Узник

Март

Путь мага

Часть третья

Узник

Глава 1

К боли нельзя привыкнуть. Эту простую истину Эдвин узнал будучи ребенком, когда у него заболел зуб. Несколько дней он стоически терпел эту боль. Получалось, правда, не очень хорошо. Первый день еще получалось справляться с постоянной ноющей болью, но самое страшное начиналось ночью — спокойно заснуть было попросту невозможно. Под конец родные не выдержали, и отвели его к знакомому коновалу, который избавил будущего мага от боли и от зуба одновременно. Новым зубом он обзавелся уже в академии, в качестве подопытного на факультете целителей. Но это уже совсем другая история.

В тюрьме боль была другого вида, и с зубной болью имела мало общего. Во время некоторых видов пыток зубам доставалось, но постоянной эту боль сделать никто не мог — Клауд (дядя Освальда) был вынужден считаться со следствием, которое могло нагрянуть в любой момент. Если быть точным, то в любой момент днем. Чем занимались следователи и какую информацию они собирали никто не знал, но рано или поздно к нему они наведаются. Самого Клауда в тюрьму за такое самовольство (подкуп охраны, пытки, и отношение к имперским законам) не посадят, но проблемы у него будут серьезные. А слова заключенного без следов пыток останутся пустым обвинением. Слово Эдвина, обвиняемого заключенного, против слова аристократа… не надо обладать жизненным опытом графа Дерби, чтобы понять, кому поверят. Если же вдруг кто-то поверит… все всё понимают, и никто не пойдет против влиятельного аристократа.

Так Эдвин и жил последние двадцать дней после дуэли — несколько раз в неделю ночью его вели в пыточную, где до самого утра он кричал от боли, пока не терял голос. Ближе к утру сразу несколько целителей, которые все время были неподалеку, сливали на него весь запас энергии, убирая следы и боль.

Если бы его спросили про графа, артефакты, земли эльфов… да хоть про что-нибудь, то он, скорее всего, рассказал бы все. Но Эдвина не спрашивали. Он даже не был уверен, что сам Клауд наблюдал за пытками. Он общался с молодым магом за эти недели еще несколько раз, и у Эдвина сложилось впечатление, что аристократу важен сам факт пыток Эдвина, наблюдать за его страданиями дядя Освальда не собирался. Как и участвовать в этом. Молодому магу от этого факта легче не было, но ожидание ночи и попытки угадать, будут ли его пытать могли с ума свести. Он пытался себя отвлечь размышлениями обо все на свете. Проанализировал несколько раз дуэль в попытках понять, как надо было действовать оптимально, вспоминал все что видел в эльфийском городе… и все равно возвращался к воспоминаниям о недавних пытках. Целители работали хорошо, сразу был виден их высокий уровень. Тело они восстанавливали полностью. К сожалению, только тело, и забыть Эдвин ничего не мог.

Близился вечер, и молодой человек немного нервничал. Уже несколько дней его не трогали по ночам, и с каждым спокойным днем шансы на ночные пытки увеличивались — он не питал иллюзий, что про него забудут, или оставят в покое. В определенный момент Клауд решит, что отомстил, и Эдвина тихо удавят в камере.

Послышался скрежет замка где-то далеко по коридору.

«А вот и гости», — сделал вывод маг. Соседей у него не было, и все посетители были его.

Отдельное крыло тюрьмы отдали специально под него. Тяжелая дверь, в замке которого сейчас ковырялись ключом была лишь одним из препятствий. Следом за ней шло еще несколько решеток, перегораживающих коридор. Даже реши Эдвин сбежать, и будь ему доступна магия, он бы не смог с ними справится быстро. Прутья толщиной с запястья хорошо держат удар.

«Ах да… магия», — Эдвин по привычке попытался создать простенькое заклинание воды, но ничего не вышло. «Никогда бы не подумал, что доведется на себе испытать».

Нейтрализатор магии был изобретен ближе к концу войны с эльфами. Его можно было вводить в кровь, можно было пить, но смысл был один и тот же — маг не мог пользоваться своей энергией. Минусов у первоначального варианта было множество, и даже спустя столетия алхимики не смогли решить множество задач. Первым традиционно была стоимость. Редкие ингредиенты, сложный процесс производства… зелье было редким по вполне понятным причинам. Второй проблемой были его побочные эффекты. Месяц, максимум два, постоянного приема нейтрализатора, и маг получал иммунитет к нему. Не самый надежный способ держать опасных магов в тюрьме. Именно по второй причине магов держали в тюрьме недолго, и или казнили в течение первого месяца, или оправдывали. В основном казнили, конечно. Просто так мага в тюрьму не отправишь, для этого нужны веские причины.

«Что-то он долго возится», — прислушался Эдвин к скрежету. Стражников он видел всего двух, оба худые и высокие, похожие, словно братья, поэтому он им даже прозвища давать не стал. Имена они говорить отказывались, а все общение ограничилось несколькими командами с их стороны.

В первый день Эдвин отказался пить неизвестное зелье, аргументируя это тем, что его учили не брать напитки от незнакомых людей. Он знал, что этой нейтрализатор, потому что уже тогда не мог сотворить ни одного заклинания. Наверняка влили пока он был без сознания.

Стражник в тот раз юмора не оценил, и вернулся с тремя арбалетчиками, которые стали тем самым, главным аргументом в их споре. В последствии Эдвин не шутил с зельем, и арбалетчиков больше не видел.

С первой дверью наконец справились. Молодой маг прислушался, пытаясь угадать кто там. Он был почти полностью уверен, что это не привычные стражники. Он точно помнил, как они открывают дверь — резки скрежет, уверенный толчок рукой, и дверь открыта. На всю операцию у них уходило не больше десяти секунд. В этот же раз человек был неопытным, замок ему не поддавался, и на открытие первой двери ушло не меньше минуты.

Камера Эдвина тоже не радовала. Ни размерами, ни наполнением. Мебели в ней не было. Совсем. Даже будь у него вместо кровати матрас, набитый сеном, он бы не жаловался. Но нет, маги в заключении должны страдать. Вместо кровати часть пола возле стены выдавалась вверх. По размерам как раз соответствовало кровати. Вероятно, иногда на ней можно было увидеть даже постельное белье, но это были лишь догадки Эдвина. Возможно это все было частью давления на привыкших к тепличным условиям магов, или проявление неприязни со стороны тюремщиков (как и еда только раз в день), Эдвин не знал, и знать не хотел.

«Не спали они в лесу в спальниках», — усмехнулся Эдвин. — «Да и дырка в полу явно получше кустов, в которых тебе могут откусить что-нибудь ненужное… или нужное».

Со стороны коридора двери не было, ее заменяла решетка, сквозь которую можно рассмотреть всю камеру (и удобно стрелять арбалетчикам). Молодой человек в теории мог попытаться выглянуть в коридор, и увидеть кто к нему идет, но не стал этого делать.

Кого бы ни планировали увидеть его посетители, они точно не должны видеть испуганного парня, который прижимается к решетке в ожидании гостей. Лучше им предстанет уверенный в своей невиновности молодой маг.

«Уверенность и спокойствие», — скомандовал себе Эдвин. — «Граф показывал себя как настоящий аристократ: невозмутимый, спокойный и вежливый. Будь таким же».

К решетке подошел незнакомый мужчина в форме охраны тюрьмы. В отличие от прошлых стражников этот не чувствовал себя уверенно. Эдвин лежал и смотрел в потолок, но даже со своего места чувствовал, как новый стражник борется со своим страхом. Когда он услышал робкое покашливание и вежливый стук по решетке, то чуть не рассмеялся.

— Кхм, — прочистил голос стражник.

«На предыдущих не похож, те нерешительностью не страдали», — Эдвин размышлял. — «Сразу видно, что он не привык к заключенным ходить, переживает и боится бывшего студента, по-настоящему опасные преступники-маги его с потрохами сожрут. Да и не похож он на человека, что будет на Клауда работать в таком деле».

Маг медленно поднялся с кровати, потянулся, и принялся смотреть в глаза посетителю. Молча, не желая начинать разговор первым. Такое поведение смутило стражника еще сильнее.

— Эммм… кхм-кхм, — откашлялся он, и достал бумажный стаканчик. — Вы… вы должны выпить это, прежде чем мы продолжим разговор.

«Бумажный стаканчик? Серьезно?» — мысленно рассмеялся Эдвин. — «Даже прошлые стражники, повидавшие не одного по-настоящему опасного мага в заключении, не боялись, и давали обычную кружку».

Эдвин не стал пугать стражника еще больше, и выпил содержимое бумажного стакана.

— Говорите, — голос у мага получился хриплым. Еще бы, без собеседников не разговоришься.

— Меня отправили к вам, чтобы помочь… — начал стражник.

— Я оправдан, и меня выпускают? — насмешливо поднял бровь Эдвин. Внутри же, он ликовал — есть, есть шанс выбраться сухим из воды!

— Нет конечно! В смысле… кхм-кхм… пока вас не оправдали… но… — замялся собеседник.

— Но? — через некоторое время подтолкнул разговор Эдвин.

— События развиваются слишком стремительно, — вдруг сказал стражник. — Мне попросили вам передать…

— Кто попросил?

Собеседник мага оглянулся, хотя и так было понятно, что никого кроме них тут нет, и шепотом произнес.

— Фамилия Картер вам о чем-нибудь говорит?

Эдвин кивнул.

— Вам стараются помочь, но и вы должны кое-что сделать со своей стороны, — продолжал шептать стражник. Или человек в форме стражника?

— Что? — тоже перешел на шепот Эдвин.

— Людей Клауда временно убрали, и вы на некоторое время в безопасности. Скоро вас навестят следователи. Они будут стараться быстрее отправить вас на суд магов, вы же должны тянуть время. Всеми способами, которые у вас есть, при этом не ухудшая своей положение, — мужчина помедлил некоторое время, и, что-то для себя решив, добавил. — Я вам так скажу. Сейчас идут закулисные игры, и помощь вам на руку известной вам семье. Поймите, что стараются не ради вас, а ради своих интересов. Пока ваши пути совпадают. Если вы выиграете достаточно времени, то суд может получиться замять, или назначить незначительное наказание.

— Клауд это допустит? — уточнил маг.

Стражник замолчал на десяток секунд, но решил быть откровенным.

— Мне кажется, я не говорю что знаю наверняка, но мне почему-то кажется, что время нужно как раз, чтобы позиции Клауда серьезно пошатнулись, и ему стало не до вас. Возможно, что и Клауд сам… эмм… потеряет свое влияние полностью.

Эдвин задумчиво кивнул, показав, что принял информацию к сведению.

— Я не знаю, как часто мне получится вас навещать, чтобы сообщать о новостях и следующих действиях, — сразу предупредил стражник.

— Что говорят? — спросил Эдвин.

— Простите, что?

— Я спрашиваю вас о слухах в городе. Вы зашли сюда напуганным, и только после начала разговора смогли взять себя в руки.

— Эм… кхм-кхм… ну… всякое говорят, я не так, чтобы сильно прислушивался к слухам, — растерялся стражник.

— И все же? — вкрадчиво спросил Эдвин.

— Разное говорят… простой народ на вашей стороне. Вы аристократа убили, как-никак. Аристократия частью требует вашей крови, частью никак не реагирует. Но их мнение не влияет на результат. Главное происходит в академии, и по всем признакам у вас там есть группа защиты.

— То есть… — попросил вывод Эдвин.

— Ничего не понятно, — вздохнул стражник.

— Тоже неплохо, — усмехнулся маг. — Лучше однозначного вердикта.

— У вас есть какие-нибудь пожелания? Можно улучшить ваш… — собеседник мага осмотрел пустую камеру, и растерянно закончил. — Можно улучшить ваш… эм… быт.

— Быт, значит, — еще шире усмехнулся Эдвин. — Нет, не надо. Меня все устраивает. Разве что кормить можно чаще одного раза в день.

— Это инициатива людей Клауда. Я все устрою. И вот еще, — стражник протянул ему стопку листов. — Вам понадобится для вашей задачи. Тут все пункты законов по содержанию обвиняемых. Вам пригодится.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Эдвин. — А то в туалет ходить неудобно. Впрочем, я уже привык.

— Эм… кхм-кхм… да… когда прочитаете, я бы попросил вас избавиться от этих бумаг.

Эдвин уточнил новости империи (ничего нового), новости академии (неизвестно), и темы для разговора закончились.

Весь следующий день Эдвин честно зазубривал всю информацию, походя тщательно запоминая какие пункты были нарушены, и какое наказание за это грозит. Само собой, что никто никого наказывать не будет — где это видано, чтобы стражник наказал стражника за то, что тот делает свою работу не совсем по закону. Но были нюансы, которые молодой человек собирался использовать.

За ним пришли через два дня, когда он все выучил наизусть, и «избавился» от документов. Стоит отметить, что сразу после визита стражника его начали кормить чаще.

— Вставай, маг! — раздался незнакомый голос. Эдвин в это время практиковал дневной сон (с непривычки тяжело ему зубрежка далась, все-таки долгое время вообще ничего не делал).

— Обед? — лениво уточнил маг, не открывая глаз.

— Я тебе дам обед! — все также громко ответили ему. — Пей свое зелье, приказано проводить!

Молодой человек повернул голову в сторону, и рассмотрел посетителей. Вновь незнакомый стражник с кружкой в руке, и знакомые арбалетчики.

— Никогда не зли человека с арбалетом, — буркнул под нос Эдвин, и подошел к решетке.

— Пей! — сунули ему в руки кружку.

Эдвин небольшими глотками выпил привычное зелье, и вернул кружку обратно.

— Повернулся, руки за спину!

— Если вы плохо слышите, то я могу посоветовать вам целителя, — Эдвин все же повернулся.

— Что?! — еще громче заорал стражник.

— Вот видите, — невозмутимо продолжил Эдвин. — На лицо проблемы со слухом.

Били его не очень долго, но с душой. Перед следователями он предстал слегка потрепанным, но с блеском в глазах и улыбкой.

Маленькая комната с небольшим окном с решеткой, деревянный стол с железными кольцами для фиксации рук и три стула, двое из которых к приходу мага уже были заняты. Единственная выбивающаяся из общей картины деталь — дорогой кристалл на столе. Сопровождающий силой усадил его на стул и принялся пристегивать руки Эдвина к кольцу.

— Не стоит, — остановил его один из сидящий мужчин. Полноватый, с добрым лицом, и внезапно пышной светлой шевелюрой, которая была растрепана как у детей. — Вы же не будете делать глупостей?

«Это, значит, добрый следователь», — сделал вывод Эдвин. Сопровождающие ушли.

Стоило двери закрыться, как принялся действовать второй мужчина. Высокий и худой, полностью лысый, он достал из кармана лист бумаги и протянул его Эдвину.

— Пиши, — хмуро приказал он.

— И что я должен писать? — уточнил Эдвин.

— Признавайся во всем, и наказание будет не таким суровым.

«А вот и злой следователь», — мысленно усмехнулся Эдвин. — «Неужели это действительно работает?»

— И эта бумага имеет вес? — на всякий случай уточнил маг.

— Кристалл пишет все происходящее в этой комнате, в том числе и написанное тобой, — с улыбкой пояснил блондин. — Мы не маги и не можем воздействовать на кристалл. Его сдают вместе со всеми документами. Он же и будет подтверждением, что ты написал все добровольно, что, напомню, является смягчающим обстоятельством.

Эдвин принялся за письмо. Он писал долго, на одном листе не хватило места, и лысый следователь выдал ему еще несколько. Наконец, он закончил, и пододвинул стопку листов обратно.

Следователи синхронно склонились, и принялись читать. Первым поднял взгляд блондин, и добрым он уже не выглядел. Второй стражник читал дальше. В какой-то момент он взял стопку листов в руки, откинулся на стуле, и с интересом листал «признание» Эдвина, время от времени возвращаясь к прочитанному. По его лицу было невозможно ничего понять, хмурый стражник оставался… таким же хмурым.

— Ты кажется не понял, — начал блондин, когда лысый стражник дочитал.

— Вы же даже не прочитали, — деланно возмутился Эдвин.

— Мы пытаемся тебе помочь, чтобы…

— Разумеется, — перебил блондина молодой маг.

— Это в твоих же…

— Не сомневаюсь, — не скрывая улыбки опять перебил следователя Эдвин.

— Хватит! — рявкнул лысый, и стукнул кулаком по столу. Эдвин отметил, что удар вышел крепким — несмотря на худобу, стражник был сильным. Он потряс бумагами. — Что это?

— Это мое признание. Вы же следователи, верно? — уточнил маг. — Хоть вы и забыли представиться, я предполагаю, что вы занимаетесь раскрытием преступлений.

Лысый не мигая смотрел на Эдвина.

— И вот я подумал, — вдохновленно продолжал маг. — Раз вы раскрываете преступления, а я являюсь ответственным подданным, то я могу… нет, даже не могу. Я обязан! Правильное слово, я именно обязан, помочь вам. И вот, я, как свидетель и жертва, признаюсь вам во всем что испытал, и во всех нарушениях, которые за последние две недели я успел заметить. Вы там еще могли мелким шрифтом увидеть пометки…

— Разделы законов, — впервые на лице лысого отобразилось что-то похожее на улыбку. — Я видел.

Блондин продолжал закипать.

— Вы обвиняетесь в использовании… — начал «добрый» следователь.