Эльютера - остров грез

- Моя невеста, Айзабелл.

- Невеста? Рада познакомиться с вами дорогая, - добродушно обняла её миссис Грейс. - Ну, что же вы стоите у порога. Входите-входите, не стесняйтесь. Располагайтесь как у себя дома.

Пожилая дама, озаряя путь лампой, проводила путников дом.

- Маркос! Поди-ка сюда! Смотри кто к нам пожаловал.

Навстречу гостям вышел молодой человек лет двадцати - сын миссис Грейс. Поприветствовав двоюродного брата и его спутницу, он отправился распрягать их лошадей. Заботливая тётушка первым делом решила накормить путников.

Миссис Грейс была вдовой и жила вместе с единственным чадом. Ей было под пятьдесят, но она всё ещё не потеряла прежнего очарования и проворности. Её белый балахон опускался до самых пяток, скрывая пухлую фигуру. Поредевшие волосы были аккуратно уложены и едва проглядывали из-под белого, ночного чепчика. Несмотря на тучность и преклонность лет, она была всё также подвижной и активной. Расплывшиеся от полнотелости, некогда пригожие черты лица, выдавали её за доброжелательную особу. Тихий и мягкий голос был приятен слуху.

Маркос не в пример своей матери был топорным и резким человеком. Светловолосый и бледноликий эльютерец не походил на аборигенов этого островка. Черты его лица, да и манера держаться свидетельствовали о наличии в нём европейской крови. Отец Маркоса, мистер Оливер Грейс, был британцем прибывшим на Багамские острова в поисках приключений. Встретившись на Эльютере со своей суженой, он остепенился и больше не воротился на родной остров. Мистер Грейс был другом генерал-губернатора этого острова и временами пользовался этой привилегией. Скончался Оливер в расцвете сил поверженный маскитовой лихорадкой. Его смерть привела в упадок семью Грейс. Сын его был ещё малолетним, а супруга не умея управлять хозяйством растратила всё нажитое мужем. Единственным оставшимся после всех неудач был двухэтажный особняк, часть которого хозяйка сдавала квартиросъёмщикам.

Наспех приготовленный ужин насытил изголодавшихся после дороги путников. Проводив гостью в отведённую ей комнату, миссис Грейс принялась допрашивать племянника.

- Как же ты вырос, Антонио. Стал бравым красавцев, да и невесту себе выбрал прелестницу.

- Сказать по правде она мне не невеста, - Бланко было не совестно обманывать тётю.

- Как же так? - огорчилась та. - А жаль! Я вижу тебе бы очень хотелось, чтобы это было правдой? Хотя я стара и глаза мои уже потеряли прежнюю чёткость, но я заметила как ты поглядываешь на свою спутницу, - лукаво тряся указательным пальцем проговорила Полина.

Племянник смущённо опустил глаза.

- Если краснеешь значит влюблён, - от проницательного взгляда собеседницы

ничего не возможно было скрыть. - А что думает об этом твоя мать? Небось радуется твоему счастью?

- Нет. Она недолюбливает Айзу и против нашей связи, - лицо Бланко опечалилось

- Т-а-к, - протянула миссис Грейс. - С этой стороны мне всё ясно. А каково отношение родни девушки?

- У неё кроме дедушки никого нет, а он не против.

- Ага! Значит это побег?! Вы едите в Грегори Таун, чтобы венчаться там?

Антонио рассмеялся.

- Я бы с удовольствием, если бы знал об истинных чувствах Айзабелл, ко мне.

- Как? Ты ещё не выяснил этого? Какой же ты нерешительный и робкий, племянничек. Ну, хорошо, её мнения ты ещё не знаешь, а о своих-то поведал?

Собеседник отрицательно покачал головой. Женщина вознесла руки вверх.

- Какая же сейчас пошла молодёжь! Не изведав о чувствах своих суженых похищают их...

- Тсс! Не говори так громко. Айза может услышать. Это не похищение, тётя Полина. Я намереваюсь сделать ей предложение на празднике.

- Романтично, нечего и сказать, но стоило ли проделывать столь дальний путь, чтобы открыть свои чувства?

- Стоит, тётя. Айзабелл достойна и большего.

Стоило первым лучам солнца забрюзжать на горизонте, как путешественники тут же выехали из Саваны Соунд. Перед отъездом миссис Грейс вручила племяннику письмо к другу, жившему в Грегори Таун, который в случаи необходимости мог помочь Бланко. Вторая часть пути была чуть длиннее пройденной. Дороги здесь были более ровными, и это облегчало поездку странника. К вечеру без каких-либо примечательных приключений путники из Милларса добрались до Грегори Таун. Остановились они в недорогой гостинице на окраине города. Фестиваль Ананаса был назначен на вечер следующего дня, и у них было время ознакомиться с местностью. Грегори Таун был одним из первых городов колонизированных британцами. Здешние дома были построены в английском стиле, тихие улочки с каменными дорогами, парки насыщенные зелёной живостью и горожане, которые своими манерами и напыщенностью ничуть не походили на милларсцев.

Немного пройдясь по городу приезжие вернулись в гостиницу. Бланко купил своей наречённой новое платье, в котором она должна была пойти на праздник.

Облачившись в обновку Айзабелл со своим спутником отправились на городскую площадь, где должен был состояться фестиваль. Народу на улице было уймище. Люди словно быстротечная река приливали к месту торжества. Улицы города украсились живыми цветами и пальмовыми листьями. Повсюду горели красочные шарообразные фонари. Звук увеселительной музыки разносился по всей округе. Радостным настроением был охвачен каждый из этой торжественной процессии. На городской площади мужчины танцоры отплясывали местный фольклорный танец. Их сменили полуобнажённые островитянки, облачённые в традиционное убранство и украшенные цветочными венками. Они исполняли изящный, ритуальный танец этого празднества. Рядом с плясуньями в схожих нарядах, умелые смельчаки, демонстрируя своё мастерство в покорения огня, проглатывали и изрыгали пламя факелов. После осуществления ритуальных танцев на сцену взошли певцы. Музицируя знакомую всем песню, они призывали слушателей подпевать им. После ухода со сцены певчего ансамбля пришёл черёд и остальным островитянам принять участие в фестивале. Однако прежде генерал-губернатору надлежало выступить с речью. До колонизации Багамских островов о начале празднества извещали жрецы племени, но сейчас эти старые порядки остались далеко в прошлом. Речь губернатора, представленного главой государства, была немногословной но существенной. От рукоплесканий и ликующих возгласов дрогнул воздух. Фестиваль Ананаса был официально открыт. Этот праздник длился три дня, во время которого песни и пляски не стихали. Главным угощением на этом торжестве был конечно же сладкий и сочный ананас.

Оркестр заиграл первые ноты бального вальса, завезённого на острова европейцами. Люди парами вышли на танцевальную площадку.

Айзабелл из-за неумения танцевать, долго отказывала спутнику приглашавшему её на вальс. Однако красноречивый рыбак смог уломать её твёрдость и взяв за руку вывел партнёршу на площадку. Первые па были неуклюжими, но девушка быстро научилась. Голова её закружилась от успеха и она заулыбалась, одурманенная чувством небывалого счастья.

- Ты так прекрасна, когда улыбаешься, - очарованный своей возлюбленной высказался молодой человек.

- Спасибо за комплемент, Антонио.

Лёгкое, ситцевое платье, купленное накануне, мягко облегало стройное и ладное тело Айзы. Длинные, распущенные волосы украшал венок цветков тиары, что ещё больше придавало ей обаяние.

Была уже глубокая ночь, а музыка и танцы, веселя приезжих, всё ещё с шумом продолжались. Утомившись от зрелища и гомона, друзья из Милларса отправились к прибрежью.

Бело-розовые пески, отсвечивали свет костров разожжённых на берегу. Возле огня, устроив свой праздник, плясали несколько человек, но музыка их была ни столь шумной, как звучание городского оркестра.

Избавившись от обуви Бланко и его подружка побрели по набережной. Прохладный песок благотворно воздействовал на протёртые ноги, непривыкшие к ношению обуви. Найдя отдалённый от людских глаз уголок, они примостились у прибрежного валуна. Сизый небосвод был усыпан яркими мерцающими звёздами. Ночной бриз дул с охлажденного побережья на водоём, принося прохладу и свежесть.

Воздыхатель долго молчал не решаясь заговорить о своих чувствах.

- Антонио, а что такое невеста?

- Невеста?

- Да, ты так представил меня своей тёте.

Бланко воспарял духом. Ему нужен был предлог, чтобы начать разговор и он у него появился.

- Люди становятся женихом и невестой, когда любят друг друга и планируют построить семью.

- Любовь, а что это такое?

Вопрос девушки застал собеседника врасплох. Он мог ощущать это чувство, но не знал как описать словами. И всё же рискнул...

- Когда любишь кого-то, необычайная лёгкость одурманивает сознание, душа поёт и кажется вот-вот взлетишь от счастья. Влюблённый готов сделать всё ради избранницы сердца, совершить любой безумный поступок, которому не найдёт объяснения: пытается достать с небес звёзды, солнце и Луну. Жизнь начинается заново для того, кто влюблён. Он готов пожертвовать всем и дать всё, что в его силах, для своей любимой. Всё в жизни меняется, когда начинаешь мечтать, нуждаться и любить кого-то.

- Должно быть это нечто необыкновенное, - воодушевленная услышанным, прошептала слушательница.

- Верно! Но это лишь половина того, что я ощущаю. Я люблю тебя Айза, выходи за меня замуж...

Эти слова изумили девушку, скорее испугали. Её почему-то передёрнуло. Она невнятно что-то пробормотала, затем постаралась изобразить на лице улыбку, отчего стала выглядеть ещё более нелепой. Внезапно черты лица молодого рыболова изменились и перед глазами Айзабелл встал лик мужчины некогда увиденного ею во сне. Девушка нервно заморгала глазами, пытаясь отогнать галлюцинацию. Что-то вновь чуть слышно пробубнила сквозь зубы и кинулась прочь оттуда. Бланко не поняв испуга возлюбленной бросился вслед за ней.

- Айза, постой! Куда ты?

Её реакцию поклонник истолковал как отказ, но не хотел делать преждевременных выводов. Пролавировав между пляжными, танцующими парами, девушка устремилась от набережной в центральную часть города. Нет, она была напугана не предложением друга, а видением явившимся воочию перед ней. Вошла в населённый пункт и долго бродила по городу не определив направления своих скитаний. Обогнув город забрела на портовую гавань. На якоре безмятежно покачивалось несколько кораблей и лодок. Возле одной из них о чём-то оживлённо спорили несколько мужчин. Громче всех из этой гурьбы доносился охриплый от волнения голос рослого негра, который клялся, бранился и оправдывался одновременно. Сплотившиеся вокруг него рыболовы с недовольными гримасами что-то безустанно нашёптывали громадному, пузатому мужчине в белом одеянии со шляпой на голове. Однако тот не внимал ни словам окружающих, ни мольбе черномазого. Он молчаливо раздумывал, и спустя уже минуту вердикт был вынесен. Вслед за тем свершилась и казнь. Вынув из-за поясницы большой кинжал, тучный человек замахнулся и в следующий миг голова приговорённого покатилась по земле. Туловище мертвеца нервно встрепенулось и повалилось вслед за рубленой конечностью. Палач с омерзением плюнул на труп и прошипел:

- Сдачи не надо, дерьмо! Избавьтесь от тела, - велел он стоящим подле него рыбакам.

Это зрелище расправы привело в ужас Айзабелл и невольный крик исторгся из её груди. Услышав ор соучастники преступления метнули взор в сторону девушки.

"Беги!" - мысленно воскликнула свидетельница расправы и пустилась на утёк.

- Она всё видела! Хватайте её! Не дайте уйти... - крикнул убийца и трое из его подручных побежали вдогонку за очевидицей преступления.

