Помоги проекту - поделись книгой:
— Arretez![6] — Голос портье прозвучал угрожающе.
— Вы не узнали меня, Жорж? Я мисс Хилл, компаньонка леди Седжуик.
Он кивнул.
— Вас ждут наверху.
У Элли теплилась надежда, что она плохо поняла его французскую речь. Под его пристальным взглядом она степенно поднималась по лестнице, но как только свернула за угол, бросилась бежать как заяц.
Ключ от ее спальни лежал на дне сумочки. Найдя его, она открыла дверь и юркнула в комнату.
Несколько минут она стояла, прислонившись спиной к двери, стараясь выровнять дыхание и успокоить хаотичные мысли. «Вас ждут наверху».
Ее искали. За время ее отсутствия случилось нечто ужасное, и тогда открылось, что ее нет дома. Господи, что ей сказать?
Предупреждение Жоржа побудило ее действовать. Первым делом надо зажечь свечу. Сделав это, Элли вынула деньги из сумочки и уложила на дно дорожной шкатулки, где держала канцелярские принадлежности. Затем начала снимать одежду. Голоса, доносившиеся из дальнего конца коридора, заставили ее торопиться.
Она расстегивала пуговицы на платье, когда в дверь постучали.
— Мисс Хилл! Я знаю, что вы здесь! — Голос принадлежал Стейплз, пожилой горничной леди Седжуик. — Портье сказал мне, что вы пришли. Леди Седжуик желает сию же минуту видеть вас.
Элли глубоко вздохнула. У мисс Стейплз хватка английского бульдога. От нее не скроешься, поэтому Элли попыталась потянуть время.
— В чем дело, мисс Стейплз? Что случилось?
— Не притворяйтесь, что вы ничего не знаете, — фыркнула мисс Стейплз. — Идите сейчас же, мисс Хилл. Это приказ ее сиятельства.
— Позвольте мне переодеться.
— Сейчас же, мисс Хилл. Или мне позвать ее сиятельство?
Элли стиснула зубы. Времени снять платье и надеть ночную сорочку не было. Схватив халат, она накинула его поверх платья и торопливо спрятала в шкаф накидку, перчатки туфли, сумочку и пальто Джека. В последний момент она вытащила из прически серебряные гребни и сунула ноги в тапочки. Когда Элли открыла дверь, внутри у нее все сжалось.
Мисс Стейплз окинула ее надменным взглядом и последовала по застеленному ковром коридору к гостиной леди Седжуик. По крайней мере, подумала Элли, мисс Стейплз, никакой особенной недоброжелательности не выказала. Она подобным образом относится ко всем служащим леди Седжуик. Прислуживая своей хозяйке еще до ее замужества, она считала, что распоряжается здесь всем.
Войдя в гостиную, Элли замерла. Здесь были не только лорд и леди Седжуик, но и ее родственник Кардвейл с женой Доротеей.
С пылающими щеками и вздымающейся грудью леди Седжуик вскочила с кресла, стоявшего у камина, и быстро подошла к Элли. Ее голос дрожал от гнева.
— Ложь вас теперь не спасет, милочка. Только правда. Где вы были? Что вы сделали с бриллиантами леди Кардвейл?
Второй вопрос привел Элли в себя.
— С бриллиантами леди Кардвейл? — еле слышно повторила она.
— С ее бриллиантовым ожерельем! — резко ответила ее сиятельство.
Ум Элли лихорадочно работал, она пыталась сообразить, что произошло в ее отсутствие. Она знала о бриллиантах. Они передавались в семье из поколения в поколение. Доротея никогда не упускала возможности продемонстрировать их.
— Я не знаю, где бриллианты, — покачала головой Элли.
Она посмотрела на Доротею. Для человека, у которого украли драгоценности, леди Кардвейл удивительно владела собой. Но ее мрачную драматическую красоту, на взгляд Элли, портил отпечаток злобы.
Харриет подбежала к Элли и порывисто взяла ее за руку.
— Ничто не убедит меня, что Элли воровка.
Элли начала понимать суть дела. Когда она покачнулась, лорд Седжуик быстро подошел к ней и проводил к креслу.
— Я уверен, — сказал он с обычной невозмутимостью, — что у мисс Хилл есть объяснение, почему она отсутствовала в отеле сегодня ночью. — Не обращая внимания на недоверчивое фырканье жены, он посмотрел Элли в глаза и мягко сказал: — Вот как обстоят дела, милая. Дверь в гардеробную леди Кардвейл взломали, напали на горничную и украли бриллианты. Леди Кардвейл проснулась и подняла тревогу.
— Бедная горничная! — воскликнула Элли.
— На ее месте могла оказаться я! — пылко сказала Доротея. — Я практически была в гуще событий.
— Господи, неужели горничная умерла? — прижала руку к груди Элли.
— Нет, — успокаивающе сказал Седжуик. — Через день-другой она поправится, но ее сильно ударили по голове. Мы вызвали жандармов, и они обыскали весь отель. Все были на месте, кроме вас. Вы понимаете, что это очень неприятно выглядит. Власти хотят допросить вас. Вы должны сказать нам, где вы были и кто может поручиться за вас.
Элли посмотрела прямо в глаза лорду Седжуику и горячо сказала:
— Я не крала бриллиантов леди Кардвейл. Клянусь.
Она перевела взгляд на своего кузена. Именно ему следовало сейчас говорить с ней, но он сидел, сцепив руки, и с отсутствующим видом разглядывал собственные пальцы. Хотя ему еще не было сорока, он выглядел гораздо старше. Его каштановые волосы поредели, плечи ссутулились. «Тряпка». Так обычно называл его дядя Тед. Брак с Доротеей не пошел ему на пользу.
— Кардвейл, — мягко сказала Элли, — клянусь, я не брала бриллианты.
Он с улыбкой поднял на нее глаза.
— Я ни на мгновение не сомневаюсь в тебе, Элли. — Он повернулся к жене. — Ты действительно думаешь, что Элли взломала дверь? У нее сил не хватит.
— Как это случилось? — спокойно спросила его Элли.
— Вор воспользовался лестницей для слуг и взломал дверь в гардеробную. После стычки с горничной он убежал с бриллиантами, вернее, со шкатулкой с драгоценностями. Мы нашли шкатулку в коридоре у двери. Элли, я знаю, что ты этого не делала.
Тревога, стиснувшая ей горло, тут же ослабла. Элли подумала, что это довольно странный разговор между родственниками, не видевшимися долгие годы.
— Спасибо, — просто сказала она.
Беседа ее мужа со своей родственницей не порадовала леди Кардвейл. Когда она заговорила с Элли, ее голос был ледяным от неприязни.
— Почему вы сменили свою фамилию на Хилл? Только человек, которому есть что скрывать, может так поступить.
— Я не меняла фамилию, — голос Элли был столь же холоден, — а просто опустила первую часть, Бранс. Когда мне пришлось зарабатывать на жизнь, нужно было что-нибудь менее претенциозное. Меня уже несколько лет знают как Элли Хилл. Именно такое имя и нужно в моем положении — простое и скромное.
— Если ты этого хочешь, Элли, — сказал Кардвейл, — пусть так и будет. — Его голос прозвучал мягко, но он полоснул жену резким взглядом.
Доротея то ли не заметила его, то ли не обратила на него внимания. Она продолжила атаку:
— Мы все еще ждем объяснений, где вы были сегодня ночью и кто за вас поручится. Нам известно, что вас не было в отеле, поэтому не притворяйтесь, что вас только что подняли с постели. — Говоря это, она поднялась с кресла и теперь стояла прямо перед Элли, пристально глядя на нее. — Ну?! Что вы скажете в свое оправдание?
Ум Элли начал механически перебирать возможные варианты, словно она все еще играла в карты. Она не посмеет упомянуть Милтона и игорный дом. Что до визита в апартаменты Джека Ригга в Пале-Рояле, то это еще хуже. Элли уже подумывала сослаться на лунатизм или потерю памяти, когда Доротея вскрикнула.
Дрожащим пальцем она указала на край платья, выглядывающий из-под халата Элли.
— На ее рубашке кровь! — воскликнула леди Кардвейл. — Кровь моей горничной! Полюбуйтесь, Кардвейл, как ваша любимица отплатила нам за все, что мы для нее сделали.
Повисла оглушительная тишина. Все глаза были обращены на Элли. Перспектива обвинения в покушении на убийство развязала Элли язык.
— Я была с графом Роли, — сказала она. — Он поручится за меня.
Джек ревел, как лев в клетке. Слуга держал его, пока Эш Денисон прижимал к ране бутылку бренди.
— Тебе лучше полежать в постели, — сказал Эш. — Рана в неудобном месте, почти под мышкой, и от малейшего движения может открыться.
Джек оттолкнул слугу и сел.
— Господи, вы оба — настоящие инквизиторы. Это всего лишь царапина! А с вашей помощью она снова начала кровоточить. Эш, нужно было предупредить, что ты собираешься окунуть меня в бренди. — Повернувшись к Коутсу, он добавил: — Еще одна подобная проделка, и вам придется искать другую работу.
— Он всегда ведет себя как младенец? — подмигнул Коутсу Эш.
Слуга благоразумно ограничился улыбкой.
— Если я вам тут не нужен, милорд, — сказал он, — я займусь завтраком.
Когда Коутс вышел, Джек взял сложенную в несколько раз льняную салфетку и сунул себе под руку.
— А теперь забинтуй меня, — сказал он, — да покрепче, чтобы эта чертова штука не выскользнула.
Эш сделал, что его просили.
— Ничего. — Джек потянулся за приготовленным Коутсом костюмом и начал одеваться. — У меня кровь потекла, как у зарезанного поросенка. Она ушла. Вот и все.
Эш усмехнулся:
— Тогда все понятно. — Он прислонился к столу и скрестил на груди руки. — Кто она, Джек?
— Аврора. Это все, что она мне сказала.
Джек начал застегивать рубашку, и его пальцы замерли от нахлынувших воспоминаний: прикосновение губ, нежное сияние ее глаз, когда он прижимал ее к себе. Он прекрасно сознавал, что она разыграла его, чтобы вернуть свою сумочку. Но у него было достаточно опыта, чтобы понять, что ее страсть была непритворной. Таинственная незнакомка попала в собственную ловушку.
— Ну и какие выводы я должен сделать из твоей улыбки? — сказал Эш.
Джек стер с лица улыбку, но она проглядывала в его глазах.
— Много времени прошло с тех пор, когда мне женщина вполовину так нравилась, как она.
— Понравилась или вызвала желание?
— Понравилась, — решительно ответил Джек. — О, желание тоже было, и с обеих сторон, но у меня открылось кровотечение, на этом все и кончилось.
— Надеюсь, ты вознаградил ее за беспокойство?
— Напротив. Сам посмотри. Банкнота на буфете.
Эш подошел к буфету, поискал минуту-другую и возвратился с тысячефранковой банкнотой в руке. Поднеся ее к окну, он прочитал:
— За оказанные услуги. — Он оглянулся на Джека. — Какие услуги?
Джек сел на кровати и осторожно натянул сапоги.
— Она ушла в моем пальто. Возможно, за это. Или за то, что я спас ее во время потасовки.
— Черт меня побери! Да ты, никак, влюбился?!
— Влюбился? — Джек вздохнул. — Я же сказал, она мне понравилась. У нее есть чувство юмора. — Он вспомнил, как она весело помахала ему рукой, пробегая по двору. — Так что не ищи здесь ничего большего.
— Какой позор.
— Что? — Джек пытался завязать галстук, но не слишком в этом преуспел. — Ты мне не поможешь? Из-за этой чертовой повязки я не могу поднять руку.
Эш занялся его галстуком и с невинным видом сказал:
— Если бы она не была особой с сомнительной репутацией, мой нос уловил бы запах флердоранжа.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, — сквозь зубы ответил Джек, — твой нос скоро вообще потеряет способность что-нибудь чувствовать. Кроме того…
— Что?
Джек чуть было не сказал, что, вполне возможно, Аврора не дама полусвета, но понял, что подобное утверждение только подольет масла в огонь, поэтому нейтрально закончил фразу:
— Я не знаю, кто она и откуда.
— И ты не хочешь попытаться ее найти?
— Я подумаю об этом.
— Тогда не откладывай, иначе я найду ее первым. Знаешь, Джек, ты меня заинтриговал этой женщиной. Как ты думаешь, она заинтересуется бедным незначительным лордом вроде меня?
— Во владениях Роли браконьеров не отдают под суд, — любезным тоном ответил Джек, — их пристреливают.
Оба расхохотались, и в этот момент появился Коутс. Он объявил, что прибыл лорд Седжуик и хочет поговорить с Джеком наедине.
— Я проводил его в гостиную, — сказал Коутс.
Джек взглянул на друга и, пожав плечами, вышел из комнаты. Он припомнил, что встречался с лордом Седжуиком на балу в посольстве. Единственное, что Джек помнил о своем госте, так это то, что он женат на ужасной женщине с отвратительным языком.
Поделиться книгой: