Помоги проекту - поделись книгой:
В Сахаре в период неолита происходили самые разнообразные перемещения народов и культур. Если в начале последнего периода каменного века центр культуры находился на Западе, а культура распространялась на Восток, то в более поздний период, по-видимому, Восток уже оказывал влияние на Запад. В общем же неолит характеризуется стабилизацией материальной культуры, которая должна была дать человеку представление об абсолютно новом чувстве жизни. В то время как в период палеолита повседневная жизнь человека зависела от случайностей, люди неолита сами вступают в борьбу с окружающей природой и, преобразуя ее, начинают осознавать самих себя. Этот процесс отчетливо проступает в наскальных изображениях.
НАСКАЛЬНЫЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ
Сахара относится к крупнейшим центрам наскальной живописи и хранит, по-видимому, десятки тысяч наскальных рисунков. Места крупных находок концентрируются прежде всего в высокогорных районах и на отрогах гор. Рисунки чаще всего нанесены в легкодоступных местах, реже — в труднодостижимых скальных районах или ущельях. Бросается в глаза, что многие из этих областей еще и сейчас имеют гораздо более богатую растительность, чем другие районы. Многочисленные наскальные изображения встречаются в горах Атласа и Сахарского Атласа, на плато Адрар Ифорас, Аир, на горном массиве Тефедест, массиве Ахаггар, на плато Тассилин-Аджер, Акакус, Хауентуш, на северной и южной окраине Хамада-эль-Хамра, на плато Джебель-Бен-Гнема, Дор-эль-Гусса, Джадо, на нагорье Гибести, Джебель-эш-Шейх, на плато Эннеди, в районе Борку, на плато Гильф-эль Кебир и в Аравийской и Нубийской пустынях. Известны также наскальные изображения в Мавритании (Адрар, Тагант, Аукер, Афлу), в Рио-де-Оро и в Тунисе; групповые или одиночные рисунки можно встретить во всех скалистых районах, расположенных между этими центрами, где имеются благоприятные условия для их сохранения, скажем, в вади, около источника или на старом торговом пути. Перечислять более мелкие места открытий бесплодно, тем более что исследование в этой области еще не завершено.
По технике исполнения мы подразделяем наскальные изображения на две большие группы: первая — изображения, высеченные или вырубленные в скалах (их больше всего), вторая — нарисованные.
Обрабатывая камень, чтобы сделать из него оружия или орудие труда, человек каменного века познакомился со свойствами этого материала. Не удивительно поэтому, что наиболее старым из двух видов техники является гравировка. При этом способе на скале с помощью более твердого камня выбивался контур изображения или весь рисунок. Отбивая темный поверхностный окисленный слой, получали изображение, видимое на более светлой породе. Часто контуры просекались сплошной линией или же углубления от ударов соединялись затем друг с другом и шлифовались. В качестве материала древние художники предпочитали отдельно лежащие каменные плиты, округлые валуны или гладкие склоны скал из песчаника, хотя изображения имеются также на гранитных и кварцевых скалах.
Живописные изображения наносились растворенными минеральными красками, в которые для связи иногда прибавлялись органические вещества, такие, как казеин или жиры. Наиболее часто встречающаяся краска — от светло-коричневого до темно-красного оттенка, а также коричнево-красная, хотя применялись также белые, желтые, зеленоватые и синеватые краски, причем белая характерна для очень ранних изображений и отдельных мест. Встречается контурная и сплошная живопись. Контурная живопись с жирно нанесенной краской и толстыми линиями относится прежде всего к более древним работам. Ее можно рассматривать как признак развития живописи, второй ее стадией после гравирования по камню. Нарисованное изображение часто оконтурено высеченной линией.
Рисунки находят чаще всего на потолках и боковых стенах пустых пещер и нависающих карнизов, где они удивительно хорошо сохранили цвета красок, хотя на протяжении тысячелетий и подвергались воздействию самых неблагоприятных атмосферных условий.
Есть районы, где преобладает та или иная техника, однако и контурная и сплошная живопись часто встречаются вместе. Виртуозность исполнения некоторых изображений заставляет думать о какой-то группе людей, которая была хорошо знакома с техникой нанесения изображения, хотя мы и не знаем, были ли это священники или ремесленники. По живописным изображениям можно судить о существовании весьма совершенной техники с большим числом деталей и более значительным богатством форм. Величина рисунков различна. Она колеблется от нескольких сантиметров до размеров, превышающих натуральные. Монументальные изображения шести-восьмиметровой высоты и некоторые рисунки, сделанные на высоте четырех-пяти метров от земли, заставляют думать, что для их исполнения использовались леса.
Область, где встречаются наскальные изображения, настолько обширна, что в отдельных местах мы сталкиваемся со своей, местной манерой изображения. В принципе можно, однако, проследить отдельные стили и периоды их становления.
Ранние изображения, высеченные в скалах, появляются большей частью как отдельные рисунки, без какой-либо связи с другими. Они занимают большую поверхность, контуры их глубоко прошлифованы. Изображены на рисунках в натуралистическом стиле прежде всего животные, на которых преимущественно охотились люди в те времена: слон, жираф, бегемот, носорог, буйвол, крокодил, лев, муфлон, антилопа, нередко в натуральную величину или даже больших размеров. Человек на этих изображениях еще не выступает как царь природы; он изображается очень маленьким с дубиной или бумерангом в руках, чаще всего застывшим в молитвенной позе перед дикими животными, Для этого времени характерно изображение
Начало следующего периода могло совпадать с периодом буйвола — «бубалуса», однако он представлен в основном живописью. Изображения, вначале маленькие, становятся затем большими и грубыми. Создается такое впечатление, словно человек постепенно учится овладевать новыми средствами выражения своих мыслей. В рисунках передано только наиболее существенное, характерное и символичное. В это время появляется изображение человека, однако он представлен здесь неподвижным, с толстыми руками и ногами, с большой, круглой головой. Вместе с животными он объединяется в мифические композиции. На плато Тассилин-Аджер встречается прекрасное изображение «круглоголовых» людей с поднятыми руками, которые взывают к какому-то сверхъестественному существу или богу. Высота бога— три с половиной метра; даже и сейчас эта сцена впечатляет. Наблюдатель чувствует себя вторгшимся в какое-то святилище. Изображения круглоголовых людей ограничиваются районам Акакус, Тадрарт и Тассилин-Аджер.
В Сахару вторгаются новые народы — скотоводы со стадами крупного рогатого скота. Главной темой искусства становятся человек и корова. В этот и последующие периоды встречаются оба вида изображения — и живописные и высеченные. Они становятся более натуралистичными, размеры их уменьшаются; это заставляет делать вывод о наличии в те времена изделий из дерева и кости. По всей Сахаре встречаются бесчисленные изображения коров этого периода; в Восточной и Западной Сахаре они преимущественно высечены, в районах Тассилин-Аджер и Феццан — нарисованы. Количество изображений и их совершенство показывают, насколько сильно жизнь человека была связана со скотом. Отдельные части тела животных иногда изображаются в правильном, а иногда в смещенном ракурсе, большое значение придается индивидуальным признакам животных, как, например, расположению пятен на шкуре, постановке и форме рогов, внешний вид которых дает иногда повод предположить их искусственную деформацию. Часто подчеркнуто изображается вымя, что должно свидетельствовать о наличии у древних обитателей Сахары молочного хозяйства. Среди живописных рисунков мы находим групповые изображения подкупающей живости и изящества. Период крупного рогатого скота был, собственно говоря, кульминационным пунктом развития искусства наскальных изображений. Мужчины и женщины находятся в равном положении. Это — пастухи, охотники, воины и танцоры. Часто встречаются брачные сцены, которые говорят о культе плодородия. Наблюдается особая склонность к изображению движения и деталей. На рисунках можно, например, различить лица, одежду, украшения, маски и шлемы. Группы противостоят друг другу в различных боевых положениях. Из оружия преобладают стрела и лук. Рядом с домашними встречаются крупные дикие животные сопутствующей фауны. Однако позднее мы видим их уже реже. Это преимущественно изображения страуса, муфлона и газели.
Искусство все больше и больше склоняется к типизации и упрощению, приближается к абстракции, которая не имеет ничего общего с более ранним символизмом. Фигуры людей и животных даются небольшим числом характерных линий и имеют склонность переходить в орнаменты. Движения становятся менее выразительными, фигуры менее естественными. Лошади изображаются запряженными в повозки, а позднее мы видим скачущих верхом, всадников. Мужчины в украшениях из перьев вооружены копьями и щитами, на женщинах длинные юбки. Фигуры людей принимают клинообразную форму, общая композиция монотонна и неподвижна.
Наконец, в Сахаре появляется одногорбый верблюд, свидетель ее постепенного обезвоживания, который изображается все с меньшим и меньшим мастерством. Наступает конец искусства, развивавшегося в течение тысячелетий.
Более поздние изображения содержат многочисленные надписи, выполненные знаками нумидийской (древнеливийской) письменности, которая, по-видимому, основывается на более древней, пунической. Дальнейшее развитие нумидийского письма представляет собой берберская письменность, которая еще и сейчас в употреблении у туарегов (тифинаг). Очень простые по форме знаки этого консонантного письма высекаются или рисуются на скалах наряду с арабскими буквами.
Наряду с проблемой духовного содержания наскальных изображений большое значение имеет вопрос об определении времени их создания. Изображения вымерших или исчезнувших из этих районов животных, связанные с известными геологическими и климатическими переменами, являются первыми отправными точками для этой цели. Изменения стиля говорят об определенной последовательности различных эпох и в итоге дают важную для датировки относительную хронологию. Возникший впоследствии поверхностный слой окислов на высеченных изображениях дает хотя и очень ненадежные, но все же кое-какие отправные точки. Последующие закрашивания изображений свидетельствуют о разнице во времени нанесения рисунков, однако не дают никаких точных сведений. Находки на поверхности земли можно с трудом связать с наскальными изображениями. Лишь данные систематической стратиграфии (раскопки, исследования пыльцы растений, применение радиокарбонного метода в районе наскальных изображений) дают возможность их датировки. Сейчас уже не относят возникновение наскальных изображений в Сахаре ко времени палеолита. По современным представлениям, их датируют в основном средним неолитом, хотя древнейшие наскальные изображения и относятся к очень раннему неолиту.
Исследования А. Лота и Ф. Мори в Центральной Сахаре для древнейших изображений дают дату девятое— пятое тысячелетие до н. э., для изображений лошади— около тысяча пятисотого года до н. э. Верблюд появляется в VI веке до н. э., во время завоевания Египта персами, однако свое значение в Северной Африке он приобретает только после начала нашей эры.
В изображениях, сохранившихся в Сахаре со времени каменного века, мы пытаемся увидеть развитие, переход от магического к рациональному, от бессознательного к сознательному, от наглядного, образного к абстрактному. Мы, естественно, при этом не рассчитываем на то, что они пояснят нам как-то государственное устройство и ход исторических событий в древности; так же трудно дать толкование каждой отдельной сцены.
Мир охотника полон волшебства, его «космос» единообразен и взаимосвязан, им владеют силы, живущие внутри каждого предмета и связывающие все происходящее с ним в жизни. Этими силами можно управлять с помощью точно определенных обрядов. Охотник, жизнь которого зависит от того, что он сумеет добыть, должен обладать властью над зверем. Такой власти он, с его точки зрения, достигает волшебством. Сам процесс изображения на скале, его отличное, узаконенное традицией довольно точное воспроизведение, ритуальное отношение к нему — все это дает человеку власть над его добычей. В раннем искусстве сам образ человека обрисован нечетко, скорее всего лишь как объект превращения в животное, доступ к душе которого он получил через магический акт. Человек как бы не познает еще себя как существо, имеющее самостоятельное значение.
Начальный, имеющий определенную цель «натурализм» все больше и больше уступает место символизму, и одновременно с этим изменением происходит изменение тематики изображений. Человек либо схематично располагается в пространстве, либо изображается в момент совершения ритуальных действий. Важно, что здесь мы впервые встречаемся с подлинными ситуациями, во-вторых отдельные элементы находятся в определенных соотношениях друг с другом. Изображаются культовые обряды, молитвенный ритуал, танцы — и фигуры, под которыми следует понимать антропоморфные и тероморфные божества. Мировоззрение, кажется, изменилось: человек, живущий мифическими представлениями, превращается во властителя природы не только с помощью одного лишь отправления определенных религиозных обрядов, но и используя посредничество неземного существа, с которым он идентифицирует себя в молитвах, танцах и масках и присутствие которого подкрепляется соответствующим изображением на скале.
Совершенно новый элемент появляется вместе с натуралистическим искусством, которое, однако, не имеет ничего общего с целенаправленным магическим «натурализмом». Если вначале человек воспринимал себя только как носителя маски животного, которым он владел, а позднее как самостоятельное существо, но тесно связанное со сверхъестественными силами, то теперь он впервые окончательно познает себя. Такую легкость изображений может дать только свободная и жизнеутверждающая мысль. Это прежде всего относится к центрам наскального искусства. В остальных областях заметна намного более сильная привязанность к таинственному, проступает известная провинциальная тенденциозность. Не перестает удивлять огромное количество изображений коров. Это нельзя объяснить только лишь большим хозяйственным значением крупного рогатого скота. Животное снова присоединяется к человеку — уже не как божественное существо, а как спутник жизни.
Натуралистическое искусство заметно развивается в сторону упрощения и схематизации. Наскальные изображения все больше и больше приближаются к зарисовкам событий. Создаются геометрические знаки и фигуры, которые мы не в состоянии объяснить. При этом речь идет не о символах, которые связывают земное со сверхъестественным, а об абстракциях, кратких мыслях— и в этом мы видим совершенствование искусства, развитие его до уровня наших рациональных представлений.
За тенденцией к абстракции неотвратимо следует упадок техники изображения, что приводит искусство наскальных изображений к закату.
И все же мы видим в наскальных изображениях не искусство в нашем смысле этого слова, для которого характерны эстетически-экспрессивные стремления, а выражение непосредственного коллективного переживания целой группы людей, а не одного конкретного человека.
Произведение искусства само по себе в представлениях древних не существует, его создание — это акт, который изменяет мир, который дает человеку или непосредственную власть над силами, действующими в окружающем его мире, или обеспечивает ему доступ к сверхъестественным силам, от которых он зависим. Он подчиняет себе мир, но он должен и укротить его. Во псе эпохи мы встречаем изображения, отражающие таинственно-религиозные представления, какое-то подобие человека с признаками животных. Это символы подчинения, преобразования, внутреннего слияния. Набросить на себя мех животного — это не только мимикрия, это превращение в животное, управление им. Человек разделяет его силу, приручает его. То же самое относится к огромному количеству масок, рук и геометрических фигур. Все время повторяются изображения сексуального порядка, сцены спаривания, ведь рождение и смерть — полярные точки в жизни человека.
Выбор скал для рисунков не произволен. Определенные места кажутся древнему человеку как бы особо наполненными силой». Десятки изображений нанесены рядом друг с другом и одно на другом, хотя более поздний наблюдатель не может обнаружить какой-либо разницы между этой конкретной стеной скалы и многими другими, расположенными рядом с ней. Еще позднее, в период письменности, из этих скал словно исходит какое-то волшебное излучение, если учесть, что к изображениям тысячелетней давности присоединяются знаки туарегского письма и арабских букв.
Но если изобретена письменность, если вследствие этого изменяются средства выражения, то искусство изображения непосредственных переживаний приближается к своему концу. Оно смогло бы возродиться заново лишь как искусство в современном понимании. Однако этого не произошло из-за последующей исламизации Сахары и всей Северной Африки.
НАРОДЫ САХАРЫ
(Геттинген)
ЭТНИЧЕСКИЕ ГРУППЫ
Современное размещение народов Сахары, их этнический состав и культурный уровень находятся в непосредственной связи с той историей, которую они прошли. Природные условия пустыни дают человеку возможность существовать только в оазисах или в районах сухих долин, где скудная растительность дает корм ограниченному числу домашних животных. Поэтому в Сахаре обитают скотоводческие племена. Верблюды, козы, овцы, ослы, а в южных областях также и крупный рогатый скот составляют богатство и основу их существования. Определенное хозяйственное значение имеет торговля солью и финиками.
В Сахаре проживают следующие этнические группы, отличающиеся друг от друга по расовым, культурным и языковым признакам:
Нельзя не упомянуть также
Средством общения во всей Сахаре служит арабский язык. Из европейских языков более всего распространены: на западе — французский, в Ливии — итальянский и английский, в Египте — английский, в испанских владениях — испанский.
Типичными представителями сахарских берберов являются туареги, которые кочуют по нагорьям Центральной Сахары и южным степным районам. Оседлые берберы живут чаще всего в больших оазисах; хотя они в большинстве случаев арабизировались, однако их все же можно еще признать настоящими берберами.
Проникновение арабов в Северную Африку начинается с VII века и достигает своей наивысшей точки в XI веке. Бану Хилаль и Бану Сулайм завоевали «Магриб». 11озднее вторжения предпринимались уже не так часто. Прибрежная полоса Северной Африки, которая приняла наибольшую часть арабских переселенцев, остается за пределами нашего рассмотрения. Прежде всего нас будут интересовать арабские племена Киренаики, Феццана и южных районов Алжира. На востоке следует назвать Ас-Суайа в оазисах Куфра, резиденцию сенуситов, мусульманского братства, о котором речь пойдет еще впереди. В Феццаие — племена Вади-аш-Шати и Валяд-(лиман. Часть племени Ауляд-Слиман после восстания и начале прошлого века была изгнана господствовавшими тогда турками и кочует в северной части области Канем (Республика Чад). В Западной Ливии и на бескрайних возвышенностях Хамада-Эль-Хамра живут племена Ауляд-Бусаиф, Урфалла, Аз-Зинтан, Эль-Ха-раба, Ар-Руджбан, Эль-Ханамед и Валяд-Махмуд. Южный Алжир (ин Салах) — первоначально область обитания берберских племен Шаамба, их северные соседи — Лаарба, а западнее живут племена Ренанма.
С самого начала завоеватели-арабы смешивались с первоначальными жителями страны — берберами. Арабо-берберская смешанная раса и культура дала в конечном итоге мавров Западной Сахары. Однако основная масса арабских скотоводов кочует южнее Сахары, в степной зоне Восточного Судана.
Горные районы Восточной Сахары (Тибести, Борку, Эннеди), равнины западнее и южнее гор Боделе, Эгий и Манг, позволяющие вести интенсивное скотоводство, заселены эфиопскими народами. Эфиопиды Сахары — это гибкие, стройные, изящные люди с вытянутым лицом и удлиненной головой, с почти по-европейски поднятым носом и ярко выраженным подбородком. Губы толстые, как у африканцев; характерны для них курчавые волосы и чаще всего темный цвет кожи. Типичными представителями этой группы можно считать племена тубу, фаза, горан и бэле.
Живущие в Сахаре негры ведут свое начало от негроидного населения, обитавшего в обширных областях пустыни в доисторическое время, или же являются потомками самых различных суданских племен, которых более или менее принудительно поселяли в качестве колонистов или рабов в оазисах Феццана и Южного Алжира, в Каваре и Борку. Они известны под именем «харатин» (в Феццане их называют «швашена») и все еще эксплуатируются как крепостные своими господами— кочевниками. Без упорного труда харатинов вряд ли существовали бы плодородные оазисы южнее Тропика Рака. К сахарским неграм относятся также рабы туарегов и мавров, а также группы кузнецов, происхождение и социальное положение которых заслуживает особого внимания.
1. Ихаггары, или Кель ахаггар (нагорье Ахаггар);
2. Кельацгер, или Кель аджер (плато Тассилин-Аджер);
3. Кель аир, или асбы (плато Аир);
4. Ифогазы (плато Адрар); 5. Нигерские туареги (игеллад, юлемидден, Кель тадмеккет), живущие между плато Адрар и рекой I1игер.
Наибольшая часть туарегов обитает в солончаковых степях южнее Сахары и всего лишь тридцать тысяч человек являются «подлинными» жителями пустыни, живущими на нагорье Ахаггар и плато Тассилин-Аджер. Ихаггары, как себя называют жители нагорья Ахаггар, — сохранившиеся до сих пор в наиболее «чистом» виде туареги. Они заставили больше всех говорить о себе во время завоевания Сахары французами. Именно они подготовили конец операции «Флаттер» в 1881 году, когда погибло одиннадцать европейцев и сто арабских солдат[10]. Они вели с французами кровавые бои, подчинялись, а через несколько лет опять выступали против завоевателей. Среди них жил и умер Шарль Эжен де Фуко, один из известнейших миссионеров на рубеже XX столетия. Он родился в 1858 году в Страсбурге, сначала был офицером, потом монахом. С первыми французскими отрядами Фуко пересек Сахару. В 1905 году он осел в районе Ахаггара среди туарегов как миссионер. Фуко изучил томашек (язык туарегов) и пользовался величайшим авторитетом у жителей страны, которые почитали его как «марабу», то есть святого. В 1916 году он был убит сенуситами в Таманрассете.
Существуют многочисленные теории происхождения туарегов. Богатые фантазией авторы видят в них потомков рыцарей-крестоносцев, которые бежали в пустыню от чумы, разразившейся в их лагерях. Аристократическая прослойка туарегов действительно имеет берберийско-древнеливийское происхождение. Класс вассадов, явно отличающийся от аристократии по расовому признаку, я бы скорее отнес к эфиопидам, хотя в культурном отношении он полностью «туарегизирован». Что касается аристократов, то еще не решено, являются ли они потомками древнеливийских, происходящих с северного побережья Черного моря, темеху, которых Геродот называет атлантами, или группы гарамантов. Впервые в истории они упоминаются римским писателем Кориппой (VI век).
Ясно, однако, что туареги были вытеснены арабами в места их теперешнего обитания[11]. Арабы огнем и мечом навязали учение пророка племенам Северной Африки. Скрываясь в непроходимых горах, туареги дольше всех оказывали им сопротивление. От ярых приверженцев ислама они получили в то время название «туарег» (в единственном числе — тарги), что означает «отвергнутые богом». Сами же они называют себя «имохаг», или же «имаджирхен», что означает «свободные», «независимые». Редкие исторические сведения, известные нам от туарегов, свидетельствуют о том, что они, как это и соответствует их имени, постоянно защищали свою свободу от всех пришельцев.
Поделиться книгой: