После установилась тишина. Затем в трапезной появился Воскобович. Он передвигался мелкими шажками и смотрел долу. За ним шла разгневанная
Англичанка.
– Ты зачем банки разбил? – спросила Англичанка грозно.
– Не знаю. – На Воскобовича было жалко смотреть.
– Представляешь, забегаю, а он стоит и задумчиво банки наши на пол сбрасывает. Аккуратно так, пальчиком.
– Много разбил? – поинтересовалась матушка Марьяна безо всякой паники.
– Да почти все! Пятилитровые! – Англичанка захотела плюнуть от досады, но вовремя вспомнила, что в храме плеваться не принято.
Банки под огурцы они с Марьяной собирали уже полгода.
Англичанка покачала головой и произнесла:
– Принимает больных людей, а потом говорит, что непорядок. -
Англичанка говорила об отце Леониде, но имени его не называла. -
Парню в больницу надо.
– Подойди сюда, – сказала матушка Марьяна Воскобовичу ласково. -
Возьми веник и совок и пойди все за собой аккуратно убери. И главное, не порежься.
– Ты что, совсем? – Возмущению Англичанки не было предела. – Он же вообще не соображает, что делает.
Недовольная Англичанка сама взяла совок с веником и отправилась в коридор, подметать осколки.
Воскобович сел на скамейку, взял рыбную котлету и начал есть.
Медленно и неумело, как будто делал это первый раз в жизни. Котлета была мягкая и вкусная. Воскобовичу стало немножко легче.