Помоги проекту - поделись книгой:
- Прекрасный образ, Франна.
- Понимаете, совершенно разный механизм. Привычная нам аллергия – это гиперчувствительность к обычным раздражителям, через иммуноглобулин Е, она повышает уровень выделения гистамина в мастоцитах.
Но Лесная Аллергия действует иначе. Она не имеет отношения к антителам и ферментам. Мы догадываемся, что речь в данном случае может идти о нейромедиаторах, но…
- Франна, умоляю, я ничего не понял, хотя, возможно, среди нашей аудитории есть врачи.
- Bene. Смотрите. Все солдаты кушают суп. Но однажды солдаты одной части, одного guarnigione, им больше не нравится суп. Они поднимают бунт, выходят из казармы, начинают шуметь и безобразничать, топтать посевы и обижать contadini, сельских девушек. Тогда нужно послать carabineri – антигистамины, чтобы усмирить бунт и спасти девушек. Это обычная аллергия.
Но soldati della foresta[1], они совсем иные. Они… Madonna, quanto è difficile da spiegare[2]. Мы не знаем, откуда берутся солдаты, которые могут кушать суп из железных опилок. Мы только знаем, что обычные солдаты не могут его кушать. Мы видим, что обычным солдатам, которые кушают segatura di ferro, становится плохо. В случае эЛ-А это проявляется как зуд, высыпания на коже, насморк и далее, вплоть до отёка Квинке и анафилактического шока с летальным исходом. То есть, клиническая картина идентична с тем, как если бы они все отказались есть суп. Но посылать carabineri бесполезно, потому что никакие carabineri не могут заставить простых солдат кушать опилки и жить.
- Ага. Так яснее. А кто те… да, 0,1% солдат, которые едят железо и чувствуют себя превосходно?
- Собственно, это и есть тема моего исследования. Моя диссертация называется «Questioni di resistenza selettiva sui materiali di ricerca della popolazione della foresta di Mosca[3]». Если мне удастся открыть секрет этих superuo[4], я могу претендовать на Нобелевскую премию. Хотя я бы предпочла премию Мильнера, там денег больше.
Впрочем, на самом деле, у меня есть теория… То есть, не только у меня, но, мне кажется, я подошла к этому довольно близко… Эти… «патологии Леса», как мы их называем, – Лесная Аллергия, Зелёная Проказа, Зов Леса – не есть отдельные явления, более того, они даже не болезни, а представляют собой различные проявления одного синдрома невыясненной этиологии. Причём разгадка, мне кажется, может быть именно в Московском Лесу. Именно поэтому я вскоре возвращаюсь туда, на этот раз не в МГУ, а на ВДНХ. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить организацию «Церковь Вечного Леса», которая generosamente, щедро и великодушно выделила мне грант на проведение полевых исследований…
- Франна, простите, у нас на станции не поощряется бесплатная реклама.
- О нет, не реклама! Я раньше даже не слышала о них! Просто я была практически per disperazione, в отчаянии. Русские хорошие ребята, я могла бы там жить, но работать нужны средства. Эта работа… il mio sogno, моя мечта. И вдруг – вжжжух! – раздаётся звонок от этих людей, и вот, я еду. Прямо как Cenerentola, Золушка на бал. Буквально через месяц, остались формальности.
- Действительно, просто сказочная история.
Франна, нас поджимает время. Давайте продолжим в другой раз, если хотите, прямо завтра, послезавтра, как вам удобно.
- О, конечно! Спасибо, Евгений, Arrivederci, дорогие зрители, слушатели, вам спасибо огромное тоже, ci vediamo dopo[5]!
[1] Воины Леса (итал.)
[2] Матерь Божья, как это трудно объяснить! (итал.)
[3] «Вопросы избирательности сопротивления патологиям на материалах исследования обитателей Московского Леса» (итал.)
[4] Сверхлюдей (итал.)
[5] До встречи (итал.)
Выпуск 5
- И снова здравствуйте, дорогие зрители. С вами в студии, как всегда, Евгений Гурвиц.
Неделю назад мы обещали вам продолжение разговора с Франой Монтанари, и сегодня она у нас в студии. Точнее, сегодня мы представляем вам запись беседы с ней, сделанную ранее, а сама Франа в данный момент уже в пути в прекрасный и загадочный Московский Лес.
- Добрый день, Франа, как настроение?
- Buon giorno, Евгений, прекрасно.
- В прошлый раз мы говорили с вам об эЛ-А. Давайте же продолжим обзор Лесных Патологий.
- С удовольствием.
- О Зелёной Проказе ходит множество слухов, от восторженных - она, дескать, чуть ли не как панацея, исцеляет прочие болезни, вплоть до самых пугающих...
- Это так. Дело в том, что люди относятся к этому как к болезни, хотя, несмотря на своё название, Lebbra Verda, данный синдром собственно проказой не является. Более того, она не есть именно Лесная патология. Комплекс болезненных проявлений - утрата социализации, навыков речи и повседневной деятельности, резкие изменения моторики организма - возникает у людей, живущих за пределами Леса, но при этом злоупотребляющих его продуктами. Точнее даже, препаратами на основе лесных продуктов. Не секрет, что существует целая индустрия, не всегда легальная, использующая компоненты, импортируемые из Леса. И если в некоторых случаях, - парфюмерия, косметика, официальная фармацевтика - препараты проходят апробацию, то чёрный рынок не preoccuparsi[1], как это... не за-мо-ра-чивается побочными эффектами. Речь не идёт непременно о наркотиках. Афродизиаки, стимуляторы, иммуномодуляторы... Однако, по большому счёту, Зелёная Проказа - не что иное, как тяжёлая форма абстинентного синдрома.
- Вы хотите сказать, что Лес подсаживает людей на свою иглу?
- Grossomodo ma vero. Как и в случае с Лесной Аллергией, мы имеем дело с отсутствием у обычных людей резистентности к продуктам Леса. Однако, если при эЛ-А это абсолютное неприятие, rigetto, отторжение, то Проказа, напротив, формирование зависимости. Известно, что она проходит быстро и безболезненно, стоит поражённому организму оказаться в Лесу.
- Однако, насколько я понимаю, существуют серьёзные осложнения...
- Евгений, вы снова употребляете клинические термины. Это не осложнения, это consequenze, adattamento[2]. Организм меняется для жизни в новых условиях. Certo, со стороны эти изменения могут выглядеть непривычно. Да, зелёная кожа, разрез глаз, - и это только лёгкая форма мутации. Но это не нарушает функций организма, напротив, modificaro, улучшает его в соответствии с требованиями среды.
- И лечение за пределами Леса невозможно?
- Dio mio! Снова «лечение». Именно от этого отношения возникают те отвратительные явления, которые мы наблюдаем в обществе. Вы знаете, что в Южной Америке существуют целые лагеря для dei Verdi, «зеленушек» - по-русски так просторечно называют людей с проявлениями Проказы? Их пытаются именно лечить, per forza, насильно. Честнее в таком случае даже как в США - отправлять в Лес поголовно. Я понимаю, что Манхэттен - не лучшее место для жизни, но принудительное заключение - это assolutamente barbarie, fascismo[3].
- Политика ворвалась в нашу беседу. Так что же происходит с... эээ... зеленушками, оказавшимися в Лесу, кроме выздоровления? Я имею в виду те случаи, когда изменения заходят достаточно далеко.
- Вы говорите о так называемых «аватарках». Увы, Евгений, но здесь я не могу выступать экспертом. Моя стажировка, как вы помните, проходила в стенах МГУ, и я была лишена возможности личного общения с такими людьми. Вот теперь, когда у меня будут полевые исследования, я всё узнаю и, обещаю, по возвращении всё расскажу.
А пока нужно сказать про другую сторону Лесной зависимости - Зов Леса. Академически говоря, именно он есть полная противоположность Лесной Аллергии. Люди с эЛ-А не могут жить в Лесу, люди с ЗЛ не могут жить вне Леса. Однако, проявления его совершенно иные. Аллергия, как мы уже говорили, вызывает соматическую реакцию организма - удушье, кожные поражения, e cosi via[4]. В свою очередь, Зов действует на уровне психики. У людей, пытающихся покинуть Лес, возникают сильнейшие головные роли, глубокая, вплоть до попыток суицида, депрессия, в отдельных случаях – признаки разрушения личности. Как и в случае Лесной Проказы, всё это почти мгновенно исчезает при возвращении в Лес. Однако, как и эЛ-А, Зов может быть разной степени тяжести; при самой тяжёлой форме патологии развиваются при пересечении МКАД, страдающие же лёгкой формой могут удаляться от Леса на десятки, в отдельных случаях, сотни километров. Главное, что следует отметить, - Зову Леса в той или иной степени подвержены все, кто прожил на его территории больше двух лет.
Самая же неприятная особенность Зова Леса заключается в том, что он, как и Проказа, может выработаться за пределами Леса у тех, кто принимает произведённые из лесных компонентов препараты – лекарства, наркотики, БАДы. В сочетании с Лесной Аллергией это обрекает человека на жалкое существование в пределах узкой, в несколько километров территории, в варианте Московского Леса - по контуру МКАД.
- Ходят слухи, что средством для выработки сопротивления Лесной Аллергией может служить секс с теми, у кого имеется к ней иммунитет. Верно ли это и в случае других лесных патологий?
- Евгений, не верьте шарлатанам. К сожалению, в науке их предостаточно. Есть люди падкие на гранты. А суеверий внутри самого Леса - великое множество. Во время работы в МГУ меня обещали познакомить с одним molto straordinari [5]персонажем. Говорят, он настоящий ко-ло-дезь историй о Лесе. Точнее, даже познакомили. Ahime[6], по некоторым причинам, наше общение не смогло быть достаточно продуктивным.
Но неважно. Перед тем, как попрощаться, я снова хочу повторить самую важную вещь, в которой я уверена: все так называемые Лесные Патологии имеют один источник. И его секрет я намерена раскрыть.
- Спасибо, Франна, счастливой дороги, а наших зрителей ждут новости и прогноз погоды.
[1] Беспокоиться (итал.)
[2] последствия, адаптация (итал.)
[3] Абсолютное варварство, фашизм (итал.)
[4] И так далее (итал.)
[5] Весьма необычным (итал.)
[6] Увы, к сожалению (итал.)
Выпуск 6
- Здравствуйте, дорогие друзья! В эфире Евгений Гурвиц, неизменный ведущей программы «Слово для Леса и Мира». В последнее время я получаю массу обращений в соцсетях – люди интересуются, куда подевался наш друг, замечательный эксперт и великолепный знаток истории Зелёного прилива Давид Рар? С удовольствием могу сказать, что с ним всё в порядке, и сегодня он примет участие в очередном выпуске нашей программы.
Добрый день, Дава! В прошлый раз, когда ты почтил нас своим присутствием, я предлагал поговорить об одной из самых загадочных отметин, оставленных Зелёным приливом на лике нашей многострадальной планете - о Лесе Сан-Паулу. Тогда ты предпочёл перевести разговор на события, развивавшиеся в Московском Лесу. Рискну снова сделать то же предложение: может, сегодня поговорим о том, что творилось, и творится по сей день, в Бразилии?
- Где много-много диких обезьян, ха-ха-ха! Прежде всего - здравствуйте – и вы, Женя, и все, кто сейчас с ними. Что ж, раз вы так настаиваете – давайте побеседуем о так называемых «диких» лесах, и прежде всего, конечно, а Сан-Паулу. Тему токийского болота, ничуть не менее захватывающую, мы с вами оставим на потом, ибо она заслуживает отдельной передачи.
- Это безумно интересно, Дава. Если о Москве, Манхэттене, даже о Токио мы знаем довольно много, то Сан-Паулу для всего мира всегда остаётся своего рода чёрной дырой.
- Тогда уж – зелёной.
- Пожалуй.
- Ты прав, Женя: о том, что творится там, мы имеем самое смутное представление. И, если дела будут развиваться так и дальше, то мы это положение исправится ещё очень нескоро.
- Но ведь, если мне память не изменяет, Спецкомитет Юнеско однажды попытался организовать туда экспедицию.
- Да, несколько лет назад. И надо отметить: бразильские власти сделали всё, от них зависящее, чтобы эту экспедицию сорвать.
- Да, я слышал, что они своеобразно относятся к этой проблеме – например, полностью прикрыли филиалы международных организаций, пытающихся изучать ситуацию, так сказать, на месте.
- …и вместе с тем – упорно закрывают глаза на практически организованную миграцию амазонских индейцев в Лес! Комиссия ЮНЕСКО, занимающаяся вопросами коренных народов, уже бьёт тревогу: в бассейне Амазонки скоро не останется исконных жителей! Около двух третей индейцев уже переселились в Сан-Паулу, остальные ждут только сигнала, чтобы сняться с места.
- Поправь, если я ошибаюсь: мы ведь говорим о совершенно диких племенах, которые до сих пор пользуются луками и копьями?
- И порой не брезгуют людоедством. Да, Женя, именно о них. О настоящих дикарях, да простят меня сторонники политкорректности за употребление этого термина.
- Но позволь, Дава, бассейн Амазонки и регион Сан-Паулу – это же противоположные, если можно так выразиться, концы страны! Чтобы попасть туда, надо пересечь довольно обширную территорию. Разве это под силу дикарям, которых ты нам сейчас описал?
- Разумеется, нет. Сами они и шагу за пределы районов своего исконного проживания не ступили бы. Более того – дикари, скорее всего, не узнали бы о том, что творится в Сан-Паулу, поскольку лишь в немногих деревнях имеются элементарные радиоприёмники.
- Но они таки узнали?
- И это одна из загадок, которая не даёт покоя исследователям. Как вышло, что чуть ли не треть племён дикой Амазонии в одночасье, как по команде, снялись с места и двинулись на юг?
- Где их, как я понимаю, ожидали?
- Не так всё просто. Сведения о массовой миграции амазонских индейцев, как и о том, что они стремятся именно в Сан-Паулу взбудоражили бразильскую и мировую общественность. Сразу же нашлись десятки, даже сотни общественных некоммерческих организаций, которые занялись так называемым «амазонским транзитом»: они встречали вышедшие из джунглей группы аборигенов и организовывали их переброску на юг. И тут надо учитывать два момента. Во-первых, эти группы, как правило, крайне малочисленны, самое большее, несколько десятков человек; для их перевозки хватило бы пары-тройки автобусов или специально оборудованных трейлеров. А во-вторых, власти Бразилии совершенно отстранились от этого процесса, наблюдая за ним, так сказать, сверху. В данном случае это следует понимать буквально – бразильские ВВС организовали патрулирование районов, по которым шла миграция, и выкладывали в общий доступ сведения о группах, движущихся по направлению к границе сельвы.
- То есть, тем самым они, по сути, способствовали организации бразильского транзита?
- Амазонского, Женя, амазонского. И тут начинается самое интересное. Дело в том, что климат, растительность, весь характер штата Сан-Паулу не имеет ничего общего с бассейном Амазонки. Однако, Зелёный Прилив в считанные месяцы сделал их близнецами – в самом прямом смысле этого слова. Мы, разумеется, можем судить только по бессистемным попыткам исследовать кромку тамошнего Леса – внутрь учёные проникнуть не могут, не пускает Свирепствующая там Лесная Аллергия, а опорных баз, наподобие Московского Государственного Университета, в Лесу Сан-Паулу - в «Сельве», как говорят сами бразильцы – там нет и в помине. А ведь тамошняя территория, захваченная Зелёным Приливом превышает площадь Московского Леса в десятки, если не в сотни раз!
- В начале передачи мы, если помнишь, упомянули об экспедиции…
- Да, было дело. Организаторы из спецкомитета ЮНЕСКО подошли к делу весьма основательно. Пользуясь своими связями в МГУ, они набрали небольшую группу учёных и студентов, обладающих полным или частичным иммунитетом к Лесной Аллергии. Кроме того, они наняли в качестве проводников троих так называемых «егерей» - это своего рода следопыты Московского леса, способные в одиночку проникнуть в самые запретные его уголки.
- Вот как? И что же случилось с экспедицией?
- Никто не знает. Из Сельвы не вышел ни один человек. Именно после этого бразильцы приняли несколько законодательных актов, блокирующих любую возможность научной и исследовательской деятельности на этой территории.
- Но они по-прежнему не обращают внимания на «амазонский транзит»?
Именно так, Женя. А в последние несколько лет к этому добавилось кое-что ещё. Дело в том, что в Бразилии, как и в Северной Америке или России, началась настоящая эпидемия Зелёной Проказы. И если американцы на эту проблему попросту плюют, предоставляя больным выкручиваться по мере своих сил, а русские наоборот, принимают драконовские меры, создавая сеть спецсанаториев, то в Бразилии всё несколько иначе. Во-первых, Зелёная Проказа поражает там преимущественно коренных латиноамериканцев…
- То есть – индейцев?
- Их самых. В группе риска находятся так же те, чьи предки произошли от межрасовых браков со значительной долей индейской крови. Но, в отличие от Северной Америки, или России, в Бразилии заболевшие Зелёной Проказой полагают это вовсе не неприятностью, а наоборот, большой удачей! Тамошние власти обеспечивают «зеленушкам» (так называют подобных бедняг в России) проезд до Сан-Паулу. Что до обитателей Сельвы, то они, если верить слухам, считают «зеленушек» сверхъестественными существами, сродни «народцу холмов» Старой Англии и даже поклоняются им - в отличие от «аватарок» Московского леса, которые столь трепетного отношения не удостоились.
- Да, крайне любопытное явление!
- Несомненно. Такая избирательность Зелёной Проказы дала в последнее время почву для многочисленных околонаучных спекуляций – так, например, вошли в моду рассуждение о неких «евгенических программах», осуществляемых мифическим «разумом Леса»…
- К сожалению, Дава, наше эфирное время подошло к концу. Дорогие зрители и слушатели, давайте поблагодарим нашего гостя за то, что он наконец хоть что-то объяснил нам о таком удивительном явлении, как Лес… простите, Сельва Сан-Паулу. Следующий выпуск нашей программы – ровно через неделю, в среду, десятого июня. А сейчас, как всегда, сводка новостей и погода.
Выпуск 7
- Здравствуйте, дорогие друзья! С вами снова Евгений Гурвиц и уже постоянный гость программы «Слово для Леса и Мира», признанный знаток истории Московского Леса, профессор Гарвардского университета Давид Рар. В прошлый раз мы говорили о загадочном Лесе Сан-Паулу…
- Сельве, Женя, Сельве. Когда ты, наконец, запомнишь?
- Да, Дава, извини. Итак, в прошлый раз мы говорили о загадочной Сельве Сан-Паулу, ставшей убежищем для диких племён Амазонии. Но, оказывается, если на нашей маленькой планете место и позагадочнее.
- Совершенно верно, Женя. Конечно, любое место, подвергшееся действию Зелёного Прилива – заметь, я сознательно не употребляю термин «Лес», поскольку уверен, что применять его следует только к тому, во что превратился Московский мегаполис – полно разнообразных тайн и загадок. Здесь и биологические загадки, и физико-химические, и антропологические и, чего уж скрывать, откровенная мистика...
- Метеорологические загадки, Дава! Не будем забывать и про них!
- Разумеется, и они столь глубоки, что когда-нибудь мы посвятим им отдельную передачу.
- Ловлю тебя на слове, Дава. Но ведь сегодня ты не собирался говорить о вопросах климата?
- Верно, не о них. Среди всех загадок, которые принёс нам Зелёный Прилив, только одно место по-настоящему поставило в тупик наших геологов – тех, которые занимаются, например, вопросами подвижки тектонических плит, и как следствие, возникновения землетрясений.
Поделиться книгой: