История франков (Книги 6-10)

Во время этих событий сын Авдина636, который принес этот самый свиток, заболел в тот же день лихорадкой и на третий день скончался. После этого мы отправили к королю посланцев, чтобы он прислал распоряжение по поводу этого дела. Тотчас же нам прислали письмо с предписанием, что из-за уважения к святому Мартину народ Тура не будет подвергаться податной переписи. Вскоре после этого письма на родину вернулись и люди, посланные для этой цели.

31. А король Гунтрамн направил войско в Септиманию. Герцог же Австровальд637еще раньше пришел в Каркассон, взял с жителей клятву в верности и подчинил их власти короля. Король же отправил Бозона и Антестия638для захвата остальных городов. Надменный Бозон, презирая и порицая герцога Австровальда за то, что тот осмелился вступить в Каркассон без него, сам отправился туда с людьми из Сента, Перигё, Бордо, Ажена и Тулузы. Когда он, чванливый, спешил туда, готы узнали об этом и укрылись в засаде. А Бозон, расположившись лагерем на берегу небольшой реки639близ города, сел за пиршественный стол и стал предаваться возлиянию вина, при этом браня и понося готов. Готы же врасплох напали на них, застав их за пиршеством. Тогда они (франки) подняли крик и бросились на готов. А те, оказав небольшое сопротивление, сделали вид, что обратились в бегство. И в то время, когда франки преследовали их, сидевшие в засаде готы выскочили и, окружив франков, перебили их. Те же, которые смогли избежать гибели, сев на коней, спаслись бегством. Франки оставили на поле все снаряжение и ничего не смогли захватить с собой даже из собственных вещей, полагая за счастье остаться в живых. Преследуя их, готы обнаружили весь их обоз и разграбили его, и увели с собой в плен всех пеших. И тогда пало там около пяти тысяч человек, а в плен было уведено более двух тысяч, однако многие из них были освобождены и вернулись на родину.

32. Разгневавшись, король Гунтрамн приказал закрыть все дороги в своем королевстве, чтобы никто из королевства Хильдеберта не смог пройти через его владения. Он говорил: "Из-за вероломства того, кто заключил союз с королем Испании, пало мое войско, а затеял он это для того, чтобы те города не были под моей властью"640. К этому прибавился еще и другой источник досады: король Хильдеберт надумал отправить своего старшего сына по имени Теодоберт в Суассон641. Это обстоятельство вызвало у короля Гунтрамна подозрение, и он говорил: "Мой племянник отправляет своего сына туда для того, чтобы он вторгся в Париж и отнял мое королевство". О чем, с позволения сказать, Хильдеберт не мог и помышлять. Враждебно отзывался Гунтрамн и о Брунгильде, утверждая, будто все это делается по ее замыслу, к тому же прибавляя, что она пригласила сына покойного Гундовальда, желая выйти замуж за него642. Вот почему король повелел собрать собор епископов в ноябрьские календы643. Многие, отправившиеся на этот собор из дальних областей Галлии, вернулись обратно, так как королева Брунгильда сняла с себя это обвинение клятвой. И вот когда дороги были открыты вновь, путь для желающих отправиться к королю Хильдеберту был свободен.

33. В эти дни к королю отправилась Инготруда644, основавшая монастырь в подворье святого Мартина, видимо, для того, чтобы обвинить свою дочь645. В этом же монастыре жила Бертефледа, дочь покойного короля Хариберта. Но как только Инготруда выехала из монастыря, Бертефледа уехала в область Ле-Мана. А любила она поесть и поспать, в служении же господу не проявляла никакого усердия.

Но я думаю, что надобно рассказать подробнее о деле Инготруды и ее дочери. Итак, за несколько лет до этого, когда Инготруда, как мы сказали, занялась основанием девичьего монастыря на подворье святого Мартина, она послала своей дочери сказать: "Оставь своего мужа и приезжай ко мне, и я поставлю тебя аббатисой над паствой, которую я собрала". Послушавшись легкомысленного совета, та приехала с мужем в Тур. И когда она пришла в монастырь к матери, то сказала мужу: "Возвращайся домой и заботься о доме и о наших детях, а я не вернусь с тобой. Ведь кто живет в браке, тот не увидит царства божьего". Но ее муж пришел ко мне и рассказал все, что он услышал от жены. Тогда я пришел в монастырь и прочитал постановление Никейского собора, в котором говорилось следующее646: "Если какая-либо женщина оставит мужа и отвергнет брак, в котором она жила счастливо, утверждая, будто тот, кто вступил в брак, не будет пользоваться славою небесного царства, то пусть эта женщина будет предана анафеме". Когда Бертегунда услышала это, она, боясь, как бы епископы господни не отлучили ее от церкви, ушла из монастыря и вернулась домой со своим мужем. Но по истечении трех или четырех лет ее мать вновь прислала ей приказание приехать к ней. И та в отсутствие мужа, нагрузив корабли как своим добром, так и имуществом своего мужа и взяв с собой одного сына, отправилась в Тур. Но поскольку мать не могла ее держать у себя из-за дурного поведения ее мужа и, вероятно, чтобы избежать жалобы (со стороны мужа), которая была вызвана ее коварным поступком, она отправила Дочь к ее брату Бертрамну, своему сыну, епископу города Бордо. И вот мужу ее, преследовавшему свою жену, епископ говорит: "Ты взял ее в жены против воли ее родителей, поэтому она не будет твоей женой". А прошло уже почти тридцать лет с тех пор, как они поженились. Муж часто приезжал в город Бордо, но епископ не хотел возвращать ее (ему).

Когда же король Гунтрамн приехал в Орлеан, как мы упоминали в предыдущей книге647, этот мужчина начал резко нападать на епископа, говоря: "Ты увел мою жену вместе с ее слугами. И теперь, что не подобает епископу, ты предаешься разврату с моими служанками, а она - с твоими слугами". Тогда разгкеванный король заставил епископа дать обещание, что он возвратит Бертегунду ее мужу. Король говорил: "Ведь она мне родственница. Если ей было плохо в доме своего мужа, то я взыщу с него, если же нет, то почему муж подвергся такому позору и почему у него так безобразно отняли супругу?". Тогда епископ Бертрамн дал ему обещание и сказал: "Признаюсь, ко мне пришла моя сестра много лет тому назад. Я из любви к ней и по ее желанию держал ее около себя столько, сколько она хотела. Теперь же она ушла от меня. Пусть же теперь он ее найдет и приведет ее туда, куда он пожелает, я не буду ему препятствовать". Сказав это, он тайно послал к ней вестников сказать, чтобы она, сменив светскую одежду (на монашескую) и приняв покаяние, укрылась в базилике святого Мартина. Она не преминула это выполнить. Затем пришел ее муж в сопровождении большого количества людей, чтобы силой увести ее из этого святого места. Но она была уже в монашеской одежде и утверждала, что приняла обет покаяния648; за мужем же она отказалась следовать.

Однако когда умер епископ города Бордо Бертрамн649, она возвратилась к себе и сказала: "Горе мне, послушавшей совета негодной матери! Вот умер мой брат, вот я оставлена мужем, отстранена от детей. Куда я, несчастная, пойду и что мне делать?". Затем, приняв решение, она направилась в Пуатье. Мать хотела оставить ее у себя, но не сумела. Тогда между ними возникла вражда, и они часто ходили на прием к королю: одна желая получить имущество отца, другая - состояние мужа650, при этом Бертегунда, показывая что-либо подаренное ей братом Бертрамном, говорила: "Вот это и это подарил мне мой брат". Но ее мать не сочла нужным считаться с этим и пожелала все присвоить себе. Она послала человека, чтобы тот взломал (двери) дома Бертегунды и унес все имущество вместе с дарами. Впоследствии сама мать признала себя виновной, когда по жалобе дочери она вынуждена была возвратить кое-что из этих вещей. Но поскольку я и наш собрат епископ Маровей651часто получали письма от короля с просьбой помирить их, то Бертегунда приехала в Тур и предстала перед судом. Мы вынудили ее, насколько могли, поступать благоразумно. Мать же ее не хотела смириться. Кипя злобой, она приехала к королю, чтобы лишить дочь отцовского наследства. Когда она в отсутствие дочери изложила суть дела королю, было решено: дочери отдать четвертую часть, а третью часть - матери и внукам, детям одного из ее сыновей. Для этого раздела имущества, согласно воле короля, прибыл пресвитер Тевтар, бывший референдарий короля Сигиберта, недавно ставший духовным лицом и получивший сан пресвитера. Но поскольку дочь не согласилась с решением, то раздел произведен не был и ссора не утихла652.

34. А Ригунта, дочь Хильперика, часто позорила мать653, говоря, что она, Ригунта, - госпожа и что она вновь отдаст свою мать в служанки654. Она часто осыпала ее бранью, и из-за этого они били друг друга кулаками и давали друг другу пощечины. Наконец мать сказала ей: "Почему ты плохо относишься ко мне, дочь? Вот имущество твоего отца, которое находится у меня, возьми его и пользуйся им, как тебе будет угодно".

И, войдя в кладовую, она открыла сундук, наполненный ожерельями и драгоценными украшениями. Поскольку мать очень долго вынимала различные вещи, подавая их стоявшей рядом дочери, то она сказала: "Я уже устала, теперь доставай сама, что попадется под руку". И когда та опустила руку в сундук и стала вынимать вещи, мать схватила крышку сундука и опустила ее на затылок дочери. Она с такой силой навалилась на крышку и ее нижним краем так надавила ей на горло, что у той глаза готовы были лопнуть. Одна из девушек, которая находилась там, громко закричала: "На помощь, ради бога, бегите сюда, мою госпожу душит ее мать!" И в комнату ворвались те, что ожидали за дверью. Они избавили девушку от угрожавшей ей смерти и вывели ее оттуда. Но после этого между матерью и дочерью еще сильнее разгорелась вражда, и особенно потому, что Ригунта предавалась разврату. Между ними всегда были ссоры и драки.

35. Находясь при смерти, Беретруда655сделала свою дочь наследницей, выделив какую-то часть основанным ею девичьим монастырям, церквам и базиликам святых исповедников. Но Ваддон, о котором мы упоминали в предыдущей книге656, жаловался, что его лошади были уведены зятем Беретруды. И он решил приехать на одну из его вилл, которую Беретруда оставила своей дочери и которая находилась в области Пуатье. При этом Ваддон говорил: "Он пришел из другого королевства657, похитил моих лошадей, а я отниму у него виллу". Между тем он послал приказание управляющему этой виллы, чтобы тот приготовил к его приезду все необходимое для пребывания там. Узнав об этом, управляющий собрал всех людей, находящихся в той вилле, и приготовился оказать сопротивление, говоря так: "Пока я жив, Ваддон не войдет в дом моего господина". Когда жена Ваддона узнала о том, что ее мужу будет оказано сопротивление, она сказала: "Мой дорогой супруг, не ходи туда. Если же ты пойдешь, то умрешь, и я с сыновьями буду несчастной". И, остановив его рукой, она хотела удержать его. Да и сын тогда говорил ему: "Если ты пойдешь, то мы оба умрем, и ты оставишь мою мать вдовой, а братьев сиротами". Но эти слова нисколько не подействовали на него, более того, пылая гневом, он назвал сына трусом и неженкой и, бросив в него топор, чуть не разбил ему голову. Но тот, отскочив в сторону, избежал удара, нанесенного отцом.

Наконец, сев на лошадей, они уехали, причем Ваддон вновь послал управляющему приказание подмести в доме и накрыть скамьи покрывалами. Но тот, не обращая внимания на его приказание, собрал, как мы сказали, мужчин и женщин, и встал с ними на улице перед домом своего господина, ожидая прибытия Ваддона. Когда Ваддон приехал, он тотчас же вошел в дом и сказал: "Почему эти скамьи не покрыты покрывалами и в доме не подметено?" И, подняв меч, он ударил по голове человека; тот упал и умер. При виде этого сын убитого тоже поднял копье и метнул его в Ваддона. Удар пришелся в середину живота, и копье пронзило его насквозь. Когда Ваддон упал на землю, подошли люди, которые были собраны, и начали бросать в него камни. Тогда некоторые из тех, что пришли с Ваддоном, прорвались к нему через град камней, накрыли его покрывалом и успокоили народ. Его сын, рыдая, поднял его на лошадь и еще живого привез домой. Но Ваддон тотчас испустил дух под плач жены и сыновей658. И вот после столь горестного конца жизни Ваддона сын отправился к королю и получил имущество отца.

36. В вышеупомянутом году своего правления король Хильдеберт с женой и матерью находился в области города, называемого Страсбург659. Тогда к нему пришли влиятельные люди из города Суассона и Мо и сказали: "Дай нам одного из твоих сыновей, чтобы мы служили ему и чтобы мы, когда у нас будет потомок, твой отпрыск, защищая пределы твоего города, лучше отражали натиск врагов". Король обрадовался этому известию и решил послать туда своего старшего сына Теодоберта660. Дав ему графов, доместиков661, управляющих, а также воспитателей и всех тех, кто необходим для несения королевской службы, он, согласно желанию мужей, попросивших у короля направить к ним сына, отправил его в августе месяце этого года. Народ принял его с радостью, молясь о том, чтобы божественное милосердие даровало ему и его отцу долгую жизнь.

37. В это же время епископом в городе Суассоне был Дроктигизил, который, как говорят, из-за чрезмерного пьянства четыре года тому назад потерял рассудок. Но многие жители утверждали, что это произошло с ним из-за колдовства архидиакона, которого он отстранил от должности, поскольку они видели, что Дроктигизил, находясь в городе, становился более безумным, а если он уходил из города, то вел себя лучше. И когда в город приехал вышеупомянутый король662, епископу, несмотря на то, что он чувствовал себя лучше, не разрешили войти в город по случаю прибытия короля. И хотя епископ был прожорливым и, более чем следует епископскому благоразумию, падким на вино, однако никто не отзывался о нем как о прелюбодее. Впоследствии же, когда в вилле Сорси663собрался собор епископов, было решено позволить ему прибыть в свой город.

38. Когда королева Файлевба664, супруга короля Хильдеберта, после рождения ребенка, который вскоре у нее умер, болела, до нее дошли слухи, что кто-то что-то замышляет против нее и королевы Брунгильды. И как только она оправилась от болезни, она пришла к королю и все, что узнала, рассказала ему и его матери. Вот что она рассказала: Септимина, кормилица королевских детей, хочет посоветовать ему, чтобы он, выгнав мать и оставив жену, женился на другой, для того чтобы они (заговорщики) добились от него выполнения всех их желаний или силой, или просьбами. А если король не пожелает согласиться с этим, то тогда его следует погубить с помощью колдовства, а затем возвести в короли его сыновей, выгнать их мать и бабушку и самим (заговорщикам) управлять королевством. Она назвала участников этого заговора: Суннегизил, граф королевской конюшни665, референдарий Галломагн, а также Дроктульф, который был помощником Септимины в воспитании королевских детей. И вот из них схватили двоих, а именно Септимину и Дроктульфа. Когда их подвесили между столбами и стали сильно бить, Септимина тут же призналась, что она из-за любви к Дроктульфу, с которым она сошлась, при помощи колдовства убила своего мужа Иовия. Они признались также и в том деле, о котором мы только что рассказали, и дали показание, что упомянутые лица принимали участие в заговоре. И тех немедленно стали разыскивать. Но они, боясь дознаний, укрылись в церкви. К ним пришел сам король и сказал: "Предстаньте перед судом, чтобы мы могли узнать, правда это или ложь, в чем вас обвиняют. Ведь я полагаю, вы не укрылись бы в этой церкви, если бы вас не страшило сознание вины. Но я обещаю, что вам будет сохранена жизнь даже в том случае, если вы окажетесь виновными. Ведь мы христиане, и поэтому грешно наказывать виновных, выведенных из церкви"666. Тогда их вывели из церкви, и они предстали перед королевским судом. Во время допроса они отреклись (от участия в заговоре), сказав: "О плане заговора нам сообщили Септимина и Дроктульф. Но мы прокляли его (план), решили остаться в стороне и никак не соглашались на это преступление". Король же сказал: "Если бы вы не давали своего согласия, то непременно сообщили бы нам о заговоре. Разве не правда, что вы были единодушны с ними в этом деле, так как хотели скрыть от меня этот заговор?" И как только их выгнали вон, они вновь устремились в церковь. А Септимину и Дроктульфа сильно избили, лицо Септимины было обезображено ранами, выжженными каленым железом. И после того как у нее отняли все, что было, ее отвели в виллу Марленхейм для того, чтобы она вращала мельничный жернов и молола каждый день муку, необходимую для пропитания тем, кто жил в женской половине дома. А Дроктульфа, после того как у него отрезали волосы и уши, отправили обрабатывать виноградник. Спустя несколько дней он убежал, но управляющий нашел его и вновь привел к королю. И здесь его сильно избили и вновь определили на тот же виноградник, откуда он сбежал. А Суннегизила и Галломагна лишили имущества, которое они заслуженно получили из королевской казны, и обрекли на изгнание. Но по просьбе послов короля Гунтрамна, среди которых были и епископы, их вернули из изгнания. Однако оставили им только то, что у них было в личной собственности.

39. А в монастыре в Пуатье667возникла ссора, ибо душой Хродехильды, возгордившейся оттого, что она дочь покойного короля Хариберта, овладел диавол. Кичась своим королевским происхождением, она заставила монахинь поклясться в том, что они, очернив аббатису Левбоверу и выгнав ее из монастыря, поставят ее самою во главе монастыря. И вот она вышла с сорока или более девами и со своей двоюродной сестрой Базиной668, дочерью Хильперика, и сказала: "Я иду к своим родственникам-королям, чтобы рассказать им о нашем унизительном положении, ибо здесь нас унижают так, словно мы не дочери королей, а рожденные от ничтожных служанок". Несчастная и легкомысленная Хродехильда даже не представляла себе, какие тяготы легли на плечи блаженной Радегунды, основавшей этот монастырь.

Итак, выйдя из монастыря, Хродехильда пришла в Тур и, поприветствовав нас, сказала: "Я умоляю, святой епископ, о том, чтобы ты счел возможным позаботиться об этих девах, которые подверглись большому унижению со стороны аббатисы из Пуатье, и дал бы им пищу, пока я буду находиться у наших родственников-королей, которым расскажу о том, что мы там (в монастыре) претерпеваем, и пока не вернусь обратно". Им я ответил: "Если аббатиса провинилась или нарушила какое-то церковное правило, то мы прибудем к нашему собрату епископу Маровею и вместе с ним сделаем ей наставление. И когда дело будет исправлено, вы возвратитесь в ваш монастырь, чтобы не расточалось то добро, которое святая Радегунда собрала постами, частыми молитвами и многочисленными пожертвованиями". И она ответила: "Нет, ничего этого не надо. Тогда мы пойдем к королям". Я ей в ответ: "Почему противитесь разумному предложению? Почему не слушаете совета епископа? Боюсь, как бы не собрались епископы и не отлучили вас от церкви". Ведь именно это содержится в письме, отправленном блаженной Радегунде нашими предшественниками при основании этой монастырской общины, текст которого я и решил ввести в этот рассказ.

Текст письма: "Блаженнейшей владычице и дочери церкви во Христе Радегунде епископы Евфроний, Претекстат, Герман, Феликс, Домициан, Викторий и Домнол. Вездесущий господь предусмотрел спасительные средства, дабы постоянно заботиться о роде человеческом, который нигде и никогда не был оставлен его неустанной благотворной заботою. Всемилостивый судия сущего повсюду рассылает на благо своей церкви таких лиц, которые с любовью и рвением обрабатывают его поле лемехом веры, чтобы посев Христа благодаря божественному устроению смог дать обильный стократный урожай669. Благостное распределение его доброты повсюду происходит таким образом, что он никогда и нигде не отказывает в том, что, как он знает, принесет пользу многим. Благодаря святейшему примеру этих лиц в день Страшного суда будет много людей, удостоенных венцом.

Итак, с самого возникновения вселенского вероучения670первые семена священной веры начали прорастать в областях Галлии, и лишь до сознания немногих дошло тогда непостижимое таинство божественной троицы. Господь, чтобы достичь не меньшего, чем он достиг во всем мире с помощью пророков-апостолов, по своему милосердию счел достойным послать блаженного Мартина, чужеземца671, в эту страну для ее прозрения. И хотя блаженный Мартин жил и не во времена апостолов, однако он не был лишен апостольской силы, так как то, что ему недоставало по церковному чину, восполнялось вознаграждением за труды, ибо низшая ступень нисколько не унижает того, кто имеет заслуги. Мы радуемся, преподобная дочь, тому, что в вас по милости божией оживают примеры этой любви к небесным делам. Действительно, в то время как мир стареет и клонится к упадку, вера вновь расцвела благодаря вашему беззаветному чувству; и то, что застыло в холодных объятиях дряхлой старости, наконец снова возгорелось от жара вашей пылающей души. Но так как ты пришла почти из той же страны, откуда, как мы узнали, пришел и блаженный Мартин672, то не удивительно, что ты, по-видимому, подражаешь в поступках тому, кто, как мы полагаем, был твоим руководителем на жизненном пути; ты, следуя по его стопам, и поступки совершала по набожному желанию своей души, и блаженнейшего мужа сделала своим спутником в такой мере, в какой ты избегаешь принимать участие в мирских делах. В блеске лучей его учения ты так наполняешь души слушающих тебя небесным огнем, что повсюду девы, очарованные тобой, загоревшись от искры божьего огня и переполненные любовью ко Христу, спешат жадно напиться из источника твоей души и, оставив родителей, идут к тебе, ставшей им матерью не по рождению, а милостью божией.

Итак, видя твои помыслы и заботы, мы приносим благодарность милости всевышнего, который делает так, что желания людей сливаются с его желанием. Поэтому мы надеемся, что божья милость пожелает сохранить в своем лоне тех, кто собрался около тебя.

Итак, узнав, что некоторые девицы из наших областей собрались по божьей милости и по своему горячему желанию, чтобы жить для утверждения вашего устава673, мы рассмотрели просьбу, изложенную в вашем, с радостью нами полученном, письме. Поэтому мы во имя Христа, нашего создателя и исцелителя, решили, что они, хотя все и собрались там с неизменной любовью ко господу, должны беспрекословно соблюдать все то, что, по-видимому, однажды охотно восприняли их души, ибо не подобает нарушать верность, обещанную перед небом Христу, и немалый проступок - осквернить храм божий, чего допустить нельзя, иначе господь, разгневавшись, может его разрушить. Посему мы специально постановляем: если, как было сказано, какая-либо девица из области, подчиненной по божьему соизволению нашему епископскому управлению, заслужит того, чтобы вступить, согласно уставам блаженной памяти владыки Цезария, епископа арльского, в ваш монастырь в городе Пуатье, то ей не будет позволено уйти оттуда, поскольку она, как гласит устав, вступила в монастырь по своему собственному желанию и дабы позорный поступок одной не запятнал того, что у всех в чести. Поэтому если какая-либо девица - что да отвратит бог - под влиянием безумной мысли запятнает таким бесчестием свое поведение, славу и венец, предпочтя по совету недруга, как Ева, изгнанная из рая, уйти каким-то образом из монастыря, а вернее из небесного царства, чтобы окунуться и замараться в уличной грязи, тогда она будет отлучена от церкви и проклята. Так что если беглянка, полоненная диаволом, оставит Христа и, быть может, захочет выйти замуж, то она так же, как и тот, кто сочетался с ней браком, будет считаться нечестивицей, а он к тому же - мерзким соблазнителем, но не мужем. И кто бы ни посоветовал ей сделать это, тот будет, при нашем одобрении, наказан так же, как и она, небесным судом, ибо он дал скорее яд, чем разумный совет. И доколе она не раскается в содеянном проступке, она не заслужит вновь быть принятой в монашескую общину, откуда она ушла. Кроме того, мы желаем, чтобы епископы, преемники наши, строго следовали бы сему осуждению. Если же они захотят - чего мы не допускаем смягчить наше решение, то пусть знают, что они дадут нам ответ пред вечным судией, потому что наставление во спасении души является для всех общим, ибо то, что обещано Христу, должно нерушимо соблюдаться. Мы решили, что наше установление должно скрепить нашими подписями для придания ему силы и что с помощью Христовой оно всегда будет нами соблюдаться".

И вот когда письмо было прочитано, Хродехильда сказала: "Нас ничто и никогда не остановит, и мы пойдем к королям, которые, как мы знаем, являются нашими родственниками". Пришли же они из Пуатье пешком, поскольку в их распоряжении не было ни одной лошади; вот почему они устали и были изрядно измучены. И никто по пути не предложил им никакой пищи. В наш город они прибыли первого марта, когда шли сильные дожди и дороги из-за обилия воды были труднопроходимыми.

40. Порицали они (монахини) также и епископа (Маровея), говоря, что из-за его козней между ними раздор и поэтому они покинули монастырь. О причине же этой ссоры стоит рассказать подробнее. Во времена короля Хлотаря, когда блаженная Радегунда основала этот монастырь674, она вместе со своей паствой всегда подчинялась и была послушна прежним епископам. Но во времена Сигиберта, когда Маровей добился в городе (Пуатье) епископства, блаженная Радегунда, получив письма от Сигиберта, отправила, ради веры и в силу обета, клириков в восточные страны за частью древа креста господня и за мощами святых апостолов и прочих мучеников. Они уехали и привезли эти залоги веры. И когда они были привезены, королева попросила епископа, чтобы их поместили в монастыре с должными почестями и под громкое пение псалмов. Но он пренебрег ее просьбой675, сел на коня и уехал в виллу. Тогда королева вновь отправила к королю гонцов, умоляя его, чтобы по его повелению кто-нибудь из епископов поместил эти святые реликвии в монастыре с соответствующими почестями, как она того хотела. Это поручили сделать блаженному Евфронию, епископу города Тура. Прибыв со своими клириками в Пуатье, он в отсутствие местного епископа перенес святыни в монастырь с громким пением псалмов, с зажженными свечами и при воскурении ладана. После того как Радегунда не однажды просила у своего епископа милости и не могла добиться ее, она вынуждена была пойти вместе со своей аббатисой676, которую она поставила в монастыре, в город Арль. Здесь, после того как они взяли устав святого Цезария и блаженной Цезарии677, они отдались под покровительство короля, поскольку не нашли никакого участия и защиты со стороны того, кто должен был бы быть их пастырем. Вот почему день ото дня возрастала неприязнь, продолжавшаяся до смерти блаженной Радегунды678.

По ее преставлении аббатиса вновь обратилась к епископу с просьбой взять их под свою опеку. Хотя сначала он хотел отклонить эту просьбу, но по совету своих (близких) обещал, что он будет, как и следует, их духовным отцом и в случае необходимости защитит их. Посему, придя к королю Хильдеберту, он добился того, чтобы ему было позволено надлежащим образом управлять как этим монастырем, так и прочими приходами. Но, видимо, в его душе все еще что-то, я не знаю что именно, оставалось, отчего, как утверждали эти монахини, и возникала ссора.

Но поскольку они все-таки настаивали на том, что отправятся, как мы сказали, к королю, то мы дали им совет: "Вы поступаете неразумно, и никак вас нельзя убедить в этом и удержать от позора. Но если вы пренебрегаете, как мы сказали, разумным предложением и не хотите принять спасительного совета, то, по крайней мере, подумайте о том, чтобы переждать холода, наступившие этой весной, дождаться тепла и благополучно достичь того места, куда вы хотите идти". Этот угодный им план был принят, и с наступлением лета Хродехильда, оставив некоторых монахинь в Type и поручив их своей родственнице679, прибыла к королю Гунтрамну. Будучи принята им и удостоившись его даров, она возвратилась в Тур, оставив Константину, дочь Бурголена680, в монастыре в Отёне в ожидании епископов, коим король приказал собраться и вместе с аббатисой обсудить их дело.

Однако многие монахини, обольщенные мужчинами, вышли замуж, прежде чем Хродехильда вернулась от короля. Поскольку монахини после долгого ожидания поняли, что епископы не намерены собираться, они вернулись в Пуатье и укрылись в базилике святого Илария; к ним присоединились воры, убийцы, прелюбодеи и виновные в различных преступлениях. Они стали готовиться к сопротивлению, говоря: "Мы - дочери королей, и мы возвратимся в монастырь не раньше, чем оттуда будет изгнана аббатиса". Тогда находилась в этой базилике какая-то затворница, которая за несколько лет до этого перелезла через стену и нашла убежище в упомянутой базилике святого Илария681. Она яростно нападала на аббатису с обвинениями, которые, однако, как мы узнали, были ложными. Но после того как ее притащили на веревке в монастырь к тому месту, откуда она спрыгнула, она попросила затворить ее в потайной келье, говоря: "Много "согрешила я пред Господом"682и пред госпожой моей Радегундой", которая тогда еще была жива. "Я хочу удалиться от мирской суеты и покаяться в грехах своих. Ибо я знаю, что "Господь милостив" и "прощает грехи"683раскаивающимся". И она вошла в келью. Но когда произошла эта ссора и Хродехильда возвратилась от короля Гунтрамна, затворница, взломав дверь в келье, ночью бежала из монастыря и явилась к Хродехильде, обвиняя, как она это и прежде делала, во всех бедах аббатису.

41. А между тем Гундегизил, епископ Бордо684, в чьей митрополии находился этот город, вместе с епископами Никазием ангулемским685и Саффарием перигёским, а также с самим Маровеем686, епископом пуатьерским, пришел к базилике святого Илария и, порицая этих дев, хотел отвести их в монастырь. Но так как они упорствовали, то Гундегизил с остальными епископами объявил им, согласно вышеупомянутому письму, об отлучении от церкви. Но тут взбунтовались сумасбродные люди, о которых мы уже упоминали, и устроили такое побоище в самой базилике святого Илария, что епископы, повергнутые на пол, с трудом могли подняться, а диаконы и прочие клирики, залитые кровью, вышли из базилики с разбитыми головами. И такой их охватил ужас, - как я думаю, не без содействия диавола, - что, выскочив из святого места, они даже не попрощались друг с другом, и каждый добирался домой, как мог. При этом несчастном происшествии присутствовал и Дезидерий, диакон Сиагрия, епископа отёнского687, который, как только достиг реки Клен, не думая о броде, сразу вошел в воду; его лошадь поплыла и вынесла его на противоположный берег.

Затем Хродехильда завладела монастырскими виллами и назначила там управляющих, а тех, кого смогла увести из монастыря насилием и побоями, подчинила себе, при этом говоря, что если ей удастся войти в монастырь, то она сбросит аббатису со стены688. Когда об этом стало известно королю Хильдеберту, он немедленно дал распоряжение графу Маккону689любым способом положить конец этой ссоре. Когда же Гундегизил с остальными епископами оставил этих дев, отлучив их, как мы сказали, от церкви, он написал от своего имени и от имени своих собратьев, присутствовавших там, письмо к тем епископам, которые тогда собрались у короля Гунтрамна. От них он получил такой ответ.

Текст ответа: "Нашим владыкам, достойнейшим своего апостольского места, Гундегизилу, Никазию и Саффарию епископы Этерий, Сиагрий, Авнахар, Эзихий, Агрекула, Урбик, Феликс, Веран, а также Феликс и Бертрамн.

Насколько мы обрадовались, получив письмо от вашей святости, врученное нам посланцем, по поводу вашего здоровья, настолько мы сильно опечалились, узнав о перенесенном вами оскорблении, так как одновременно были попраны церковные законы и не было оказано уважения религии. Затем вы сообщаете о том, что монахини, которые по наущению диавола ушли из монастыря блаженной памяти Радегунды, не захотели спокойно выслушать ваше наставление и возвратиться в свой монастырь, откуда они ушли. К тому же, избив вас и ваших клириков, они нанесли оскорбление базилике святого Илария, поэтому вы решили отлучить их от благодати церковного общения и предварительно посоветоваться с нами, малоумудренными, по этому вопросу. Поскольку мы знаем, что вы превосходно изучили положения канонов, и в правилах ясно сказано, что те, которые окажутся уличенными в подобных нарушениях, не только должны быть отлучены (от церкви), но и вынуждены понести надлежащее покаяние, то, выражая вам чувство глубокого уважения и горячей любви, мы сообщаем вам, что единодушно согласились с тем, что вы решили, и это будет до тех пор, пока мы не соберемся на собор в ноябрьские календы690, на котором мы должны обсудить также, как можно укротить дерзость таких лиц, чтобы впредь никому не было повадно впадать в этот грех и из высокомерия совершать подобное. Однако же апостол Павел постоянно напоминает нам своим словом, что мы должны "во время и не во время"691терпеливо исправлять преступников словом, и он утверждает, что "благочестие на все полезно"692. Вот почему мы просим вас постоянно молить господа о милосердии, дабы он удостоил вселить в них (заблудших монахинь) "дух раскаяния"693, дабы надлежащим покаянием они искупили свой грех; чтобы с помощью ваших наставлений они, чьи души почти погибли, по милости Христовой вернулись в свой монастырь; чтобы тот, кто принес на своих плечах заблудшую овцу в овчарню, мог радоваться ее возвращению694, будто он приобрел стадо.

Особливо же просим вас удостоить нас своих непрестанных молитв и заступничества, на кои мы и уповаем.

Осмеливающийся вас приветствовать, всецело ваш грешный Этерий.

Осмеливающийся почтительно вас приветствовать, ваш покорный слуга Эзихий.

Почтительно вас приветствующий, любящий вас ваш Сиагрий.

Покорно вас приветствующий, почитающий вас грешный Урбик.

Почтительно приветствующий вас, ваш почитатель епископ Веран.

Осмеливающийся вас приветствовать, ваш слуга Феликс.

Осмеливающийся вас приветствовать, ваш покорный слуга и любящий вас Феликс.

Осмеливающийся вас приветствовать, ваш покорный и смиренный слуга епископ Бертрамн"695.

42. Аббатиса тоже прочитала письмо, которое блаженная Радегунда пожелала отправить жившим в ее бытность епископам. Теперь сама аббатиса вновь направила это письмо к епископам соседних городов. Вот это письмо.

Текст письма: "Святым и достойнейшим апостольского кресла, отцам во Христе, всем епископам Радегунда, грешница.

Лишь тогда похвальное начинание может быть выполнено сразу же, когда дело доводится до слуха и препоручается разуму тех, кто всем приходится общими отцами, целителями и пастырями вверенной им паствы. Лишь они благодаря своей любви могут дать совет, благодаря своей власти оказать помощь и благодаря молитве заступиться. Некогда я по божественному провидению и по вдохновению божественного милосердия, руководимая Христом, согласуясь со своим побуждением, освободилась от оков светской жизни и обратилась к монашеской жизни. Ревностно и от всей души заботясь о благе других, дабы с божией помощью мои помыслы послужили на пользу остальным, я учредила в городе Пуатье девичий монастырь, который построил и благоукрасил светлейший государь-король Хлотарь. По основании монастыря я отдала туда в дар все то, чем меня одарил король по своей щедрости. Кроме того, для паствы, собранной мною с помощью Христа, я ввела устав696, заботливо составленный блаженным Цезарием, епископом Арля, по постановлению святых отцов, по которому жила святая Цезария. Я с согласия блаженнейших епископов как сего города, так и прочих городов и по выбору наших инокинь поставила для них аббатисой госпожу и сестру мою Агнессу, о которой я заботилась с самого раннего возраста как о своей дочери, наставляла ее, а теперь заставила себя, согласно правилу, после бога повиноваться ее приказаниям. И, следуя апостольскому примеру697, мы, составив письменное завещание, вручили ей, как я, так и мои сестры, все то, чем мы владели из земных богатств, ничего не оставив себе при вступлении в монастырь, боясь разделить участь Анания и Сапфиры698.

Но поскольку время и последний час человеческой жизни неизвестны, ведь и мир устремляется к концу; иные хотят скорее удовлетворить собственные желания, нежели божьи, - я из любви ко господу и полная смирения еще при жизни своей передаю вам, достойным апостольского кресла, во имя Христово это мое письмо с просьбой. И так как я не могу сейчас предстать пред вами, то я в этом письме как бы, пав ниц, припадаю к вашим стопам и заклинаю во имя отца, сына и святого духа (279) и страшным днем суда, да пощадит вас тиран, когда вы предстанете пред судом, а истинный699царь венчает вас венцом. В случае моей смерти, если кто-либо - первосвященник сего города, либо должностное лицо, либо еще кто-нибудь другой попытается - чего, я думаю, не случится - нарушить спокойствие моей паствы недоброжелательным советом или судебным делом; или попытается нарушить устав; или захочет поставить другую аббатису вместо сестры моей Агнессы, которую благословил блаженнейший Герман700в присутствии своих братьев; или сами монахини, что, правда, вряд ли может быть, подняв ропот, попытаются изменить порядки; или какое-нибудь лицо или епископ самого города захочет, используя новые преимущества, которых не имели при моей жизни предшественники этого епископа или другие епископы, добиться какой-либо власти над монастырем или претендовать на имущество монастыря; или кто попытается, нарушив устав, уйти из монастыря или унести что-либо из вещей монастыря, пожалованных мне светлейшим государем Хлотарем и светлейшими государями-королями, сыновьями его, и которые я с его особого разрешения передала в пользование монастырю и на которые я получила подтверждение светлейших государей, королей Хариберта, Гунтрамна, Хильперика и Сигиберта, скрепленное их клятвой и подписями; или какой-либо король, или епископ, или вельможа, или какая-либо из сестер-монахинь осмелятся взять или посягнуть на то, что принесли ради спасения своих душ другие или выделили из своего имущества другие сестры, или попытаются присвоить все это безбожным образом, - пусть всех их, вслед за гневом божьим, по моей молитве и воле Христовой, покарает ваша святость и святость преемников ваших так, чтобы они как разбойники и грабители бедных были лишены вашей милости. Пусть же при вашем противодействии никто и никогда не смог бы похитить что-либо из монастырского имущества или изменить в чем-либо наш устав. Кроме того, прошу вас о том, чтобы когда господь захочет призвать к себе упомянутую владычицу, сестру нашу Агнессу, то вместо нее избрали бы аббатисой из наших инокинь, угодную богу и им самим, которая соблюдала бы устав и ни в чем не нарушала бы заповедей святости, и никогда ее (святость) не унижала по своему желанию или по желанию кого-нибудь другого. Если же - да не будет сего! - кто-нибудь вопреки божьей воле и власти королей пожелает изменить вышеприведенные пункты завещания, врученные вам со смиоенной мольбою пред богом и его святыми, или захочет в монастыре нанести вред кому-либо или имуществу и попытается причинить зло упомянутой сестре моей, аббатисе Агнессе, пусть того настигнет суд божий, святого креста и блаженной Марии и пусть блаженные исповедники Иларий и Мартин, кому после бога я передала для защиты моих сестер, сами выступят обвинителями и карателями.

К тебе также, блаженный епископ, и к твоим последователям, к защите коих в деле божьем я с верой взываю. Если кто - чего да не случится попытается предпринять что-либо против этого монастыря, да не будет вам зазорно изгнать и победить врага божьего, обратиться к тому королю, в чьей власти будет тогда это место, или приехать в город Пуатье по делу, вверенному вам пред богом, и предстать карателями несправедливости и защитниками справедливости, чтобы король, держащийся вселенской веры, никоим образом не терпел подобного безбожия во время своего правления, чтобы не позволено было уничтожать то, что установлено волею божией, волей моей и самих королей. Вместе с тем я заклинаю королей, коих господь после моей смерти поставит для управления народом, заклинаю царем, коего царству не будет конца701и по воле коего существуют королевства, который дарует королю жизнь и королевскую власть, чтобы они приказали управлять монастырем аббатисе Агнессе под их покровительством и защитой, тем монастырем, который, как известно, я основала с разрешения и с помощью их отца и деда-государя702и которым я управляла по уставу и обеспечивала имуществом; и чтобы они никому не позволяли беспокоить нашу часто упоминаемую аббатису и посягать на то, что принадлежит нашему монастырю, или уносить оттуда что-либо, или что-либо изменять. Засим во имя любви к богу умоляю их (королей) вместе с владыками-епископами пред искупителем языков, чтобы они (короли) при этом проявляли заботу о монастыре, защищали его и пеклись о его упрочении, как я им завещаю, чтобы они всегда пребывали в вечном царстве с заступником бедных и женихом девственниц, в лице коих епископы защищают служительниц божиих.

Кроме того, я заклинаю вас, святых епископов, и высочайших светлейших государей-королей, и всех христиан ради вселенской веры, которую вы приняли при крещении, и ради церквей, сохраненных вами, дабы, когда господь велит мне оставить сей мир, вы погребли мое тело в базилике, которую мы начали строить в честь святой Марии, божьей матери, где покоятся многие наши сестры, независимо от того, будет ли базилика достроена или нет. Если кто захочет или попытается сделать иначе, пусть того силою креста Христова и блаженной Марии настигнет карь божья, и да сподоблюсь я благодаря вашему покровительству быть погребенной в самой базилике рядом с сестрами-инокинями. И слезно молю, чтобы эта моя просьба, подписанная собственноручно, сохранилась в общем архиве церкви, чтобы когда будет необходимость моей сестре аббатисе или всем монахиням попросить у вас помощи в защите от нечестивых людей, то вы по вашему милосердию и благочестию с пасторской заботой предоставили бы ее им, и чтобы они (монахини) не говорили, что я оставила без помощи тех, которым бог уготовил вашу милость. И вновь пред очами вашими взываем мы ко всем вам, во имя того, "кто со креста поручил преславную деву, родительницу свою, блаженному апостолу Иоанну"703, дабы как сей (Иоанн) выполнил волю господню, так пусть будет выполнено и вами, моими владыками, отцами церкви и апостольскими мужами, то, что я, недостойная и смиренная, поручаю вам. Если вы удостоите выполнить мое последнее желание, вы послужите господу, чей завет вы исполняете, и явите достойный апостольский пример".

43. После этого епископ Маровей, выслушав от монахинь всяческие оскорбления, послал Поркария, аббата базилики блаженного Илария, к епископу Гундегизилу и соседним епископам, чтобы они приняли дев в лоно церкви и соблаговолили разрешить им прийти на разбирательство их дела. Однако он ничего не смог добиться. Поскольку же король Хильдеберт постоянно имел неприятности то с одной, то с другой стороны, то есть со стороны монастыря и со стороны дев, ушедших из него, он назначил пресвитера Тевтара для улаживания ссор, которые возникали между этими девами. Когда Тевтар вызвал Хродехильду и остальных дев на разбор дела, они ответили: "Мы не пойдем, ведь нас отлучили от церкви. Если нас вновь примут в лоно церкви, тогда мы не откажемся прийти на суд". Услышав такой ответ, он отправился к епископам. Он поговорил с ними об этом деле, однако не смог добиться согласия от епископов на приобщение дев к церкви. Так ни с чем он и возвратился в город Пуатье. Но девы уже разделились: одни вернулись к родителям, другие - в собственные дома, а третьи - в те монастыри, в которых они были прежде. Это было вызвано тем, что вместе они не могли перенести суровую зиму из-за недостатка дров. Только немногие остались с Хродехильдой и Базиной. Но и между этими двумя тогда было большое несогласие, поскольку одна желала возвыситься над другой.

44. В этом году, сразу же после пасхи704, прошел такой сильный дождь с градом, что в течение двух или трех часов видели, как даже там, где были маленькие ручейки, бежали стремительные потоки воды. Осенью зацвели деревья и дали столько же плодов, сколько они давали ранее. В ноябре расцвели розы. Реки наполнились водой сверх меры, так что, выйдя из берегов, они затопили места, до которых они обычно прежде не доходили, нанеся немалый ущерб посевам.

ВО ИМЯ НАШЕГО ГОСПОДА ИИСУСА ХРИСТА НАЧИНАЕТСЯ ДЕСЯТАЯ КНИГА

1. И вот на пятнадцатом году правления короля Хильдеберта из города Рима возвратился наш диакон705с мощами святых и рассказал, что в прошлом году в ноябре река Тибр так затопила город Рим706, что разрушились древние храмы, а в церковных складах, которые были снесены водой, погибло несколько тысяч модиев707пшеницы. Множество змей с большим, как бревно, драконом уплыло по руслу этого потока в море, но эти твари передохли в соленых волнах708бурного моря и были выброшены на берег. Вслед за этим последовала эпидемия болезни, которую называют паховой чумой709. Появившись в середине января, эта болезнь по слову пророка Иезекииля: "Начинайте от святилища моего"710, - поразила, прежде других, папу Пелагия, и он сразу скончался711. После его кончины от этой болезни умерло множество людей. Но так как церковь божия не могла быть без предстоятеля, весь народ избрал диакона Григория712. А происходил он из очень знатной семьи сенаторского рода, с юных лет был набожным и на собственные средства основал шесть монастырей на Сицилии, а седьмой - в стенах города Рима713. Он дал столько им земельных угодий, сколько необходимо для того, чтобы обеспечить себя ежедневным пропитанием, остальную же землю вместе с домашним имуществом продал и роздал бедным. И вот он, который раньше обычно ходил по городу в трабее714из сирийского шелка, усыпанной драгоценными каменьями, стал носить простое платье и был посвящен "для служения престолу"715господню и определен седьмым диаконом716в помощь папе. Он так был воздержан в пище, так неутомим в молитвах, так соблюдал посты, что от истощения едва стоял на ногах. Он был настолько сведущ в науке грамматики, диалектики и риторики, что считали, что во всем Риме не было равного ему человека. Он всячески стремился избегать высоких почестей, дабы при достигнутом положении его не обуяло мирское тщеславие, от которого он отказался. Посему случилось так, что он послал императору Маврикию, сына которого он воспринял от купели717, письмо, в котором заклинал и всячески умолял его ни за что не давать согласия народу на то, чтобы ему, диакону Григорию, оказали столь высокую честь. Но префект города Рима Герман перехватил посыльного Григория718, вскрыл письмо и послал императору согласие на избрание Григория, одобренное народом. Император же, питая дружеские чувства к диакону, возблагодарил бога за представившийся ему случай почтить Григория и отдал распоряжение поставить его. И когда посвящение Григория еще предстояло, а в городе свирепствовала чума, Григорий обратился к народу со следующими словами, призывая его принести покаяние.

Проповедь папы Григория перед народом719: "Подобает нам, возлюбленные братья, трепетать пред ударами бича божия, коих и прежде мы должны были страшиться и ожидать и кои мы испытываем ныне. Пусть скорбь откроет нам двери к покаянию, и пусть кара, которая нас постигла, смягчит жестокость сердец наших; как предсказано пророком: "Меч доходит до души"720. Смотрите, ведь весь народ поражен мечом гнева божьего, и внезапная смерть похищает (людей) одного за другим; и смерти не предшествует длительная болезнь, но гибель людей, как вы сами видите, наступает еще до болезни. Всякий же пораженный болезнью похищается раньше, чем он обратился к слезному покаянию. Помыслите же, каким предстанет перед взором строгого судии тот, кому уже не дано времени оплакать содеянное. И ведь смерть не похищает лишь некоторых из жителей, но косит разом многих. Дома остаются пустыми, родители взирают на погребение чад своих - наследники умирают раньше их. Пусть же каждый из нас ищет прибежище в покаянном плаче, пока до смертного часа ему дано еще время рыдать. Воскресим же пред умственным взором все то, что мы совершили в заблуждении, и покараем себя слезами за все, что мы содеяли недостойного. Предстанем пред ликом его, исповедуясь721, и как побуждает нас пророк: "Вознесем сердца наши и руки к Богу"722. Ибо вознести к богу сердца наши и руки означает - достойно подкрепить усердную молитву нашу свершением добрых дел. Ибо воистину ради трепета нашего подает надежду тот, кто восклицает устами пророка: "Не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был"723. Пусть никто не приходит в отчаяние от безмерности грехов своих, ибо трехдневным покаянием стерты были в прах долголетние грехи ниневитян724и раскаявшийся разбойник заслужил в награду вечную жизнь даже в час своей смерти725. Изменимся же в сердцах наших и уверуем, что мы уже получили то, о чем просим. Ибо судия скорее склонится к мольбам нашим, если просящие отвратятся от своей порочности. Так обратимся же к богу с неотступным плачем пред мечом, грозящим столь страшной карой. Именно такая настойчивость, что досаждает людям, праведному судии угодна. Ибо благой и милосердный бог хочет, чтобы мы своими молитвами добивались у него прощения, гневаться же на нас, как мы того заслуживаем, ему не угодно. Потому-то и говорит он устами псалмопевца: "Призови Меня в день своей скорби, и Я избавлю тебя, и ты прославишь Меня"726. Итак, сам бог свидетельствует о себе, что он хочет сжалиться над призывающим его, раз он побуждает нас призывать его. Посему, возлюбленные братья, с сокрушенным727сердцем и став лучше в делах своих, в душе готовые к слезам, соберемся с самого рассвета четвертого дня недели728в нижеопределенном порядке, о котором я сейчас скажу, для крестного хода из семи процессий, дабы строгий судия, когда увидит, что мы сами наказуем себя за свои грехи, отказался от исполнения предуготованного нам проклятия. Итак, пусть клирики и пресвитеры шестого округа729выйдут из церкви святых мучеников Космы и Дамиана, а все аббаты со своими монахами и с пресвитерами четвертого округа - из церкви святых мучеников Протасия и Гервасия; все аббатисы со своими монахинями и с пресвитерами первого округа - из церкви святых мучеников Марцеллина и Петра; все дети с пресвитерами второго округа - из церкви святых мучеников Иоанна и Павла; а все миряне с пресвитерами седьмого округа - из церкви святого первомученика Стефана; все вдовы с пресвитерами пятого округа - из церкви святой Евфимии; а все замужние женщины с пресвитерами третьего округа - из церкви святого мученика Климента, чтобы, выйдя из каждой церкви с молитвой и плачем, нам собраться у базилики блаженной приснодевы Марии730, матери господа нашего Иисуса Христа, чтобы мы, долго молясь там, плача и рыдая, смогли заслужить прощение за наши грехи".

Сказав так, он собрал клириков и велел в течение трех дней петь псалмы и молить господа о милосердии. Оба хора с трех часов дня шли с пением псалмов к церкви, возглашая на улицах: "Kyrie eleison!"730. Бывший же при этом наш диакон рассказывал, что в то время как народ произносил слова молитвы, обращенные к господу, за один час восемьдесят человек упали на землю и испустили дух. Но будущий святитель не переставал увещевать народ не прекращать моления. От него, как мы сказали, наш диакон получил мощи святых731еще в то время, когда Григорий был диаконом. И когда Григорий тайно готовился к побегу732, его схватили и привели к базилике блаженного апостола Петра и там посвятили в сан епископа; и так он стал папой в городе Риме733. И наш диакон не успокоился до тех пор, пока не вернулся из Порта734на рукоположение Григория в епископы и не увидел это посвящение собственными глазами.

2. Грипон, возвратившись от императора Маврикия735, рассказал следующее. В прошлом году, когда он и его спутники приплыли на корабле в некий африканский порт, они попали в великий736Карфаген . Пока они ожидали указания находившегося там префекта, каким образом им подобает явиться на прием к императору, один из слуг, а это был слуга Евантия, прибывшего с Грипоном, обокрал какого-то купца и принес краденое в гостиницу. Тот же, кому принадлежали эти вещи, последовал за ним и потребовал вернуть ему его собственность, но тот отпирался. И так как скандал день ото дня все больше разгорался, то купец, однажды встретив этого слугу на улице, задержал его, схватив за одежду, и сказал: "Я не отпущу тебя до тех пор, пока ты не возвратишь мне вещи, которые ты нагло украл у меня". А тот, пытаясь вырваться из его рук, не раздумывая, обнажил меч и сразил им купца, а затем тотчас возвратился к себе, но не рассказал своим спутникам о случившемся.

В то время там были послами, как мы сказали737, Бодигизил, сын Муммолина из Суассона, Евантий, сын Динамия из Арля, и сам Грипон, родом франк. Все они, закончив трапезу, легли отдохнуть и заснули. Когда же градоначальнику сообщили о том, что совершил слуга послов, он, собрав воинов и вооружив весь народ, направился к их гостинице. Неожиданно разбуженные, послы удивились при виде того, что происходило. Тогда тот, кто был главным, воскликнул: "Сложите оружие и выйдите к нам, и мы спокойно разберемся, как совершилось убийство". Услышав это, послы испугались, так как до сих пор они еще не знали о случившемся, и попросили дать им честное слово, что, когда они выйдут без оружия, те не причинят им никакого вреда. Те поклялись, но нетерпение не позволило им соблюсти клятву.

Как только Бодигизил вышел, они сразили его мечом; та же участь постигла и Евантия. Когда они были повергнуты перед дверьми гостиницы, Грипон, схватив оружие, вместе со слугами, которые были с ним, вышел к ним и сказал: "Что произошло, мы не знаем, но вот спутники мои, которые были посланы к императору, пали от меча вашего. Бог смертью покарает вас за поругание наше и за их гибель, ибо, убивая нас, вы убиваете неповинных и пришедших с миром. Не будет больше мира между нашими королями и вашим императором. Ведь мы прибыли, чтобы заключить мир и оказать помощь государству738. Ныне же "Бога призываю во свидетели"739, что это вы повинны в том, что между нашими правителями не будет соблюден обещанный мир". После того как Грипон произнес эти и подобные им слова, боевой пыл у карфагенян остыл, и они разошлись по домам. Префект же пришел к Грипону и принялся утешать его, огорченного случившимся, советуя ему, как явиться на прием к императору. Прибыв к императору, Грипон изложил дело, ради которого он был послан, и рассказал о гибели своих спутников. Император был сильно огорчен этим и обещал наказать виновных за смерть послов согласно тому приговору, который вынесет суд короля Хильдеберта. После этого, приняв от императора дары, Грипон с миром возвратился домой.

3. Когда Грипон рассказал об этом королю Хильдеберту, тот приказал немедленно двинуть войско в Италию и направил туда двадцать полководцев для ведения войны с лангобардами. Я не почел нужным давать в рассказе перечень их имен. Но когда герцог Авдовальд и Винтрион740с людьми из Шампани дошли до города Меца, лежащего на их пути, они подвергли его таким грабежам, совершили столько убийств и насилий, что казалось, будто они врагами пришли в собственную страну. Но так же поступили и другие герцоги вместе со своими отрядами, так что они нанесли вред собственной стране и населению прежде, чем они одержали победу над вражеским племенем.

Приближаясь к границе Италии, Авдовальд с шестью герцогами устремился вправо и подошел к городу Милану741. Неподалеку от него они расположились на равнине лагерем. А герцог Олон совершил неудачное нападение на Беллинцонскую крепость, расположенную близ города в долине Тессина742, был ранен дротиком в грудь, упал и умер. Когда же они предпринимали вылазки, чтобы добыть что-нибудь иа пропитания, на них нападали лангобарды и повсюду уничтожали их.

А в области самого города Милана было некое озеро, называемое Церезием, из которого вытекала какая-то река743, маленькая, но глубокая. Франки узнали, что лангобарды устроили засаду по ту сторону этого озера. Когда франки подошли к нему, еще прежде, чем им перейти реку, о которой мы упоминали, один из лангобардов, защищенный панцирем и шлемом, с шестом в руке, стоя на другом берегу, обратился к войску франков: "Сегодня станет ясно, кому господь дарует победу". Из этого следовало, что лангобарды решили принять исход поединка за знак победы для себя. Тогда некоторые (из франков) перешли реку и, сразившись с этим лангобардом, убили его. И тут все войско лангобардов обратилось в бегство. Франки же, перейдя реку, никого из них не нашли, а обнаружили у врагов только лагерные приспособления для очага и крепления для палаток. И так как они никого из врагов не настигли, они вернулись в свой лагерь. И туда к ним прибыли гонцы от императора с вестью о том, что к ним на помощь идет войско. "Через три дня, - сказали они, - мы придем с ним, и вот вам знак744: когда вы увидите, что горят дома виллы, расположенной на горе, и пламя пожара поднимется до самого неба, знайте, что это мы, как обещали, идем с войском". Но франки, прождав, согласно уговору, шесть дней, так и не увидели, чтобы кто-нибудь пришел.

Хедин с тринадцатью герцогами вторгся в левую часть Италии745и захватил пять крепостей, от которых потребовал присяги на верность. Однако его войско тяжко страдало от дизентерии, ибо климат для этих людей был и неподходящим, и непривычным, отчего многие и погибли. Но после того как поднялся ветер и прошел дождь, воздух начал понемногу свежеть и принес больным исцеление. Что же дальше? Они блуждали по Италии почти три месяца. И поскольку они ничего не добились и не смогли ни отомстить врагам, потому что те укрепились в хорошо защищенных местах, ни захватить в отместку их короля, так как он укрылся за стенами Тицина, то войско, ослабленное, как мы уже сказали, нездоровым климатом и измученное голодом, решило возвратиться домой. Все же они вернули под власть короля те земли, которыми раньше владел его отец746, и, взяв с жителей этих мест клятву на верность, они привели оттуда пленных и привезли другую добычу. На обратном пути они так страдали от голода, что, не дойдя до родных мест, отдавали оружие и одежду, чтобы добыть пропитание.

А король лангобардов Аптахар747отправил посольство к королю Гунтрамну, поручив сказать: "Благочестивейший король, желаем быть покорными и верными вам и вашему народу, как были мы верны вашим отцам. Мы не нарушим и клятвы, которую наши предки дали вашим предкам. Теперь же перестаньте преследовать нас, и пусть у нас будет мир и согласие, чтобы в случае необходимости мы могли оказать друг другу помощь в борьбе с врагом, чтобы противники, которые теснят нас со всех сторон, при виде того, что наш и ваш народ в безопасности и что между нами мир, больше боялись, а не радовались нашим раздорам". Король Гунтрамн принял эти слова благосклонно и отправил посланцев к своему племяннику королю Хильдеберту. А пока они (послы), выполняя поручение, еще находились здесь, прибыли другие послы с известием о смерти короля Аптахара и о том, что его преемником стал Павел748. Они привезли с собой такого же рода послание, о котором мы упоминали выше. Но король Хильдеберт назначил им день, когда он сообщит им, что он предпримет в будущем, и приказал им удалиться749.

4. Маврикий же отправил королю Хильдеберту со связанными руками и в оковах тех карфагенян - а было их приблизительно человек двенадцать, которые в прошлом году убили его (Хильдеберта) послов750, очевидно, с тем условием, что если король захочет их убить, он вправе будет это сделать, если же он отпустит их под залог, то пусть удовлетворится суммой в 300 золотых за каждого; так что пусть он выберет то, что он захочет, лишь бы ссора была прекращена и между ними самими ни по какому поводу не возникала бы вражда. Но король Хильдеберт отказался принять связанных людей, говоря: "Нам неизвестно, действительно ли люди, которых вы привели, есть те убийцы, или это другие, и, может быть, они чьи-то слуги, тогда как наши послы, убитые на вашей земле, знатного рода". Как раз при этом присутствовал и Грипон, который в то время, когда произошло убийство, был послом, как и те, которых убили, и он сказал: "Префект этого города напал на нас с двумя или тремя тысячами людей и убил моих товарищей. В этом побоище я и сам погиб бы, если бы не был в состоянии мужественно защищаться. Но если я окажусь там, я смогу узнать убийц. Если ваш император, как вы говорите, решил соблюдать с нашим государем мир, то он должен наказать их". И поскольку король решил отправить присланных людей к императору, он велел им удалиться.

5. А в эти дни Хуппа, который некогда был управляющим королевской конюшней Хильперика751вторгся в область города Тура и хотел похитить скот и прочее имущество. Жители же, догадавшись о его намерениях, собрали большое количество народа и начали его преследовать. Они отняли у него украденную им добычу и убили двух его слуг. Сам же Хуппа бежал полуодетым. В то время также схватили двух его слуг, связали их и отправили к королю Хильдеберту. Король же приказал бросить их в темницу и допросить, чтобы вызнать, с чьей помощью Хуппе удалось ускользнуть и почему преследователи его не схватили. Они ответили, что это произошло не без коварства викария752Анимода, в руках которого находилась судебная власть в этой области. И король немедленно послал письмо графу города с приказанием связать Анимода и доставить его к нему. Если же Анимод попытается оказать сопротивление, то применить к нему силу и убить его, ежели граф желает снискать расположение короля. Но Анимод, выставив поручителей, без сопротивления отправился туда, куда ему было приказано. Когда он предстал перед доместиком Флавианом753, ему и его товарищу учинили допрос754. И после того как Анимода признали невиновным, он примирился с ним755и получил приказание возвратиться домой. Однако прежде чем уехать, он одарил этого доместика. Сам же Хуппа, вновь собрав некоторых из своих слуг, задумал похитить себе в жены дочь покойного Бодегизила756, епископа Ле-Мана. Но когда он ночью ворвался с отрядом своих людей в виллу Марей, чтобы осуществить свой план, Магнатруда, госпожа виллы и мать этой девушки, разгадала его намерение и, выступив против него со слугами, прогнала его, причем многие из отряда Хуппы получили ранения; и они не без позора удалились оттуда.

6. А в Клермоне узники, после того как по воле божией у них спали кандалы и двери тюрьмы отворились, ночью вышли и укрылись в церкви. Когда граф Евлалий757приказал опять заковать их в кандалы, как это было раньше, кандалы внезапно разбились, как хрупкое стекло. Так с помощью епископа Авита758заключенные были избавлены от темницы и им была возвращена свобода.

7. В выше же упомянутом городе759король Хильдеберт, проявив великодушие, освободил от всех налогов760церкви, монастыри и вообще клириков, служивших церкви. Ведь сборщики этого налога уже много раз несли большие убытки761, потому что в течение долгого времени владения переходили от одного поколения к другому и при этом дробились на мелкие части, так что едва удавалось собрать этот налог. Король Хильдеберт по божьему внушению решил исправить дело так, чтобы сборщики налога, задолжав казне, не терпели бы убытки, а служители церкви, в случае если они задерживали уплату налога, не лишались бы церковного владения.

8. На границе городов Клермона, Жаволя и Родеза состоялся собор епископов по поводу Тетрадии, вдовы покойного Дезидерия, потому что граф Евлалий требовал, чтобы она вернула ему имущество, которое она унесла с собой при бегстве от него762. Но я решил подробнее рассказать о том деле: каким образом Тетрадия оставила Евлалия и как она убежала к Дезидерию. Евлалий так же безрассудно вел себя теперь, как он обычно поступал в юности; вот почему его часто порицала мать, и он вместо должной любви питал к ней ненависть. Наконец она была найдена задушенной во власянице, в которой совершала молитву, поскольку она молилась постоянно в часовне у себя дома и очень часто, когда слуги спали, проводила ночи в бдении, молясь со слезами. И хотя никто не знал, кто совершил это преступление, однако в убийстве матери винили сына. Узнав об этом, Каутин, епископ города Клермона, отлучил его от церкви763. Но когда жители вместе с епископом собрались на праздник блаженного мученика Юлиана764, этот Евлалий пал в ноги епископу, жалуясь на то, что его отлучили от церкви, не выслушав. Тогда епископ разрешил ему присутствовать на праздничной мессе вместе с остальными. Но когда все подошли для причастия и Евлалий приблизился к алтарю, епископ сказал: "Среди народа прошел слух, что ты убийца матери. Но я не знаю, ты ли совершил это преступление или нет; посему я возлагаю суд на бога и на блаженного мученика Юлиана. Ты же, если ты невиновен, как утверждаешь, подойди ближе и прими свою часть святых даров765и вкуси от них. Бог увидит твое раскаяние". И тот, взяв хлеб, причастился и удалился.

А была у него жена Тетрадия, по матери знатного происхождения, а по отцу низкого. Поскольку Евлалий в своем доме делил ложе со служанками, он стал пренебрегать супружескими обязанностями, и когда он возвращался от наложницы, он часто сильно избивал жену. Но для совершения разных нечестивых дел он влез в долги и для их покрытия весьма часто брал драгоценности и золото жены. И вот когда она находилась в столь плачевном положении и потеряла всякое уважение, которое она имела в доме мужа, на нее, в то время как муж отправился к королю, обратил свой взор племянник ее мужа Вир именно таково было имя этого человека766, - желая жениться на Тетрадии, так как он потерял супругу. Но боясь враждебных действий со стороны дяди, Вир отправил женщину к герцогу Дезидерию, видимо, для того, чтобы вскоре жениться на ней. Тетрадия взяла все имущество своего мужа: золотые и серебряные вещи и одежду, и все то, что можно было унести кроме того, она взяла с собой старшего сына, а другого, младшего, оставила дома.

Возвратившись из своего путешествия, Евлалий узнал о случившемся. После того как его гнев утих и он немного успокоился, он напал на своего племянника Вира и убил его в одном из оврагов в окрестностях Клермона. Услышав о том, что Вир убит, Дезидерий, недавно потерявший жену, взял Тетрадию в жены767. Евлалий же похитил девушку из монастыря в Лионе и взял ее к себе. Однако его наложницы, как утверждают некоторые, из ревности усыпили его любовное чувство чародейством. Некоторое время спустя Евлалий тайком напал на Эмерия, родственника этой девушки, и убил его. Он также убил и Сокрация, брата своей тещи, которого ее отец имел от наложницы. Он совершил много и других злодеяний, перечислять которые слишком долго.

Его сын Иоанн, ушедший со своей матерью, убежал из дома Дезидерия и вернулся в Клермон. И поскольку Иннокентий768уже добился для себя епископства в городе Родезе, то Евлалий послал ему прошение, чтобы он помог ему получить имущество, которое принадлежало ему в области этого города. Но Иннокентий сказал: "Если ты пришлешь мне одного из твоих сыновей, чтобы я, сделав его клириком, имел себе помощника, я выполню твою просьбу". И Евлалий отправил к нему своего сына Иоанна и получил обратно свое имущество. Приняв отрока, епископ Иннокентий совершил над ним обряд пострижения и передал его архидиакону своей церкви. Иоанн предался такой воздержанности, что вместо пшеничного хлеба ел ячменный, вместо вина пил воду, вместо лошади ездил на ослике и носил самую дешевую одежду. И вот когда на границе упомянутых городов, как мы сказали, собрались епископы и знатные люди, Агин привел Тетрадию769, и Евлалий выступил против нее обвинителем. И так как он требовал вещи, которые она взяла из дома при своем уходе к Дезидерию, было решено, чтобы Тетрадия возместила стоимость взятых вещей в четырехкратном размере, а сыновей, которые у нее были от Дезидерия, считать внебрачными. Кроме того, было определено, что если она заплатит Евлалию то, что было установлено, ей будет разрешено приехать в Клермон и без ущерба пользоваться имуществом, доставшимся ей по наследству от отца. Так и было сделано.

9. Между тем когда бретоны сильно опустошили окрестности городов Нанта и особенно Ренна, король Гунтрамн повелел направить против них войско, во главе которого он поставил герцогов Бепполена и Эбрахара770. Но Эбрахар, боясь, как бы в случае победы Бепполена тот не отнял у него герцогской должности, начал с ним враждовать, и они на протяжении всего пути бранились, упрекая друг друга, и ругались. Повсюду, где они проходили, они совершали поджоги, убийства, грабежи и много других преступлений. Наконец они пришли к реке Вилену, перешли ее и подошли к реке Уст. Там, разобрав близлежащие дома, они навели мосты, и все войско переправилось по ним. А в то время к Бепполену присоединился некий пресвитер и сказал: "Если ты за мной последуешь, я доведу тебя до Вароха771и покажу тебе бретонов, скопившихся в одном месте". Но когда Фредегонда узнала, что Бепполен, который уже давно был ей ненавистен772, должен отправиться на поле боя, она приказала саксам из Байё773остричь волосы на манер бретонов, одеть такую же одежду, (как у них), и отправиться на помощь Вароху. Когда же Бепполен пришел с теми, кто пожелал за ним следовать, он завязал сражение и в течение двух дней уничтожил многих бретонов и упомянутых саксов. Но Эбрахар с большим отрядом оставил его и не хотел возвращаться к нему до тех пор, пока не услышит, что Бепполен убит. В самом деле, когда на третий день те, кто был с Бепполеном, уже подвергались истреблению и когда сам Бепполен, раненный копьем, отражал атаки, на него напал Варох с упомянутыми людьми и убил его. Поскольку Варох запер франков между теснинами и болотами, то они больше гибли от топи болотной, нежели от меча.

А Эбрахар дошел до города Ванна. К нему навстречу епископ Регал выслал клириков с крестами, которые пели псалмы, и они сопровождали воинов до самого города. Кроме того, некоторые говорили, что Варох хотел бежать на своих кораблях, нагруженных золотом, серебром и прочим имуществом, на острова, но едва корабли достигли открытого моря, поднялся шторм, и они затонули, и Варох потерял все имущество, погруженное на эти корабли. В конце концов он пришел к Эбрахару и, попросив мира, дал ему заложников и множество даров, обещал никогда не причинять ущерба королю Гунтрамну. После ухода Вароха подобную же клятву дал и епископ Регал с духовенством и жителями своего города, говоря: "Мы ни в чем не повинны перед нашими господами-королями и никогда не поступали своенравно во вред им, но попали под власть бретонов и испытали тяжкое иго". И вот после того, как был заключен мир между Варохом и Эбрахаром, Варох сказал: "Теперь возвращайтесь (домой) и сообщите, что я охотно выполню все, что ни прикажет король (Гунтрамн), а чтобы вы могли мне вполне верить, я дам вам заложником своего племянника". Так он и сделал, и война была прекращена. Однако из королевского войска и из бретонов много было убитых.

Когда же войско уходило из Бретани, более знатные переправились через реку, а меньшой люд, бывший вместе с ними, не смог одновременно переправиться через реку. И в то время как они находились еще на том берегу реки Вилена, Варох, забыв о клятве и о данных им заложниках, послал своего сына Канаона с войском. Тот захватил людей, которых он нашел на том берегу, (часть их) заковал и убил тех, кто оказал ему сопротивление. Те же, которые хотели переплыть реку на лошадях, были подхвачены и унесены в море ее бурным течением. Впоследствии многие из пленных были отпущены на свободу супругой Вароха с отпускными грамотами774и вернулись на родину.

А войско Эбрахара, раньше переправившееся через реку, боясь возвращаться тем же путем, каким оно уже прошло, чтобы с ним не случилось такого же несчастья, какое произошло с другими, направилось к городу Анжеру, стремясь достичь моста через реку Майенну. Небольшой же отряд, перешедший ранее, у самого моста, о котором мы упоминали, был ограблен, избит и подвергнут всяческому надругательству. Но проходя через Турскую область, воины в поисках добычи многих ограбили, заставая местных жителей врасплох. Однако многие из этого войска дошли до короля Гунтрамна и сказали, что герцог Эбрахар и граф Вилиахар, получив деньги от Вароха, погубили войско. Поэтому когда Эбрахар предстал перед королем, тот осыпал его многочисленными упреками и приказал ему покинуть двор. А граф Вилиахар, бежав, скрылся.

10. И вот на пятнадцатом году правления короля Хильдеберта, - а это приходилось на двадцать восьмой год правления короля Гунтрамна, - король Гунтрамн, охотясь в Вогезском лесу, заметил следы убитого буйвола. И когда он строго допрашивал лесничего, кто осмелился совершить такой поступок в королевском лесу, тот показал на Хундона, королевского постельничего. После показания лесничего король приказал схватить Хундона и, заковав его, привести в Шалон775. И когда они оба в присутствии короля спорили и Хундон говорил, что он никогда бы не осмелился на поступок, в котором его обвиняют, король решил окончить спор поединком. Тогда постельничий выставил вместо себя на состязание своего племянника, и обе стороны сошлись на месте поединка. Когда юноша бросил копье в лесничего, оно пронзило его ногу, и тот тут же упал навзничь. Но когда юноша, обнажив меч, висевший у него на перевязи, хотел отсечь поверженному голову, тот, хотя и был ранен, пронзил ему мечом живот. И оба они упали и умерли. При виде этого Хундон бросился бежать к базилике святого Марцелла. Но король отдал распоряжение, чтобы его схватили раньше, чем он достигнет святого порога. Хундона схватили, привязали к столбу и забросали камнями. Впоследствии король очень раскаивался в том, что в гневе он поступил опрометчиво, что из-за столь малой вины погубил верного и нужного ему мужа.

11. А Хлотарь, сын покойного Хильперика, тяжело заболел, и его состояние было столь безнадежным, что королю Гунтрамну уже сообщили о его кончине. Поэтому король выехал из Шалона, чтобы отправиться в Париж, и достиг области города Санса. Но лишь только он услышал, что мальчик выздоровел, он вернулся с дороги. Когда же Фредегонда, мать Хлотаря, увидела, что сын безнадежен, она пожертвовала базилике святого Мартина много денег, и тогда ребенку явно стало лучше. Но она отправила также послов к Вароху, чтобы он ради спасения жизни ее ребенка освободил пленных из войска короля Гунтрамна, все еще находившихся в Бретани. Варох так и поступил. Отсюда стало ясно, что эта женщина причастна к убийству Бепполена и к разгрому войска776.

12. Когда же монахиня Инготруда, о которой мы рассказали в предыдущих книгах777, основавшая в подворье базилики святого Мартина девичий монастырь, начала болеть, она назначила аббатисой свою племянницу, отчего поднялся очень сильный ропот среди остальной паствы. Но так как мы их урезонили, раздоры прекратились. Со своей же дочерью Инготруда находилась в ссоре из-за того, что та присвоила ее добро, и Инготруда умоляла, чтобы ее дочери не разрешали молиться ни в основанном Инготрудой монастыре, ни у ее могилы. Умерла Инготруда, как я думаю, на восьмидесятом году своей жизни и погребена девятого марта.

Но в Тур пришла ее дочь Бертегунда, и так как ее там не приняли, она отправилась к королю Хильдеберту с просьбой, чтобы он позволил ей управлять монастырем вместо матери. Король же, забыв о решении, которое он вынес в пользу ее матери, даровал Бертегунде новую грамоту, скрепленную его личной подписью, в которой было указано, что все имущество ее матери и отца переходит в ее собственность и что она должна получить все то, что Инготруда оставила монастырю. Придя в обитель с этой грамотой, она унесла всю монастырскую утварь, оставив там лишь одни голые стены. Кроме того, она собрала вокруг себя разного рода преступников, готовых к мятежу, которые бы похитили все дары, принесенные из других вилл набожными людьми. И столько она там причинила зла, что едва ли об этом можно рассказать подробно. Захватив то имущество, о котором мы упоминали, Бертегунда возвратилась в Пуатье, возводя множество ложных обвинений на аббатису, которая была ее близкой родственницей.

13. А в эти дни в числе наших пресвитеров оказался некто, отравленный ядом лжеучения саддукеев778, говоривший, что воскресения из мертвых не будет. А когда мы утверждали, что это предсказано в Священном писании и доказано учением апостолов, он ответил: "Известно, что об этом сказано много. Но мы не уверены, так это или нет, тем более что господь, разгневавшись, сказал первому человеку, сотворенному им святой рукой: "В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты и в прах возвратишься"779. Что вы на это ответите, вы, которые предсказываете грядущее воскресение? Ведь божество не обещает, что человек, который превратился в прах, вновь воскреснет". А я ему в ответ: "Полагаю, что всякому католику ведомо сказанное об этом самим господом и нашим искупителем и патриархами. Ибо в книге Бытия записано, что когда умирали патриархи, господь говорил: "Ты умрешь в доброй старости и приложишься к народу своему"780. А Каину сказал: "Голос крови брата твоего вопиет ко мне от земли"781. Отсюда ясно, что души, после того как они покидают тело, живут и с нетерпением ожидают грядущего воскресения. И Иовом написано, что он воскреснет при воскресении из мертвых782. И пророк Давид, хотя и он говорит от лица господа, предвидя воскресение, сказал: "Разве тот, кто спит, не должен воскреснуть?"783. То есть кто будет сражен сном смерти, неужели ему не выпадет на долю воскресение? И Исайя учит, что восстанут мертвые из могил784. И когда пророк Иезекииль говорит, что после того как "кости сухие"785покроются кожей, укрепятся жилами, облекутся плотию, оживятся дыханием, и человек снова будет живым, то он весьма ясно говорит о грядущем воскресении. Кроме того, очевидным доказательством воскресения было и то, что когда угасшее тело одного покойного коснулось костей Елисея, оно благодаря его чудодейственной силе вновь ожило786. Это доказало и воскресение самого господа, который является "первенцем из мертвых"787, который смертью смерть попрал и погребением своим вновь даровал жизнь мертвым". На это пресвитер сказал: "Я не сомневаюсь в том, что господь, приняв человеческий образ, умер и воскрес, но не допускаю того, что остальные воскреснут из мертвых". А я ему в ответ: "И какая была необходимость сыну божию сходить с небес, воплощаться в образе человеческом, идти на смерть, сходить в ад, если не для того, чтобы не допустить, чтобы созданный им человек был обречен на вечную смерть? Но и "души праведных"788, которые оставались запертыми в подземном аду до его страстей, с его приходом были освобождены. В самом деле, он сошел в ад, осветил тьму чудесным светом, унес с собой их души, чтобы они больше не мучились, согласно известному изречению: "И в могиле его воскреснут мертвые"789"И пресвитер сказал: "Разве могут кости, превращенные в прах, вновь ожить и явить живого человека?" И я ответил: "Мы верим, что богу ничего не стоит возродить этот прах к жизни, хотя человек и превращается в него и рассеивается в воде и на земле сильным порывом ветра". Пресвитер в ответ: "Я думаю, что здесь-то вы сильно заблуждаетесь, особенно когда пытаетесь в короткие слова облечь весьма дерзкое учение, говоря, что тот, кто растерзан зверем, утонул в воде, кого поглотила рыбья пасть, кто обращен в кал и извергнут в испражнениях или низвергнут стремительными водами, или истлел, сгнив в земле, тот должен воскреснуть". На что я ответил: "Мне думается, ты оставил в забвении то, что (речет) в Откровении евангелист Иоанн, возлежа у груди господней790и проникая в таинство божественного предначертания. "Тогда, - говорит он, отдало море мертвых"791. Отсюда ясно, что какую бы часть человеческого тела ни проглотила бы рыба, ни унесла бы птица, ни пожрал бы зверь, это будет воживлено и воссоздано господом во время воскресения, ибо не трудно воссоздать погибшее тому, кто "из ничего" сотворил не родившееся792; но он воскресит тело точно таким, каким оно было и прежде, и, согласно земной его жизни, телу воздается по заслугам или наказание, или слава. Ведь так господь свидетельствует в Евангелии: "Приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими, чтобы воздать каждому по делам его"793. Так же сказала и Марфа, когда она сомневалась, воистину ли воскрес брат ее Лазарь: "Знаю, что он воскреснет в воскресение, в последний день"794. И рек ей господь: "Я есмь воскресение, путь и истина и жизнь"795"На эти слова пресвитер возразил: "Как же в псалме говорится: "Не пребудут нечестивые на суде?"796"И я ответил: "Не пребудут, чтобы судить, но пребудут, чтобы быть судимыми. Ибо судия не может сидеть с нечестивыми, когда он потребует отчета об их делах". И тот в ответ: "Господь говорит в Евангелии: "Кто не уверовал, тот уже осужден"797; во всяком случае он лишится воскресения". И я ответил: "Ведь он уже осужден на вечные муки, потому что не уверовал во имя единородного сына божия, однако он воскреснет телесно, чтобы само тело, в котором он согрешил, терпело наказание. И в самом деле, суд не может состояться раньше, чем воскреснут мертвые, потому что как те, которые умерли в святости, находятся, как мы верим, на небесах, на могилах которых проявляется такая чудодейственная сила, что благодаря ей слепые прозревают, хромые ходят, прокаженные очищаются от проказы и немощным по их молитве даруются другие блага исцеления, так и грешники, как мы верим, пребудут до суда в адовом узилище". И сказал пресвитер: "Но в псалме мы читаем, "Душа отходит от человека, и его не будет; и он больше не узнает "своего места"798"Я ответил: "Это то, что говорил господь в притче богатому, который испытывал муки от огня в аду: "Ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь - злое"799. Но тот богатый не знает больше ни своего пурпура, ни дорогих материй, ни пиршественных яств, которые ему доставляли воздух, земля и море, так же как и Лазарь своих язв и струпьев, которые у него были, когда он лежал у дверей богатого; когда же Лазарь покоился в лоне Авраамовом, богатый мучился в пламени". Пресвитер сказал: "В другом псалме мы читаем: "Выходит дух их, и они возвращаются в землю свою, в тот день исчезают все помышления их"800"На это я ответил: "Ты говоришь правильно, что когда дыхание жизни покидает человека и остается лежать мертвое тело, он не думает уже больше о том, что он оставил в этом мире, как если бы ты, например, говорил: "Он больше не думает ни о постройке, ни о растениях, ни о возделывании поля, не помышляет больше о приобретении золота, серебра и прочих богатств земных". Ведь мысли сии исчезли из мертвого тела, ибо "нет в нем духа"801. Но как ты можешь сомневаться в воскресении, о котором проповедовал апостол Павел, устами коего, как сказано, глаголил сам Христос: "Ведь мы погреблись с Христом крещением в смерть, дабы, как он умер и воскрес, так и нам ходить в обновленной жизни"802. И еще: "Именно все мы воскреснем, но не все мы изменимся. Ибо пропоет труба, и мертвые воскреснут нетленными, и мы изменимся"803. И еще: "И звезда от звезды отличается по яркости, так и при воскресении мертвых"804. И там же: "Сеется в тлении, восстает в нетлении"805и так далее. И там же: "Всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое"806. Но весьма ясно на грядущее воскресение он указывает в послании к фессалоникийцам, говоря: "Не хочу же оставить вас, братия, в неведении об усопших, дабы вы не скорбели, как и прочие, не имеющие надежды. Ибо, если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним. Ибо сие говорим вам словом Господним, что мы живущие, оставшиеся до пришествия Господня, не предупредим умерших. Потому что Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде; потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем. Итак, утешайте друг друга этими словами"807. Ведь много есть свидетельств, подтверждающих это. Но я не знаю, почему ты сомневаешься в воскресении, коего ожидают святые как воздаяния, а грешники боятся как кары. На это воскресение указывает и природа, которую мы наблюдаем: ведь деревья летом покрываются листьями, с приходом зимы обнажаются, с наступлением же весны они как бы возрождаются и облекаются таким же покровом из листьев, как и прежде. То же происходит и с посеянными в землю семенами: они лежат в бороздах (мертвыми), но затем возрождаются, принося "много плода"808; как сказал апостол Павел: "Безрассудный! То, что ты сеешь, не оживет, если прежде не умрет"809. Все сие свидетельствует о том, что надобно верить в воскресение. Ведь если не будет грядущего воскресения, то что пользы праведным жить честно и что помешает грешникам жить бесчестно? Итак, если не будет будущего судного дня, то все предадутся своим порокам и каждый будет делать то, что ему захочется. Или ты, безбожник, не боишься того, что сказал сам господь блаженным апостолам. "Когда же приидет, - говорит он, - Сын Человеческий во славе Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: "Приидите, благословенные, наследуйте Царство"; тем, которые по левую сторону"810: "Отойдите от Меня все делатели неправды"811. И как само Писание учит. "И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную"812. Итак, веришь ли ты в воскресение мертвых и в суд над делами людей, когда господь будет его вершить? Так пусть тебе ответит апостол Павел, как другим неверующим, говоря: "А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера наша"813"Сраженный этими словами, пресвитер исчез с наших глаз, обещая верить в воскресение, согласно словам Священного писания, которые мы выше привели.

14. А в то время в городе Париже жил диакон Теодульф, который почитал себя знатоком в некоторых вопросах и поэтому нередко вступал в споры. Уйдя из Парижа, он пришел в Анжер и отдался под покровительство епископа Авдовея, потому что у них была давняя дружба, сохранившаяся еще с того времени, когда они вместе жили в Париже. Поскольку Теодульф отказывался возвращаться в свою церковь, в которой он был рукоположен в диаконы, то епископ города Парижа Рагнемод часто отлучал его от церковной общины. Теодульф очень докучал своей дружбой упомянутому епископу города Анжера, а тот никак не мог отделаться от его навязчивого знакомства, ибо епископ был человеком достойного поведения и любезного нрава. Случилось так, что епископ построил на городской стене террасу. И когда однажды он спускался оттуда после вечерней трапезы, он оперся рукой на диакона, диакон же был так пьян, что с трудом мог идти. Рассердившись, не знаю за что, на слугу, шедшего впереди со светильником, диакон нанес ему удар в затылок. Толкнув слугу, диакон не смог удержаться на ногах и во время этого удара полетел со стены вниз, ухватившись при этом за платок, что висел у епископа на поясе. Епископ полетел бы вместе с диаконом, если бы аббат мгновенно не удержал его за ноги. Диакон же упал на камень, сломал ребра и ключицу814и, изрыгнув кровь с желчью, испустил дух. А был он прелюбодеем и пристрастным к вину.

15. Ссора, возникшая по наущению диавола в монастыре в Пуатье815, с каждым днем все больше разгоралась. И когда Хродехильда, собравшая около себя, как мы упоминали выше, убийц, злодеев, прелюбодеев, беглых и всякого рода преступников816, пребывала в готовности к мятежу, она приказала этим людям ворваться ночью в монастырь и вытащить оттуда аббатису. Услышав, что мятежники подходят, аббатиса, страдавшая подагрой, попросила отнести себя к ларцу со святым крестом817, дабы защитить себя им. И когда эти люди ворвались в монастырь, они зажгли свечу и рыскали там с оружием, заглядывая повсюду в поисках аббатисы. Войдя в часовню, они нашли ее лежащей на земле перед ларцом со святым крестом. Тогда один из них, более жестокий, чем остальные, который уже ринулся совершить злодеяние и рассечь аббатису мечом, был поражен ножом другого, как я думаю, силою божественного провидения. И поскольку он лежал на земле, истекая кровью, он не смог осуществить своего низкого замысла. Между тем Юстина, старшая монахиня818, с другими сестрами накрыла аббатису покрывалом с алтаря, что был перед крестом господним, и загасила свечу. Но люди, пришедшие с обнаженными мечами и копьями, разорвали на монахинях одежды, чуть не вывернули им руки и вместо аббатисы схватили старшую монахиню, так как было темно. Обшарив на ней одежду, они вытащили ее с распущенными волосами и понесли на руках к базилике святого Илария, чтобы передать страже. Но пока они шли к базилике, рассвело, и они обнаружили, что это не аббатиса; тогда они велели деве тотчас возвратиться в монастырь. Когда же они и сами возвратились туда, они схватили аббатису, вытащили ее из часовни и заключили под стражу недалеко от базилики святого Илария, там, где было пристанище Базины, поставив у входа охрану, чтобы пленнице никто не мог оказать помощь. Затем под покровом ночи819они подошли к монастырю. Но поскольку у них не было ничего, чем можно было бы посветить, то они вытащили из кладовой некогда просмоленную, а теперь высохшую бочку, подожгли ее и при ярком свете этого огня разграбили все монастырское имущество, оставив лишь то, чего они не могли унести. А это произошло за семь дней до пасхи820.

И так как епископ все это тяжело переживал и был не в силах усмирить диавольский мятеж, он послал к Хродехильде сказать: "Отпусти аббатису, дабы в эти дни она не находилась у тебя в заключении; в противном случае я не буду праздновать пасху господню; и ни один катехумен не будет окрещен821в этом городе, если не будет приказа освободить аббатису из темницы, в которой она содержится. Если вы не пожелаете освободить ее при таком условии, я соберу горожан и уведу ее (силой)". После этих слов Хродехильда немедленно отправила (к аббатисе) убийц со словами: "Если кто попытается силой освободить аббатису, вы ее тотчас сразите мечом". А в те дни там находился недавно назначенный доместиком Флавиан822. С его помощью аббатиса вошла в базилику святого Илария и таким образом освободилась.

Между тем у могилы святой Радегунды совершались убийства; некоторые были убиты во время мятежа перед самим ларцом со святым крестом. И когда с приближением дня пасхи это безумие из-за гордыни Хродехильды стало возрастать, а мятежники постоянно совершали убийства и другие преступления, о которых мы упоминали выше, и когда Хродехильда до такой степени стала надменной, что смотрела свысока на свою родственницу Базину, та начала раскаиваться, говоря: "Я ошиблась, следуя за высокомерной Хродехильдой. И что же, она меня презирает, а я оказалась ослушницей перед своей аббатисой". И, раскаявшись, она смирилась перед аббатисой, прося у нее прощения; и было у них единодушие и единое желание823. И вот когда вновь возникла ссора, слуги, находившиеся при аббатисе, во время стычки, начатой людьми Хродехильды, оказали сопротивление и случайно поразили слугу Базины; он упал и умер. Убийцы убежали к аббатисе в базилику исповедника. Вот почему Базина покинула аббатису. Но после того как слуги аббатисы убежали от нее, между Базиной и аббатисой вновь воцарился прежний мир. Однако впоследствии между приспешниками этих двух монахинь снова много раз вспыхивала вражда. И кто сможет когда-либо описать все эти беды, все это кровопролитие и все это зло, когда почти не проходило дня без убийства, часа - без ссоры, минуты - без слез?

Когда же король Хильдеберт узнал об этом, он направил к королю Гунтрамну посольство, для того, конечно, чтобы епископы обоих королевств собрались и решением духовного суда положили конец тому, что происходило. И ради этого король Хильдеберт повелел отправиться туда моей скромной персоне, кёльнскому епискому Эберегизелу и самому епископу города Пуатье Маровею, а король Гунтрамн - бордоскому епископу Гундегизилу824вместе с другими епископами его церковной провинции, ибо Гундегизил был митрополитом города Бордо. Но мы воспротивились, говоря: "Мы не прибудем в это место, если ужасный мятеж, поднятый Хродехильдой, не будет подавлен вмешательством судьи". Поэтому Маккону, бывшему в то время графом825, было отдано распоряжение, в котором приказывалось силой подавить этот мятеж, если мятежники будут сопротивляться. Узнав об этом, Хродехильда приказала своим головорезам встать с оружием перед входом в часовню, конечно, для того, чтобы оказать сопротивление графу и, если он применит силу, дать достойный отпор. Вот почему граф вынужден был выступить с вооруженным отрядом и подавить мятежников силой, при этом одних из них избили палками, других пронзили копьями, а наиболее упорно сопротивлявшихся сразили ударами меча. При виде этого Хродехильда, взяв распятие господне, чудодейственной силой коего она прежде пренебрегала, вышла навстречу графу со словами: "Прошу вас, не совершайте надо мною насилия, ведь я королева, дочь короля и родственница другого короля; не делайте этого, дабы однажды не наступило время для моего отмщения вам". Но воины (графа), не придавая никакого значения ее словам, ринулись, как мы сказали, на тех, кто сопротивлялся. Связав, они вытащили их из монастыря, привязали к столбам и подвергли жесточайшему бичеванию; при этом одним они обрезали волосы, другим отрубили руки, а некоторым отрезали уши и носы. После того как мятеж был подавлен, воцарилось спокойствие.

Затем, когда епископы воссели в церкви на судейские места, туда явилась Хродехильда. Она возвела на аббатису напраслину, злобно обвиняя ее в том, что будто у нее в монастыре находится мужчина, который носит женское платье и считается женщиной, хотя совершенно ясно, что он мужчина, и будто он сам постоянно прислуживает аббатисе; и она указала на него пальцем, говоря: "Вот он". Когда он предстал перед всеми, как мы сказали, в женской одежде, он сообщил, что лишен мужской силы и потому-то и оделся в это платье. Он признался, что аббатису знает только по имени и что никогда ее не видел и с ней не говорил, так как живет от города Пуатье на расстоянии более 40 миль826. И поскольку Хродехильда этим обвинением не изобличила аббатису, она добавила: "Разве есть святость у этой аббатисы, если она делает из мужчин евнухов и приказывает им по обычаю императоров находиться при ней?". Когда аббатису спросили, она ответила, что ничего не знает об этом. Между тем Хродехильда произнесла имя мальчика-евнуха. После этого явился главный врач Реовал и сказал: "Когда этот мальчик был еще маленьким, у него болело бедро, и он начал отчаиваться, что выздоровеет. Тогда его мать пришла к святой Радегунде и попросила ее позаботиться о нем. Позвав меня, Радегунда приказала помочь ему, чем только я смогу. Тогда я оскопил мальчика - я видел некогда, как это делают врачи в городе Константинополе - и вернул его опечаленной матери здоровым. Но я знаю, что об этом аббатисе ничего не известно". Поскольку Хродехильда не смогла обвинить аббатису и в этом, то она стала выдвигать против нее другие гнусные обвинения. Но так как и обвинения и ответы на них есть в судебном решении по поводу спора этих женщин, то я счел нужным привести в этом рассказе текст самого решения.

16. Текст судебного решения: "Славнейшим государям-королям собравшиеся епископы. По милости господней даются народу благочестивые и православные короли, коим вверяется страна, а посему церковь с полным правом поверяет им свои дела, ибо понимает, что по предстательству духа святого церковь сплачивается и укрепляется указами тех, кто правит. И поскольку мы по вашему высочайшему повелению собрались в городе Пуатье для разбора дел в монастыре святой Радегунды, чтобы выяснить причину раздора между аббатисой этого монастыря и монахинями, кои по неразумению отделились от самой паствы, то мы вызвали обе стороны, допросили их и задали вопрос Хродехильде и Базине, почему они столь дерзко, вопреки существующему уставу, ушли из монастыря, взломав ворота, а собранная община, воспользовавшись случаем, разбрелась. Отвечая, они признались, что уже не могли более переносить лишения в пище и одежде и сверх того жестокое обращение. Кроме того, они добавили, что в их бане мылись посторонние люди, чему быть не подобает, что сама аббатиса играла в кости и миряне проводили с ней досуг, что, помимо того, в монастыре совершались даже помолвки. К тому же, аббатиса безрассудно сшила для своей племянницы платье из шелкового алтарного покрова, а золотые листочки, кои были по краю покрова, она необдуманно отпорола и бесстыдно повесила на шею племянницы. Она же приготовила специально для своей племянницы святую повязку, украшенную золотом, и справила в монастыре праздник стрижки бороды827.

Когда аббатису спросили, какой она на это даст ответ, та сказала: что касается голода, на который они жалуются, то он объясняется обычной в это время года скудостью, однако сами они никогда не испытывали чрезмерной нужды. Что же касается платья, сказала аббатиса, то если кто-нибудь пороется в сундучках этих монахинь, то он найдет, что у них вещей больше, чем надобно. Что же касается пользования баней (посторонними) - в чем ее обвиняют, - то она сообщила, что было это в дни великого поста. Новое здание бани сильно пахло известью, и чтобы не повредить своему здоровью, монахини в ней не мылись. Поэтому госпожа Радегунда приказала монастырским слугам открыто пользоваться этой баней до того времени, пока окончательно не исчезнет всякий вредный запах. Баня была в пользовании слуг весь великий пост и до троицы. На это Хродехильда возразила: "И после того (посторонние) все еще продолжали в ней мыться". Аббатиса ответила, что она" не одобряет того, о чем они (Хродехильда и Базина) сказали; и если таковое было, она о том не ведала. И тут аббатиса обвинила их в том, что они не сообщили ей об этом, коль сами видели. Относительно же игры в кости она ответила, что даже если она и играла при жизни госпожи Радегунды, то не считает это большой провинностью, при этом добавила, что это не запрещено ни письменным уставом, ни церковным постановлением. Но по повелению епископов она обещала смиренно понести покаяние, какое ей будет определено. О трапезах с мирянами аббатиса ответила, что она никакого нового обычая не вводила, но как было при госпоже Радегунде, так осталось и теперь, что она лишь давала освященный хлеб истинным христианам, и у обвинителей нет доказательств, что она когда-либо пировала с ними. По поводу обручения аббатиса сказала, что она получила выкуп за свою племянницу-сиротку в присутствии епископа, духовенства и знатных лиц, при этом она открыто заявила, что если это является виной, то она у всех присутствующих просит прощения; однако и тогда она не устраивала пира в монастыре. Что касается покрова, о котором они донесли, то аббатиса назвала свидетельницу, монахиню знатного происхождения, которая подарила ей шаль из чистого шелка828, взятую ею у родителей; от нее-то аббатиса и отрезала кусок, употребив его по своему усмотрению; из оставшегося же куска, поскольку он был к тому пригоден, она сшила покров, достойный украшать алтарь; из остатка же алтарного покрова она выкроила пурпурную кайму на платье своей племянницы; таким образом, по ее словам, она употребила шаль на нужды монастыря. Все это подтвердила Дидимия, подарившая эту шаль. По поводу приобретения золотых листочков и повязки, украшенной золотом, у аббатисы нашелся свидетель Маккон, ваш слуга829, присутствовавший там, через которого она получила от жениха девушки, упомянутой племянницы, 20 золотых; из них-то она, не скрываясь, и сделала это украшение, ничего не употребив из монастырских вещей.

Затем спросили Хродехильду и Базину, может быть, они уличат аббатису чего да не будет! - в каком-либо прелюбодеянии или поведают о каком-либо убийстве, совершенном ею, или чародействе, или о преступлении со смертной казнью. Они ответили, что ничего не могут больше добавить, кроме того, что уже сказали, и то, в чем они ее обвиняли, она делала, по их мнению, вопреки (монастырскому) уставу. Наконец они сообщили нам, что монахини, которых мы считали невинными, понесли во чреве. Случилось это как по их греховности, так и из-за того, что ворота в монастыре были сломаны, и несчастным женщинам, находившимся столько месяцев без присмотра со стороны своей аббатисы, было позволено совершать все, что они ни пожелают. Расспросив их по очереди и не найдя вины для отстранения аббатисы, мы, сделав ей отеческое внушение по поводу весьма неразумных поступков, попросили ее, чтобы она впредь вела себя безупречно.

Затем мы расследовали дело противной стороны, совершившей более тяжкие преступления. А именно: они пренебрегли советом своего епископа, данным им еще в монастыре, чтобы они не выходили за пределы монастыря, но они, повергнув на землю епископа и оставив его в обители в высшей степени униженным, сломали запоры и двери и в насмешку над ним ушли; к ним присоединились и прочие, увлеченные их греховным поступком. Кроме того, когда по приказанию королей епископ Гундегизил и епископы его церковной провинции прибыли в Пуатье для расследования этого дела и пригласили их на допрос в монастырь, они пренебрегли приглашением. Тогда сами епископы отправились к базилике блаженного Илария, исповедника, где находились монахини, и когда они пришли туда и начали увещевать их, как подобает заботливым пастырям, те подняли бунт, избили палками как епископов, так и их слуг и пролили кровь диаконов830. Затем когда по повелению государей-королей туда был направлен по этому делу достойный муж, пресвитер Тевтар831, и когда был установлен срок судебного разбирательства, они, не дождавшись этого времени, как бешеные, ворвались в монастырь, подожгли во дворе бочки, взломали ломами и топорами двери, развели костер, избили и ранили монахинь, находившихся во дворе монастыря и даже в самих часовнях, ограбили монастырь, сорвали с аббатисы одежды, растрепали у нее волосы и выставили ее на посмеяние, силой протащив по улице, и бросили в темницу; хотя ее и не связали, однако она не была свободной832. Когда наступил день праздника пасхи, епископ предложил за заключенную выкуп, с тем чтобы она присутствовала во время крещения, но никакими уговорами он не добился исполнения этой просьбы. Более того, Хродехильда ответила, что они ничего не знали об этом и не распорядились (отпустить ее), к тому же она утверждала, что только по ее слову аббатиса не была убита ее людьми. Отсюда ясно, что убийство замышлялось833. Это можно понять и по тому, что они, ожесточась, убили у могилы блаженной Радегунды монастырского слугу, убежавшего туда, и, усугубляя преступление, в ответ на просьбы отнюдь не прекращали избиение, но дерзко ворвались в монастырь и овладели им, и на приказание государей предстать мятежникам перед судом ответили отказом, и вопреки воле королей они все более вооружались стрелами и копьями и позорным образом выступили против графа и народа. Затем они пришли на объявленное судебное разбирательство, взяв с собой тайно похищенный пресвятой честной крест на недостойное глумление, тем самым они усугубили еще свою вину; эту святыню они после были вынуждены возвратить в церковь.

Поскольку преступления были признаны тяжкими и поток обвинений против них не только не уменьшался, а все более возрастал, мы сказали им, чтобы они за свою вину попросили у аббатисы прощения и возвратили то, что ими было незаконно присвоено. Но они не захотели этого сделать, а все больше стали помышлять о том, как бы ее убить, о чем они открыто объявляли. После того как мы извлекли и перечитали церковные установления, мы сочли, что будет наиболее справедливым, если, прежде чем они понесут надлежащее покаяние, они будут отлучены от церкви, аббатиса же будет возвращена на прежнее место. Это мы сделали по вашему (королевскому) повелению, как это предусмотрено церковным чином, соблюдая церковные установления, невзирая на лица. Что касается монастырского имущества и даров государей-королей, ваших родителей, то все это, как они признались, находится у них, и они добровольно никоим образом его нам не возвратят. Для возмещения имущества монастырю вы должны по вашей благочестивости и власти принудить их королевским указом вернуть все это, дабы ваши дары и дары прежних королей сохранялись навечно. И не позволяйте им, чтобы не случилось еще более худшего, возвращаться в сие место, которое они безбожно и вероломно разорили. И не позволяйте им надеяться на возвращение, покуда все это с помощью божией не будет восстановлено. Пусть при католических королях все принадлежит богу. Пусть церковь не несет никакого убытка. Пусть соблюдение установлении отцов церкви нам помогает в вере, а вам приносит пользу. Да хранит и ведет вас господь, наш Иисус Христос, и, продлевая царствование ваше, дарует вам вечную жизнь!"

17. Затем, когда судебное решение было вынесено и они были отлучены от церкви, а аббатиса была возвращена в монастырь, они отправились к королю Хильдеберту. Множа злодеяния, они назвали королю каких-то лиц, которые якобы не только развратничали с самой аббатисой, но даже ежедневно отправляли послания к его недоброжелательнице - Фредегонде. Услышав об этом, король велел привести к нему этих людей в оковах. Но когда их допросили и никакой вины за ними не нашли, им приказали удалиться.

18. За несколько дней до этого, когда король входил в часовню своего дома в Марленхайме, его слуги увидели незнакомого человека, стоящего поодаль, и спросили его: "Кто ты? Откуда пришел? Какое у тебя дело? Ведь мы не знаем тебя". Когда же тот ответил: "Я из вашей свиты", его немедленно вытащили из часовни и допросили. Он тотчас признался, говоря, что его послала королева Фредегонда убить короля, и добавил: "Нас двенадцать человек, посланных ею, шесть прибыли сюда, а другие шесть остались в Суассоне, дабы ввести в заблуждение королевского сына834. И пока я выжидал момента, чтобы в часовне предать убиению короля Хильдеберта, меня охватил страх, и я уже не помышлял о том, чтобы выполнить то, чего желал". После этих слов его тотчас подвергли жестоким пыткам, и он назвал остальных сообщников. После того как их отыскали в различных местах, одних заключили в темницу, других оставили в живых, отрубив им руки, а некоторым отрезали носы и уши и отпустили их на посмеяние. Однако многие из заключенных, страшась различного рода пыток, сами пронзили себя мечами, а некоторые умерли во время пыток - свершалось возмездие короля.

19.835Суннегизила же вновь подвергли пыткам, каждый день его били плетьми и ремнями. Раны его гноились, но как только гной вытекал и раны начинали закрываться, пытки возобновлялись. Под пытками он сознался не только в причастности к смерти короля Хильперика836, но и в прочих преступлениях. К этим признаниям он еще добавил, что соучастником составленного Раухингом, Урсионом и Бертефредом заговора по убийству короля Хильдеберта был Эгидий, епископ реймский837. Епископа тотчас схватили и доставили в город Мец, несмотря на то, что он был сильно изможден длительной болезнью. И когда он там находился под стражей, король повелел созвать епископов для суда над Эгидием; и собраться они должны были в начале октября в городе Вердене. Поскольку другие епископы упрекнули короля в том, что он приказал увести Эгидия из города без расследования и заключить под стражу, король разрешил ему вернуться в свой город, разослав при этом, как мы сказали, ко всем епископам своего королевства письма, чтобы они прибыли в середине ноября в упомянутый город для слушания дела. В то время шли обильные дожди, было очень много воды, стоял невыносимый холод, дороги раскисли от грязи и реки вышли из берегов. Несмотря на это епископы не посмели ослушаться приказания короля. И. вот когда они собрались все вместе, их доставили в город Мец, где находился и упомянутый Эгидий.

Тогда король, объявив его своим врагом и предателем страны, поручил ведение дела бывшему герцогу Эннодию. Первым пунктом обвинения Эннодия был следующий: "Скажи мне, епископ, что побудило тебя покинуть короля, в чьем городе ты был облечен саном епископа, и присоединиться к свите короля Хильперика, который всегда выказывал себя недругом нашего государя-короля и который убил его отца, обрек его мать на изгнание и захватил (часть) его королевства838, и почему в тех городах, в которые, как мы сказали, он вероломно вторгся и которые подчинил своей власти, ты удостоился получить от него поместья из государственных владений?". На что Эгидий ответил: "Не могу отрицать, что я был приближенным короля Хильперика, однако приверженность эта никогда не шла во вред королю Хильдеберту. Виллы же, о которых ты упоминаешь, я получил по дарственным грамотам короля (Хильдеберта)". Когда Эгидий предъявил для всеобщего обозрения эти грамоты, король отрекся, сказав, что не совершал этого дарения. Разыскали Оттона, который тогда был референдарием839, чьей подписью, оказавшейся поддельной, была скреплена грамота. Оттон явился и сказал, что он не ставил своей подписи под этой грамотой. Действительно, подпись, сделанная якобы его рукой, на этой грамоте была поддельной. Таким образом, в этом деле епископ прежде всего был уличен в подлоге.

После этого были оглашены письма, направленные Хильперику, в которых содержалась клевета на Брунгильду, а также письма Хильперика к епископу, в которых, между прочим, были следующие слова: "Пока корень чего бы то ни было не уничтожат, побег, прорастающий из земли, не засохнет". Отсюда совершенно очевидно, что здесь писалось об убиении прежде Брунгильды, а после ее сына. Епископ же отрицал как то, что посылал эти письма от своего имени, так и то, что получал ответ на них от Хильперика. Но на суде присутствовал его доверенный слуга, у которого письма эти были занесены в почтовую книгу; вот почему у присутствующих не возникло сомнения в том, что письма отправлялись епископом. Затем был оглашен договор, составленный (будто бы) от имени Хильдеберта и короля Хильперика, в котором содержалось следующее: после изгнания короля Гунтрамна они поделят между собой его королевство и города840. Однако король (Хильдеберт) сказал, что это было сделано без его ведома, говоря: "Это ты, епископ, натравил друг на друга моих дядьев, для того чтобы между ними вспыхнула междоусобица. Вот почему выступившее войско разрушило и опустошило город Бурж, округ Этампа и крепость Шатомейан841. В этой войне погибло много людей, души которых, как я думаю, будут призваны на суд божий по твоей милости". Этого епископ не мог отрицать. Ведь те письма также были найдены в одном из ларцов в королевской сокровищнице Хильперика и попали к Хильдеберту в то время, когда после убиения Хильперика его сокровища были вывезены из виллы Шель, расположенной близ города Парижа, и переданы ему, Хильдеберту842.

Поскольку слушание этого дела все более затягивалось, появился Епифаний, аббат базилики святого Ремигия, и сказал, что Эгидий получил две тысячи золотых и много драгоценностей за сохранение верности королю Хильперику. Предстали перед судом также и послы, которые были с Эгидием у названного короля, и сказали: "Эгидий, оставив нас, долго беседовал с глазу на глаз с королем. О сказанном ими мы ничего не ведали, и лишь позднее мы узнали о вышеупомянутом опустошении". Так как Эгидий отрицал это, то аббат, который был постоянным соучастником этих секретных замыслов, назвал место, где были переданы ему упомянутые золотые монеты, и человека, который их передавал, и подробнейшим образом рассказал, как это произошло и как они договорились о свержении и убиении короля Гунтрамна и его самого (Хильдеберта). И, уличенный еще раз, Эгидий сознался и в этом.

Когда созванные епископы узнали, что служитель господний был сообщником в совершении таких злодеяний, они, огорченные, попросили отсрочки на три дня для обсуждения дела, видимо, с тем, чтобы Эгидий, образумившись, смог изыскать какой-либо способ очистить себя от обвинений, которые были ему предъявлены. Когда же наступил третий день, епископы собрались в церкви и спросили Эгидия, может ли он чем-либо оправдаться. Но тот смутился и произнес: "Не медлите высказать свое мнение о моей вине. Ведь я знаю, что обречен на смерть по обвинению в нарушении верности его величеству, поскольку я всегда поступал во вред королю Хильдеберту и его матери и по моему замыслу произошло множество сражений, опустошивших немало селений в Галлии". Слыша таковые слова, епископы сокрушались о позоре собрата. Сохранив ему жизнь, они огласили церковные установления и исключили его из духовного сословия. Эгидия осудили на изгнание и тотчас доставили в город Аргенторат, ныне называемый Страсбургом843. На его место был посажен епископом Ромульф, сын герцога Лупа844, облеченный уже в пресвитерский сан. Епифаний же, аббат базилики святого Ремигия, был отстранен от своего места. В кладовой епископа Эгидия было найдено много золота и серебра. То, что было получено за услуги в неправедных делах, было внесено в королевскую казну, а добытое сбором повинностей и прочие доходы церкви были оставлены там.

20. На этом церковном соборе пала ниц перед епископами, моля о прощении, Базина, дочь короля Хильперика, которую, как мы упоминали выше, вместе с Хродехильдой отлучили от церкви845. Базина обещала вернуться в монастырь, почитать аббатису и ни в чем не нарушать устава. Хродехильда же поклялась, что до тех пор, пока аббатиса Левбовера будет оставаться в этом монастыре, она туда не возвратится. Но король добился для них обеих прощения, посему их вновь приняли в лоно церкви и велели вернуться в Пуатье. Базине, разумеется, повелели, как мы уже говорили, вернуться в монастырь, а Хродехильде повелели находиться в вилле, некогда принадлежавшей упомянутому ранее Ваддону846и подаренной ей королем.

21. А сыновья самого Ваддона скитались в окрестностях Пуатье и повсюду совершали различные преступления, убийства и грабежи. В самом деле, незадолго до этого они напали на торговцев, зарубили их темной ночью мечами и унесли их вещи. Кроме того, они хитростью заманили в ловушку другого человека, наделенного властью трибуна847, убили его и присвоили его вещи. Когда граф Маккон848пытался положить этому конец, они испросили аудиенцию у короля. Когда же и граф отправился ко двору, чтобы, как обычно, внести в государственную казну надлежащую (сумму) налога849, то перед королем предстали и они и поднесли ему великолепную перевязь, украшенную золотом и драгоценными каменьями, и удивительный меч, рукоять которого была сделана из золота и украшена испанскими самоцветами. Но так как король узнал, что те преступления, о которых он был наслышан, действительно совершены ими, он приказал заковать их и подвергнуть пыткам. Под пытками они открыли, где спрятаны сокровища их отца, похищенные им из имущества упомянутого Гундовальда850. Немедленно послали людей на поиски, и они нашли много золота, серебра и различных драгоценных изделий, украшенных золотом и каменьями. Все это было внесено в королевскую казну. После этого старшего из сыновей Ваддона обезглавили, а младшего осудили на изгнание.

22. А Хульдерик-сакс851после совершенных им различных преступлений и убийств, насилий и многих других злодеяний ушел в город Ош, где находилось владение его жены. И когда король услышал о его преступных деяниях, он велел убить его. Однажды ночью Хульдерик выпил так много вина, что задохся, и его нашли мертвым в своей постели. Утверждали, что он был зачинщиком того, упомянутого выше, злодеяния, когда по воле Хродехильды избили служителей господних852в базилике святого Илария. Если это так, то бог покарал его за оскорбление, нанесенное слугам господним.

23. В том же году в ночное время землю озарило такое сияние, что можно было подумать, что наступил полдень. Кроме того, видели также, как ночью по небу часто пролетали огненные шары и освещали вселенную. Тогда же по поводу празднования дня пасхи было сомнение, потому что Викторий в своем пасхальном календаре написал853, что пасха приходится на пятнадцатый день после новолуния. Но чтобы христиане не справляли этот праздник в один и тот же день с иудеями, он добавляет: "Латиняне же справляют пасху на двадцать второй день после новолуния"854. Поэтому в Галлии многие справили праздник на пятнадцатый день после новолуния, а мы - на двадцать второй день855. Однако мы тщательно этот вопрос исследовали. И в самом деле, источники в Испании, которые по воле божией наполняются в день пасхи, наполнились водой в тот день, в который мы справляли пасху856. 14 июня было сильное землетрясение, на четвертый день недели ранним утром, когда начал брезжить рассвет. В середине октября857произошло затмение солнца, и сияние его настолько уменьшилось, что было почти таким же, как бывает от серпа луны на пятый день новолуния. Шли проливные дожди, осенью был сильный гром и сверх меры прибыла вода. Города Вивье и Авиньон сильно пострадали от паховой чумы858.

24. На шестнадцатом году правления короля Хильдеберта, а это приходилось на тридцатый год правления короля Гунтрамна, в город Тур пришел из заморских стран некий епископ по имени Симон. Он нам сообщил о разрушении города Антиохии и поведал, как его взяли в плен и угнали из Армении в Персию. Ведь царь персов вторгся в армянские земли, захватил добычу, поджег церковь и этого епископа вместе с его общиной, как мм сказали, увел в плен. Тогда же персы попытались поджечь и базилику Сорока восьми святых мучеников, о которых я упоминал в книге о Чудесах859и которые претерпели мучения в той земле. Натаскав в базилику дров и облив их смолою, смешанной со свиным жиром, они подкинули туда пылающие факелы; однако все приготовленное для пожара отнюдь не занялось от огня. Так что, увидя "великие дела Божии"860, они отступили от базилики. Но когда другой епископ услышал о пленении того, упомянутого священнослужителя, он через своих людей послал персидскому царю денежный выкуп. Получив денежный выкуп, царь освободил от оков рабства того епископа. И вот, покинув ту страну, он прибыл в Галлию, чтобы найти утешение среди благочестивых людей. Он, как было сказано, нам поведал о случившемся следующее.

Жил в Антиохии некий весьма благочестивый и щедрый на милостыни человек. У него была жена и дети. И с того времени, как у него появилась кое-какая собственность, не проходило ни одного дня, чтобы он отведывал свой обед, не позвав бедняка. Однажды, проходив по городу до самого вечера и не найдя бедняка, с которым он разделил бы трапезу, с наступлением ночи он вышел за ворота и обнаружил там человека в белой одежде, стоящего с двумя другими. Заметив его, он, как тот Лот861, о котором рассказано в древней истории, исполненный страхом, молвил: "Быть может, государь мой, чужестранец сочтет достойным войти "в дом раба вашего"862, отужинать и отдохнуть на ложе, а поутру "пойдете в путь свой"863, куда хотите". Тот, что был постарше и держал в руке своей платок, сказал ему: "О божий человек, ты и ваш Симеон864не смогли спасти этот город от разрушения". И, подняв руку, он взмахнул платком над одной половиной города, и тотчас рухнули все здания865и все то, что было там построено. И там были раздавлены старики и дети, мужчины и женщины, погибли люди обоего пола. Видя таковое, он упал, потрясенный и обликом самого мужа и грохотом разрушений на землю и лежал, как мертвый. И когда тот муж вновь поднял руку с платком над-другой половиной города, двое его спутников, бывших с ним, удержали его, заклиная его страшными клятвами пощадить другую половину города и не разрушать ее. И гнев того мужа утих, он удержал руку свою и, подняв человека, лежащего на земле, произнес: ""Иди домой866. Не бойся!"867. Ведь дети твои и жена, и все домочадцы твои спасены, и никто из них не погиб. Твоя усердная молитва и милостыни, что каждый день раздавал ты бедным, спасли тебя". И с этими словами они исчезли и более ему не являлись.

Вернувшись в город, он нашел половину города разрушенной и поверженной в прах с людьми и скотом; из них некоторых вытащили из-под обломков развалин мертвыми, немногие же были найдены изувеченными, но еще живыми. Однако нетронутым осталось то, о чем было сказано этому человеку самим - да позволено будет сказать - ангелом господним. И в самом деле, когда он возвратился, он нашел дом свой невредимым, и он оплакивал лишь близких, живших в других домах и погибших. И сохранила его и домочадцев среди неправедных людей десница господня, и был он спасен от опасности смерти, как упомянутый Лот некогда (был спасен) в Содоме868.