После концерта
В аллею черные спустились небеса,Но сердцу в эту ночь не превозмочь усталость...Погасшие огни, немые голоса —Неужто это все, что от мечты осталось?О, как печален был одежд ее атлас,И вырез жутко бел среди наплечий черных!Как жалко было мне ее недвижных глазИ снежной лайки рук молитвенно-покорных!А сколько было там развеяно душиСреди рассеянных, мятежных и бесслезных!Что звуков пролито, взлелеянных в тиши,Сиреневых, и ласковых, и звездных!Так с нити порванной в волненьи иногда,Средь месячных лучей, и нежны и огнисты,В росистую траву катятся аметистыИ гибнут без следа.Буддийская месса в Париже
Ф. Фр. Зелинскому
1
Колонны, желтыми увитые шелками,и платья рéсhе[6] и mauve[7] в немного яркой рамеСреди струистых смол и лепета звонков,И ритмы странные тысячелетних слов,Слегка смягченные в осенней позолоте,—Вы в памяти моей сегодня оживете.2
Священнодействовал базальтовый монгол,И таял медленно таинственный глаголВ капризно созданном среди музея храме[8],Чтоб дамы черными играли веерамиИ, тайне чуждые, как свежий их ирис,Лишь переводчикам внимали строго мисс.3
Мой взор рассеянный шелков ласкали пятна,Мне в таинстве была лишь музыка понятна,Но тем внимательней созвучья я ловил,Я ритмами дышал, как волнами кадил,И было стыдно мне пособий бледной прозыДля той мистической и музыкальной грезы.4
Обедня кончилась, и сразу ожил зал,Монгол с улыбкою цветы нам раздавал,И, экзотичные вдыхая ароматы,Спешили к выходу певцы и дипломаты,И дамы, бережно поддерживая трен[9],—Чтоб слушать вечером Маскотту[10] иль Кармен.5
А в воздухе жила непонятая фраза,Рожденная душой в мучении экстаза,Чтоб чистые сердца в ней пили благодать...И странно было мне, и жутко увидать,Как над улыбками спускалися вуалиИ пальцы нежные цветы богов роняли.Трилистник балаганный
Серебряный полдень
Серебряным блеском туманК полудню еще не развеян,К полудню от солнечных ранСтал даже желтее туман,Стал даже желтей и мертвей он,А полдень горит так суров,Что мне в этот час неприятныЛиловых и алых шаровМеж клочьями мертвых паровВ глаза замелькавшие пятна.И что ей тут надо сказать,Безумной и радостной своре,Все солнце ловить и искать?И солнцу с чего ж их ласкать,Воздушных на мертвом просторе!Подумать, что помпа бюро,Огней и парчи серебро,Должна потускнеть в фимиаме:Пришли Арлекин и Пьеро,О, белая помпа бюро!И стали у гроба с свечами!Шарики детские
Шарики, шарики!Шарики детские!Деньги отецкие!Покупайте, сударики, шарики!Эй, лисья шуба, коли есть лишни,Не пожалей пятишни:Запущу под самое небо —Два часа потом глазей, да в оба!Хорошо ведь, говорят, на воле.Чирикнуть, ваше степенство, что ли?Прикажете для общего восторгу,Три семьдесят пять – без торгу!Ужели же менееЗа освободительное движение?Что? Пасуешь?..Эй, тетка! Который торгуешь?Мал?Извините, какого поймал...Бывает —Другой и вырастает,А наш ТитТак себя понимает,Что брюха не растит,А все по верхам глядитОт больших от дум!..Ты который торгуешь?Да не мни, не кум,Наблудишь – не надуешь...Шарики детски,Красны, лиловы,Очень дешевы!Шарики детски!Эй, воротник, говоришь по-немецки?Так бери десять штук по парам,Остальные даром...Жалко, ты по-немецки слабенек,А не то – уговор лучше денег!Пожалте, старичок!Как вы – чок в чок —Вот этот пузатенький,ЖелтоватенькийИ на сердце с Катенькой...Цена не цена —Всего пятак,Да разве еще четвертак,А прибавишь гривенник для барства —Бери с гербом государства!Шарики детски, шарики!Вам, сударики, шарики,А нам бы, сударики, на шкалики!..Умирание
Слава богу, снова тень!Для чего-то спозараньяНадо мною целый деньДлится это умиранье,Целый сумеречный день!Между старых желтых стен,Доживая горький плен,Содрогается опалыйШар на нитке темно-алый,Между старых желтых стен!И, бессильный, точно тень,В этот сумеречный деньВсе еще он тянет ниткуИ никак не кончит пыткуВ этот сумеречный день...Хоть бы ночь скорее, ночь!Самому бы изнемочь,Да забыться примиренным,И уйти бы одуреннымВ одуряющую ночь!Только б тот над головой,Темно-алый, чуть живой,Подождал пока над ложемБыть таким со мною схожим...Этот темный, чуть живой,Там, над самой головой...Трилистник весенний
Черная весна
Под гулы меди – гробовойТворился перенос,И, жутко задран, восковойГлядел из гроба нос.Дыханья, что ли, он хотелТуда, в пустую грудь?..Последний снег был темно-бел,И тяжек рыхлый путь.И только изморозь, мутна,На тление лилась,Да тупо черная веснаГлядела в студень глаз —С облезлых крыш, из бурых ям,С позеленелых лиц...А там, по мертвенным полям,С разбухших крыльев птиц...О люди! Тяжек жизни следПо рытвинам путей,Но ничего печальней нет,Как встреча двух смертей.Тотьма
19 марта 1906
Призраки
И бродят тени, и молят тени:«Пусти, пусти!»От этих лунных осеребренийКуда ж уйти?Зеленый призрак куста сирениПрильнул к окну...Уйдите, тени, оставьте, тени,Со мной одну...Она недвижна, она немая,С следами слез,С двумя кистями сиреней маяВ извивах кос...Но и неслышиым я верен пеням,И, как в бреду,На гравий сада я по ступенямЗа ней сойду...О бледный призрак, скажи скорееМои вины,Покуда стекла на галерееЕще черны.Цветы завянут, цветы обманны,Но я... я – твой!В тумане холод, в тумане раныПеред зарей...Облака
Пережиты ли тяжкие проводы,Иль глаза мне глядят неизбежные,Как тогда вы мне кажетесь молоды,Облака, мои лебеди нежные!Те не снятся ушедшие грозы вам,Все бы в небе вам плавать да нежиться,Только под вечер в облаке розовомБудто девичье сердце забрезжится...Но не дружны вы с песнями звонкими,Разойдусь я, так вы затуманитесь,Безнадежно, полосками тонкими,Расплываясь, друг к другу все тянетесь...Улетели и песни пугливые,В сердце радость сменилась раскаяньем,А вы все надо мною, ревнивые,Будто плачете дымчатым таяньем...Трилистник шуточный
Перебой ритма
Сонет
Как ни гулок, ни живуч – Ям —– б, утомлен и он, затихСредь мерцаний золотых,Уступив иным созвучьям.То-то вдруг по голым сучьямПрозы утра, град шутих,На листы веленьем щучьимЗа стихом поскачет стих.Узнаю вас, близкий рампе,Друг крылатый эпиграмм, Пэ —– она третьего размер.Вы играли уж при мер —– цаньи утра бледной лампеТанцы нежные Химер.Пэон Второй – Пэон Четвертый
Сонет
На службу Лести иль МечтыРавно готовые консорты,Назвать вас вы, назвать вас ты,Пэон второй – пэон четвертый?Как на монетах, ваши стертыКогда-то светлые черты,И строки мшистые плитыГлазурью льете вы на торты.Вы – сине-призрачных высотВ колодце снимок помертвелый,Вы – блок пивной осатанелый;Вы – тот посыльный в Новый год,Что орхидеи нам несет,Дыша в башлык обледенелый.Человек
Сонет
Я завожусь на тридцать лет,Чтоб жить, мучительно дробяЛучи от призрачных планетНа «да» и «нет», на «ах!» и «бя»,Чтоб жить, волнуясь и скорбяНад тем, чего, гляди, и нет...И был бы, верно, я поэт,Когда бы выдумал себя.В работе ль там не без прорух,Иль в механизме есть подвох,Но был бы мой свободный дух —Теперь не дух, я был бы бог...Когда б не пиль да не тубо,Да не тю-тю после бо-бо!..Трилистник замирания
Я люблю
Я люблю замирание эхоПосле бешеной тройки в лесу,За сверканьем задорного смехаЯ истомы люблю полосу.Зимним утром люблю надо мноюЯ лиловый разлив полутьмы,И, где солнце горело весною,Только розовый отблеск зимы.Я люблю на бледнеющей шириВ переливах растаявший цвет...Я люблю все, чему в этом миреНи созвучья, ни отзвука нет.Закатный звон в поле
В блестках туманится лес,В тенях меняются лица,В синюю пустынь небесЗвоны уходят молиться...Звоны, возьмите меня!Сердце так слабо и сиро,Пыль от сверкания дняДразнит возможностью мира.Что он сулит, этот зов?Или и мы там застынем,Как жемчуга острововСтынут по заводям синим?..Осень
…………………………Не било четырех... Но бледное светилоЕдва лишь купола над нами золотилоИ, в выцветшей степи туманная река,Так плавно двигались над нами облака,И столько мягкости таило их движенье,Забывших яд измен и муку расторженья,Что сердцу музыки хотелось для него...Но снег лежал в горах, и было там мертво,И оборвали в ночь свистевшие буруныМеж небом и землей протянутые струны...А к утру кто-то нам, развеяв молча сны,Напомнил шепотом, что мы осуждены.Гряда не двигалась и точно застывала,Ночь надвигалась ощущением провала...Трилистник одиночества
Лишь тому, чей покой таим
Лишь тому, чей покой таим,Сладко дышится...Полотно над окном моимНе колышется.Ты придешь, коль верна мечтам,Только та ли ты?Знаю: сад там, сирени тамСолнцем залиты.Хорошо в голубом огне,В свежем шелесте;Только яркой так чужды мнеЧары прелести...Пчелы в улей там носят мед,Пьяны гроздами...Сердце ж только во сне живетМежду звездами...Аромат лилеи мне тяжел
Аромат лилеи мне тяжел,Потому что в нем таится тленье...Лучше смол дыханье, синих смол,Только пить его без разделенья...Оттолкнув соблазны красоты,Я влюблюсь в ее миражи в дыме...И огней нетленные цветыЯ один увижу голубыми...Дальние руки
Зажим был так сладостно сужен,Что пурпур дремоты поблек,—Я розовых, узких жемчужинГубами узнал холодок.О сестры, о нежные десять,Две ласково дружных семьи,Вас пологом ночи завеситьТак рады желанья мои.Вы – гейши фонарных свечений,Пять роз, обрученных стеблю,Но нет у Киприды священнейНе сказанных вами люблю.Как мускус мучительный мумий,Как душный тайник тубероз,И я только стеблем раздумийК пугающей сказке прирос...Мои вы, о дальние руки,Ваш сладостно-сильный зажимЯ выносил в холоде скуки,Я счастьем обвеял чужим.Но знаю... дремотно хмелея,Я брошу волшебную нить,И мне будут сниться, алмея,Слова, чтоб тебя оскорбить.20 – 24 октября 1909
Складни
Добродетель
1
Рабочая корзинка
У раздумий беззвучны слова,Как искать их люблю в тишине я!Надо только,черна и мертва,Чтобы ночь позабылась полнее,Чтобы ночь позабылась скорейМежду редких своих фонарей,За углом,Как покинутый дом...Позабылась по тихим столовым,Над тобою, в лиловом...Чтоб со скатерти трепетный кругНе спускал своих желтых разлитий,И мерщанья замедленных рукРазводили там серые нити,И чтоб ты разнимала с тоскойЭти нити одну за другой,Разнимала и после клубила,И сиреневой редью иглаЗа мерцающей кистью ходила.А потом, равнодушно светла,С тихим скрипом соломенных петель,Бережливо простыни сколов,Там заснула и ты, Добродетель,Между путанно-нежных мотков...2
Струя резеды в темном вагоне
Dors, dоrs, mon еnfan![11]
Не буди его в тусклую рань,Поцелуем дремоту согрей...Но сама – вся дрожащая – встань:Ты одна, ты царишь... Но скорей!Для тебя оживил я мечту,И минуты ее на счету...………………………Так беззвучна, черна и теплаРезедой напоенная мгла...В голубых фонарях,Меж листов на ветвях,Без числаВосковые сиянья плывут,И в саду,Как в бреду,Хризантемы цветут...………………………Все, что можешь ты там, все ты смеешь теперь,Ни мольбам, ни упрекам не верь!…………………………....Пока свечи плывутИ левкои живут,Пока дышит во сне резеда —Здесь ни мук, ни греха, ни стыда...Ты боишься в кровиСвоих холеных ног,И за белый венокВ беспорядке косы?О, молчи! Не зови!Как минуты – часыНе таимой и нежной красы.………………….На ветвях,В фонарях догорела мечтаГолубых хризантем...…………………………….Ты очнешься – свежа и чиста,И совсем... о, совсем!Без смятенья в лице,В обручальном кольце……………………………Стрелка будет показывать семь...11 декабря 1908
Контрафакции
Весна
В жидкой заросли парка береза жила,И черна, и суха, как унылость...В майский полдень там девушка шляпу сняла,И коса у нее распустилась.Ее милый дорезал узорную вязь,И на ветку березы, смеясь,Он цветистую шляпу надел.…………………………Это май подгляделИ дивился с своей голубой высоты,Как на мертвой березе и ярки цветы...Осень
…………………………………И всю ночь там ко месяцу дымы вились,И всю ночь кто-то жалостно-чуткийНа скамье там дремал, уходя в котелок....………………………………А к рассвету в молочном тумане повисНа березе искривленно-жуткийИ мучительно-черный стручок,Чуть пониже растрепанных гнезд,А длиной – в человеческий рост...И глядела с сомнением просиньНа родившую позднюю осень.Складень романтический
1
Небо звездами в тумане...
Небо звездами в тумане не расцветится,Робкий вечер их сегодня не зажег...Только томные по окнам елки светятся,Да, кружася, заметает нас снежок.Мех ресниц твоих снежинки закидавшиеНе дают тебе в глаза мои смотреть,Сами слезы, только сердца не сжигавшие,Сами звезды, но уставшие гореть...Это их любви безумною обидоюПротив воли твои звезды залиты...И мучительно снежинкам я завидую,Потому что ими плачешь ты...2
Милая
«Милая, милая, где ж ты былаНочью в такую метелицу? в«Горю и ночью дорога светла,К дедке ходила на мельницу».«Милая, милая, я не поймуРечи с словами притворными.С чем же ты ночью ходила к нему?»«С чем я ходила? Да с зернами».«Милая, милая, зерна-то чьи ж?Жита я нынче не кашивал!»«Зерна-то чьи, говоришь? Да твои ж...Впрочем, хозяин не спрашивал...»«Милая, милая, где же мука?Куль-то, что был под передником?»«У колеса, где вода глубока...Лысый сегодня с наследником...»Царское Село
15 апреля 1907
Два паруса лодки одной
Нависнет ли пламенный зной,Иль, пенясь, расходятся волны,Два паруса лодки одной,Одним и дыханьем мы полны.Нам буря желанья слила,Мы свиты безумными снами,Но молча судьба между намиЧерту навсегда провела.И в ночи беззвездного юга,Когда так привольно-темно,Сгорая, коснуться друг другаОдним парусам не дано...1904
Две любви
<С. В. ф. Штейн>
Есть любовь, похожая на дым:Если тесно ей – она дурманит,Дай ей волю – и ее не станет...Быть как дым – но вечно молодым.Есть любовь, похожая на тень:Днем у ног лежит – тебе внимает,Ночью так неслышно обнимает...Быть как тень, но вместе ночь и день...Другому
Я полюбил безумный твой порыв,Но быть тобой и мной нельзя же сразу,И, вещих снов иероглифы раскрыв,Узорную пишу я четко фразу.Фигурно там отобразился страх,И как тоска бумагу сердца мяла,Но по строкам, как призрак на пирах,Тень движется так деланно и вяло.Твои мечты – менады по ночам,И лунный вихрь в сверкании размахаИм волны кос взметает по плечам.Мой лучший сон – за тканью Андромаха.На голове ее эшафодаж,И тот прикрыт кокетливо платочком,Зато нигде мой строгий карандашНе уступал своих созвучий точкам.Ты весь – огонь. И за костром ты чист.Испепелишь, но не оставишь пятен,И бог ты там, где я лишь моралист,Ненужный гость, неловок и невнятен.Пройдут года... Быть может, месяца...Иль даже дни, и мы сойдем с дороги:Ты – в лепестках душистого венца,Я просто так, задвинутый на дроги.Наперекор завистливой судьбеИ нищете убого-слабодушной,Ты памятник оставишь по себе,Незыблемый, хоть сладостно-воздушный...Моей мечты. бесследно минет день...Как знать? А вдруг с душой, подвижней моря,Другой поэт ее полюбит теньВ нетронуто-торжественном уборе...Полюбит, и узнает, и поймет,И, увидав, что тень проснулась, дышит,—Благословит немой ее полетСреди людей, которые не слышат...Пусть только бы в круженьи бытияНе вышло так, что этот дух влюбленный,Мой брат и маг не оказался я,В ничтожестве слегка лишь подновленный.Он и я
Давно меж листьев налилисьИстомой розовой тюльпаны,Но страстно в сумрачную высьУходит рокот фортепьянный.И мука там иль торжество,Разоблаченье иль загадка,Но он – ничей, а вы – его,И вам сознанье это сладко.А я лучей иной звездыИщу в сомненьи и тревожно,Я, как настройщик, все ладыПеребираю осторожно.Темнеет... Комната пуста,С трудом я вспоминаю что-то,И безответна, и чиста,За нотой умирает нота.Разметанные листы
Невозможно
Есть слова – их дыханье, что цвет,Так же нежно и бело-тревожно,Но меж них ни печальнее нет,Ни нежнее тебя, невозмолсно.Не познав, я в тебе уж любилЭти в бархат ушедшие звуки:Мне являлись мерцанья могилИ сквозь сумрак белевшие руки.Но лишь в белом венце хризантем,Перед первой угрозой забвенья,Этих ве, этих зэ, этих эмРазличить я сумел дуновенья.И, запомнив, невестой в саду,Как в апреле, тебя разубрали,—У забитой калитки я жду,Позвонить к сторожам не пора ли.Если слово за словом, что цвет,Упадает, белея тревожно,Не печальных меж павшими нет,Но люблю я одно – невозможно.Царское Село
1907
Сестре
<А. Н. Анненской>
Вечер. Зеленая детскаяС низким ее потолком.Скучная книга немецкая.Няня в очках и с чулком.Желтый, в дешевом издании,Будто я вижу роман...Даже прочел бы название,Если б не этот туман.Вы еще были Алиною,С розовой думой в очах,В платье с большой пелериною,С серым платком на плечах...В стул утопая коленами,Взора я с вас не сводил,Нежные, с тонкими венами,Руки я ваши любил.Слов непонятных течениеБыло мне музыкой сфер...Где ожидал столкновенияВаших особенных р...В медном подсвечнике сальнаяСвечка у няни плывет...Милое, тихо-печальное,Все это в сердце живет...Забвение
Нерасцепленные звенья,Неосиленная тень —И забвенье, но забвеньеКак осенний мягкий день,Как полудня солнце в храмеСквозь узор стекла цветной,—С заметенною листами,Но горящею волной...Нам – упреки, нам – усталость,А оно уйдет, как дым,Пережито, но осталосьНа портрете молодым.Стансы ночи
О. П. Хмара-Барщевской
Меж теней погасли солнца пятнаНа песке в загрезившем саду.Все в тебе так сладко-непонятно,Но твое запомнил я: «Приду».Черный дым, но ты воздушней дыма,Ты нежней пушинок у листа,Я не знаю кем, но ты любима,Я не знаю, чья ты, но мечта.За тобой в пустынные покоиНе сойдут алмазные огни,Для тебя душистые левкоиЗдесь ковром раскинулись одни...Эту ночь я помню в давней грезе,Но не я томился и желал:Сквозь фонарь, забытый на березе,Талый воск и плакал и пылал.Месяц
Sunt mihi bis septem[12]
Кто сильнее меня – их и сватай...Истомились – и все не слились:Этот сумрак голубоватыйИ белесая высь...Этот мартовский колющий воздухС зябкой ночью на талом снегуВ еле тронутых зеленью звездахЯ сливаю и слить не могу...Уж не ты ль и колдуешь, жемчужный,Ты, кому остальные ненужны,Их не твой ли развел и ущерб,На горелом пятне желтосерп,Ты, скиталец небес праздносумыйС иронической думой?..Тоска медленных капель
О капли в ночной тишине,Дремотного духа трещотка,Дрожа набухают онеИ падают мерно и четко.В недвижно-бессонной ночиИх лязга не ждать не могу я:Фитиль одинокой свечиМигает и пышет, тоскуя.И мнится, я должен, таясь,На странном присутствовать браке,Поняв безнадежную связьДвух тающих жизней во мраке.
