Помоги проекту - поделись книгой:
Камышников, оттрахав как следует горничную, решил посмотреть на динамику процесса. Включил «Мак», загрузил программу-анализатор и начал листать диаграммы, в очередной раз подумав о том, что программисту не мешало бы накинуть баксов пятьсот. И тут же в очередной раз забыв об этой своей альтруистской блажи.
Удовлетворенно хмыкнул, рассматривая процесс воспроизведения, как он их называл, вольных рабов. Конечно, существовала естественная убыль, поскольку публика была далеко не богатырского здоровья. Была и неизбежная выбраковка. Однако всё это с лихвой перекрывали новые поступления. Поэтому производительность машины постоянно возрастала.
На радостях, а также пользуясь случаем, поскольку дети были в колледже, а жена укатила за шубой во Второй меховой салон, который, как известно, – механика моды, Камышников оттрахал официантку.
А потом решил посмотреть, что же будет, если фабрика закроется. Убрал параметр воспроизводства, установил нижний порог на уровне трех миллионов долларов в год. И тюкнул по энтеру. Кривая пошла вниз. Но не резко сорвалась, а начала плавно опускаться. В конце концов пересеклась с горизонтальной прямой на отметке 2008 года.
– Эт-та хорошо, эт-та очень хорошо! – сказал Камышников ткнувшемуся в колени теплой мордой ньюфаундленду Герберту. – За это время можно новый завод запустить. А то и два! Эт-та очень хорошо!
И на радостях оттрахал садовницу.
Вечером, отоспавшись, приехал Следопыт. С данными, которые его мэйнфрейм наворовал ночью и утром в компьютерах различных государственных организаций,
Сунул дискету в трехдюймовое окошко. И начал по очереди открывать вордовские файлы.
Среди домотдыховских сотрудников действительно были два врача. Один просто хирург – Юрий Михайлович Желудько. Второй нейрохирург – Тигран Овсепович Мовсёсян.
– Все ясно, – прокомментировал Танцор, – один делает тонкую работу. Типа удаления аппендиксов. Другой трупы расчленяет.
Не обратив ни малейшего внимания на эту неумную шутку, Стрелка и Следопыт продолжали копаться в данных.
– Так, вот и представитель высоких технологий, – сказал, радостно потирая руки Следопыт. – Вот он, голубчик: программист Евграфов Йорик Леонилович, девятая модель «Жигулей». Есть и адресок.
– Да, конечно. Но это если кто-то не купил машину по доверенности у этого самого Евграфова, – скептически заметил Танцор.
– Может, и так. Но ведь должен же быть программист. Сейчас в любом бандитском деле непременно нашего брата встретишь. Я думаю, с него и надо начинать.
– В каком смысле? Мочить, что ли? – неодобрительно сказала Стрелка.
– Зачем так уж сразу? Прощупать надо сначала. С ним ведь будет гораздо проще работать, чем с врачами. Те лично для меня – люди загадочные.
– Ну и как же? Поймать и допросить, что ли? – изумился Танцор прыти товарища. – Утюгом пытать, да? Голову в тиски зажимать?
– Подловить на чем-нибудь. И поставить перед выбором…
– На чем?
– Да мало ли? Надо ж вначале изучить его, повертеться вокруг. А потом уж – за жабры и фэйсом об тэйбл.
– Так, ладно, что там дальше? – прервал эти преждевременные фантазии Танцор.
Дальше ничего особо интересного не было. Среди остальных, если они действительно были владельцами переписанных камерой автомобилей, не было специалистов, которые могли знать что-либо существенное. Нянечка детсада, несомненно, бывшая. Бывший товаровед обувного отдела ЦУМа. Бывший закройщик из ателье… Так, подай-принеси. Обслуга, одним словом.
– В общем, так, – подвел предварительный итог Танцор. – Надо бы ещё последить за объектом. Побольше подсобирать информации. И займемся этим пораньше, часиков в восемь, пока ещё все не съехались. Согласен? – спросил он у Следопыта.
– Ну, давай… А, кстати, не пора ли подкрепиться? – сказал Следопыт, переведя взгляд на Стрелку.
Та не стала ломаться и ушла на кухню.
– Слушай, – тихо сказал Следопыт, чтобы не было слышно в кухне, – а не натравить ли нам на этого программиста Стрелку?
– Ишь ты какой шустрый, – недобро усмехнулся Танцор. И мгновенно вспомнил, что у Следопыта есть постоянная подружка, Илона, которую он добыл в бою с Трейд-банком год назад. – Может, лучше твою Илону?
– Можно, конечно, и её, – тут же согласился Следопыт. – Только Стрелка гораздо умней. Так давай прямо сейчас её и спросим. Что, ты падишах какой, что ли, чтобы женщиной распоряжаться?!
Вошла Стрелка с подносом бутербродов, которые имели скорее декоративно-прикладные достоинства, нежели кулинарные. Ушла и вновь вернулась с чашками и кофейником.
– Жри! – строго сказала она Следопыту.
Когда до Стрелки дошел смысл предлагаемой ей аферы, она не выказала ни возмущения, ни удивления, ни радости.
Подошла к монитору и открыла фотографию Евграфова, похищенную в базе данных паспортной службы. Вгляделась. А потом покачала головой:
– Не, отцы, мне с ним будет неинтересно.
– Но для дела же, – не унимался Следопыт.
– Вот ты и иди. И трахайся с ним для дела, сколько тебе будет угодно.
– Ну, почему сразу трахайся?
– Потому, – ответила Стрелка исчерпывающе.
– Ладно, тогда попросим Илону, – вздохнул Следопыт, почувствовавший, как в душе шевельнулось шершавое собственническое чувство.
Зазвонил телефон.
Это был Василий.
Василий был удручен.
Выяснилось, что ночью, когда все гуляли в «Метрополе», в конюшню, к двоим охранникам, опять наведались бандиты. На сей раз они повели себя уже совершенно по-скотски. Связали парней, избили. И пугали, что прямо сейчас все это на хер подожгут. Чтобы им чистая территория досталась.
Утром связались с крышей. Те отправили троих человек на стрелку. На стрелке всех их положили. На хер. И теперь крыша решила совсем отвалить. На хер. Мол, не нужны нам ваши бабки, лишь бы самим уцелеть.
– Что делать будем, Танцор? – растерянно спросил Василий.
– Помнишь наш вчерашний разговор?
– Помню.
– Помнишь, что я обещал?
– Помню.
– Бери тачку и дуй ко мне. Не в метро же все это везти.
– Денег на тачку нет, – честно признался Василий.
– Ох ты горе мое луковое, – вздохнул в трубку Танцор. – До чего ж вас, гордость российского спорта, довели. Приезжай, деньги найдутся. Да только сумку захвати побольше. Как у челноков. Понял?
– Понял. А куда ехать-то?
Танцор продиктовал адрес.
Стрелка, узнав о переговорах, которые вел Танцор у всех за спинами, пришла в ярость.
– Ты что, – орала она, – хочешь нас всех подставить?! Ты его хорошо знаешь, уверен в нем?! Что не стукач и не провокатор. Хочешь, чтобы мы все загремели за торговлю оружием?!
– Да не торговля, – с идиотической логикой оправдывался Танцор, – а аренда.
– Еще, блин, лучше! Отдать стволы за красивые глазки!
– Да не ори ты так, – завелся Танцор. – Они нам должны помочь. Вначале мы им. А потом, когда надо будет уничтожить домотдыха, у нас будь здоров какой батальон получится. В мелкие щепки разнесем!
Конечно, вся эта танцорская логика была вилами по воде писана. Однако и Стрелка была точно такой же авантюристкой. И вскоре согласилась, что, да, три десятка мужиков на лошадях, с пистолетами, автоматами, ружьями, с саблями – это сила. Большая сила, способная разбить любую банду.
Следопыт из стервозности ещё какое-то время повыкобенивался, но и он согласился с тем, что надо приобретать союзников. Хоть конных, хоть пеших, хоть в ступе с помелом.
Короче, когда приехал Василий, то ему, ошалевшему, отгрузили шесть пистолетов, автомат, ружье и патронов с запасом. Гранатомет решили не давать. Слишком много шума будет. К тому же он нужен для нападения, а не для защиты.
– Ну, блин, – бормотал он, словно пьяный, – теперь из этих козлов только пух и перья полетят!
– Перья? Из козлов? – переспросил Танцор.
И все рассмеялись. Нервно. Потому что приближалась большая потеха. А это было стрёмно, очень стрёмно. И исход её был неизвестен.
Однако надо быть уверенным в том, что все будет сделано как надо. Что из козлов, действительно, полетят перья. И пух. И кишки. И мозги. И костные осколки.
Потому что в этом деле необходим ломовой кураж. Когда, налив глаза кровью, встаешь под пулями, и бежишь вперед с ощущением приближающегося оргазма. И спускаешь, как только в тело врага войдет штык! Или пуля! Или зубы! Или ногти, с забившейся под них землей и травой! ЙА-А-А-А-А-А-А!!!
Ранним погожим утром, когда все приличные люди ещё и не думают просыпаться, Танцор и Следопыт сидели в джипе на том же самом месте. И тупо смотрели на лэптоповский дисплей, на который проецировали изображение шпионские камеры.
Получалась полная хренотень. Куда-то совершенно бесследно исчезла столовая! Конечно, за полтора дня что их здесь не было, столовую могли снести. Однако хоть какие-то следы должны были остаться. Какие-нибудь кирпичи, которые не успели вывезти, доски. В крайнем случае следы фундамента или кирпичная крошка.
Но нет! На том самом месте росла чистая зеленая травка. И даже проходила тропинка из корпуса в корпус. Это было невероятно!
И тут до Танцора дошло:
– Они нас вычислили!
– С чего ты взял? – задал вполне естественный вопрос Следопыт.
– Нашли камеры.
– Ну, так и сняли бы их на хрен. И всё. Вон, слышишь, отморозки на посту храпят. Тогда бы и микрофоны нашли и убрали.
– Ты не понимаешь, Следопыт. Они решили поглумиться над нами. Подключили к камерам постоянную картинку. И при этом вырезали с неё изображение столовой.
– Ну, этого не может быть. Для этого надо хотя бы пару извилин иметь. А охранники у них, сам видишь, какие.
– Ты забываешь, дорогой. У них ведь программист есть.
– Вообще-то да. Конечно. Так что будем делать?
И тут запищал лэптоп Танцора. Пришло письмо от Сисадмина.
Танцор, дорогой!
Умоляю, прости меня. Произошла маленькая техническая оплошность с моей стороны. Разрушилась часть файлов. В частности, как вы её называете, столовая. Так что ваши камеры не врут.
Обещаю к завтрашнему дню все восстановить. Все опять будет в лучшем виде.
А пока поработайте так. Ничего страшного. На соотношение сил и течение процесса это никоим образом не влияет.
К тому же вы ещё очень далеки от завершающей фазы операции.
Искренне твой Сисадмин
Танцор ответил.
Ну, ты там! Совсем мышей не ловишь, старый козел! Мы по твоей милости чуть рассудком не тронулись! Кончай на хрен свои шуточки!
Попереругивались ещё минут пять, а потом успокоились. Погасили бычки. И стали дожидаться, когда в домотдыхе появятся хоть какие-нибудь проявления жизни. Или смерти.
Поделиться книгой: