Помоги проекту - поделись книгой:
Роза ветров: Притяжение Долины Смерти
Когда полтора века назад в калифорнийской долине Сакраменто был найден первый золотой самородок, тысячи людей по обе стороны от Атлантики потеряли покой. Блеск благородного металла вызвал приступ золотой лихорадки. Сотни искателей дарового счастья прибывали в Новый Свет. Этим людям предстояло пересечь весь Североамериканский континент, двигаясь вслед заходящему Солнцу в попытке обрести новую обетованную землю, которая сулила им достаток и благополучие.
Осенью 1849 года в Солт-Лейк-Сити собиралась в дорогу очередная партия золотоискателей, возглавляемая капитаном Джефферсоном Хаитом: им нужно было успеть перейти пустыню и горы Сьерра-Невада до снега. Иначе перевалы закроются, и тогда надежды на калифорнийское золото превратятся в пыль. Однако они вышли слишком поздно и потому, рискуя, избрали тяжелый, почти забытый, но короткий маршрут по Старой Испанской Дороге через южную часть гор, еще не заваленных снегом. Потом отклонились и от Испанской Дороги, решив еще вдвое сократить путь через пустыню.
Расплата за это роковое решение не заставила себя ждать – неопытные, не имевшие хорошей карты люди вскоре заблудились и попали в узкую межгорную долину, из которой никак не могли найти выхода – сплошная стена крутых гор преграждала путь на запад. Скудные запасы воды и продуктов таяли на глазах, а Провидение оставалось глухо к их мольбам о помощи. Им пришлось забить и съесть несколько волов из числа тех, что тянули повозки. Двое молодых людей отправились на поиски спасительного пути. Пройдя 400 км без карты через горы и пустыню, они вышли к ковбойскому ранчо, а затем, 26 дней спустя, вернулись к своим попутчикам и вывели тех, кто оставался в горной «ловушке». Но для кого-то путь к золотым приискам оказался дорогой в царство мертвых. Бросая последний взгляд с горного перевала назад, одна из спасенных женщин с горечью прошептала: «Прощай, Долина Смерти…»
Мрачная и опасная по рассказам и описаниям Долина Смерти лежала передо мной. Сегодня она выглядела как огромная разноцветная чаша, наполненная зеркальными озерами, ослепительно белыми соляными полями с черными венами рек и ручьев. Горы с заснеженными вершинами, с сиреневыми, синими и желтыми склонами обрамляли ее днище, удваиваясь отражениями в воде. Глядя на все это великолепие, я вспоминал совсем другую Долину Смерти и – не узнавал ее.
Пару лет назад мне уже довелось пересечь основную часть Долины – с юго-востока на северо-запад. За 10 дней я прошел пешком примерно 140 км. Воду приходилось нести на себе и переходы совершать ранним утром и перед закатом, чтобы избежать гнетущего зноя пустыни. Тогда Долина напоминала коричневую сковороду с желтовато-серыми горами где-то на горизонте и жгучим, слепящим солнцем – от нее веяло запахом раскаленной кухонной плиты, и вокруг все дрожало в сухом жарком мареве.
Мои нынешние впечатления и воспоминания подтверждали тот факт, что и внешний вид, и погодные условия Долины существенно меняются. И перемены эти зависят от дождей, выпадающих редко, без особых закономерностей, и лишь когда облакам удается перевалить через горные цепи, тянущиеся вдоль обеих сторон Долины.
В этот раз мне повезло – я застал Долину зимой, после дождя, с облачным небом, мягким солнцем и легким ветерком, не несущим ни пыли, ни раздражающей сухости. Въехав в заповедник с юга, из близлежащего Лас-Вегаса, я миновал щебнистую пустыню и остановился около самой низкой точки Западного полушария, лежащей на 86 м ниже уровня моря, в местности под названием Бэдуотер (Плохая Вода).
Через 20 минут ходьбы меня окружили бесконечные белые поля соляных многогранников – такыров, естественных образований, формирующихся при высыхании соляных озер. Два года назад путь сюда занял 3 изнурительных дня по однообразной щебнистой пустыне, и место это тогда казалось мистическим – с силуэтами человечков на горизонте и уходящими к подножию гор соляными многогранниками. Такыры, правда, были тогда не такими ослепительными – их покрывал слой пыли и глины, скопившийся за долгий засушливый сезон. Время от времени встречались соленые родники. Пить из них невозможно, даже если ты изнываешь от жажды – настолько солена изумрудно-кристальная жидкость, текущая из этих источников.
Еще полчаса на север – и я оказался на краю Дьявольского Поля для Гольфа – места необычного, немного опасного для пешехода и смертельного для автомобилей. Окаменевшая соль, изъеденная в течение многих лет дождями и ветром, смешанная с глиной и спекшаяся на солнце в стеклоподобную массу, состоящую из острых соляных пиков, покрывала этот участок долины коричневатым месивом, издали напоминающим вспаханное поле. Если по такому соляному пику сильно ударить молотком или ножом, то кусок откалывается со звуком разбитого стекла. Споткнуться здесь ничего не стоит, а падения в подобном месте очень неприятны, поскольку чреваты сильными порезами и синяками, и болят эти порезы нещадно – соль. За день пешего маршрута через Поле в мой прошлый визит подошвы прочных походных ботинок пришли практически в полную негодность.
Проехав еще немного на северо-запад, вдоль очень темных соленых ручьев, берега которых сияли на солнце белоснежными кристаллами соли, мимо местного «оазиса» – поселения Фернис-Крик, я оказался в одном из самых примечательных мест Долины – среди песчаных дюн. Вечером на фоне фиолетовых от заката гор дюны выглядели особенно величественно, создавая непередаваемое ощущение первозданности и покоя.
Ранним холодным утром следующего дня я перебрался на западные склоны Долины, к подножию пика Телескоп – самой высокой точке этих мест. Здесь, в скалистом каньоне Уайлдроуз, расположены килны – 10 огромных, высотой с трехэтажный дом, конусообразных древних печей для изготовления древесного угля. В XIX веке европейские поселенцы занимались рубкой леса в высокогорьях вокруг Долины и производством древесного угля для плавки серебряной и свинцовой руды. Килны проработали только год и были закрыты в связи с низким качеством руды и тяжелыми условиями существования в отдаленном горном лагере лесорубов.
Почти на самой северной оконечности Долины, в 140 километрах к северу от килнов, лежат черные шлаковые поля вулканического кратера Убехебе. Название это на языке местных индейцев – шошонов – означает «Большая корзина». Несмотря на солидный возраст кратера, исчисляющийся 3 тысячами лет, почвенный покров на шлаках все еще тонок, прерывист и скуден. Отдельные стебли и кустики видны там и сям в кратере, но в целом он представляет почти безжизненную пустыню. Идущая на юг от кратера Убехебе каменистая грунтовая дорога заканчивается через 40 км в небольшой долине Рэйстрек, сжатой горами Коттонвуд и хребтом Ласт-Чанс (Последний Шанс). Здесь находится, пожалуй, самое необычное, что можно встретить в национальном парке Долина Смерти, – скользящие камни. В этом загадочном месте на чрезвычайно плоской, ровной глиняной равнине разбросаны так называемые «самодвижущиеся» камни. Последние 50 лет исследований дали мало в плане объяснения того, как сотни камней, от мелких до весьма увесистых, могут двигаться в разные стороны, оставляя за собой грязевую борозду, поворачивая, пересекая свой собственный след, иногда в одиночку, а иногда группами. Выдвигались разные гипотезы о природе этого феномена: камни скользят по тонкой корочке льда, которая нередко формируется на поверхности равнины; их перемещает ветер, когда равнина определенным образом увлажнена, и тому подобное. Но ни одна из них пока не доказана. Новое исследование, начатое в 1996 году с использованием спутникового слежения, возможно, поможет разрешить эту загадку.
Чтобы выбраться отсюда, приходится вернуться к кратеру Убехебе, а там – короткий переезд вверх по шоссе к северо-востоку – и я в настоящем оазисе. В самой северной части Долины, в горном ущелье, располагается роскошный замок-усадьба, построенный в испанском стиле в начале XX века страховым магнатом из Чикаго Альбертом Джонсоном. Усадьба окружена зелеными, сочными рощами и лужайками, которые на фоне суровой природы этих мест выглядят совершенно фантастически.
Любопытна история, связанная с этой усадьбой. Видавший виды старатель по прозвищу Скотти Пустынная Крыса, работавший ковбоем в гастрольном шоу о Диком Западе, организованном легендарным истребителем бизонов Баффало Биллом, а затем поселившийся в Долине, убедил нескольких бизнесменов вложить большие деньги в развитие якобы золотоносной шахты в Долине Смерти. На самом деле никакого золота в Долине не было, а деньги Скотти попросту прокутил. Однако приехавший в Долину с инспекцией Альберт Джонсон не только не посадил Скотти в каталажку, но, влюбившись в здешние красоты и даже поправив самочувствие в ее сухом и здоровом климате, сдружился с мошенником и разрешил ему жить в своей новой летней усадьбе. Скотти, не изменяя себе, рассказывал всем, что усадьба принадлежит ему и построена она на деньги, которые принесла его золотоносная шахта. Альберт не противился причудам друга, да и история звучала так убедительно, что и поныне, уже совершенно официально, усадьба называется Замок Скотти.
Здесь мне предстояло расстаться с Долиной. Мой путь лежал на восток через пустыню Мохаве к Лас-Вегасу, а оттуда – через высотную плотину Гувера на реке Колорадо к каменистым плато штата Нью-Мексико. Обернувшись и бросив последний взгляд назад, я с сожалением сказал: «Прощай, Долина Смерти».
Георгий Бурба / Фото автора
Медпрактикум: Печать судьбы
Понимание того, что все мы – разные, приходит к нам детстве. И еще не зная значения слова «характер», мы делим своих знакомых на злых, веселых, и грустных, любимых и не очень. Позднее, во взрослой жизни, мы стараемся избегать людей с «тяжелым»характером и, напротив, приближаем к себе тех, с которыми нам легко, приятно и интересно. Так практически на подсознательном уровне мы огораживаем, а иногда и «чистим» пространство вокруг себя, зачастую и не задумываясь над тем, что же именно привлекло или насторожило нас в том или другом человеке.
Современная психология предполагает, что первые попытки исследовать характер человека, классифицировать его по признакам были предприняты более 4 тысяч лет назад древними авестийцами. Многим позже, 2,5 тысячи лет назад, Гиппократ, ведя наблюдения за пациентами, начал разделять их по темпераментам и стал основоположником классификации, которой пользуются и по сей день. Он пришел к выводу, что в человеческом организме смешиваются четыре влаги: кровь – теплое начало, слизь – холодное начало, черная желчь – влажное начало и желтая желчь – сухое начало. В зависимости от преобладания какого-либо начала складываются и особенности человека. Спустя 5 веков его последователь Клавдий Гален описал типологию темпераментов, названия которых берутся от греко-латинских корней: флегматик («флегма» – слизь), холерик («хойле» – желчь), меланхолик («мелане хойле» – черная желчь) и сангвиник («сангис» – кровь). Эти названия сохранились и в современном языке.
Для сангвиника характерными являются высокая нервно-психическая активность, разнообразие и богатство мимики и движений, эмоциональность и впечатлительность. Эмоциональные переживания сангвиника неглубоки, а его подвижность часто мешает сосредоточенности. Холерику также свойственны высокая нервно-психическая активность и энергия действий, но при этом – резкость и стремительность движений, сила, импульсивность и яркая выраженность эмоциональных переживаний.
Флегматик характеризуется низким уровнем активности поведения и трудностью переключения, медлительностью и спокойствием действий, мимики и речи, ровностью, постоянством и глубиной чувств и настроений.
Меланхолика отличают сдержанность и приглушенность речи, глубина и устойчивость чувств при слабом их выражении с преобладанием отрицательных эмоций. Ему свойственны эмоциональная ранимость и некоторая замкнутость.
После Гиппократа и Галена к этой теме подключалось множество врачей, философов, психологов и, конечно, любителей оккультных наук. Тот факт, что последние чувствовали себя в ней весьма свободно, еще раз подтверждает неоднозначность темы, ее сопряжение с самыми разными областями знаний, так или иначе изучающими человека.
В научном мире одну из самых интересных классификаций типов характеров предложил в 1920 году ученик 3. Фрейда Карл Густав Юнг. Он предположил, что люди с похожими характерами, по всей видимости, схожи и в способах восприятия окружающего мира. Это, конечно, был прорыв. Из новой версии следовало, что каждый человек имеет по меньшей мере одну наиболее развитую психическую функцию из четырех – мышления, чувствования, интуиции и ощущения. В свою очередь, каждая из этих функций может быть более направлена на внешний мир, то есть быть экстравертной, или на внутренний – интровертной. В целом работа Юнга «Психологические типы» стала в свое время и по многим положениям по сей день остается фундаментом в познании психотипов человека.
Понимание того, что все мы – разные, приходит к нам детстве. И еще не зная значения слова «характер», мы делим своих знакомых на злых, веселых, и грустных, любимых и не очень. Позднее, во взрослой жизни, мы стараемся избегать людей с «тяжелым»характером и, напротив, приближаем к себе тех, с которыми нам легко, приятно и интересно. Так практически на подсознательном уровне мы огораживаем, а иногда и «чистим» пространство вокруг себя, зачастую и не задумываясь над тем, что же именно привлекло или насторожило нас в том или другом человеке.
Характер человека (от греч. charakter – «отпечаток», «признак») – это определенный способ мышления, проявляющийся в системе отношений к другим людям (общительность – замкнутость, правдивость – лживость, тактичность – грубость, доверчивость – подозрительность), к делу (ответственность – недобросовестность, трудолюбие – леность), к себе (скромность – самовлюбленность, самокритичность – самоуверенность), к собственности (щедрость – жадность, бережливость – расточительность, аккуратность – неряшливость).
Сколько бы раз человек ни оказывался в похожих ситуациях, его ответная реакция всегда будет примерно одинаковой. А потому, хорошо зная человека, можно с большим процентом вероятности предугадать развитие событий. Обычно по тому, как ведет себя человек, и оценивают его характер, проявление которого всецело связано с темпераментом, задатками и способностями конкретного человека.
По мнению большинства современных психологов, качества темперамента являются врожденными и проявляются в эмоциональности, скорости движений и мышления, общительности. Однако почти невозможно встретить типы темперамента в чистом виде. Обычно наблюдается преобладание качеств одного вида в сочетании с другими. Они, если человек не прилагает сознательных усилий, мало меняются со временем и в глубокой старости будут теми же, что и при рождении. Как и темперамент, задатки человека, обусловливающие морфологические и функциональные особенности мозга и органов ощущения, формируются в период внутриутробного развития и являются врожденными. Они составляют основу для развития приобретенных способностей, проявляющихся в процессе деятельности, главным видом которой является обучение.
Во-первых, следует отметить, что характер человека, в отличие от качеств темперамента, не является врожденным свойством личности, он формируется на протяжении всего жизненного пути, его предпосылки можно усмотреть, начиная с самого раннего возраста, однако первые проявления можно обнаружить у 12-летних подростков.
Многие черты характера базируются на психофизиологических свойствах нервной системы, которые врожденные, наследуемые и плохо поддаются изменению. Терпеливость и усидчивость как черты характера более свойственны лицам с неимпульсивными типами темперамента – флегматику и меланхолику, а общительность, – наоборот, людям с высокой импульсивностью – холерику и сангвинику.
Во-вторых, характер выражается через привычное поведение, на долю сегодняшнего поколения достался очень изменчивый мир. Успешность жизни в нем напрямую зависит от способности перестраивать свое поведение под насущную задачу.
В-третьих, чем меньше ребенок, тем меньший у него жизненный опыт и тем менее развита произвольность, то есть умение управлять собой. Следовательно, возрастает роль окружающих ребенка взрослых, которые регулируют поведение малыша. Они выступают в качестве учителей. И чем выше уровень учителя, тем более успешного ученика он может воспитать. Хорошие качества будут лучше привиты в том случае, если значимые для ребенка люди, в том числе, конечно, и родители, будут сами их проявлять, не возводя их, однако, в принцип.
В-четвертых, в прошлом делалось множество попыток просчитать влияние на формирование характера ребенка тех или иных факторов окружающей среды. В конечном итоге их можно свести к простым истинам: родительству надо учиться, как и всему другому – любите своего ребенка, будьте естественными, руководствуйтесь не теориями воспитания, пусть даже авторитетными, а своими чувствами и чувствами ребенка.
Считается, что характер изменить нельзя. И в наше время стало модным принимать себя со всеми недостатками, упорно не замечая его изменения. «Такой уж у меня характер», – наиболее часто слышимое объяснение того или иного поступка, вызывающего недоумение или раздражение у других. Для наглядности представим себе двух пожилых мужчин, у которых изначально был «нормальный» характер, без особой акцентуации. И тот, и другой прошли долгую, не лишенную трудностей жизнь. Но один стал злобным, желчным, ненавидящим все вокруг. Другой же – терпимым, спокойным, добрым. Первого трудности сломили, второго – сделали мудрым. Почему? И тут речь уже пойдет не о характере, а о личности. Прежде всего, такой человек способен преодолевать собственные непосредственные импульсы ради чего-то другого. Представим себе, что город охватила эпидемия чумы или холеры. Народ в панике бежит оттуда. Врач Н. тоже боится, он тоже может заболеть и умереть. Но он преодолевает свой страх и остается, чтобы оказывать помощь больным. Его мотив самосохранения уступает место социально значимому мотиву. Знаменитый психиатр и мыслитель Виктор Франкль часто приводил в пример такую историю. Во время Первой мировой войны военный врач, еврей, сидел в окопе со своим приятелем, неевреем, полковником-аристократом, когда начался сильный обстрел. Полковник поддразнивал: «Боитесь ведь, а? Еще одно доказательство превосходства арийской расы над семитской». На что врач ответил: «Конечно, боюсь. Но что касается превосходства, то если бы вы, мой дорогой полковник, боялись так, как я, вы бы давно уже удрали». То есть зрелая личность способна отделять свои чувства, в данном случае тревожность, от себя. И важно не столько то, что мы чувствуем, хотим (то, что включает в себя понятие «характер»), сколько то, как мы к этому относимся и как при этом ведем себя.
Но вернемся к нашим старичкам, о которых шла речь: злобному и мудрому. Если вы поговорите с первым, то заметите, что у него есть четкие представления о том, как должен быть устроен мир: какие юбки обязаны носить девушки, как надо разговаривать со старшими, как правильно управлять государством и какие снимать фильмы. То есть, хотя этот человек и вполне «нормальный» (не психопат, не акцентуант), он оброс штампами своих представлений о жизни, как днище корабля ракушками. А поскольку мир не торопится подстраиваться под его понятия, у него возникает хронический конфликт с ним. Его ригидность, негибкость, невозможность поступиться принципами приводят к тому, что человек доживает жизнь в удушающей его злобе. Его ровесник – мудрый – возможно, тоже имел свои представления о том, как должно быть все устроено. Но он вовремя понял, что не мы создали мир и не нам его контролировать. Этот человек вошел в гармоничное взаимодействие с окружающей средой, принял жизнь такой, как она есть, и перестал осуждать ее несовершенства.
Чтобы достичь такого счастливого состояния, надо пройти еще два этапа формирования воли. Прежде всего – научиться контролировать поток своих мыслей. И не допускать в сознание саморазрушительных, осуждающих, мстительных идей. Это только в боевиках герой, «смысл жизни которого – мстить», рубит, как капусту, налево и направо своих соперников, а в конце вознаграждается счастьем с голубоглазой блондинкой. В жизни чем больше мы носим в себе негативных мыслей, тем больше на нас валится проблем и тем более невыносимым нам кажется собственное существование. И надо обладать незаурядной силой воли, чтобы в течение дня возвращать себя к позитивным мыслям.
И, наконец, еще один этап формирования воли – контроль над восприятием. В любой ситуации мы можем сконцентрировать свое внимание на разных аспектах. Допустим, погода жуткая: под ногами – месиво из грязи и снега, с неба сыплется то ли дождь, то ли снег. Это объективная реальность? Да. Все ужасно? Как посмотреть: может быть, это первые признаки весны, и в воздухе уже носятся ее еле уловимые ароматы. В психологии существует такой закон: все, на что обращаешь внимание, растет. Ищете в жизни плохое – оно будет увеличиваться. Видите хорошее – его станет больше. Вокруг нас – очень богатая среда. И если мы порой говорим: «В моей жизни ничего хорошего нет», то стоит подумать: а не сами ли мы ее ограничили до уровня дивана и телевизора? Увидеть за облаками небо, а в куче навоза жемчужину – задача не из легких. Но тому, кто выработал в себе такую привычку, уже не грозит превратиться в злобного монстра, что бы ни происходило в его жизни.
Нормальные люди априори обречены на изменение характера. Обстоятельства, кризисы, возрастные и индивидуальные, победы и утраты, приобретенный опыт и вынесенные уроки – все это, без исключения, влияет на человека. Но вот в какую сторону – лучшую или худшую – он меняется, зависит только от него.
Если он не стремится к совершенствованию себя, мало обращается к своей внутренней, душевной жизни, то черты характера, в том числе и негативные, сформированные приблизительно к возрасту совершеннолетия, сопутствуют ему в дальнейшем. К прежним чертам добавляются новые, возникающие на основе новых жизненных ситуаций. Так, изначальный «собственник», никому не дававший своих игрушек, связав себя узами брака, изведет жену ревностью, потому как будет относиться к ней как к собственности. Или же тот, кого в детстве и юности захвалили и превознесли над остальными, станет непомерно гордым, будет считать себя осью Вселенной и разделять все события в мире как направленные «за» и «против» него. Соответственно, считаясь только с собственным мнением, он будет презирать всех остальных. Чувство презрения к людям может стать чертой характера и в том случае, когда человек добился реальных успехов в жизни: денег, славы, власти и не смог с этим грузом справиться.
На сегодняшний день существует множество психологических методик и тренингов, которые при желании и готовности самого человека помогают не только совершенствовать хорошие качества характера, но и освобождаться от негативных качеств и ошибочных заблуждений.
Двадцать лет назад появилась даже новая наука о человеке под названием соционика, которая, основываясь на различных типах характера, изучает отношения человека с окружающим миром, не забывая о его назначении и роли в обществе. Основоположницей новой науки стала литовская исследовательница А. Аугустинавичюте. Она предположила, что люди разных психологических типов имеют разные механизмы переработки информации. Принимая ее по-разному, они, соответственно, по-разному ее и передают. Такая передача от одного к другому может осуществляться либо легко и просто, либо с затруднениями. Отсюда исследовательница выстраивает целую систему взаимоотношений между людьми, изменений их линии поведения и характеров, изначально подчеркивая значение теории Юнга.
Существует аргументированное мнение, что изменения в характере бывают связаны с тяжелыми или длительными заболеваниями, а также с серьезными жизненными потрясениями. Однако в старческом возрасте у многих людей все же появляются особенности, осложняющие – иногда значительно – общение с ними. Эгоизм, жадность, подозрительность, негативизм, упрямство – трудно не заметить эти качества, особенно, если раньше их не было.
В чем причина? Долгое время наиболее распространенной была точка зрения о заострении и огрублении прошлых личностных черт. Предполагалось, что в старости происходит сдвиг в негативную сторону присущих ранее свойств характера: осторожность становится трусливостью, бережливость – скупостью, принципиальность – абсолютной несговорчивостью.
Но позже было замечено, что почти все, у кого в пожилом возрасте появились несвойственные ранее черты, имели ту или иную форму сердечно-сосудистой патологии – чаще гипертоническую болезнь и церебральный атеросклероз. А это, скорее, говорит о том, что не сам по себе возраст, а болезни, свойственные этому возрасту, способны повлиять на личностные качества. Тем более что подобные изменения под влиянием различных заболеваний возможны и в значительно более молодом возрасте. Ведь любое, даже самое легкое, заболевание изменяет в какой-то степени нашу жизнь, причиняя большие или меньшие неудобства. Сама по себе боль портит наше настроение, вызывая раздражительность и даже агрессивность. Изменений в жизни больных с хроническим заболеванием еще больше. Помимо боли, постоянной или периодической, у человека возникает множество других проблем. Это и необходимость ограничений, например, соблюдение диеты или строгого режима, и тревога о возможных осложнениях, и невозможность выполнять в полной мере свои профессиональные обязанности. Поэтому часто в характере людей с хроническими заболеваниями можно увидеть такие черты, как обидчивость, завистливость, пессимизм, подавленность.
Существует также ряд заболеваний и болезненных состояний, при которых изменения личности происходят непосредственно по биологическим причинам. Например, хроническая почечная недостаточность, при которой отмечаются явления интоксикации и, как следствие, общая слабость, ослабление памяти и внимания, а также раздражительность и невозможность следить за своими эмоциями. К таким же заболеваниям относится сахарный диабет. У больных можно наблюдать капризность, эгоцентризм, несдержанность. При сердечно-сосудистых заболеваниях отмечаются нерешительность, утрата волевой активности, обидчивость, впечатлительность, легкая перемена настроений без видимой причины. Постоянно повышенное настроение, общительность, резко возросшая активность и любовь к жизни могут быть при туберкулезе.
Изменения личности у больных с дефектами тела и органов чувств объясняются значимостью внешности для человека. При деформировании лица или его отдельных частей, при кожных изменениях, при так называемых калечащих операциях – с удалением органов или частей тела, часто наблюдаются снижение самооценки, обидчивость, чувствительность, замкнутость, пессимизм.
Изменения характера часто наблюдаются у людей, переживших черепно-мозговую травму: раздражительность, утомление от длительного общения, иногда – периоды угрюмости и злобности.
На характер человека могут оказать влияние не только соматические заболевания. Длительные негативные переживания, серьезные изменения в жизни, сильные стрессы также могут сказаться на личностных качествах. Но какие именно изменения станут результатом тех или иных проблем, сказать точно невозможно. Дело в том, что не только и не столько само по себе событие имеет значение, а то, как его воспринимает конкретный человек.
А это зависит от типа нервной системы, от уже сформированных черт характера, от субъективной значимости события. Увольнение с работы может быть просто неприятностью для одного человека и настоящей трагедией для другого. Конечно, люди со слабым типом нервной системы больше страдают от ударов судьбы, у них с большей вероятностью развиваются невротические расстройства, которые в данном случае и являются непосредственной причиной изменений в характере. Но в условиях сильной или очень длительной травматизации может пострадать и устойчивый (по типу нервной системы) человек.
В целом самые интересные классификации и описания характеров возникают на стыке психиатрии и психологии. Интересны и любопытны классификации, созданные известными клиницистами и учеными: Э. Кречмером, П. Ганнушкиным, К. Леонгардом, А. Личко. Их весомый вклад в разработку этой темы не случаен, потому что крайние проявления характера наиболее ярко выявляются при психопатологиях и при акцентуации – психологических процессах, находящихся на грани нормы. И если граница между нормой и акцентуацией размыта, то патологию все-таки можно приблизительно вычислить. Существуют так называемые критерии Ганнушкина—Кербикова, которыми руководствуются психиатры. По ним характер считается патологическим, если он относительно стабилен во времени, мало меняется в течение жизни. Про таких людей говорят: «Каков в колыбельке, таков и в могилку». Второй признак – тотальность проявления. То есть одни и те же черты характера обнаруживаются всюду: и дома, и на работе, и среди знакомых, и среди чужих. Если же человек дома один, а на «людях» другой – он не психопат. И, наконец, третий признак патологии характера – социальная дезадаптация. Это значит, что у человека постоянно возникают трудности. Причем либо он испытывает их сам, либо с ним мучаются окружающие, либо все вместе.
Как видите, два из трех признаков указывают на то, что характер нормального человека может и должен меняться.
У каждого из нас, пожалуй, найдется немало знакомых, характеризуя которых мы сказали бы, что он слишком замкнут или, наоборот, крайне активен, очень самолюбив или чрезмерно ревнив. Вариативность черт характера проявляется не только в их многообразии, но и в количественной выраженности. Предельная выраженность той или иной черты, при которой наблюдаются отклонения в поведении, не выходящие за пределы нормы, называется акцентуацией. Проявления акцентуации начинаются уже в детском возрасте, но более четко их можно увидеть у подростков. По оценке Леонгарда, от 50 до 80% детей подросткового возраста имеют те или иные заострения черт характера. С возрастом эти черты могут сгладиться, приблизиться к норме. Но все же 40—60% (по результатам различных исследований) взрослого населения сохраняют в своем характере акцентуированные черты. Выраженность их может быть слабой, а может доходить до психопатии (тотальная деформация характера). Бороться с проявлениями акцентуации довольно сложно, особенно, если самого человека все устраивает. Но можно уменьшить их негативные проявления, создав определенные условия. Например, педант будет чувствовать себя значительно лучше, занимаясь сложной, ответственной работой, требующей точности и пунктуальности, а демонстративная личность нуждается в занятиях, где нужно показать себя в прямом или переносном смысле: театр, журналистика, организаторская деятельность.
Наиболее известна классификация типов акцентуации немецкого психолога К. Леонгарда. Она выстроена на огромном практическом материале и основана на оценке стиля общения человека с окружающими.
Изучение личности продолжается, и, несмотря на то, что многое из тайн человеческих характеров стало явным и каждый из нас является определенным психотипом, вопросов перед исследователями остается по-прежнему больше, чем ответов.
Сущность характера является целостной структурой, которую американский ученый Эрих Фромм называет «ориентацией характеров». Ее составляющими служат отдельные черты характера, сгруппированные по принципу плодотворной и неплодотворной ориентации. Неплодотворная ориентация является следствием большего влияния на развитие индивида условий жизни современного общества, нежели его индивидуальные волевые и эмоциональные особенности. Плодотворная ориентация означает, что человек воспринимает себя как творца, способного реализовать заложенные в нем способности и стремления. Продуктивность определяется как «способность человека использовать свои силы и реализовать присущий ему потенциал». Главными ее признаками являются плодотворная любовь и плодотворное мышление, то есть забота и любовь к близким людям и желание узнать сущность вещей, входящих в круг его интересов, чтобы получить целостное восприятие.
Первая попытка классификации типов характера принадлежит Платону. Считая, что душа человека состоит из интеллектуальной, волевой и эмоциональной частей, философ выделил 5 типов характера. У первого, названного нормальным, преобладает высшее, интеллектуальное начало. У второго, отнесенного к тимократическому типу, – волевое, для него типичны развитое честолюбие и склонность к борьбе. Эмоциональная же основа, по мнению Платона, дает развитие таким типам характера, как олигархический – с чертами стяжательства или бережливости, демократический – с выраженным стремлением к получению удовольствий и тиранический – со склонностью к низменным влечениям.
Нина Русакова, Светла Иевлева
Избранное: Константин Ситников. Как медведь с комаром боролся
– Генералы пожаловали, – крикнула Мариша и, приволакивая сухую ногу, заторопилась от окна. Она всегда, как девочка, радовалась гостям. Зять, тридцатилетний майор, вопросительно обратил на Семена Никифоровича красивые, обрамленные черными ресницами глаза. В присутствии Семена Никифоровича он строго соблюдал субординацию и даже с Маришей разговаривал по-военному сухо. В отсутствие же (Семен Никифорович это знал) бывал раздражителен и придирчив, словно мстя за то, что жена ему досталась калека.
– Ну, открывай, что ли, майор, —усмехнулся Семен Никифорович, откладывая в сторону журнал и снимая очки… Игорь красивой, офицерской походкой прошел в прихожую, и оттуда послышались громовые голоса. В просторный холл ведомственной дачи командующего войсками Н-ского военного округа генерала армии Семена Никифоровича Медведя гуськом вошли генерал-полковник Стариков, генерал-майор Вотчин и молодой генерал-лейтенант Шустров…
– Вот что, – сказал Семен Никифорович дочери, – мы сейчас пойдем в мой кабинет, поговорим чуток, а ты приготовь кофе.
В кабинете Семен Никифорович сел в кресло, а гостям осталось только усесться рядком на крошечный кожаный диванчик…
– Мы были у министра, – выпалил Вотчин и поперхнулся.
Семен Никифорович молча ждал продолжения.
– Он спрашивал о результатах проверки. Ну, и интересовался нашим мнением о состоянии дел в округе…
Бровь Семена Никифоровича удивленно задралась.
– И каким же мнением поделился с министром генерал-майор Вотчин? – полюбопытствовал он.
Вотчин опять поперхнулся, и его полное, довольное лицо налилось малиновым сиропом. Шустров вскочил:
– Армия разваливается, – раздраженно заговорил он, – а мы не можем навести в ней элементарный порядок. Тут отдельными мерами не обойдешься. Нужна глубокая военная реформа. А это – государственная задача, а не дело одного только военного ведомства.
Бровь Семена Никифоровича задралась еще выше:
– В нашем мальчике заговорил государственный муж. Только мы все это уже слышали.
– Ну, ты тоже полегче, Семен, – сказал Стариков. – Положение тяжелое, ты сам это лучше нас знаешь. В общем, мы согласились с оценкой комиссии. Прости…
– Так, – сказал Семен Никифорович. – С этого и надо было начинать. Значит, бунт на корабле?
– Ну, зачем ты так? Комиссия высказала свое мнение, мы согласились. А что же, прикажешь копья ломать? Прости, времена благородных генералов прошли. Ты вон тоже… зятька своего…
Он не договорил. Лицо Семена Никифоровича потемнело…
– И кого, – тяжело проговорил он, – на должность?
– Министр сказал, что подумает, посоветуется…
– Кой черт посоветуется! – фыркнул Шустров. – Да он уже все без нас решил.
Через десять дней он встречается со Стариком, и я готов зуб дать, что он подаст представление на Бабакина. Начальник штаба… первый заместитель… чего вы хотите?
– А на его место небось тебя? – язвительно заметил Семен Никифорович.
Шустров был его заместителем по чрезвычайным ситуациям…
Генералы молчали, стараясь не глядеть друг на друга. Говорить было больше не о чем.
Поделиться книгой: