Помоги проекту - поделись книгой:
Мой старый друг одержал великолепную победу и теперь снова мог без помех полностью сосредоточиться на деле Хардерна.
Между тем от американского миллионера никаких вестей не поступало, и из-за этой неопределенности мои друг впал в глубочайшую депрессию. Холмс опасался, что ввел клиента в заблуждение по поводу непременного пятого письма и того, что Черная Рука нанесет смертельный удар уже без предупреждения.
Так продолжалось до следующего понедельника, 2 мая, когда на Бейкер-стрит со второй почтой пришло наконец долгожданное известие от Хардерна. Едва почтальон вручил письмо, как Холмс нетерпеливо разорвал конверт и вынул из него два листка бумаги.
Один — послание от самого Хардерна — Холмс отложил в сторону, а сам быстро прочитал то, что было написано на втором листке, и передал его мне. Как Холмс и ожидал, внизу красовался отпечаток большого пальца Черной Руки. Содержание послания было столь же зловещим, как и отпечаток, от взгляда на который становилось не по себе.
Послание было датировано 30 апреля и гласило:
— Очаровательное послание, не правда ли, Ватсон? — спросил Холмс с угрюмой улыбкой. — Но, по крайней мере, теперь мы знаем, что мерзавец не нанес свой удар, чего я так опасался.
— Может быть, Хардерн поймет наконец, что все это очень опасно, и решит покинуть Англию, — высказал я предположение, хотя, должен признаться, и сам не надеялся на благоразумие нашего клиента.
— Об этом и думать нечего! — подтвердил Холмс мои сомнения. — Этот человек упрям, как мул. Он не собирается покидать Англию, а вместо этого предлагает нам прибыть в Мэйдстоун сегодня поездом три семнадцать и провести ночь в Маршэм-Холле, хотя я решительно не понимаю, чем это, по его мнению, может помочь, Мы ничуть не приблизимся к установлению личности Черной Руки, не говоря уже о его задержании. Единственное, чем мы могли бы быть полезными нашему клиенту, это охранять его. Впрочем, от этого мало пользы.
Вскочив на ноги, Холмс принялся расхаживать по гостиной.
— Это самое гнусное дело из всех, какие мне приводилось расследовать, Ватсон! Таинственный аноним и клиент, который отказывается следовать моим советам! Трудно придумать худшую комбинацию.
— Мы могли бы отказаться от этого дела, — заметил я.
— И оставить жизнь Хардерна под угрозой? Нет, ни за что! Кроме того, отказаться от дела означало бы признать свое поражение, — горячо возразил Холмс.
Несмотря на всю серьезность положения, последнее восклицание моего друга позабавило меня: Холмс оказался столь же упрямым, как и его клиент.
При сложившихся обстоятельствах нам не оставалось ничего другого, как с огромной неохотой последовать инструкциям Хардерна. Поездом три семнадцать мы отбыли в Мэйдстоун, уверенные, что только напрасно тратим время. В качестве меры предосторожности Холмс все же настоял, чтобы я прихватил свой армейский револьвер.
Как только мы добрались до Маршэм-Холла, нам сразу стало ясно, что с момента получения письма от Хардерна произошли какие-то драматические события. Хозяин нетерпеливо ожидал нас, безостановочно расхаживая по террасе, словно лев в клетке. Не успел экипаж остановиться, как он сбежал по ступеням, возбужденно крича:
— Этот мерзавец прислал мне еще одну из своих проклятых угроз! На этот раз он проник в дом! Идемте, и вы сами все увидите! — И Хардерн устремился к дверям, продолжая на ходу давать нам объяснения: — Случилось это, должно быть, прошлой ночью или сегодня рано утром…
Тут он прервал себя, чтобы бросить на ходу несколько слов дворецкому, который подошел, чтобы принять у нас пальто.
— Поторопитесь, Мэллоу! — приказал Хардерн не терпящим возражения тоном. — Немедленно пришлите ко мне инспектора Уиффена. Вы знаете, где его найти.
Торопливо сбросив верхнюю одежду, мы поспешили за Хардерном, который несся впереди с энергией парового локомотива. Так мы добрались до дальней части дома, где располагались кухня и подсобные помещения.
Наш клиент открыл ключом дверь, распахнул ее и трагически провозгласил:
— Взгляните, джентльмены!
Мы очутились в тесной кладовке с полками, раковиной и деревянной сушилкой для посуды, над которой раскачивалась на петлях открытая настежь небольшая форточка — не более трех квадратных футов. Прямо под форточкой на выбеленной стене красовалась черная рука с растопыренными пальцами. Отпечаток был таким четким, что даже с порога можно было различить рисунок на поверхности кожи.
Отпечаток сопровождало послание, написанное, как и все предыдущие послания Черной Руки, печатными буквами:
— Видите, мистер Холмс! — возмущенно заявил американский миллионер. — У этого мерзавца хватило наглости вторгнуться в мой дом. Я не потерплю такого!
Холмс подошел осмотреть оконную раму, он притворил форточку, а затем снова открыл ее.
— Форточка закрывается неплотно, — заметил он. — Достаточно было просунуть в щель лезвие ножа и поднять крючок. Слышал ли кто-то в доме какой-нибудь шум при вторжении?
— Сам я не слышал ничего, — сообщил Хардерн. — Что же касается слуг, то они спят на верхнем этаже в другом крыле здания. Инспектор Уиффен уже опрашивал их сегодня утром, но никто из них не слыхал никакого шума.
— А кто обнаружил, что кладовая взломана?
— Экономка. К счастью, она женщина разумная и сразу поспешила ко мне. Я осмотрел отпечаток пятерни этого мерзавца, приказал запереть кладовку на ключ и под страхом немедленного увольнения запретил экономке рассказывать кому бы то ни было об увиденном. Я отнюдь не желаю, чтобы мои дела стали предметом пересудов прислуги. Затем я послал за инспектором Уиффеном. А вот и он!
Мы все трое повернулись на звук шагов — кто-то действительно приближался к нам по выложенному камнем переходу — и увидели плотно сложенного, несколько туповатого на вид человека в сопровождении Мэллоу, дворецкого.
Было ясно, что Уиффен уже осмотрел и отпечаток пятерни, и послание, потому что едва дал себе труд взглянуть на них перед тем, как Хардерн представил его Холмсу и мне.
На Мэллоу отпечаток руки произвел гораздо более сильное впечатление. Он остановился в дверях за спиной инспектора и словно завороженный смотрел на стену. Его и без того бледное лицо побледнело еще сильнее, а глаза от ужаса едва не вылезли из орбит.
— О, мистер Хардерн! — воскликнул он. — Какой ужас, сэр!
Хардерн, казалось, только тут заметил присутствие дворецкого.
— Теперь вы знаете, почему я приказал послать за полицией, — резко проговорил он. — Но если вы дорожите своим местом, ни слова никому из прислуги! Это их не касается. Им следует знать только то, что прошлой ночью была совершена попытка насильственно вторгнуться в Маршэм-Холл, и ничего больше. Именно поэтому здесь инспектор Уиффен и эти джентльмены. Вы поняли? Тогда можете идти.
— Как прикажете, сэр, — ответствовал Мэллоу с выражением вежливого безразличия, которое хорошо вышколенные слуги умудряются сохранять при любых обстоятельствах.
— А теперь, — продолжил Хардерн, когда дворецкий удалился, — я предлагаю снова запереть кладовую и вернуться в гостиную, чтобы обсудить, как действовать дальше. И должен предупредить, я жду от вас действий.
Свое требование Хардерн повторил еще раз, когда через несколько минут мы расположились в креслах просторной гостиной. Миллионер застыл перед камином, глядя на нас с явным неодобрением.
— Итак, я хочу знать, — рявкнул он, — как именно вы собираетесь выследить этого негодяя? Инспектор Уиффен?
— Видите ли, мистер Хардерн, — начал инспектор, слегка испуганный тем, что приходится говорить первым, — в настоящее время мои люди, сержант и констебль, прочесывают местность, чтобы установить, где именно злоумышленник вступил на территорию Маршэм-Аолла.
— Но владения Маршэм-Холла занимают несколько акров, — возразил Хардери. — Чтобы обследовать их понадобится не один час!
— Не думаю, — вмешался Холмс.
Он удобно раскинулся в кресле, скрестив вытянутые ноги. Повышенный тон, который избрал для беседы с нами клиент, не произвел на детектива ни малейшего впечатления.
— Поскольку все письма были отправлены из Мэйдстоуна, я полагаю, мы не ошибемся, если предположим, что Черная Рука обитает где-то в городке или поблизости от него. Поэтому я предлагаю начать поиски с той части поместья, которая примыкает к мэйдстоунской дороге. Инспектор Уиффен, если вы и ваши коллеги захотите нас сопровождать, наша задача существенно облегчится.
— А что мы будем искать, мистер Холмс? — поинтересовался Уиффен.
— Любой признак того, что кто-то недавно проник на территорию поместья — свежий след ноги, недавно примятая трава. А пока мы займемся поисками, вы, мистер Хардерн, останетесь в доме.
— Но, мистер Холмс, посудите сами…— начал было Хардерн.
— Нет, сэр, вы не будете сопровождать нас, — твердо сказал мой старый друг. — Я не могу гарантировать вашу безопасность. Не исключено, что в этот самый момент Черная Рука где-то поблизости и выжидает, когда вы выйдете из дома. В прошлом вы отказались следовать моему совету, мистер Хардерн. На этот раз я решительно настаиваю на том, чтобы вы придерживались моих инструкций.
По выражению лица миллионера было ясно, что никто и никогда прежде не брал на себя смелость разговаривать с ним в таком тоне. Но возражений с его стороны не последовало, и вскоре мы остались втроем. Холмс, инспектор Уиффен и я вышли из дома, прихватив с собой сержанта и констебля, которые безрезультатно тыкали в кустарник палками, и отправились в ту часть поместья, которая примыкала к основной дороге, ведущей из Мэйдстоуна.
Следуя указаниям Холмса, мы растянулись дугой, и каждый из нас принялся осматривать свой участок изгороди из кустарника.
Первым обнаружил следы инспектор Уиффен.
— Сюда, мистер Холмс! — позвал он, возбужденно показывая на кусты.
Действительно, судя по поврежденным листьям и следам на земле, кто-то недавно продирался сквозь кустарник. Как гончая, взявшая горячий след, Холмс опустился на колени, осмотрел кусты и почву, тщательно вглядываясь в малейшие детали и комментируя каждое открытие вслух не только для себя, но и для вас.
— Обратите внимание на то, как повреждены листья! И веточки — тоже! Что же касается следов, то они со всей определенностью говорят одно.
— Что именно, мистер Холмс? — озадаченно спросил инспектор Уиффен.
— То, что наш приятель проник на территорию поместья, но еще не ушел, по крайней мере этим путем. Все листья, которые он задел, продираясь сквозь кусты, смотрят внутрь участка. Следы тоже идут в одном направлении. Это означает, джентльмены, что Черная Рука прячется где-то в Маршэм-Холле.
— Следует ли нам расширить круг наших поисков, мистер Холмс? — спросил инспектор Уиффен, явно признавая за моим старым другом право распоряжаться.
— У нас нет для этого времени. Придется избрать другую стратегию, — отрывисто заметил в ответ Холмс. — Теперь нам известно не только место, где преступник проник в поместье, но и где он собирается покинуть его, когда это потребуется. Негодяй может быть хитер, как лисица, но, подобно всем диким животным, он предпочитает ходить торной тропой.
— Вы полагаете, Холмс, что он вскоре нанесет свой удар? — спросил я.
— Несомненно. Возможно, это произойдет сегодня вечером. Черная Рука и послание на стене в кладовке предостережением об ужасе, который настигает ночью, позволяют предположить, что этот человек готов идти на крайности. Я совершенно уверен, что к тому времени, когда дело вступит в завершающую фазу, мы приготовим западню — ведь с нами инспектор Уиффен и его коллеги.
Мой друг еще раз внимательно все осмотрел вокруг и, повернувшись к инспектору, предложил следующий план действий.
— Я предлагаю, чтобы с наступлением темноты вы, инспектор, и ваши люди спрятались в кустарнике поблизости и были готовы арестовать Черную Руку, как только он появится. Доктор Ватсон вооружен и будет находиться рядом с мистером Хардерном, чтобы охранять его. Я же останусь в доме на тот случай, если Черная Рука предпримет попытку проникнуть во внутренние покои, хотя я не думаю, что он решится нанести визит до тех пор, пока все не уснут.
Как показали дальнейшие события, прогнозируя развитие событий, Холмс был слишком оптимистично настроен.
Мы вернулись в дом и изложили план клиенту, который выслушал вас со вниманием. Единственное возражение с его стороны встретил пункт, касающийся его безопасности. Здесь в полной мере снова проявилось то самое присущее ему упрямство, которое нам было уже знакомо.
— Послушайте, мистер Холмс! — взвился он от негодования. — Уж не думаете ли вы, что я буду сидеть здесь сложа руки, а вы и доктор Ватсон станете присматривать за мной, словно нянюшка за малым ребенком? Нет, сэр! У меня есть ружье, и, клянусь Богом, я намерен им воспользоваться! Должен вам заметить, что считаюсь лучшим стрелком во всей Западной Вирджинии.
И снова американскому миллионеру пришлось уступить Холмсу. Холодным, как сталь, голосом знаменитый сыщик возразил:
— Не сомневаюсь, мистер Хардерв. Но и я должен заботиться о своей репутации и любыми доступными мне средствами оберегать жизнь моего клиента. А теперь, сэр, начинает смеркаться, и вскоре совсем стемнеет. Прошу вас распорядиться, чтобы инспектору Уиффену и его людям подали ужин, прежде чем они отправятся в засаду.
Нахмурившись, Хардерн пересек гостиную и, позвонив в колокольчик, отдал приказ появившемуся на зов Мэллоу относительно ужина. Вскоре Уиффена и его полицейских пригласили в комнату, где собиралась на трапезу прислуга.
Нам ужин накрыли в гостиной, где по случаю наступающих сумерек занавеси на окнах были опущены. По просьбе Холмса ужин был незатейливым: суп и холодное мясо, хотя Хардерн, выступавший в роли гостеприимного хозяина, приказал Мэллоу подать бутылку превосходного кларета.
И в тот момент, когда слуга разливал вино по бокалам, Черная Рука нанес удар.
Все произошло настолько внезапно и мгновенно, что я только услышал громкий звук, словно где-то неподалеку разорвался снаряд. Занавеси распахнулись, и осколки оконного стекла дождем усеяли всю гостиную. В тот же момент какой-то круглый темный предмет с грохотом обрушился на обеденный стол и, сокрушая фарфор и разбрасывая столовое серебро, крутясь все медленнее и медленнее, остановился перед моим прибором. Только теперь я смог разглядеть, что таинственный предмет был всего-навсего увесистым камнем.
Мэллоу, единственный из нас, кто не сидел за столом, начал действовать первым.
Выронив графин, он бросился к двери, ведущей в прихожую. Вслед за ним, отшвырнув свое кресло, устремился Холмс. К тому времени, когда я пришел в себя, чтобы последовать за ними, оба уже выбежали в сад.
Вечер выдался ненастным. Сильный ветер нес облака, которые то и дело закрывали луну, поэтому пейзаж передо мной то освещался ярким лунным све-гом, то погружался во тьму. Я остановился на верхней ступени крыльца, чтобы осмотреться. Небо на мгновение очистилось, темнота расступилась, и я увидел тотощую сутуловатую фигуру дворецкого, бегущего по лужайке к живой изгороди из кустарника. Холмс на бегу обернулся, чтобы предупредить меня:
— Не давайте Хардерну выходить из дома, Ватсон! Всё это может быть ловушкой!
Но поздно! Хардерн, должно быть выбежавший на крыльцо вслед за мной, уже мчался по темному саду, крича во все горло:
— Клянусь Богом, я сам догоню этого мерзавца!
То, что случилось затем, произошло буквально в одно мгновенье.
Луна внезапно вышла из-за облаков, бледным холодным светом очертив посреди лужайки силуэт огромного кедрового дерева. Под его тревожно шумевшими ветвями я успел разглядеть Хардерна, который, опустив голову и напружинив плечи, словно разъяренный бык, несся вперед.
В тот же момент из кустов прогремел выстрел, сопровождавшийся вспышкой желтого пламени, и я услышал, как передо мной просвистела пуля.
Этот звук был хорошо знаком мне еще со времен битвы при Майванде [5], но прежде чем я извлек свой револьвер, Хардеря уже ничком упал иа землю.
Первой моей мыслью было, что он мертв, и я бросился к Хардерну, позвав Холмса. Но едва мы приблизились к распростертой на земле фигуре, как Хардерн вскочил на ноги.
— Я споткнулся об этот чертов корень! — прорычал он. — Бегите за ним! Мерзавец не должен от нас уйти!
— Прекрасно сказано, мистер Хардерн! — произнес Холмс с искренним восхищением. — Но дальнейшее участие в преследовании с моей стороны бесполезно. У Черной Руки слишком большое преимущество. Нам остается только надеяться, что либо вашему дворецкому, либо Уиффену с его сотрудниками удастся схватить негодяя прежде, чем тот успеет скрыться. А пока я настоятельно рекомендую вам возвратиться в дом. Возможно, на вас готовится еще одно покушение.
Холмс умолк, как только к нам присоединился дворецкий. Он тяжело дышал, одежда и волосы его были в беспорядке.
— Упустили? — спросил Холмс.
— Да, сэр, он скрылся в кустах. — Мэллоу все никак не мог отдышаться, и его прямо-таки трясло от возбуждения.
— Удалось ли вам разглядеть его?
— Мельком. Это крупный мужчина, мистер Холмс, ростом с вас, но гораздо шире в плечах.
— Великолепно, Мэллоу! — воскликнул Холмс. — Теперь мы, по крайней мере, знаем, как выглядит Черная Рука. А сейчас, если вы и доктор Ватсон не сочтете за труд сопроводить мистера Хардерна в дом, я хотел бы тщательно осмотреть решающую улику.
— Что вы имеете в виду, мистер Холмс? — требовательно вопросил Хардерн.
— Вы непременно увидите, сэр, когда я заполучу ее, — пообещал Холмс.
В голосе моего друга звучала странная торжествующая нотка, которая как-то не соответствовала серьезности ситуации. Хардерн и дворецкий направились к дому, а я позволил себе чуть замешкаться и отстать от них.
— Меня вы не проведете, Холмс, — заметил я. — Ваше скрытое ликование означает одно: вы что-то унюхали.
— Так, пустячок, Ватсон, — согласился Холмс, и глаза его блеснули в лунном свете, снова озарившем окрестности. — Но я уверен, что он приведет нас прямо к тому зверю, за которым мы охотимся. А теперь будьте другом и отправляйтесь вслед за нашим клиентом. После столь близкого знакомства с Черной Рукой ему, несомненно, потребуется ваша медицинская помощь, поскольку он явно испытал шок.
Холмс быстро и решительно направился к кустарнику, а я послушно пошел к дому.
От ночного приключения Джон Винсент Хардерн впал не столько в шок, сколько в ярость. Хотя я посоветовал ему тихо посидеть в кресле и успокоиться, Хардерн вскочил и принялся носиться по гостиной, на чем свет понося Черную Руку и гнусное преследование, которому тот его подверг. Мэллоу и я беспомощно наблюдали за ним.
— Это просто невыносимо! — бушевал Хардерн. — Глаза бы мои не видели эту проклятую страну! Закон и порядок, сэр! Вам, англичанам, неведом смысл этих слов. Что же касается хваленой репутации мистера Холмса как сыщика-консультанта, то он всего лишь жалкий любитель!
Поделиться книгой: