Счастье
Счастье, словно тучка в небе голубом.Пролилась на землю радостным дождемНад страной далекой, пышной и красивой,Не над нашей бедной, выжженною нивой.Счастье, словно зрелый, сочный виноград.Вкус его приятен, сладок аромат.Ягоды ногами дружно мы топтали,Вин же ароматных мы и в рот не брали.Счастье, словно поле вешнею порой,С пестрыми цветами, с сочною травой,Где смеются дети, где щебечут птицы...Мы на них дивимся из окна темницы.18 декабря 1889
«Как много снегу намело...»
Как много снегу намело!Домов не видно за буграми.Зато от снега здесь светло,А осенью темно, как в яме.Тоска и слякоть, хоть завыть, —Недаром Вытегрой зовется, —Иль в карты дуться, водку пить,Коль грош в кармане заведется.На набережной от всегоТреской несвежей душно пахнет.Весной и летом – ничего,Хоть вся природа словно чахнет.Нo все ж земля, трава, река...Я – питерец, люблю мой Север.Дорога всякая легка,Милы мне василек и клевер.12 декабря 1889
«По жестоким путям бытия...»
По жестоким путям бытияЯ бреду, бесприютен и сир,Но зато вся природа – моя,Для меня наряжается мир.Для меня в тайне вешних ночей,Заливаясь, поют соловьи.Как невольник, целует ручейЗапыленные ноги мои.И светило надменное дня,Золотые лучи до землиПредо мною покорно склоня,Рассыпает их в серой пыли.17 мая !890
«Странный сон мне снился: я кремнистой кручей...»
Странный сон мне снился: я кремнистой кручейМедленно влачился. Длился яркий зной.Мне привет веселый тихий цвет пахучийКинул из пещеры темной и сырой.И цветочный стебель начал колыхаться,Тихо наливаться в жилки стала кровь, —Из цветочной чаши стала подыматьсяС грустными очами девушка – любовь.На губах прекрасной стали ясны речи, —Я услышал звуки, легкие, как сон,Тихие, как шепот потаенной встречи,Как далекой тройки серебристый звон.«На плечах усталых вечное страданье, —Говорила дева, – тяжело носить.Зреет в темном сердце горькое желаньеСбросить бремя жизни, душу погасить.Страстною мечтою рвешься в жизнь иную,Хочешь ты проникнуть в даль иных времен.Я твои мечтанья сладко зачарую,Ты уснешь, и долог будет чудный сон.И, когда в народах правда воцаритсяИ с бессильным звоном рухнет злой кумир,В этот миг прекрасный сон твой прекратится,Ты увидишь ясный, обновленный мир».Девушка замолкла, легкой тенью скрылась,И внезапно тихо стало все вокруг.Голова безвольно на землю склонилась,И не мог я двинуть онемелых рук.Омрачался ль дух мой сладостным забвеньемИ слетали грезы лишь по временам,Неустанно ль сердце трепетным биеньемЖизнь мою будило – я не знаю сам.Бурно закипали прежние страданья,Вновь меня томила жадная тоска.Но, пока пылал я муками желанья,Над землей промчались многие века.«Донеси от жизни только звук случайный,Ветер перелетный, гость везде родной!Только раз весною, с радостью и тайной,Донеси случайно запах луговой!»Так молило сердце и в тревоге жаднойВ грудь мою стучало, но холодных губРазомкнуть не мог я для мольбы отраднойИ лежал в пещере, как тяжелый труп.Снилось мне: столетья мчатся над землею,Правда все страдает, Зло еще царит,Я один во мраке, мертвой тишиноюСкован, тишиною мертвою обвит.28 мая-28 июня I890
Утро
Мутное утро грозит мне в окно,В сердце – тревога и лень.Знаю, – мне грустно провесть сужденоЭтот неласковый день.Знаю, – с груди захирелой моейКоршун тоски не слетит.Что ж от его беспощадных когтейСердце мое защитит?Сердце, сбери свои силы, борись!Сердце мне шепчет в ответ:«Силы на мелочь давно разошлись,Сил во мне больше и нет!»10 сентября 1890
«Навек налажен в рамках тесных...»
Навек налажен в рамках тесныхСтрой жизни пасмурной, немой.Недостижимей звезд небесныхСвободной жизни блеск и зной.Одной мечтою в час досугаЯ обтекаю вольный свет,Где мне ни подвига, ни друга,Ни наслаждений бодрых нет.Томясь в завистливой печали,Слежу задумчиво тогда,Как выплывают из-за далиДеревни, степи, города,Мелькают лица, платья веют,Смеются дети, солнце жжет,Шумят стада, поля пестреют,Несутся кони, пыль встает...Ручья лесного нежный ропотСменяет рынка смутный гул.Признания стыдливый шепотВ базарных криках потонул,25 сентября 1890
Негодование
Душою чистой и незлобнойТебя Создатель наделил,Душой, мерцанью звезд подобнойИль дыму жертвенных кадил,Хотя дыханьем чуждой злобыНе раз мрачился твой удел, —Нет человека, на кого быТы темной злобою кипел,Но каждый день огнем страданьяТебя венчали ложь и зло, —В твоей душе негодованье,Как семя в почве, проросло.4 апреля 1891
«Тепло мне потому, что мой уютный дом...»
Тепло мне потому, что мой уютный домУстроил ты своим терпеньем и трудом.Дрожа от стужи, вез ты мне из леса хворост,Ты зерна для меня бросал вдоль тощих борозд,А сам ты бедствовал, покорствуя судьбе.Тепло мне потому, что холодно тебе.25 мая 1891
«Безочарованность и скуку...»
Безочарованность и скукуДавно взрастив в моей душе,Мне жизнь приносит злую мукуВ своем заржавленном ковше.7 июня 1891
«Уйдешь порой из солнечной истомы...»
Уйдешь порой из солнечной истомыВ лесной приют,Но налетают жалящие гномыИ крови ждут.Лесной тиран, несносная докука,Комар-палач!Твой тонкий писк томителен, как скука,Как детский плач.3 июля 1891
«Стоит пора голодная...»
Стоит пора голодная,Край в лапах нищеты.Отчизна несвободная,Бездомная, безродная,Когда ж проснешься ты?Когда своих мучителейТы далеко сметешь,И с ними злых учителей,Тебе твердящих ложь?18 ноября 1891
«Небо желто-красное зимнего заката...»
Небо желто-красное зимнего заката,Колокола гулкого заунывный звон...Мысли, проходящие смутно, без возврата,Сердца наболевшего неумолчный стон...Снегом занесенные улицы пустые,Плачу колокольному внемлющая тишь...Из окошка вижу я кудри дымовые,Вереницы тесные деревянных крыш.Воздух жгучим холодом чародейно скован.Что-то есть зловещее в этой тишине.Грустью ожидания разум очарован.Образы минувшего снова снятся мне.20 марта 1892
Восьмидесятники
Среди шатания в умах и общей смуты,Чтобы внимание подростков поотвлечьИ наложить на пагубные мысли путы,Понадобилась нам классическая речь.Грамматики народов мертвых изучая,Недаром тратили вечерние часыИ детство резвое, и юность удалаяВ прилежном изученьи стройной их красы.Хирели груди их, согнутые над книгой,Слабели зоркие, пытливые глаза,Слабели мускулы, как будто под веригой,И гнулся хрупкий стан, как тонкая лоза.И вышли скромные, смиренные людишки.Конечно, уж они не будут бунтовать:Им только бы читать печатные коврижкиДа вкусный пирожок казенный смаковать.8 августа 1892
«Стоит он, жаждой истомленный...»
Стоит он, жаждой истомленный,Изголодавшийся, больной,Под виноградною лозой,В ручей по пояс погруженный,И простирает руки онК созревшим гроздьям виноградным, —Но богом мстящим, беспощаднымНавек начертан их закон:Бегут они от рук Тантала,И выпрямляется лоза,И свет небес, как блеск металла,Томит молящие глаза.И вот Тантал нагнуться хочетК холодной, радостной струе, —Она поет, звенит, хохочетВ недостигаемом ручье.И чем он ниже к ней нагнется,Тем глубже падает она,И пред устами остаетсяПесок обсохнувшего дна.В песок сыпучий и хрустящийЛицом горячим он поник,И, безответный и хрипящий,Потряс пустыню дикий крик.l2 августа 1892
«Вот у витрины показной...»
Вот у витрины показнойСтоит, любуясь, мальчик бедный.Какой он худенький и бледный,И некрасивый, и больной!Блестят завистливо и жадноЕго широкие глаза.Порой сверкнет на них слеза,И он вздыхает безотрадно.Вот нагляделся он, идет.Вокруг него шумит столица.Мечтаний странных вереницаВ душе встревоженной растет,2 октября 1892
«Я также сын больного века...»
Я также сын больного века,Душою слаб и телом хил,Но странно – веру в человекаЯ простодушно сохранил.В борьбе упорно-беспощаднойСгорели юные мечты,Потоптаны толпой злораднойНадежд весенние цветы,И длится ночь, черна, как прежде,Всю землю мглою полоня, —А все же радостной надеждеЕсть место в сердце у меня!6 октября l692
«Я ждал, что вспыхнет впереди...»
Я ждал, что вспыхнет впередиЗаря и жизнь свой лик покажетИ нежно скажет:«Иди!»Без жизни отжил я, и жду,Что смерть свой бледный лик покажетИ грозно скажет:«Иду!»12 октября 1892
Ирина
Помнишь ты, Ирина, осеньВ дальнем, бедном городке?Было пасмурно, как будтоНебо хмурилось в тоске.Дождик мелкий и упорныйСловно сетью заволокВесь в грязи, в глубоких лужахПотонувший городок,И тяжелым коромысломНадавив себе плечо,Ты с реки тащила воду,Щеки рдели горячо...Был наш дом угрюм и тесен,Крыша старая текла,Пол качался под ногами,Из разбитого стеклаВеял холод; гнулось набокПолусгнившее крыльцо...Хоть бы раз слова упрекаТы мне бросила в лицо!Хоть бы раз в слезах обильныхИзлила невольно тыНакопившуюся горечьБеспощадной нищеты!Я бы вытерпел упрекиИ смолчал бы пред тобой,Я, безумец горделивый,Не поладивший с судьбой,Так настойчиво хранившийОбманувшие мечтыИ тебя с собой увлекшийДля страданий нищеты.Опускался вечер темныйНас измучившего дня, —Ты мне кротко улыбалась,Утешала ты меня.Говорила ты: «Что бедность!Лишь была б душа сильна,Лишь была бы жаждой счастьяВоля жить сохранена».И опять, силен тобою,Смело я глядел вперед,В тьму зловещих испытаний,Угрожающих невзгод.И теперь над нами ясноВечереют небеса.Это ты, моя Ирина,Сотворила чудеса.1 – 22 октября 1892
«Ах, раздвиньтесь, стены душные...»
Ах, раздвиньтесь, стены душные.Степь нарядная, прихлыньИ мечты свои воздушныеНа меня, как рати, двинь.22 октября 1892
«Туман не редеет...»
Туман не редеет,Молочною мглою закутана даль,И на сердце веетПечаль.С заботой обычной,Суровой нуждою влекомый к труду,Дорогой привычнойИду.Бледна и сурова,Столица гудит под туманною мглой,Как моря седогоПрибой.Из тьмы вырастая,Мелькает и вновь уничтожиться в нейТоропится стаяТеней.6 ноября 1892
«Какая тишина! Какою ленью дышит...»
Какая тишина! Какою ленью дышитДремотный сад!Какою радостью беспечной пышетЕго закат!Мой старый клен, ты прожил много,Но что ты рассказать бы мог?Спокойна и убога,Перед тобою сеть дорог.Поник ты старыми ветвямиНад одинокою скамьей.Весенними ночамиТы слушал речи страсти молодой?Видал ты здесь потайные свиданья?Хранил ты на коре своейСледы ножа – немые начертанья,Понятные лишь ей?Скучающий старик, едва лиВ твоей тениСлова любви звучали,Едва ли пролеталиЛикующие дни.Вот сыплет ночь движением нескорымРой звезд на небе бледно-голубом,И бледная луна над косогоромВзошла серпом.Заснувшая беззвучно деревушкаТак ярко вся луной озарена,Что каждая лачужка,Как на столе красивая игрушка,Мне в ней отчетливо видна.Загадочные силы!Когда взойдет над ними день?Темнее сумрака могилыИх обнимающая тень.20 октября – 24 декабря 1892
Творчество
Темницы жизни покидая,Душа возносится твояК дверям мечтательного рая,В недостижимые края.Встречают вечные виденьяЕе стремительный полет,И ясный холод вдохновеньяИз грез кристаллы создает.Когда ж, на землю возвращаясь,Непостижимое тая,Она проснется, погружаясьВ туманный воздух бытия, —Небесный луч воспоминанийВнезапно вспыхивает в нейИ злобный мрак людских страданийПрорежет молнией своей.3 февраля 1893
«Сердцем овладевая злоба застарелая...»
Сердцем овладевая злоба застарелаяШепчет речи знойные, горько-справедливые,И скликает в бешенстве воля моя смелаяЗамыслы безумные, грезы горделивые.А над вьюгой замыслов, над огнем восстанияРеет тень зловещая, облачко летучее.Что-то непонятное за дверьми сознанияЧутко притаилося – лихо неминучее.Знаю: гость непрошеный с холодом презренияГлянет неожиданно в душу многодумную,И погасит хохотом веру неразумную,И погубит замыслы сладостного мщения.30 января – 21 февраля 1893
«Холодный ветерок осеннего рассвета...»
Холодный ветерок осеннего рассветаПовеял на меня щемящею тоской.Я в ранний час один на улице пустой.В уме смятение, вопросы без ответа.О, если бы душа была во мне согретаНадеждой на ответ, могучей жаждой света!Нет и желанья знать загадки роковойУгрюмый смысл, почти разгаданный судьбой.Текут события без цели и без смысла, —Давно я так решил в озлобленном уме, —Разъединенья ночь над весями повисла,Бредем невесть куда, в немой и злобной тьме,И тьмы не озарят науки строгой числа,Ни звучные хвалы в торжественном псалме.21 февраля 1893
«Устав брести житейскою пустыней...»
Устав брести житейскою пустыней,Но жизнь любя,Смотри на мир, как на непрочный иней,Не верь в себя.Разлей отраву дерзких отрицанийНа ткань души,И чувство тождества своих сознанийРазбить спеши.Не верь, что тот же самый был ты прежде,Что и теперь,Не доверяйся радостной надежде,Не верь, не верь.Живи и знай, что ты живешь мгновеньем,Всегда иной,Грядущим тайнам, прежним откровеньямРавно чужой.И думы знойные о тайной целиВсебытияУмрут, как звон расколотой свирелиНа дне ручья.28 марта 1898
Лихо
Кто это возле меня засмеялся так тихо?Лихо мое, одноглазое, дикое Лихо!Лихо ко мне привязалось давно, с колыбели,Лихо стояло и возле крестильной купели,Лихо за мною идет неотступною тенью,Лихо уложит меня и в могилу.Лихо ужасное, враг и любви и забвенью,Кто тебе дал эту силу?Лихо ко мне прижимается, шепчет мне тихо:«Я – бесталанное, всеми гонимое Лихо!В чьем бы дому для себя уголок ни нашло я,Всяк меня гонит, не зная минуты покоя.Только тебе побороться со мной недосужно, —Странно мечтая, стремишься ты к мукам.Вот почему я с твоею душою так дружно,Как отголосок со звуком».30 декабря I891, 26 января 1892, 2 апреля 1898
В мае
Майские песни!Нежные звуки!Страсть их слагала, поет их весна.Радость, воскресни!Злоба и муки —Призраки страшные зимнего сна.Злые виденьяРаненой жизни,Спите до срока в мятежной груди!Ключ вдохновенья,На душу брызни,Чувства заснувшие вновь разбуди!13 апреля 1893
«Я слагал эти мерные звуки...»
Я слагал эти мерные звуки,Чтобы голод души заглушить,Чтоб сердечные вечные мукиВ серебристых струях утопить,Чтоб звучал, как напев соловьиный,Твой чарующий голос, мечта,Чтоб, спаленные долгой кручиной,Улыбнулись хоть песней уста.2 июля 1893
«Как высокая тонкая арка...»
Как высокая тонкая арка,Семицветная радуга яркоНад омытой землею висит.Многодумное сердце трепещет,И тревожными песнями плещет,И неведомой грустью горит.Обещанье старинное сноваС умилением встретить готоваИзнуренная жизнью душа.Побледнеют небесные краски,И она обманувшие сказкиПозабудет, к печали спеша.Растворяется радуга, – сноваБесконечная даль голубого,Бесконечной тоски пустота.Снова злобою сердце трепещет,Снова темными песнями плещет,Снова ужасом жизнь повита.19 июля 1893
«Тень решетки прочной...»
Тень решетки прочнойРезким переплетомНа моем полу.Свет луны полночнойБеспокойным летомПадает во мглу.Тучки серебристойВижу я движенья,Вижу грусть луны.Резок холод мглистый.Страшно заточенье.Неподвижны сны.В голове склоненнойСозданы мечтоюВольные пути,Труд освобожденный,Жизнь не за стеною...Как же мне уйти?Долетают звуки,Льется воздух влажный,Мысли, как и там, —Я тюремной мукиПлач и вопль протяжныйВетру передам.22 июля 1893
«Прильнул он к решетке железной...»
Прильнул он к решетке железнойЛицом исхудалым и злым.Блистающей, грозною безднойРаскинулось небо над ним.Струилася сырость ночная,О берег плескалась река.Решетку тоскливо сжимая,Горела, дрожала рука.Рвануться вперед – невозможно,В темнице – и ужас, и мгла...Мечта трепетала тревожно,Но злобы зажечь не могла.26 июля 1898
«Наш кот сегодня видел...»
Наш кот сегодня виделУжасно скверный сон,И с болью головноюПроснулся рано он.Ему сегодня снилсяАмбар такой большой, —Там прежде были мыши,Но он стоял пустой.Голодные крестьянеМуки не привезли,И мыши с голодухиКуда-то все ушли, —И нет коту поживы.Какой противный сон!Расстроил чрезвычайноКота сегодня он.7 сентября 1893
«Люди такие презренные...»
Люди такие презренные,Дело такое ничтожное,Мысли – всегда переменные,Счастье – всегда невозможное...Сердце тревожноеРобко болит, —Чуждое, ложноеВ жизни томит.18 сентября 1893
«Вновь неудачи...»
