Они стояли в примерочной и смотрели на отражение Вари в шортах цвета хаки и белой майке. Смуглая кожа, карие глаза с длинными ресницами, мускулистое тело, каштановые волосы ниже лопаток.
Лиза, признанный в их узком кругу эксперт по одежде, повела всех на весенний шоппинг.
— Разве вас одних отпустишь? — ворчала она, пока они пробирались сквозь затор на Ленинском проспекте. — Эта… — она кивнула в сторону Маши, — тут же нарядится в какую-нибудь хламиду, а ты, Варя, прекрасно одеваешься, только не в своем стиле.
Они дружили уже пять лет. Лиза участвовала в фотобиеннале и продала все работы англичанам, Маша купила квартиру, Варя из неизвестной сценаристки превратилась в известную, но личная жизнь у всех троих разваливалась. Лиза балансировала на грани развода, муж второй месяц намекал: если они тихо и мирно разведутся, он купит ей загородный дом. Маша год назад рассталась с молодым человеком и чуть было не завела кошку — подруги отговорили, убедив ее в том, что от одиночества кошек заводят женщины, поставившие крест на сексе и мечтах найти единственного и неповторимого. Варя едва выбралась из запутанных отношений с мужчиной, который через полгода признался, что женат, а потом выяснилось, что женат он не был, но они опять не расстались, пока Лиза не увезла Варю к себе и не убедила ее в том, что она все еще молода, красива, талантлива, даже несмотря на то, что мужчины этого не понимают и не ценят.
— А может, мы просто не хотим быть с кем-то? — предположила Варя.
Несмотря на то что календарь показывал март, на улице было холодно, шел снег, дул гадкий, ледяной ветер, и уже казалось, нет никакой надежды, что весна когда-нибудь наступит.
— То есть? — лениво спросила Лиза.
Они сидели у нее в доме, уставившись во французское окно на сугробы.
— Ну, если мы не можем удержать ни одного мужчину, может, нам это пока не нужно?
— Мне нужно, — буркнула Маша.
— Так в чем же дело?! — воскликнула Варя.
— Дело в том, что при всем моем большом желании найти себе пару… — Маша заговорила так, словно объясняла генеральному директору радиостанции, почему годовой рост доходов от рекламы не соответствует его ожиданиям, — меня действительно не устраивают те мужчины, с которыми я встречалась. Непреодолимые разногласия.
— О чем мы говорим, если все вокруг разводятся! — воскликнула Лиза.
— Кстати, да, — согласилась Маша. — Я много раз могла выйти замуж — надо было стать не такой придирчивой, пойти на компромисс, пожертвовать чем-то ради чего-то… Но в моей жизни не было ни одного мужчины, ради которого мне хотелось чем-то жертвовать.
— Я три раза ходила замуж, и что? — Лиза пожала плечами.
— Ты же еще замужем, — изумилась Варя.
— Суд послезавтра, — вздохнула Лиза. — Собственно, это прощальная вечеринка в этом доме. Завтра соберу остатки вещей — и домой… Блин, он такой милый, что даже жалко как-то. Такой воспитанный и начитанный… Чудо, а не мужик.
— Зачем же ты разводишься? — поддела Маша.
— Не хватает чего-то. — Лиза пощелкала пальцами. — У меня еще ни разу не было так, чтобы влюбиться и забыть обо всем на свете.
— Ну, конечно, ты ведь все планируешь — родословная, доходы, расходы, культурные увлечения… — хихикнула Варя. — Тут уж не до романтики.
— Может, я бы изменила точку зрения, если бы простой официант заставил мое сердце биться быстрее, но такого пока еще не случилось, — отрезала Лиза. — Кстати, у меня был один официант — он пригласил меня на фильм «Я, снова я и Ирэн» и ржал так, что соседи то и дело оборачивались. А потом купил мне в палатке кофе «три в одном» и занял денег на такси. Простите, но этот кофе отравил мою любовь.
— Я понимаю, что хочет сказать Лиза, — вмешалась Маша. — Мне тоже постоянно чего-то не хватает. Сначала есть секс, а когда секс заканчивается, то ничего не остается. Вылезает всякая дрянь по мелочи, и ты понимаешь, что ничего, собственно, и не было, кроме кратковременной гормональной бури.
— Давайте устроим танцы. — Лиза вскочила и бросилась к CD-проигрывателю. — Ну их, мужчин. Быстро переодеваемся и оттопыриваемся.
Они побежали наверх, в Лизину спальню, нацепили самые блестящие, короткие и провокационные платья, которые только нашлись в гардеробе, накрасились, начесали челки, поставили Бонни Тайлер (которую Маша, пока была трезвая, называла певицей для домохозяек) и устроили в безразмерной гостиной «лихорадку субботнего вечера».
Спустя десять дней Варя сдала последнюю серию, купила билет до Ко Пангана, Лиза познакомилась с новым парнем — таинственным Федором, а Маша купила «Ниссан Микра».
После того как они все это бурно отметили, Варю слегка мутило, но на то она и рассчитывала. В самолете лучше спать, чем бодрствовать, — лететь все-таки пять часов.
Лиза вчера весь вечер зудела о своем новом друге — прорвалась вслед за Варей в туалет и пытала ее рассказами о том, как ей хочется возвращаться к кому-то, как надоело включать в пустой квартире свет, ложиться в слишком большую кровать…
Маша же набралась сверх обычного и познакомилась со всеми одинокими мужчинами, причем каждому через пять минут говорила следующее: «Я ищу мужа. Так что, если у вас несерьезные намерения, лучше нам прямо сейчас расстаться».
— Маш, что ты мелешь? — Варя зажала ее в углу и попыталась образумить.
— А что? — сопротивлялась Маша, с трудом фокусируя на ней взгляд. — Все так на самом деле думают. Надоело притворяться!
Варя приняла аспирин, пристегнула ремень и отключилась до самого Бангкока.
На острове, шлепая за служащим отеля по белому песку, Варя еще на ходу, с несессером в руках начала отдыхать. Пряный воздух, прозрачное море, яркая зелень и тишина пьянили. Она предвкушала три недели в полном, восхитительном одиночестве — от волнения даже засосало под ложечкой. Это было прекрасно. Никаких разговоров. Никаких мыслей. Никаких вечеринок, мужчин и проблем.
Ура!
Ей хотелось упасть на песок и болтать руками-ногами, хотелось, высоко поднимая колени, бежать по воде и нелепо бултыхнуться с разбега, хотелось вопить и визжать, но она боялась напугать худенького тайца и отложила увеселительную программу на потом.
Ее бунгало было крайним. Она не пожалела денег на самый дорогой отель, в котором останавливалось мало народу, но главное — бунгало располагались на порядочном расстоянии друг от друга.
Домик был отличный — со сдержанным восточным дизайном, просторной ванной, огромным телевизором и большой верандой.
Таец что-то пробормотал насчет обслуживания в номере, получил чаевые и ушел, пожелав хорошего отдыха.
Варя вышла на веранду, вдохнула воздух, осмотрелась, а потом все-таки разбежалась и плюхнулась в воду — прямо в одежде и сандалиях.
«Это счастье! — думала, барахтаясь у берега, она. — Счастье!»
Выбравшись из воды, стянула одежду и бросилась в море голой — чтобы всей кожей впитать теплую соленую воду. Вода обласкала — тело казалось легким, воздушным и свежим, словно не было ночного пьянства, самолета и отвратительного переезда из столицы на остров.
«Три недели — я, только я и я, — восторгалась Варя, сидя на песке и обсыхая на ветру. — Ура!»
Глава 2
Спустя неделю Варя поправилась на три килограмма, разучилась читать, думать и говорить и решила остаться здесь навечно.
«Как там у тебя?» — прочитала она Лизину SMS-ку.
«Лучше не бывает. Ем, сплю, иногда шевелю пальцами рук. Это счастье. Выхожу замуж за тайца и остаюсь здесь», — ответила Варя и бросила телефон в сумку.
Связь с миром раздражала: так хотелось верить, что ни сериалов, ни телевидения, ни баров, в которых полно зазнавшихся, холеных, самоуверенных и снисходительных мужчин, не существует. Варя наконец чувствовала себя самой собой, а не автором популярных сериалов, которому следует держать марку; не модной циничной девицей, которой якобы все равно, с кем уйдет домой красавец из рекламы жвачки — с ней или с моделью; не преуспевающей женщиной на хорошей машине в дорогой шубе, на которую не без зависти пялятся девицы в пуховиках и синтетических брюках. Она была просто Варей, девушкой, которая обожает часами валяться с детективом или женским романом, может тоннами лопать креветки с фруктовым салатом, подолгу разглядывает фотографии Мадонны в журнале «Хэлло», млеет и дуреет от Робби Уильямса и считает, что манекенщицам весь целлюлит убирают с помощью компьютера, а на самом деле они толстые и страшные…
Жизнь казалась простой и понятной.
Дома ее грызло недовольство: платят хорошо, но другие получают больше; ее уважают как сценариста, но до Татьяны Устиновой ей далеко; гардероб забит тряпками, а надеть нечего; все приличные люди ходят в последнем «Маккуине», а она все еще закупается в «Мотиви»; квартира в центре, но однокомнатная — приличные люди не обедают в спальне, она же кабинет и гостиная…
Здесь, на острове, Варя просыпалась рано — оттого, что не хотелось зря тратить секунды и минуты жизни, полной удовольствий. Открыла глаза, увидела море — отлично. Потянулась, сварила кофе, налила его в большую голубую чашку, разбавила молоком — уже кайф. Вышла с чашкой на пляж: каждый шаг, каждый луч солнца, каждое прикосновение ноги к теплому сухому песку, дуновение ветра, движение волны — все это отзывалось в ее душе таким восторгом, что внутри живота щекотало, тихо ныло под ложечкой и хотелось смаковать каждое мгновение.
В десять утра Варя валялась в шезлонге, разомлев под ласковым утренним солнцем, как вдруг увидела, что по ее пляжу шлепает незнакомый мужчина. Формально пляж был общий, но гости отеля ходили на цивилизованный пляж с баром, рестораном, прокатом скутеров, а обитатели бунгало ревностно относились к уединению и за невидимую границу, отделяющую территорию одних постояльцев от других, не заходили.
Появление незнакомца Варю возмутило: «Ничего себе! — бурчала она про себя. — Ходит здесь, как по тротуару! Деликатности никакой».
Но тут незнакомец подошел ближе, и Варины мысли потекли в другом направлении.
Это был очень красивый мужчина. Высокий, спортивный, с золотистой кожей, с плоским мускулистым животом — он был так сексуален, что Варя сглотнула и отвела глаза. Смутившись и разозлившись на то, что смутилась, Варя нахально уставилась на нелегала, от чего совершенно разволновалась. Короткие русые волосы, светло-карие глаза, впалые скулы, волевой подбородок, широкая челюсть, выгоревшие брови, полные капризные мальчишеские губы… «Уф! — выдохнула Варя. — Да по сравнения с ним Брэд Питт — щенок».
Он остановился рядом и поздоровался по-английски:
— Привет.
— Привет, — буркнула Варя.
Он посмотрел на книжку, перевернутую обложкой.
— Вы русская? — спросил он все еще по-английски.
— Вроде бы, — ответила Варя, глядя на книжку.
— Здорово! — на чистом русском языке воскликнул тот. — Из Москвы?
— Это что, так заметно? — нагло поинтересовалась Варя.
— Да, — серьезно ответил он. — Меня всегда удивляет, почему москвичи так не любят, когда за границей встречают русских. Им кажется, что они какие-то особенные, культурные, европейские русские, а остальные — деревня, нувориши и азиаты. Странно.
Варе стало стыдно. Она чуть было не принялась извиняться, подробно распространяясь на тему того, что она просто предпочитает одиночество, но вовремя передумала и решила, что пусть уж лучше он считает ее хамкой и снобкой, чем у них начнется совершенно лишний, ненужный, глупый курортный разговор и еще более глупый курортный флирт, переходящий в бездарный роман.
Других романов ни у Вари, ни у Маши, ни у Лизы никогда не было.
А некоторые девушки уезжали в Италию, надевали элегантные платья и сидели там на террасах при свечах, загадочно улыбаясь остроумным мужчинам. А потом незаметно выскальзывали из кружевного белья за триста долларов комплект и томно вздыхали в крепких мужских объятиях…
Мало того, что Варя в магазинах дорогого белья впадала в ступор и уходила без покупок, озадаченная тем, что такая вот фигня, которая половину жизни проводит под одеждой, а другую половину валяется на полу, зачем-то стоит таких бешеных денег, так она еще и не видела в своей жизни мужчину, ряди которого готова была на короткий миг предстать в кружевах ручной работы.
Вот, например, кульминацией самых романтических Машиных отношений была поездка в Париж на выходные. Она надела элегантное платье, посидела при свечах, прониклась атмосферой, слегка перепила, в номере налила красного вина, поставила два высоких фужера на тумбочку, скользнула под простыню, взмахнула шелковым покрывалом — стаканы полетели в кровать, вино пропитало матрас, а остаток ночи они пытались уничтожить следы преступления с помощью мыла, шампуня и фена.
Лиза же после ужина за городом с идеальным мужчиной, в идеальном костюме, на идеальной машине так возбудилась, что забыла выключить сигнализацию — в самый ответственный момент нагрянула милиция, молодой человек скис — он был известной в деловом мире личностью, а в паспорте, который у него потребовали вредные милиционеры, пока забывчивая Лиза искала свой (который оказался в косметичке, которая лежала в чемодане, который уже месяц спокойно лежал в кладовке после того, как Лиза приехала из Нормандии), оказалась пометка о браке… Милиционер так запросто и поинтересовался, не она ли Марина Якушина, расписавшаяся с Антоном Якушиным в 1993 году… Пока счастливый муж и, как выяснилось, отец рассказывал Лизе, что не живет с женой уже три года, мстительная Лиза заявила милиционерам, что знать его не знает, что он затолкал ее в машину и пытался изнасиловать. Опытные милиционеры не поверили Лизе, зато идеальный мужчина разуверился в их отношениях и минут десять орал, что она склочница и сука.
Варя год ухаживала за актером, с которым познакомилась на съемках сериала «Место свободно», вытянула его на свидание, надела полупрозрачное белое платье из шифона, а в ресторане у нее начались критические дни, и она лихо убегала от кавалера, прикрыв задницу ладонями.
Поэтому от курортного флирта с загорелым незнакомцем Варя ничего хорошего не ждала — она знала, что на пути к счастью в личной жизни ее подстерегают разочарования, приступы самобичевания, позор и унижение. А всего этого она желала избежать — хотя бы на три недели в году, отчего хмуро посмотрела на красавца, пожала плечами и потянулась за книжкой.
Красавец ухмыльнулся и пошел дальше по берегу.
Открыв рот, Варя смотрела ему вслед. Ей хотелось крикнуть:
— Эй, постой! Как же так? Это все? А кто же будет меня уговаривать, клеить, настаивать и приглашать на ужин, несмотря на мое отчаянное сопротивление? Назад!
Но молодой человек удалялся, не оглядываясь, а Варя пялилась на его великолепную мускулистую спину, на мощные руки и упругие ягодицы, которые даже в просторных боксерах выглядели так соблазнительно, что ей стало стыдно за свои порочные мысли.
— Какой мужчина!.. — простонала Варя.
Но, решив, что любить и страдать с удвоенным энтузиазмом начнет в городе, Варя попробовала выкинуть молодого человека из головы (не вышло) и пошла купаться.
Вечером Варя, чтобы вконец не одичать, отправилась в кафе на пляже, заказала «лонг айленд», устроилась в плетеном шезлонге и занялась любимым делом — созерцанием горизонта.
— Здрасте, — услышала она сзади.
Обернувшись, встретилась глазами с красавцем с пляжа. Он был в светло-голубых брюках и трикотажной темно-серой рубашке в оранжевую полоску с короткими рукавами.
— Я вас не обидел утром? — вежливо поинтересовался он.
— Да нет, в общем-то… — промямлила Варя. — С какой стати…
— Я на работе не привык церемониться, поэтому иногда меня заносит, — пояснил красавец. — Простите. Не хотел быть грубым.
— Вы, наверное, большой начальник, — догадалась Варя. Произнесла она это так ехидно и так при этом глупо ухмыльнулась, что чуть не заплакала от стыда.
— Я очень большой начальник, — улыбнулся тот. — Просто огромный.
Повисла пауза.
— Ну, ладно. — Он пожал плечами. — Приятного вечера.
Он развернулся и пошел к столику, за которым его ждала роскошная блондинка — настолько роскошная, что Варя почувствовала себя хромой, одноглазой карлицей. У девушки были длинные платиновые волосы, огромные глаза, аппетитный бюст упакован в умопомрачительное платье из летней коллекции Роберто Ковали — такое Варя видела в последнем «Космополитен». Варя хорошо глотнула коктейля и уставилась на прекрасного незнакомца, который улыбался и прикасался к Мисс Сверхсексуальность.
Варя погрузилась в уныние. «Конечно, она нежная и чувственная, она три часа утром приводит себя в порядок, она не знает о том, что можно проснуться за десять минут до выхода, нацепить майку наизнанку и в таком виде завалиться на собеседование с английскими инвесторами, — зловредничала она. — А он так привык ко всему первоклассному, что даже и не подозревает, что на свете есть женщины, которые одеваются на распродажах и неделями не выметают из-под кровати рассыпавшиеся из пепельницы окурки. Идеальная пара. Ой-ей-ей… — застонала она. — Неужели все мои мужчины меня достойны? Неужели даже тот алкоголик, который год жил за мой счет, а потом выяснилось, что он гомосексуалист? То есть я только его и достойна?..»
Пока Варя не без содрогания вспоминала все свои самые сомнительные интрижки, небожители расплатились, поднялись с места и прошествовали мимо нее. Варя подняла голову, попробовала состроить на лице отрешенное выражение, но красавец мужчина посмотрел на нее с пониманием и подмигнул, отчего она почувствовала, как краснеют, просто полыхают уши.
«Козел…» — с презрением подумала Варя и приняла мечтательный вид.
В час ночи Варя так близко подружилась с бутылкой рома «Малибу», что валялась с той в обнимку у костра, который развела в честь «Пиратов Карибского моря».
— Сегодня ты пья-аан, а завтра бога-ат… — распевала Варя, не смущаясь тем, что отчаянно фальшивит.
— Я смотрю, вечеринка идет полным ходом, — послышался мужской голос.
Варя лениво обернулась и уставилась на небожителя, который по непонятной причине избавился от небожительницы и очутился здесь — на ее пляже.
— Вход на вечеринку… — Варя попробовала установить, заплетается ли у нее язык, не установила и приподнялась на локтях, — через фэйс-контроль.
— А я его, наверное, не прохожу? — расхохотался он.