Дом без выхода

Собственно, ничего нового Виолетта из Катиного дневника не узнала. Несколько разочарованная, она, как ей показалось очень аккуратно, вернула все на свои места, но Катя каким-то образом все же догадалась, что в ее вещах рылись.

Вечером семья традиционно собралась на ужин в комнате, которую с легкой руки Алексея называли трапезной. История ее была такова: по первоначальному проекту Тины "под пищеблок", как выразился тот же Федоров, в доме были запланированы две огромные комнаты - кухня и столовая. Но вскоре выяснилось, что поесть в таких условиях, собственно, негде. Завтракать перед работой на скорую руку в рассчитанной на двадцать человек столовой смешно - они же не английские лорды в фамильном замке! Кухня же получилась слишком большой и какой-то неуютной. К тому же там постоянно должна была находиться кухарка и ее помощницы, а есть в присутствии прислуги не совсем удобно. Поэтому кухню спешно решено было перегородить. Получилось небольшое, но симпатичное помещение, соединенное с другой половиной красивой аркой. Кухонные диванчики сделали его уютным, большой телевизор - комфортным, а несколько предметов натуральной хохломы, расставленных по полочкам, придали оттенок стиля "а-ля рюс", что и дало повод для названия.

В тот вечер и Стас, и Тина вернулись домой рано и сидели в "трапезной" вместе со всеми, что случалось не так уж часто. Они возбужденно обсуждали какие-то проблемы, возникшие на стройке, Сашура с шумом катал по полу новую полицейскую машину с сиреной, Виолетта пыталась его утихомирить, Галина Ивановна накрывала на стол. Кати не было. Она появилась только тогда, когда все уже начали есть, встала, скрестив руки на груди - вся в черном на фоне белой стены, - и заявила, кивнув на Виолетту:

– Я требую, чтобы ее уволили!

У Тины от удивления округлились глаза. Стас нахмурился:

– Что случилось?

– Сегодня днем кто-то рылся в моих вещах. Этого не мог сделать никто, кроме нее. Да и некому. Вы, как всегда, были на работе, малой тут тоже ни при чем, горничные сегодня не приходили. Значит, она.

У Виолетты душа ушла в пятки. И как только эта дрянь догадалась? Вроде бы она все положила на место. Что же теперь будет? Вдруг вся предварительная работа, проведенная с родителями, окажется недостаточной? Однако она ничем не выдала своего волнения.

– У тебя что-то пропало? - спокойно спросила Виолетта, хотя внутри все дрожало - с девчонки станется сказать, что пропали, например, деньги. У нее, кстати, они просто так валялись по всей комнате, безо всякого кошелька - рубли, доллары, евро, бог знает, на какую сумму. Виолетта хотела посчитать, но побоялась.

– Нет, ничего. Но вы лазили в мой стол и сложили тетради не в том порядке.

– Катя, дорогая! - воскликнула гувернантка. - Я и не думала трогать твои вещи. Я никогда не захожу в твою комнату, когда тебя там нет, мы об этом сразу договорились.

– Врете вы все! - выкрикнула Катя и повернулась к родителям: - Папа, ты всегда говорил, что если няня мне не нравится, то это достаточное основание для того, чтобы ее выгнать. Так вот я прошу, нет, я требую, чтобы ноги этой женщины больше не было в нашем доме!

– Успокойся! Главное, ничем себя не выдай, и все будет в порядке! - шепнула на ухо появившаяся рядом Старуха. Иногда, когда хотела, она могла быть очень полезной. И Виолетта невозмутимо вернулась к своему фруктовому салату - после шести вечера она старалась не позволять себе ничего калорийного, - а Старуха стала медленно обходить стол.

Сначала она подошла к Сашуре, погладила его по голове, и он тотчас подал голос:

– Катька, ты зачем на тетю Лето кричишь? Не кричи, она хорошая.

Старуха перешла от сына к матери, встала у нее за спиной, и Тина тоже заговорила:

– Катерина, ты стала просто невыносимой. Чтобы обвинять человека в таких вещах, нужны серьезные доказательства. А у тебя, как я вижу, их нет.

Старуха двинулась к Стасу, коснулась рукава его спортивной рубашки, и он тоже вступил в разговор, очевидно намереваясь разрядить обстановку:

– Дочка, скорее всего ты перепутала свои тетрадки и забыла об этом!

– Ничего я не перепутала! Я ненавижу эту женщину и не хочу, чтобы она здесь работала!

– Что касается меня, - твердо проговорила Тина, - я не имею никаких оснований увольнять Виолетту Анатольевну. Более того, я очень ею довольна и считаю, что нам повезло.

Девочка перевела взгляд на Стаса, но тот лишь пожал плечами, на которых лежали корявые ладони Старухи:

– По-моему, ты просто погорячилась!

Тина потянулась к кувшину со свежевыжатым апельсиновым соком и принялась наполнять свой стакан.

– Прекрати шуметь, Катерина, немедленно извинись перед Виолеттой Анатольевной и садись ужинать. Все остыло!

– Ах так? - только и смогла сказать Катя. Когда она злилась, глаза ее становились почти черными. - В таком случае, я никогда больше не сяду с вами за один стол!

– Значит, будешь ходить голодной, только и всего, - проговорила мать, но девочка уже не слышала. Повернувшись, она выбежала вон из комнаты.

После ухода Кати в "трапезной" наступило молчание. Его нарушил Стас:

– Виолетта Анатольевна, извините ее, пожалуйста! Сам не знаю, что на нее нашло! Право же, она хорошая девчонка. Может, перед экзаменами волнуется, может, еще что…

Стоящая у него за спиной Старуха сделала торжествующий жест, и Виолетта с трудом сдержалась, чтобы не ответить ей тем же.

– Ничего страшного не произошло, - спокойно сказала она, возвращаясь к своему салату.

– Может, нам стоит показать ее врачу? Психиатру, специализирующемуся на подростковом возрасте, наверняка такие бывают, - предложила Тина, отставляя стакан.

– Скорее психологу, - возразил Стас. - Она же нормальная, только нервная, так ведь, Виолетта Анатольевна?

– Побеседовать со специалистом никогда не помешает, - авторитетно произнесла гувернантка, доедая салат. - Но, на мой взгляд, ей была бы очень полезна перемена обстановки. Помнится, вы говорили, что собираетесь отправить ее учиться за границу, в Англию, кажется? Почему бы не сделать это в следующем учебном году?

– А ведь и правда, Стас, - повернулась к мужу Тина. - Ты обещал все узнать.

– Хорошо, завтра же позвоню Ирине Валентиновне, - согласился тот.

– Позвольте, я сама этим займусь! - попросила Виолетта. - У меня есть кое-какой опыт, мне неоднократно случалось отправлять своих воспитанников учиться за рубеж. Не сомневайтесь, я подберу для Катюши самую лучшую школу, с хорошими условиями и достойным уровнем образования.

Родители согласно закивали.

– Браво! - захлопала в ладоши Старуха. - Браво-брависсимо, браво-брависсимо! Бурные аплодисменты, переходящие в овацию! И Виолетта тихонько подмигнула ей в ответ.

Открытый конфликт с Катей никак не входил в планы Виолетты, и она решила позвонить Марьяне. На случай экстренной связи покровительница снабдила ее сотовым телефоном - в целях конспирации они договорились не звонить друг другу по обычному, да и вообще общаться как можно меньше. Случайно столкнувшись в доме, они вели себя, как малознакомые женщины. Виолетта вежливо здоровалась, Марьяна с улыбкой осведомлялась, как идут дела, и, получив ответ "спасибо, все хорошо", отворачивалась и, казалось, сразу забывала о гувернантке. На самом же деле они постоянно поддерживали контакт и созванивались не реже трех раз в неделю.

Подойдя поближе к окну, чтобы лучше работала связь, Виолетта набрала номер:

– Алло, Марьяна?

– Да, Виолетта, это я. Все в порядке?

– Не совсем. У нас тут вышла небольшая ссора с Катей.

– А что случилось?

– Видите ли, девочка почему-то решила, что я рылась в ее вещах. С чего это взбрело ей в голову - ума не приложу, - посетовала она, любуясь летними сумерками. - Требовала, чтобы меня уволили, поругалась из-за этого с родителями.

– А что сказали родители?

– Вступились за меня. Но Катя теперь обиделась, грозится объявить голодовку. Поклялась, что ни с кем из нас не сядет за стол.

– Думаете, это серьезно?

– Марьяна, вы же знаете Катю. Она непредсказуема. А нам с вами такие конфликты в этом доме не нужны, не так ли?

– Да, вы правы. Пожалуй, завтра вечером я приеду к ним в гости. Не одна, с Алексеем. Посидим, поболтаем - все и уладится.

– Отличная идея. Сами понимаете, мне совсем не хочется, чтобы кто-то из членов этой семьи был настроен против меня.

– Мне тоже этого не хочется, у меня совсем другие планы. Скажите, Виолетта, а как продвигаются наши дела?

– Продвигаются. Мне есть что вам рассказать. И не только рассказать.

– Да, конечно, надо встретиться. Но вы так заняты… Может, найдете хоть несколько часов?

– Не знаю, пока не заговаривала о выходном. Но могу попробовать.

– Попробуйте. А я сейчас позвоню Тине, напрошусь на завтра в гости.

И проблема с Катей действительно уладилась. Утром, подготовленная Стасом, Галина Ивановна принесла ей в комнату чай с бутербродами, а днем уговорила ее пообедать - ведь есть она будет одна. Вечером приехали Федоровы. Марьяна, обняв Катю, усадила ее рядом с собой за стол. После ужина Виолетта повела Сашуру купаться и спать, а взрослые вместе с Катей перешли в гостиную - ту, что попросторнее, с камином, в доме ее называли западной. К счастью, набегавшийся и наигравшийся мальчик (Федоровы привезли ему в подарок робота с дистанционным управлением) быстро уснул, и гувернантка вскоре присоединилась к остальной компании. Вечер прошел довольно живо, спорили о конкурсах красоты. Марьяна утверждала, что, когда женщин оценивают, как лошадей, в этом есть что-то унизительное. Катя, устроившаяся со стаканом сока на ковре у ее ног, полностью соглашалась, что внешность в человеке не самое главное. Тина заявила, что эти пустышки ни на что больше не способны, только демонстрировать себя, а Стас вдруг принялся яро защищать конкурсы - в кои-то веки можно полюбоваться на множество красивых девушек. Разумеется, его жене совсем не понравились подобные речи, и она еще яростнее принялась нападать на ни в чем не повинных красоток, а потом напустилась на Стаса, и дело едва не дошло до семейной ссоры. Виолетта, сидевшая в дальнем кресле, предусмотрительно молчала. Старуха устроилась у нее на подлокотнике и вертела во все стороны головой, словно на теннисном матче. Погасить страсти удалось только Алексею. Он наговорил комплиментов присутствующим дамам, уверил всех, что в таком обществе им со Стасом не нужны никакие конкурсы красоты, и обратил все в шутку.

– Ты не находишь, что пора выводить на сцену Анну? - спросила Старуха, когда они с Виолеттой остались одни. - Что-то предмет твоих вожделений слишком много говорит о женщинах.

– Я все еще думаю, нельзя ли нам обойтись без нее, - пожала плечами Виолетта, придвигая к себе хрустальную пепельницу и с наслаждением закуривая. Сегодня ей целый день пришлось обходиться без сигарет.

– Все еще не теряешь надежды охмурить его? - Старуха забегала по комнате. - Ну-ну, мечтай, да смотри не промахнись! Помнится, у тебя уже была одна попытка, боюсь, второй раз с рук не сойдет. Вылетишь отсюда с треском, плакали тогда твои денежки. Да и Марьяна тебя по головке не погладит!

– Ладно, твоя правда. В конце концов, пусть он на нее просто посмотрит, хуже не будет. А станет она ему женой или падчерицей - это мы еще поглядим. Вот что, сядь, не мельтеши. Давай-ка с тобой все как следует обсудим. Кстати, под это дело можно будет и с Марьяной встретиться…

На другой день была суббота, и, когда вся семья собралась за обедом, Виолетта попросила Тину отпустить ее завтра на первую половину дня.

– Конечно, конечно! - отвечала Тина, но женское любопытство тут же дало себя знать: - А куда вы собрались, если не секрет?

– У друга моей дочки день рождения, - отвечала Виолетта, зачерпывая ложкой уху - супы кирилловской кухарке всегда удавались на славу. - Он приглашает нас на свою яхту.

Это сообщение привлекло всеобщее внимание. Даже Катя подняла глаза от тарелки и удивленно поглядела на гувернантку. Сашура тут же закричал, что тоже хочет на яхту, Стас осведомился, какая именно яхта у приятеля ее дочери, и Виолетта только улыбнулась в ответ - думаете, я разбираюсь в яхтах? Но больше всех новостью заинтересовалась Тина.

– Вы так редко рассказываете о своей дочери, Летта. Какая она?

– Для меня самая красивая, - отвечала воспитательница.

– А чем она занимается?

– Аня закончила иняз.

– Какой язык?

– Итальянский. Сашенька, не кроши, пожалуйста, хлеб. Кушай как следует.

– И где работает?

– В настоящий момент нигде. Муж настоял, чтобы ушла с работы.

Стас хмыкнул, но промолчал, Тина возмутилась:

– Что за деспоты эти мужчины!

– Знаете, Тина, в отличие от вас Анна нисколько от этого не страдает, - сказала Виолетта. - Она прекрасная хозяйка, великолепно готовит… В дом приятно войти - всегда чистота, порядок, уют. У меня так не получалось! Мы и решили - я буду работать, она заниматься хозяйством.

– А кто ее муж? - Поспешила переменить тему Тина.

– Муж ее ученый, микробиолог. Очень талантливый, но, к сожалению, пьющий. Это была настоящая трагедия! Анечка очень хотела ребенка, она так любит детей, но… Словом, им пришлось разойтись. Бедная девочка, она так переживала, целый год не могла прийти в себя! А сейчас в нее влюбился бизнесмен.

– Владелец яхты? - уточнила Тина.

– Ну да. У него свой… забыла, как называется, слово еще такое смешное, похоже на холодильник.

– Холдинг? - Стас прислушивался к разговору.

– Да-да! Там и торговая компания, и рекламное агентство, и все на свете…

– А как называется?

– Понятия не имею. Я, знаете ли, даже фамилии его не знаю - Сережа и Сережа. Но завтра обязательно спрошу - если, конечно, вы меня отпустите.

– Разумеется отпустим! - заверила ее Тина. - Во сколько вы собираетесь поехать?

– С вашего позволения, я отправилась бы рано утром и вернулась после обеда. Сашура, мы с тобой уже много раз говорили - нож надо держать в правой руке, а вилку в левой. Вот так, возьми в другую ручку.

– Попросить водителя отвезти вас прямо на пикник?

– Нет, что вы, это слишком! Да и ни к чему! Сережа заберет нас с Анной прямо из дома.

– А обратно? Вас встретить?

– Спасибо, не нужно. Анна меня привезет. Ей, кстати, давно хочется познакомиться с вашим семейством.

– Конечно, будем рады ее видеть, правда, Стас?

– Ты и не представляешь, как он обрадуется! - захихикала сидевшая на краю диванчика Старуха.

Неугомонный Витек болтал всю дорогу, что было весьма некстати. В машине Виолетта планировала еще раз все обдумать и уточнить, проговорить со Старухой мельчайшие подробности первого появления Анны в этом доме, чтобы ничего не упустить и добиться максимального эффекта, а вместо этого вынуждена была слушать анекдоты и байки из прошлой милицейской жизни охранника. Она вежливо улыбалась, поглядывая то на сидящую рядом хмурую Старуху, то в окно на такое же хмурое свинцовое небо, однако в душе у нее все клокотало. Уже к Калужской она возненавидела болтливого водителя лютой ненавистью, и вид родного дома, наконец-то показавшегося вдали, обрадовал ее как никогда.

Виолетта ураганом влетела в квартиру (Старуха еле поспевала за ней) и, едва сбросив в прихожей туфли, вбежала в комнату Анны. Так и есть, дочь еще сладко спала, лежа на спине и приоткрыв рот.

– Подъем, подъем! Кто спит, того убьем! - пропела Виолетта, с шумом раздвинув шторы. Открывшийся вид отнюдь не радовал - тучи сгустились, и с минуты на минуту мог полить дождь.

– Мама? - Анна открыла глаза, с недоумением таращилась на Виолетту. - Тебя что, уволили?

– Анька, проснись сию же минуту! Опять до рассвета в Интернете торчала? Уже забыла, о чем мы вчера говорили?

– О чем? Сколько времени? Ну чего ты шумишь, я спать хочу…

– Не ной! Быстрее поднимайся. Сегодня у тебя очень важный день, можно сказать, первый выход на сцену.