Другой

Отношения Алексея с Михаилом всегда были дружескими, в основном благодаря Болдину, а вот с его женой Сехинов совсем не поладил. Она презирала его, намеренно игнорировала и демонстративно отводила глаза, что очень волновало Михаила и заставляло нервничать. Надеясь разрядить обстановку, он шутил, подкалывал то друга, то Марию, но у него не всегда получалось разнять этот неприятнейший немой конфликт. Мужчина не спрашивал у жены, почему ей так не нравится его друг, боясь новой ссоры, а у Алексея и спрашивать не надо было: он регулярно напоминал Болдину о том, что не он виноват в непростом и тяжелом характере Марии. К слову, вопреки данному юношей обещанию, Сехинов совсем не спешил искать работу, а наоборот, надеялся как можно дольше оставаться в этом доме, ведь именно так мог бы сработать его план о «перевоспитании» Михаила. Он был предельно уверен в том, что Болдину легко дастся обучение, поскольку он был остр умом, но направлял его совсем не в то русло, как считал Алексей.

В это утро, собираясь на работу, Михаил то и дело взволнованно поглядывал на Сехинова и жену, когда появлялась возможность, боясь представить, что может произойти, когда он уйдет: Мария уже который день сверлила Алексея взглядом, а второй, в свою очередь, не из тех, кто умеет и хочет разнимать конфликты. Сейчас он, кстати, сидел на предоставленном ему диване, держа в руке какую-то первую попавшуюся книгу, и, раскрыв её, пытался читать, но весь его разум был слишком занят постепенно созревающим в нем нехитрым планом:

«Это будет не сложно сделать без жены, но так сразу её убирать не стоит, иначе это его сломает… Нужно испортить между ними отношения, но так, чтобы Миша не понял, что это сделал именно я. Нужно убедить его… В том, что она его не любит? Нет, этого мало, он станет отрицать… — Сехинов вдруг поднял глаза выше книги, озаренный, — Я знаю, что мне стоит делать».

— Эй, закроете за мной, кто-нибудь? — крикнул в коридор Михаил, с небольшим опасением прислушиваясь к звукам из гостиной. Он мог бы закрыть и сам, но очень хотел увидеть хоть кого-нибудь перед тем, как уйти на работу.

Алексей отвлекся и, отложив книгу, встал с дивана. Скрипя половицами он направился к выходу из гостиной, спеша закрыть за хозяином дома, но в коридоре перед его носом ему наперерез метнулась светлая макушка, шустро оказавшись у входной двери:

— Хорошего дня, милый, — она улыбнулась, почти грубо огладив его плечо, на что мужчина удивленно поднял брови, но вскоре радостно улыбнулся, предполагая, что все наконец наладилось.

— Спасибо! — он вышел, хлопнув дверью.

На Сехинова обратились два свирепых глаза, явно не располагающих к милому разговору. Алексей нахмурился, не намеренный больше молчать.

— Что за цирк вы здесь устроили?

— Я?! — воскликнула женщина, почти чувствуя как ее волосы встают дыбом. Она зашипела, — Тебе как никому другому должно быть все известно о цирке. Ты настолько искусственный, что мне становится жаль тебя.

Сехинов застыл.

— Жаль… Меня? — странная, неконтролируемая улыбка выросла на лице юноши, его взор был направлен на женщину. — Вы мне врете, Мария Геннадьевна.

Женщина почувствовала, как ей внезапно стало холодно от этого неприятного взгляда, захотелось спрятаться от этой неестественной улыбки. Мария невольно вздрогнула, из-за этого напрягаясь еще сильнее, но не боясь отвечать Алексею, наоборот, она была готова начать этот бой.

— Жаль. Жаль такую неблагодарную сволочь, как ты, — стальной голос ни разу не дрогнул, но на это Алексей только мягко усмехнулся, из-за чего разгневанная женщина перешла на громкие тона. — Я не собираюсь терпеть твои неестественные чувства в своем доме.

— Это не ваш дом.

Мария застыла, медленно бледнея из-за сидящего в горле гнева.

— Что. Ты. Сказал?

— Это. Не ваш. Дом, — ответил Алексей в манере собеседницы, упиваясь её бессильной злобой, при этом оставаясь абсолютно спокойным — Это дом вашего мужа. И моего друга. А он не захочет меня выгонять, — улыбался Сехинов, — И вы это знаете.

— Что же, ему придется выбрать или меня, или вас, — рявкнула женщина, быстро уходя из прихожей в кухню прочь от Алексея, который не мог сдержать своего счастья: «Как же неаккуратно ответила! Я всегда говорил, что эмоции никогда не помогали рациональному мышлению. Пока слышит, скажу ей чуть громче на всякий случай». Юноша действительно повысил голос:

— Вы заставите мужа выбирать между собой и другом? Что ж, поверьте, ему будет лучше выбрать друга, чем такую жену, которая будет пытаться шантажировать и повелевать.

Прекрасно понимая, какой эффект эта фраза вызовет у женщины, Алексей спешно отправился обратно в гостиную, мягко приземляясь на диван, вновь хватая книгу в руки, сидя как ни в чем не бывало.

Мария застыла, услышав слова юноши. Самое страшное было в том, что он был прав как никогда. Она не имеет права заставлять мужчину делать такой жестокий выбор. И теперь Сехинов с удовольствием будет использовать это, чтобы настроить Болдина против неё.

Мария обернулась, шумно дыша, и твердой походкой направилась в гостиную, вставая перед юношей, который даже не взглянул на неё, продолжая «читать». Шумно дыша, женщина сначала сверлила его взглядом, надеясь хотя бы напрячь перед предстоящим диалогом, но, заметив, что Алексей совсем расслаблен, досадно выдохнула, тут же делая новый вдох, надеясь сказать другу своего мужа все, что о нем думает:

— Я знаю, зачем ты здесь. Я знаю, что ты хочешь сделать с Мишей, но понятия не имею, почему.

«Не может быть, — промелькнула спокойная мысль в голове у Алексея, — Она блефует. Но отвечать сейчас нельзя. Пусть скажет все»,

— …твои уловки не сработают на него. Ты не знаешь, какой он человек, и ты не испортишь ему жизнь, не посмеешь.

«Как очаровательна эта дама! — умилился Сехинов, но снаружи сохранил спокойное выражение лица, — Жаль, она не понимает, что мои уловки всегда работают. Скажу ей это чуть позже, пока рано».

Но, несмотря на абсолютное игнорирование со стороны Сехинова, женщина продолжила:

— Душа Миши чиста.

«Как белый лист».

— Ничто и никто не сможет её омрачить.

«Любой может написать на нем все, что душа пожелает».

— Особенно такой, как ты.

«Тем более такой, как я».

— Ты отвратительный человек.

«Я потрясающий писатель».

— Мне тошно с тобой разговаривать. Если ты не уйдешь хотя бы через три дня, я прикажу Мише выгнать тебя для его же блага, — Мария тяжело дышала от пережитого гнева, но не собиралась останавливаться:

— Пускай ты сейчас скажешь, что я не достойна называться женой после этого, я все равно это сделаю. И Миша меня поймет.

Алексей молчал. Выслушав женщину, он поднял на неё глаза.

«Добью».

— Это все?

Мария сжала кулаки, и Алексей почти услышал как скрипят её зубы. Он усмехнулся, вставая с дивана и смотря прямо в глаза женщины, больше не собираясь шутить.

— У тебя нет сердца, Маша. Ты готова выгнать юношу, почти студента, без работы и без квартиры на улицу только лишь потому, что тебе что-то в нем не понравилось.

— Я…

— Ты готова шантажировать мужа, чтобы испортить мне жизнь.

— Нет, я не…

— Именно ты — главный враг Миши. Не я, а ты. Ты ревнуешь меня к нему, правда?

— Что ты несешь?! — закричала Мария, — Я не!..

«Я знаю, глупая».

— Ревнуешь. Если ты ревнуешь мужа даже к друзьям и готова выклевать ему мозг из-за этого, пожалуй, мне стоит с ним поговорить по поводу тебя, — Алексей фыркнул, вновь опускаясь на диван, в третий раз опуская глаза в книгу — Может, он найдет себе избранницу получше. Наверняка она не будет портить ему жизнь так, как это делаешь ты.

Женщина замерла, чувствуя как гнев постепенно отступает, уступая место страху. А ведь он может… Её Миша так доверчив… Излишне доверчив. Мария закрыла глаза и спешно скрылась в её с мужем спальне, что располагалась в следующей комнате, вход в которую был только через гостиную.

Через несколько часов наконец в дверь позвонили два раза. Юноша встал с дивана и пошел открывать. Отперев замок, Алексей поднял уголки губ в улыбке, надеясь расположить Михаила к себе как можно скорее.

— Рад тебя видеть, Миша.

— А я-то! — засмеялся Болдин, чуть приобнимая друга. Сняв пальто, мужчина повесил его на крючок в прихожей и скинул с ног ботинки, осторожно пристраивая их рядом друг с другом на коврике. Уже практически уверенный в том, что день прошел относительно неплохо и без ссор, мужчина радостно глянул на друга,

— А где Маша?

— О, она спит. Сегодня весь день ходила бледная, жаловалась на головную боль, — юноша изобразил печаль на лице и вздохнул. Михаил свел брови домиком.

— Ох… Ну пускай лежит, — вздохнул Болдин.

— Это верно. Пройдем?

— Ага!

Оба прошли в гостиную, устраиваясь на диване. Михаил положил ногу на ногу и, глянув на Алексея, улыбнулся, будто не было ни ссор, ни неприятного разговора и второму пришлось ответить взаимностью. Но тут Михаил потупил взгляд:

— Леша, ты… Ты ведь ищешь работу?

— Ищу, — юноша глубоко кивнул, — Даже почти нашел. А что такое?

— О, это замечательно! — воскликнул мужчина, искренне радуясь, — Я правда рад! А… Да, понимаешь… — Болдин потупил взгляд, на что Алексей усмехнулся.

— Жена?

Михаил мягко усмехнулся, поднимая глаза на друга, безмолвно соглашаясь.

— Понял, — кивнул Алексей, — Да, я понимаю. Мне она уже четко дала это понять.

— Ха-ха, да… Погоди, что? — неуверенный в том, что правильно понял, Михаил похлопал глазами.

— Да, она уже сказала мне о том, что мне было бы неплохо уйти, — спокойно ответил юноша, на что собеседник чуть порозовел.

— Боже мой, прости, пожалуйста… Понимаешь, она сейчас переживает не самые лучшие времена и…

— Как давно у тебя этот рояль? — внезапно спросил Сехинов, мгновенно потерявший интерес к разговору.

— А… Он был со мной сколько я себя помню, — слабо улыбнулся мужчина, нежным взглядом оглядывая лакированные клавиши.

— То есть ему больше тридцати? — удивленно спросил Алексей, — Это же целое состояние, разве ты не понимаешь?

— Наверное. Я не уверен, но скорее всего так и есть, — мужчина вопросительно глянул на Сехинова, — Почему ты так говоришь?

Алексей вздохнул.

— Послушай, Миша, я знаю, что музыка для тебя очень много значит. Но, знаешь, люди любят себя убеждать. Кто-то однажды написал о том, как прекрасна может быть любовь и как ужасно убийство — все любят, и редко убивают, но, друг мой, если бы в книге было написано наоборот, поверь мне, люди бы упивались пролитой кровью, — юноша улыбнулся, обняв недоуменного друга за плечи, — Так же и с искусством. Без людей мир бы мог процветать, а мы испортили его, сделали наше существование бессмысленным, лишь некоторые понимают это. Так вот, искусство — попытка найти свой смысл в жизни. Я понимаю, что ты видишь в музыке успокоение, возможно, даже приравниваешь её к некой магии, которая помогает тебе справиться с жизненными проблемами, скорее всего ты считаешь, что музыка — это то, ради чего стоит жить, но, поверь мне, это не так. Я говорю тебе все это не с целью обидеть, — юноша подвинулся к Болдину ближе, — я лишь хочу тебя образумить. Ты вовсе не глуп, я очень тебя уважаю и уверен, что ты сможешь стать таким же, как и я.

Михаил ошеломленно смотрел на друга, напряженный и не на шутку испуганный его словами. Теперь это не было похоже на юношеские амбиции, это не на шутку разыгравшееся мировоззрение.

— Как… Ты?..

Юноша улыбнулся.

— Продай рояль, Миша

— ЧТО, — Михаил округлил глаза и от неожиданности вытянул шею, в полнейшем изумлении смотря на Алексея, чувствуя, как сердце его пропустило удар.

— Продай рояль, — совершенно спокойно повторил юноша, — Ты получишь достаточно, чтобы переехать из этой дыры и сможешь еще неопределенное время жить на эти деньги.

— Нет!! Категорически нет! — почти кричал испуганный Болдин, теперь действительно обеспокоенный мыслями юноши. — Это… Это мое прошлое! И будущее!

— А настоящее? — подколол Алексей мужчину, невероятно этим довольный.

— А… И настоящее.

— Забавно как ты обесценил настоящее, да? — Сехинов усмехнулся, — Мы никогда не думаем о настоящем. Раньше думали о нем, как о будущем, когда оно еще не наступило, но пройдет время, и оно станет прошлым. Однако пока думаешь о будущем, ты не живешь в настоящем, — Алексей вдруг схватил мужчину за руку, впившись серьезным взглядом в испуганные глаза, — Создай свое настоящее, Болдин. Продай рояль, и не придется думать о будущем.

— Но… Он и есть мое настоящее…

— Твое настоящее — это дряхлая квартира, которую ты делишь с нелюбящей тебя женой.

— Что?! — возмутился Михаил, встрепенувшись, — Ну нет, это уже ни в какие рамки не лезет, ни в какие! Ты не имеешь права!..

— Жена спит, — напомнил Алексей, — Разбудишь.

Михаил сначала опешил, но затем стал на порядок тише.

— Ты не можешь так говорить, Леша. Зачем ты это говоришь? — недоуменным шепотом спросил мужчина.

— Я хочу, чтобы ты знал правду.

— Какую еще правду?

— Маша сказала мне, что устала от тебя. Но ты ей удобен, поэтому она остается с тобой.

Алексей едва сдержал улыбку.

«Не понимаю, почему меня все еще не взяли в актеры».

— Ч-что?.. — замер Болдин, не веря услышанному, — Нет-нет, это период такой, я знаю…

«А его не пронять. Видно, сильно привязан к жене, — усмехнулся Сехинов, — Ладно, с него достаточно. И так я его измучил».

Алексей пожал плечами.

— Она просила меня тебе не говорить, чтобы не расстраивать, но я считаю, что ты должен знать, — без особой заинтересованности сказал Алексей, вставая с дивана, — Будь я на твоем месте, я бы не показывал, что обо всем знаю, а проследил бы за ней. А теперь, позволь, я хочу немного прогуляться.