Кукиш прошлякам

временной сдвиг укритика!

В той же книге Шапиртейном в футуристы зачислены Есенин, Мариенгоф и… Клюев! Жаль, что за бортом остались Вербицкая и Ахматова! Надеемся, что в следующем «исследовании» Шапирштейн исправит свою ошибку!!!..

* * *

В заумном слове всегда части разных слав (понятий и образов) то в простых соединениях (напр. Мартобря у Гоголя) то прихотливых и хитрых комбинациях, дающих заумный образ (составной, сдвиговой, сложный). Он иногда совпадает, а иногда борется с заумным фонетическим образом (совпадение: леся лежная лупанька, несовпадение: дифтеритка гляль — мяхкая звуковая окраска при замораживающем образном значении)

К. Чуковский в книге «футуристы» (1922 г.) говоря о заумном языке, приводит такой случай: — изучая английский язык, я читал стихотворения Томаса Мура и они мне казались чарующими, именно потому, что я слабо улавливал смысл. Потом, через несколько лет, уже зная язык, я снова принялся их читать и почувствовал, что их главная прелесть исчезла» — да, естественно, п. ч. обычный язык в смысле выразительности слабее заумного в 1000 раз! И потому заумь не только средство прошлого, но главным образом поразительного будушего!

Запомните все!..

* * *

Там-же, говоря об одном из футуристов, Чуковский пишет:

— он вся наша Эпоха… национален, как Москва… подобно Шекспиру не мог не появится… он ничтожен, бесцветен… грандиозен и грозен… создал новые революционные формы для революционной эпохи… скучен, как тумба… пустяк мелочь… динамитик… апокалипсис!.. — И все это вмещается в одной голове! Наконец-то Чуковский блестяще решил квадратуру круга!

— Мозговой сдвиг укритика!..

* * *

В той же книге Чуковский пишет: «вся поэзия (до известного предела) заумная»

— где же пределы? Какие щиты поставим? каких цензоров?

Заумное — вне законов рационализма! оно — арена, где тонет умок ручейка!..

Заумь — абсолютный сдвиг, полное изгнание темы (души). технический трюкизм, акробатизм образов, авто на ходулях, псохфокл в балагане! Верх эксцентризма!..

Короткий ответ всем моим критикам

А. Горнфельд поддельным пафосом, В. Брюсов заимствованным остроумием и тьма — тем критиков, пытаясь укусить меня, по своей трусливой природе, близко подходить не решаются, а только издали хором вопят: «Гениально, но все одно и тоже — словотворчество, азиатское рыканье, и заумь да заумь! ох, как это нам тошно — уморит он всех нас!.. Помогите Айхенвальды, Франки, Гершензоны»,

Конечно им желательно, чтобы я взял подряд на обучение несовершенолетних парнасцев и записал триолетами по всем правилам питики «сороковатых годов» Так вот же — буду стоять па своем твердо и ждать, авось, этак лет через 20, притащатся наконец ко мне и остальные поэты, а не придут — мне и одному не скучно!

Да здравствует заумная поэтическая школа, — давшая новое искусство новой России!

Европа, слышишь?!..

Модельные стихи

Сюжетный сдвиг

На углу Тверской от вздрогнувшей стены  отделилась курчавая девушка п-о-д-м-и-и-г-н-у-л-а и стала старухой! так просто без шума в козловых лапах Переворачиваются квартиры пропадают люди, подсвечники, и стреляются хитрые тараканы  рисом   в ухо—  пудиль!..

* * *

Режущим щшгом  надо урвать   у немахи судьбы ее замотанные в тряпье четыре слова! Искосью Проси потом до щепеля хрипоты — Через 100 лет про-ка-а-рка-ет     ЧОртова     Снова!..

Сдвижники.

Слова мои — в охапку — многи — — фью-и-и-ть! — там перевязано пять друзей и купец! так не творил еще ни государь, ни Гоголь! среди акаций пушАтых на железной дороге, Не одинок я и не лжец, — Крючек Крученых молодец!.. (Зудок зуденых золодец!)

* * *

В полночь притти и уткнуться в подушку твоей любви — — Завтра уеду в Москву! — Освободятся сЕльтерския ноги мои ими. как локтем пропеллера, сразмаху взмахну! сто лет с тобою проживши не позабыл о Ней Единой. ЧЕРЕЗ закорючки капусты,    по крышам, летит мой дух    лебяжий На-фта-линный!— (На-фата-линный)

* * *

Тут из пенки слюны моей чилистейшей выйдег тюльпаном мокроиосая Афродитка как судорга тухлого яйца! Сразмаху пырнег ногой важУрные сердца! Эй вы, поэзии старейшины, на ребенка мого АХАВАЛОГО посмотрите — дочь богатейшего зудца!..

* * *

Если бьешься и злая рифма никак никак не выходит — Пойди и сплюнь другу на розовый жилет! Затанцуют в горле твоем бриллиантиновые колоты (бриллиантовые колодцы) И посыпятся зуботычины созвучий     как с Олимпа     велосипед —    драз    раз    мизуг    вз-з-з выбит лицеист!..

Мышь родившая гору

(СОБАСНЯ)

Мышь, чихнувшая от счастья, смотрит на свою новорожденную — гору!.. дрожает ломащий умнишко: где американского молока возьму и сладостей чтоб прокормить ее ненаглядную впОру и какое ей вырыть палаццо?!..

* * *

У меня совершенно по иному дрожат скулы — сабель атласных клац — когда я выкрикиваю:    хыр дыр чулы заглушаю движенье стульев и чавкающий раз двадцать под поцелуем матрац!..

* * *

Огненный столб РАЗМАХНУЛСЯ-С НЕБА И не попал по щетинным полям Пол-переулков Бритвой отхапало — Птичьевга Пустырьда Похищают Кучерявых дам Полосатые ботинки

* * *

Тринадцатилетние будьте готовы И ВАС ПРОЖУЕТ ВАСИЛИСА ВЕСНА! В возрасте хрустящем ПОМИДОРНОМ Запорожит черная букса!..

* * *

Плакал звал маму и Люлю полоскал крахмал фу—у—ус ГОРЯЩИЙ жулик в кровельном цилиндре уюня уЮник

Призмы из глаз лопают

У меня изумрудно неприличен каждый кусок Костюм покроя шокинг во рту распаленная млеем облатка и в глазах никакого порядка… Окосевшая публика выходит через отпадающий рот а мысли сыро-хромающие — совсем наоборот! я в зеркале не отражаюсь, трясуся кузовом огней!..

* * *

Лакированное трико новАтки! Чулочки фугаса! Гангрен ПРИМАВЗДОРЫ!!! Оязычи меня щедра ЛЯПАЧ — ты покровитель своего загона! — чтоб я зычно трепетал и далыи не знал беляжьяго явона! — ОТПУСТИ РУХЛУЮ ЛОМИЛИЦУ МНЕ ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ.

* * *

Моя душа больна дурной болезнью в нарывах стыдных локти и мой хранитель тоже: вошел вчера в сияющих одеждах сегодня ж угорел застылый Ступней в гаванне кожась!.. Чуть чуть дохну — и гибнут кволыя селенья От слова — целый город Идет чумазая чума!.. Но если выдержат черного гения навеки будут прочны — как мой фуфайки смех как любящих война!.. Нет отрадней встречи в полночь с любимым другом в столице нашей дружбы! сердце петлей веселья напугано забросим прямые маршруты! с ружьем и катУхой греми без конца ЗаварАх БРУЗДОВАНИЕ!..

Глухой. (рассеянный сдвиг)

Живууи… Живу у иностранцев говорящих на среднем языке а—ша—оАжд сижу близ кооперативной лавки. пропускаю, запАмятью запутавшись, обед… как больно вспоминаю твой глаз каждый…

* * *

По просьбе дам, хвостом помазав губы, я заговорил на свеже-рыбьем языке! Оцепенели мужья все от новых религий: КАРУБЫ СЕМЕЕ МИР, БЛИЖИ МОБЕ!.. задыхается от радости хвост рыбий.

* * *

Я пошел В ПАРОВУЮ ЛЮБИЛЬНЮ Где туго пахло накрахмаленным воротничком. Растянули меня на железном кружиле и стали возить голым ничком. Вскакивал я от каждого соприкосновения как будто жарко ляпали СВИНЦОВЫМ ВАРЕНИКОМ! кивнули — отрубили колени а голову заШили В ЮБКИ БАЛОН. · · · · · · и вот развесили сотню девушек ВЫБЕЛИТЬ ДО СЛЕЗ НА СОЛНЦЕПЕКЕ а в зубы мне дали обмызганный ремешок чтоб я держал его пока не женюсь на безбокой только что вытащенной ИЗ МАЛИНОВОГО варенья!..

* * *

Из нейтрального белого дегтя Я приготовил острейшее — СТРЕОЛИН! По два в день порошечка без запаха с этикеткой Багратион И будете вы НЕЗАРЖАВЛЕННЫЙ ВЕРЗИЛА Выскакивающий из каждого луснутого семечка как бринзавздор!..

* * *

Бак моего завинченного сердца наполнен вспыльчивым, как меняльная лавка бензином вот вот от понюшки Рапэ чихнет и взорвется — ЗАТРЕЩАТ ШИРОКОКОЛЕЙНЫХ БЕДЕР ДРЕЗИНЫ! все полетело капотом КУФЫРКАЯ в черный ров где зеленится Шахпамена на дне Поднимется труб и сиреннищ вой всклокочется перебильями стекол КОСУКИЙ ДЕНЬ…

* * *

КОМЕТА ЗАБИЛАСЬ ко мне ПОД ПОДУШКУ Жужжит и щекочет, целуя колючее ушко!..

Апокалипсис в русской литературе

Тема Апокалипсиса и Конца Мира не забыта и в наши дни.

И если из России ее повышибли, то заграницей наши апокалпптики еще мережковят, вопия, что в РСФСР появился Антихрист и «время близко» — будьте наготове; а в самой Европе Шпенглер запел о погибели «мира сего»: в современной Европе, дескать, только механическая культура — позитивизм и комфорт, а истинная культура — цивилизация — в душах тоскующих избранных натур! (Что из механического может вырасти духовное — итого они, на радость прошлякам, знать не желают!) Всю эту высокопарную кислятину русская литература твердила уже 100 лет! Обо всех этих твердежах и пойдет речь.

Чорт и речетворцы

русская литература до нас — футуристов — была спиритической и плаксиво — худосочной

она кружилась в колесе чорта —

поймать чорта, разоблачить, проклясть

или хоть уныло восхвалить!

спасти кого-то и провидеть полный и решительный конец мира сего!.. литература пропахла лампадным маслом, средневековьем и монахами…

любила она в «черством углу сидеть черные книги читать»

Ах, на волю бы! выше всех церквей и моргов моралина, туда, где колется разреженный воздух

и звякаютрули—аэро о черточки радио!

Развернуть пространства ось,

к хрусткому гому игоюк Зауми —

Зе-це-эй!..

а внизу черные монахи и езуиты ползают,

блох ловят…

как дети в сказке писатели-гувернеры заблудились в трех ангельсках волосиках на голове чорта и не побывав еще в странах слова как такового

были раздавлены клопом чортом…

· · · · · ·

не литература а общество спасения!

сами еще плохие пловцы бросились спасать всех

ибо близок конец миру

тому есть множество знамений

«и клялся Живущим во веки веков, который сотворил небо и все, что на нем, землю и все что на ней и море и все что в нем, что времени уже не будет»

кончилось для людей наслаждение драгоценными розами и вином, кончилась земля и горько-сладкие плоды ее, умерли листья и ресницы, отныне «огонь дым и сера» будут палить блудодействующих и чародействующих «от этих трех язв, от огня дыма и серы выходящих изо рта коней, умерла третья часть людей»

сперва не верилось, преступноватые смеялись и резвились не придавая значения топоту коней у которых головы львов.

но стоило только взглянуть на рты из которых выходил огонь дым и сера и услыхать как рыкает лев как семь громов проговорили голосами своими — чтобы в ужасе убежать от безделушек своих и невинных ребяческих забав.

нечто большее легкомыслия и забав взглянуло в лица их — это был конец мира.

это было царство сатаны блудницы папесоы и смерти пришедших в конец соблазнить и погубить людей.

те чьи числа 2, 40 и 200…

Пан-отец прищедщий из-за моря из турецкой земли недобро взглядывает, вынимает иэ-за пазухи черную воду и тянет ее.

и вызывает душу своей дочери казачки Катерины и говорит ей сотканной из инфернальных загробных лучей: полюби меня

но душа непреклонна.