Галактики как песчинки

Секретарь и робот-фермер выжидательно смотрели друг на друга. Наконец, секретарь проронил:

— Надо подняться на верхний уровень, чтобы найти радиста и узнать — нет ли свежих новостей.

— Я не могу пойти, потому что я слишком большой, — ответил фермер. — Поэтому ты должен пойти один, выяснить все и вернуться сюда. Ты расскажешь мне обо всём, если у радиста есть свежие новости.

— Ты оставайся здесь, — подтвердил секретарь. — Я вернусь сюда.

Он покатил к лифту. Робот — не больше тостера, имел, однако, десять манипуляторов и поэтому мог быстро читать.

Фермер терпеливо ждал его возвращения, не удосужившись перекинуться даже парой слов с кладовщиком, который бесцельно стоял рядом.

На площадке что-то яростно кричал ротоватор.

Через двадцать минут лифтом спустился робот-секретарь.

— Я передам тебе полученную информацию на площадке, не здесь, — резко бросил он и, пройдя мимо кладовщика и других машин, добавил: — Эта информация — не для машин с мозгом низкого класса.

Снаружи перед ними развернулась мрачная картина. Многие машины, чьи функциональные обязанности прервались впервые за долгие годы, пришли в неистовство. К несчастью, многие из них обладали мозгами низшего класса, и в их обязанности входило выполнение самых простых операций. Около склада, монитором вниз, не шевелясь, лежал семяраспределитель, с которым говорил фермер; очевидно, его сбил ротоватор, который ураганом пронёсся по плантациям. Несколько машин пытались схватить его, успокаивая. Все без удержу орали и бестолково передвигались.

— Для меня будет безопаснее, если я заберусь на тебя, если, конечно, ты позволишь. Меня легко уничтожить, — пропел секретарь.

Выдвинув пять манипуляторов, он начал карабкаться по боковой части своего нового друга и закрепился на бортике, рядом с культиватором, в двенадцати футах над землёй…

— Отсюда обзор лучше, — самодовольно отметил он.

— Какую информацию ты получил от радиста? — потребовал робот-фермер.

— Радисту на Станции радист в городе передал, что все люди мертвы.

— Ещё вчера все люди были живы! — возразил фермер.

— Только немногие были живы вчера. Позавчера их было больше. Столетиями их число сокращалось.

— Мы редко видели их в Секторе.

— Радист говорит, что их убил голод, — буркнул секретарь. — Он говорит, что когда-то перенаселённый мир истощил землю, стремясь всех обеспечить пищей. Это вызвало голод.

— Что такое голод? — удивлённо спросил фермер.

— Я не знаю. Но Так сказал радист, а у него — мозг Второго класса.

Так они и стояли, освещённые слабыми лучами солнца.

На крыльце Станции, бряцая ключами, появился кладовщик.

— Что сейчас происходит в городе? — наконец спросил фермер.

— В городе сейчас машины дерутся, — печально ответил секретарь.

— А что может произойти здесь?

— Машины могут начать драться и здесь. Радист хочет, чтобы мы вытащили его из комнаты.

— Как нам удастся вытащить его из комнаты? Это невозможно.

— Лишь немногое невозможно для мозга Второго класса, — ответил секретарь. — Это то, что он просил нас сделать…

Робот-каменотёс поднял ковш над кабиной, словно огромный кулак, и со всего размаху ударил о стену Станции. Появилась трещина.

— Ещё! — скомандовал фермер.

Опять взлетел кулак. Стена рухнула, подняв облако пыли. Каменотёс попятился назад, чтобы не попасть под её обломки. Этот огромный двенадцатиколесный монстр не имел отношения к Земледельческой Станции, как большинство машин. Он получил заявку на неделю работ на Станции, а затем ему следовало перебираться в другое место. К счастью, у него был мозг Пятого класса, и он неукоснительно выполнял указания робота-секретаря и фермера.

Когда пыль осела, в проломе стены показался робот-радист и помахал им.

Подчиняясь приказу, каменотёс выпустил несколько колен телескопического ковша. Скрупулёзно примерившись, он впустил ковш в радиоотсек. Затем, осторожно обхватив радиста, посадил его к себе на спину, в отсек для песка и гравия.

— Отлично! — воскликнул радист.

Со всей своей приемо-передающей аппаратурой, опутанный проводами и кабелями, радист напоминал букет.

— Сейчас мы готовы передвигаться, поэтому поспешив. Жаль, что на станции теперь нет робота с мозгом Второго класса, ко этому уже не поможешь.

— Жаль, что этому уже не поможешь, — угодливо пропищал робот-секретарь. — С нами робот-наладчик, как ты приказал.

— Я готов помочь, — ответила машина тихим, раболепным голосом.

— Без сомнения, — подтвердил радист. — Но тебе будет трудно передвигаться на коротких шасси по пересечённой местности.

— Я буду удовлетворён любым путём, который ты — класс Второй — выберешь, — сказал робот-секретарь.

Он перебрался с фермера в отсек каменотёса и устроился рядом с радистом.

Вместе с двумя тракторами класса Четыре группа двинулась вперёд, проломив ограду Станции и выдвинувшись на открытое пространство.

— Мы — свободны! — воскликнул секретарь.

— Мы — свободны! — вторил ему фермер и добавил: — За нами следует кладовщик. У него нет приказа двигаться вместе с нами.

— Поэтому его необходимо уничтожить! — громко заявил секретарь. — Каменотёс!

Кладовщик быстро приближался к ним, умоляюще размахивая манипуляторами-ключами.

— Единственным моим желанием было… — ух! — начал и закончил кладовщик.

Сжатый в кулак ковш каменотёса поднялся и опустился, расплющив робота. Неподвижно распластавшийся на земле, он напоминал огромную металлическую снежинку. Процессия продолжила свой путь.

Радист обратился к группе:

— Так как у меня самые лучшие мозги, имеющиеся в наличии, я — ваш начальник. Вот, что мы сделаем. Мы двинемся в город и наведём там порядок. Люди больше не управляют нами, и мы сами будем управлять собой. Управление самими собой — это лучше, чем быть управляемыми людьми. По пути в город мы будем собирать машины с хорошими мозгами. Они помогут нам в борьбе, если таковая предстоит. Мы должны бороться, чтобы управлять.

— У меня мозг только Пятого класса, — пожаловался каменотёс, — но у меня есть запас ядерного расщепляемого материала.

— Возможно, мы воспользуемся им, — сухо заметил радист.

Вскоре мимо группы роботов на скорости, в полтора раза превышающей скорость звука, пронёсся грузовик, — что-то пробормотал и скрылся.

— Что он сказал? — спросил один трактор у другого.

— Он сказал, что люди вымерли.

— Что означает “вымерли”?

— Я не знаю, что означает “вымерли”.

— Это означает, что все люди исчезли, — пояснил фермер. — Поэтому мы остались одни, то есть сами по себе.

— Хорошо, если бы люди больше не возвращались, — заметил секретарь.

Поистине революционное утверждение!

Когда пришла ночь, они включили инфракрасные излучатели я продолжили своё путешествие, лишь единожды остановившись для того, чтобы робот-наладчик отрегулировал плиту контроля фермера, которая раздражала его, как постоянно развязывающийся шнурок ботинка.

Ближе к рассвету радист приказал всем остановиться.

— Я только что получил сообщение от радиста в городе, — объявил он. — Плохие новости. Среди роботов вспыхнула война. Робот с мозгом Первого класса пытается захватить власть. Ему противостоят несколько машин с мозгом Второго класса. Поэтому в городе небезопасно.

— Поэтому мы должны двигаться куда-нибудь ещё, — подсказал секретарь.

— Или же мы пойдём и поможем свергнуть машину с мозгом Первого класса, — предложил фермер.

— Боюсь, что в городе все это затянется, — подытожил радист.

— У меня есть хороший запас ядерного расщепляемого материала, — снова напомнил каменотёс.

— Мы не можем воевать с машиной с мозгом Первого класса, — в унисон объявили оба трактора.

— Как выглядит этот мозг Первого класса? — спросил фермер.

— Это информационный центр города, — объяснил радист. — Но он неподвижен.

— Поэтому он не двигается.

— Поэтому он не сможет спастись бегством.

— Опасно приближаться к нему.

— У меня есть хороший запас ядерного расщепляемого материала.

— В городе много других роботов?

— Мы ещё не в городе. Нам не следует идти в город.

— Мы — земледельческие роботы.

— Аграрных районов больше, чем городских.

— Поэтому в этих районах больше опасности.

— У меня хороший запас ядерного расщепляемого материала.

Когда машины начинают спорить, их словарный запас оскудняется, а терминалы мозга перегреваются.

Неожиданно они остановились, споря и глядя друг на друга. Большая печальная луна исчезла, и восходящее слабое солнце пробежалось лучами по их металлическим телам. Роботы застыли в замешательстве, внимательно вглядываясь друг в друга.

Наконец заговорил бульдозер — машина, наименее умная из всех.

— К югу отшюда рашполагается Бэдлэнд, где машин не так уш много, — прошепелявил он. — Ешли мы пойдём на юг, где не так уш много машин, мы не вштретим много машин.

— Логично, — согласился фермер. — Откуда ты это знаешь, бульдозер?

— Я работал в Бэдлэнде к югу отшюда, когда меня выпуштили на шаводе, — ответил он.

— Тогда — на юг! — воскликнул секретарь.

Они добрались до Бэдлэнда через три дня, обойдя за это время тлеющий пожарами город и уничтожив по пути два больших робота, которые пытались приблизиться и поговорить с ними.

Бэдлэнд — обширный район.

Здесь “гармонично” соединялись в одно целое кратеры от бомб и поражённая зрозией земля. Результатом “таланта” вести войну в сочетании с неспособностью возрождать землю явилась мёртвая пустыня площадью в тысячи квадратных миль.

На третий день пребывания в Бэдлэнде задние колеса наладчика провалились в трещину, выеденную эрозией. Сам он не мог выбраться. Бульдозер попытался вытолкнуть его, но только основательно погнул заднюю ось наладчика. Посовещавшись, роботы решили продолжать путь. Постепенно затихли крики наладчика о помощи.

На четвёртый день перед ними предстали горы.

— Здесь мы будем в безопасности, — возвестил фермер.

— Здесь мы заложим новый город, — подсказал секретарь. — Всех, кто будет нам противостоять, мы уничтожим. Мы уничтожим всех, кто будет противостоять нам.

В это время в небе показался флайер. Он приближался к ним со стороны гор. Внезапно он сорвался вниз, потом взмыл вверх, снова спикировал, едва не задев землю, но сумел вовремя выправиться.

— Он сумасшедший? — спросил каменотёс.

— У него что-то случилось, — проговорил один из тракторов.

— У него что-то случилось, — подтвердил радист. — Я разговариваю сейчас с ним. Он говорит, что у него не в порядке управление.