На улицах города отплясывая, тревожную барабанную дробь, шествовала манифестация участников фестиваля. Толпища людей тянулись следом за танцорами обряженными в традиционный наряд островитян. Их раскрашенные лица изображали образ различных мифических божеств. Огни факелов, безумная дробь барабана и шальные, припадочные движения крашенных людей, показались Айзе не торжественным шествием, а зловещим балом сатаны.

- Гостиница! Надо немедленно идти туда, - пришло к ней спасительное решение.

Беглянка рванула вперед и слилась с толпой. С большим трудом она добралась до гостиницы. Бланко предполагая, что его спутница вернётся туда, также отправился в гостиницу. Завидев состояние Айзабелл он встревожился.

- Что стряслось? Зачем ты убежала?

Уединившись в комнате, девушка рассказала о совершённом в порту убийстве и её последствиях, умолчав при этом о собственном видении.

- Дело серьёзное, - почёсывая подбородок, задумался Бланко. - Если моё предположение верно, то убийцей был "Tiburon"5

- Кто?

- Он один из ведущих торговцев жемчуга.

- Если ты знаешь его, так давай заявим властям об убийстве.

- Это всё равно ничего не изменит. Больше половины Грегори Таун принадлежит ему. Он обогащает карманы здешних чиновников, а деньги это благо... это большое благо и никакой разумный не станет рубить руку кормящую его.

- Так значит правосудие не привлечёт его к ответственности?

- Нет. И что ещё хуже, он может выследить тебя и прикончить, как свидетельницу расправы.

Айзабелл побледнела при этих словах.

- Что же нам делать?

- Бежать! Пока он не напал на наш след, как можно скорее спасаться отсюда... У тебя минута на сборы, - услышав это, собеседница немедленно собрала вещички и спустя уже несколько минут, они тронулись в путь обратно в Милларс. На сей раз путники держались окольных тропинок, дабы в случаи погони не наткнуться на преследователей. Гнать лошадей рысцой было невозможно из-за неровностей дороги. Однако все предосторожности оказались напрасными.

Помощники торговца жемчугом, разыскали гостиницу, где остановились друзья из Милларса, и выяснили личность беглецов.

- Они уже удрали.

- Они?

- Да, эта девчонка приехала сюда с Антонио Гарсия Бланко из Милларса.

- Антонио Бланко из Милларса? - прищурившись задумался "Tiburon".

Знавал я одного Бланко из этого городка. Видать это его отпрыск...- с презрением в голосе прошипел он.

- Они не могли далеко уйти. Мы вмиг нагоним их...

- Нет. Я не хочу, чтобы нас увидели поселенцы. Неприятности с губернатором мне ни к чему. Готовьте шхуну, мы доберёмся до Милларса по воде, - решил главарь.

Не предполагая о намереньях преследователей, беглецы старались держаться береговой тропы. Они посчитали, что лучше будет не почивать в Саване Соунд у миссис Грейс. Их присутствие в этом доме могло навлечь неприятности на пожилую вдову. Осложнять и без того тягостную жизнь тёти, Бланко не хотел, поэтому он принял решение остановиться на ночлег, где-нибудь в деревне рыболовов в бухте Тарпум.

Антонио всю дорогу был грустным и подавленным. Хоть спутница и пыталась как-то взбодрить друга, и всё же несчастья навалившиеся на молодого человека угнетали его. И самой большой трагедией среди прочих был отказ Айзы на его предложение руки и сердца. Он столько времени лелеял надежды и строил воздушные замки, что столкнувшись с жестокой реальностью и осознав, что всё пережитое было лишь грёзами, нежданно ушёл в себя.

Беглецы не успели добраться до населённого пункта, пугающая серая туча с дымящимися краями настигла их в пути. Утомленные ночной дорогой лошади еле волочились, и природная стихия нагнав путников безжалостно забушевала над ними. На небосводе то и дело вспыхивали нити трепетного света, небо лопалось и раскаты грома сотрясали сферу. Порывистый ветер вздувал и вспенивал океанические волны. Гроза забушевала с яростью и ливень с грохотом и воем низвергся из грудных облаков. Застигнутые врасплох путники промокли до нитки.

- Здесь поблизости есть пещера. Укроемся там и дождёмся улучшения погоды, - предложил Бланко и направил жеребца к новому пункту назначения.

- Антонио, взгляни туда! Шлюпка причалила к берегу.

В естественно защищённой от ветра гавани на якоре стояла брамсельная шхуна. Часть её команды высадилась на берег.

Друзья были в нескольких ярдах от моряков, когда громовой удар дополнил грохот шквального огня. Моряки целились в милларсцев. Это были люди торговца жемчугом, убийцы из Грегори Таун.

- "Tiburon"! Пригнись, Айза!... Скачи к тем скалам! - крикнул Бланко и пришпорив жеребца, устремился в противоположную сторону, чтобы отвлечь внимание преследователей.

Девушка вонзила шпоры в бока животного и тот несмотря на усталость понёсся как угорелый. Она была уже далека от берега, а выстрелы всё ещё доносились до слуха.

Обнаружив спасительную пещеру, Айзабелл спешилась у входа и загнав лошадь внутрь, притаилась. В тревожном волнении кусая тонкие губы, она оглядывалась по сторонам в поисках друга.

Звуки выстрелов вскоре прекратились, а гроза по-прежнему свирепствовала. От перенасыщенности дождевой воды почва стала липкой и слякотной. Вблизи пещеры послышался шлеп от всплеска воды и сквозь непроглядный ливень проступили контуры серого, пятнистого жеребца. Всадник лежал на гриве еле волочившегося и утомлённого беготнёй животного.

- Антонио! - вскрикнула девушка и побежала к нему навстречу.

Ухватилась за поводья и потащила конягу в укрытие. Одежда наездника была в крови от пулевых ранений. Сделав усилие, Айзабелл стянула друга с лошади. Оттащила его от входа и уложила на сухую поверхность. Раненый пребывал в полусознанном состоянии. Он лязгал зубами от холода и по лицу то и дело проходила судорога. Уложила друга к себе на колени и обняла, чтобы хоть как-то согреть его оледеневший организм.

- Антонио, очнись, прошу тебя... - легонько шлёпая того по лицу, пыталась она привести его в чувство.

Услышав подле себя знакомый и милый голос, Бланко открыл глаза.

- Ай-за... - тяжело вздохнул он.

- Всё уже позади, только не сдавайся. Я приведу сюда врача...

- Не надо, - сжав руку любимой, с трудом выговорил рыбак. - Он мне уже не поможет, - дыхание его было отрывистым и лицо исказилось от мучительной боли. - Я должен сказать тебе нечто... нечто важное, - пытаясь совладать с болью прошептал Бланко. - Мануэль... он тебе не дедушка, - при этих словах глубокий кашель охватил его и кровь хлынула изо рта. Губы раненого судорожно дрожали. Он пытался донести до сведенья любимой что-то важное, но силы убывали с каждой долей секунды. - Два года назад... мы нашли тебя в море. Ты угодила в наши сети... Монтего всё выдумал, чтобы.... чтобы оставить тебя жить у него.

Лицо Айзабелл стало пасмурнее непогоды снаружи.

- Как выдумал? Кто же я, в таком случае?

- Я не знаю.... Ты ничего не помнила и М-мануэль всё в-выдумал... ответ таится на кладбище... зарыт у изголовья могилы миссис Монтего... Прости меня Айза... за эту ложь... Прос... - последнее слово Бланко не успел договорить, как испустил дух и застыл в смертной истоме. Взгляд его серо-зелёных глаз остекленел и он обрёл покой. Закрыв лицо Антонио рукой, она сомкнула его веки и тот погрузился в вечный сон. Обняв погибшего друга, девушка расплакалась от сознания невосполнимой утраты.

- Антонио! Ан-то-нио! - закричала она в близком к безумию неистовстве.