Некомбатант 2

- Да. Мне тут рассказали, что англичане нас захватить пытались. И вроде бы буфетчик им сигнал фальшфейером подал. Это правда?

- К сожалению, правда. Чем-то мы очень заинтересовали джентльменов из Лондона. Хотя ума не приложу, чем именно.

- Значит все всерьез закрутилось...

- Вы что-то знаете?

- Немного. Вскоре после нашей первой встречи подошел ко мне на улице один подозрительный субъект и начал задушевные разговоры вести. После чего предложил сообщить по прибытию в Одессу максимум возможного о «Лебеде» и его грузе. Вспылил я тогда и послал ко всем чертям этого мерзавца. Думал, что купчина какой-то сведения о конкурентах собирает. Не стал Вам об этом говорить, не придал значения. А оно вон что вышло.

-Вы хорошо этого «купчину» запомнили? Узнали бы, если встретили?

- Узнал бы, конечно. Чуть выше моего роста, лет тридцать — тридцать пять, кряжистый, с окладистой бородой, лицо широкое. Говорит слегка «окая». Не так, как в Петербурге. Из-за чего я его за купчину и принял. Уж очень похож.

- То есть, не иностранец?

- Вряд ли. Никакого акцента не чувствовалось. Я во время службы со многими иностранцами общался, так что от наших отличу. Так никто из иностранцев не говорит.

На какое-то время я завис. Очередной неизвестный персонаж? И тут меня осенило. Решил проверить закравшиеся подозрения, хоть и не надеялся на удачу. Покопавшись в папке с бумагами, выложил на стол рисунки моего кузена Вольдемара, полученные от дядюшки.

- Посмотрите внимательно, Викентий Вениаминович. Это он?

- Он! Точно он! Вы его знаете, Юрий Александрович?

- Увы, Викентий Вениаминович... Не имею чести знать этого господина. Но очень хотел бы с ним пообщаться...

Поговорив с Ахтырцевым на тему возможных английских пакостей в ближайшем будущем, после его ухода я призадумался. Вот так сюрприз! Значит таинственный мистер Икс никуда не делся. И теперь неизвестно, связан ли он с англичанами, или действует самостоятельно. Но что ему от меня надо? Если основная цель — мой папенька, а я всего лишь досадная помеха на пути к цели, то почему же тогда вокруг папеньки все тихо и спокойно? Или я чего-то не знаю? Мало ли, какие скелеты в шкафу скрывает папенька. Ведь он толком ничего о своем прошлом не рассказывал. А то, что рассказывал, уж очень напоминало «лубочные картинки». Какой он весь из себя умный и успешный, всего добился сам. Не то, что я, балбес. Может быть след тянется из прошлого, а «острая фаза» наступила только в 1850 году? Но что же произошло? Почему мистер Икс ждал столько лет, а потом вдруг решил пойти на крайние меры? В памяти прежнего хозяина моей тушки ни одной зацепки. Правда, учитывая его образ жизни, когда кроме девок и пьянок ничего не интересует... Неужели все это только ради того, чтобы расчистить дорогу к наследству моему дорогому братцу Феденьке, чтоб его черти забрали? Возможно такое? Вполне. Но зачем? Только лишь потому, что Феденькой можно легко управлять, поскольку он натворил уже столько, что впору говорить не о каторге, а о петле? Или есть что-то более масштабное, где Федя — сам всего лишь инструмент и промежуточный этап в достижении цели? Но если это так, то почему же таинственный мистер Икс после неудачи с моей ликвидацией на загородной дороге отказался от своих первоначальных планов? Полностью свернул работу в этом направлении, ограничившись опереточным ограблением в городе и сбором информации. И даже против бегства Феденьки в Англию ничего не возражал. Это значит, что я ему неожиданно стал н у ж е н. Причем живой и здоровый. Но идти на контакт со мной он по-прежнему не хочет. Странная логика... Увы, информации очень мало, чтобы выдвинуть мало мальски правдоподобную версию. Поэтому остается только ждать, не появится ли что-нибудь еще...

Не знаю, может быть англичане слишком заигрались в секретность и прошляпили, или в небесной канцелярии решили, что хватит нам приключений на ближайшее время, но до Гибралтарского пролива мы добежали без проблем. Встречные военные корабли, в том числе и английские, внимания на нас не обращали, хоть мы и старались благоразумно держать дистанцию. Но при проходе Гибралтара могло случиться всякое, поскольку Ганс выяснил, что там находится крупная английская эскадра. В том числе и с паровыми кораблями. И самое неприятное, что англичане там не просто стоят, а патрулируют пролив. Конечно, перекрыть его полностью нереально, но вовремя обнаружить нужную цель и заранее сообщить об этом своим главным силам они могут. Придется идти ночью, прижавшись как можно ближе к африканскому берегу. Англичане ночью туда не суются, поскольку в проливе возле берега действуют сильные течения переменных направлений, и можно запросто вылететь на камни, поскольку навигационные условия в том районе довольно сложные. Правда, неизвестно, с чего это англичане так засуетились. Необязательно мы тому виной. Но проверять как-то не хочется. Поэтому подгадаем так, чтобы подойти к Гибралтару ночью. А пока что собрал в кают-компании весь офицерский состав, чтобы провести последний инструктаж.

Раньше в этих водах бывал только Обручев и теперь, разложив на столе карты, подробно рассказывал молодым вахтенным начальникам, что им предстоит увидеть. Я не вмешивался и тоже слушал, удивляясь все больше и больше, как здешние моряки с такими убогими (в моем понимании) навигационными приборами и весьма приблизительными навигационными картами умудряются приходить туда, куда надо. Но факты — упрямая вещь, поэтому лучше буду помалкивать. И так на меня уже поглядывают, как на капитана Немо. Хоть месье Жюль Верн еще и не создал свой бессмертный роман «Двадцать тысяч лье под водой», но сравнение довольно точное. Сынок фабриканта, никогда до этого не служивший моряком, создает удивительный пароход и умудряется оставить с носом хваленый Ройял Нэви! И где?! В его вотчине — Английском Канале возле Дувра! Так что, надо теперь соответствовать...

Чувствую, что пришла пора вмешаться. Прерываю Обручева и вношу свои коррективы.

- Извините. Федор Федорович, но мы сделаем несколько по-другому. Есть у меня нехорошее предчувствие, что возле Гибралтара нас ждут. Поэтому идти мы будем не только ночью, но и как можно ближе к африканскому берегу с погашенными огнями.

- Но это очень опасно, Юрий Александрович! Здесь действуют сильные течения, а маяков на побережье Марокко немного. Придется полагаться на счисление, но это не лучший метод плавания в опасных водах. Да и неспокойно там. С местными рыболовными посудинами тоже можем столкнуться. Их много в этих краях. Гораздо безопаснее держаться средней части пролива, если мы собираемся идти ночью. В самом крайнем случае, можно опять парусным «купцом» прикинуться.

- Увы, второй раз такой маскарад вряд ли сработает. Не волнуйтесь, пройдем вдоль африканского берега без проблем. Уж там-то англичан точно не будет. А что касается местных рыболовных посудин... Многие из них сами ходят без огней. И плевать хотели на все правила судоходства. Да еще и пиратством не брезгуют, если уверены, что все сойдет им с рук. Так что, если кого и утопим, то остальные моряки нам только спасибо скажут...

На этой «мажорной» ноте оставляю несколько ошалевшую компанию и удаляюсь в каюту. Чувствую, пришла пора открыть старпому часть правды. А то, как бы не взбрыкнул в неподходящий момент. Так и есть, в дверь каюты постучали. Озадаченный старпом пришел выяснить, что это на меня нашло.

- Юрий Александрович, разрешите?

- Заходите, Федор Федорович. Решили выяснить, с чего это во мне кровожадные замашки взыграли?

- Ну, не столь категорично, но хотелось бы прояснить ситуацию, пока время есть. Юрий Александрович, я чего-то не знаю?

- Много не знаете, Федор Федорович. Но со временем узнаете. Не волнуйтесь, с головой у меня все в порядке. И ничего противозаконного я не замышляю. Просто не хочу распространяться об одной своей особенности, которая меня не раз выручала. Федор Федорович, Вы можете хранить секреты?

- Разумеется, Юрий Александрович.

- Так знайте, что я очень хорошо вижу ночью. Какая-то аномалия. Или атавизм, как говорят эскулапы. Наследие далеких предков, которые были вынуждены выживать в опасных условиях. Вот и у меня с самого детства развился этот дар. И что греха таить, несколько раз это мне очень помогло. Но я об этом помалкиваю, чтобы не привлекать внимание. Поэтому не волнуйтесь, южный берег Гибралтарского пролива со всеми его опасностями я буду видеть, как в ясный божий день. И смогу вовремя определять место не только по работающим маякам, но и по приметным мысам. Заодно и местных рыбаков вовремя замечу.

- Удивили, Юрий Александрович! Не ожидал. Первый раз такое встречаю. Так Вы и в абсолютной темноте видите?

- В абсолютной темноте — нет. Но в самую темную пасмурную ночь, когда есть хоть немного света, вижу все четко...

Когда Обручев ушел, я призадумался. Информация о моих возможностях потихоньку расползается, как бы мне не хотелось обратного. Но деваться некуда. Не прорываться же с боем мимо Гибралтара, если нас обнаружат и попытаются перехватить. В случае чего, англичане от всего отопрутся. Скажут, что перепутали с контрабандистами. Поэтому будем пробираться в Средиземное море «огородами». Благо, такая возможность есть. Пока что удается списать свои способности на атавизм - хорошее ночное зрение, доставшееся от далеких предков. Но это сработает пусть в безлунную, но ясную ночь. А вдруг туман накроет, и придется прорываться через Босфор? Тут уже аргументы вроде «атавизма» не прокатят.

В целом план прорыва в Средиземное море был несложен. Идем на юг подальше от испанского берега до самого Танжера, и на подходе к Танжеру резко поворачиваем на восток. Здесь пока еще нет власти Испании. Испанцам на африканском побережье принадлежат только Сеута и Мелилья, а вся окружающая территория находится под властью марокканского султана. Или бандита в законе, что вернее. Местные арабские правители привыкли жить разбоем как на суше, так и на море, поэтому без крайней нужды европейцы сюда не суются. И так будет продолжаться еще шесть лет, пока в 1859 году не начнется Первая Марокканская война, в ходе которой испанцы доходчиво объяснят арабам, что убивать и грабить европейцев очень опасно для здоровья. Но сейчас здесь царит полная анархия, власть султана чисто номинальная. Побережье Марокко с многочисленными деревушками «рыбаков» он контролирует разве что с целью сбора податей, но закрывает глаза на творимые ими безобразия. Вот и сыграем на этом, совместив приятное с полезным. И в Средиземное море пройдем «огородами», и команда потренируется на тех «кого не жалко». В том, что проход вдоль побережья Марокко не обойдется без эксцессов с местными «рыбаками», я был уверен на девяносто девять процентов. Поэтому заранее предпринял ряд мер. А если какая-то либероидная сволочь попробует что-нибудь вякнуть, скажу, что подвергся нападению берберских пиратов и защищался всеми доступными средствами. Еще и следы нападения приведу в качестве доказательств. Пусть попробуют доказать обратное. Но такое маловероятно. Все прекрасно знают, что из себя представляет местная публика. Если только не будет целенаправленного заказа со стороны англичан. Вот здесь могут возникнуть некоторые сложности. Но не везде, а только в тех странах, где Англия имеет достаточное влияние. Но не факт, что информация дойдет туда достаточно быстро. Если дойдет вообще. Арабские бандиты могут сами скрыть попытку неудачного нападения, чтобы не бросить тень на свою «репутацию» среди «коллег». Такое тоже возможно.

Солнце село и быстро темнеет. Уже вспыхнули первые звезды. Как назло, на небе ни облачка, и ночь обещает быть ясной и лунной. Английские патрульные суда вряд ли разглядят нас на фоне темного африканского берега, зато местные «рыбаки» будут видеть прекрасно на фоне лунного горизонта. Но ничего не поделаешь, будем играть теми картами, какие есть на руках. «Лебедь» мчится по притихшей Атлантике, а впереди уже виднеется африканский берег. Вскоре ночь вступает в свои права, а над головой раскинулся сверкающий купол звезд. Луна уже взошла, и лунная дорожка на воде пересекает водную гладь до самого горизонта. Настоящая идиллия вокруг. Если только не знать, что в проливе шастает Ройял Нэви, очень может быть, что по нашу душу, а возле африканского побережья, куда мы сейчас направляемся, велика вероятность встречи с берберскими пиратами. Но и «Лебедь» готов к такой встрече. На палубе уже оборудованы позиции для стрелков, блиндированные мешками с углем, и точно такая же защита оборудована на мостике. Конечно, от ядра такая «броня» не спасет, но все ружейные пули задержит. Данный метод успешно применялся на гражданских судах вплоть до XXIвека для защиты от пиратов, только там вместо угля применяли песок, а вместо мешков стальные бочки. И ведь работало! Стрелковое оружие пиратов, нападающих на легких скоростных «надувашках», оказывалось бессильным против таких «бронированных гнезд», из которых находящаяся на борту охрана вела фактически безнаказанный отстрел любителей пограбить на большой морской дороге. Вот и я решил опробовать старый (для меня), но весьма эффективный способ, чем немало удивил всю команду. Не в том плане, что такое было воспринято чем-то из разряда вон, а в том, что штатская сухопутная крыса вроде меня соображает в деле борьбы с пиратством получше некоторых морских офицеров, больше полагающихся на «воинский дух» и «удаль» нижних чинов. Ну а то, чтобы защитить этих нижних чинов от возможного огня бандитов, так это необязательно. Согласно Морского Устава они обязаны «стойко переносить» и так далее.

Что Ахтырцев, что Обручев поначалу восприняли мою идею оборудования укрытий для стрельбы из мешков с углем скептически. Ничего подобного в военном флоте в настоящее время не было, поскольку от стрельбы ядрами и картечью такая защита не спасала. Да и уголь в таком большом количестве можно найти разве что на пароходах. Чтобы убедить скептиков, провели испытания, максимально приближенные к боевым. Пуля гладкоствольного ружья, выпущенная с десяти метров, не смогла пробить мешок с углем, А ничего более серьезного у берберских пиратов не будет. Они привыкли полагаться больше на холодное оружие. Пушки если и есть, то только на относительно крупных судах. Но такие мы обойдем стороной. А вот на мелких фелюгах, которых здесь подавляющее большинство, кроме ружей ничего нет. Надо ли говорить, что команда восприняла идею с энтузиазмом, и к вечеру на палубе были оборудованы шесть укрытий по три с каждого борта, откуда наши «пассажиры», вооруженные нарезными винтовками, могли вести огонь по нападавшим, не особо подставляясь под ответные выстрелы. Как знать, может и не понадобится. Но здесь лучше перебдеть, чем потерять хоть одного человека.

Шумит вода за бортом, рассекаемая острым форштевнем. Паруса убраны и «Лебедь» идет без огней под парами, легко выдавая свои двенадцать узлов экономического хода. Заметить его в темноте можно только на достаточно близком расстоянии, но согласно информации Ганса, наблюдающего с высоты в полторы тысячи метров, поблизости никого нет. Англичане нас до сих пор не обнаружили, они патрулируют гораздо восточнее, в самой узкой части пролива. А мы приближаемся к африканскому берегу западнее Танжера, и скоро нужно изменять курс на вход в пролив. Впереди уже видны огоньки на побережье. Обручев с Ахтырцевым бросают на меня взволнованные взгляды. Но помалкивают, соблюдают дисциплину. Про молодых вахтенных начальников речи нет. После удачного прорыва через Ла-Манш им море по колено. Считают, что нам все нипочем. Надо бы немного приземлить молодежь, а то так вообще про осторожность забудут. Но в другой раз. Сейчас ближайшая задача — прорыв в Средиземное море между Ройял Нэви и берберскими пиратами. Желательно без шума. Но тут уж, как повезет...

«Лебедь» приходит в нужную точку и следует команда «Лево на борт!». Поворачиваем в Гибралтарский пролив. Дистанция до берега — одна миля. С точки зрения моряков этого времени — форменное безумие. Идти так близко к берегу ночью без возможности точно контролировать свое место никто из них не будет. Рядом со мной застыли Ахтырцев, Обручев, вахтенные начальники и матросы-сигнальщики, вглядывающиеся в ночную тьму. Я тоже для вида держу в руках бинокль и время от времени подаю команды рулевому. Навигационная система под на званием Ганс справляется прекрасно. На тактическом экране, развернутом в моей башке, постоянно отображается наше место на навигационной карте, а также все находящиеся вокруг нас цели. Но близко никого нет. Те, кто идет в Средиземное море, держатся ближе к середине пролива. А возле берега суетится лишь рыбацкая мелочь. Немного уклоняемся к северу, чтобы обойти бухту Танжера, полную стоящих на якоре кораблей. Одни арабские посудины, ни одного европейского «купца» нет. Там нас, несомненно, заметили, но никак не отреагировали. То ли не успели сняться с якоря, поскольку мы быстро исчезли в темноте, то ли махнули на нас рукой, решив не тягаться с паровой машиной. Ветер все же довольно слабый, и даже быстроходные арабские шебеки нас не догонят. Небольшое изменение курса, и мы снова приближаемся к берегу. Справа нависает черная стена прибрежных скал. Расстояние до береговой линии колеблется от шести до семи кабельтовых. Глубина в этом месте порядка тридцати — сорока метров. Для нас вполне безопасно. Но все, находящиеся на мостике, на взводе. Ночью наблюдается специфический эффект. Берег кажется ближе, чем он есть на самом деле. Обручев все же не выдерживает.

- Юрий Александрович, а не слишком ли близко к берегу мы идем?

- Не волнуйтесь, Федор Федорович. Я знаю, что делаю. Сейчас буду брать пеленга, наносите на карту...

Приходится играть взятую на себя роль «капитана Немо», выдавая пеленга на приметные мысы, а наши вахтенные тут же наносят их на карту, определяя место. Разумеется, задачу я решаю в голове обратным ходом, зная наше реальное место, определенное Гансом, но моим подчиненным знать это не надо. Пусть лучше поверят как следует в «капитана Немо». В дальнейшем будет проще всякие «чудеса» объяснять.

Идем все также вдоль берега, соблюдая светомаскировку, то приближаясь, то удаляясь от него. Расстояние все время от полумили до мили. Приближаемся к мысу Альказар. Вскоре самое узкое место пролива, и прямо к северу от нас находится Гибралтар. Там же патрулируют шесть английских кораблей, просматривая всю ширину пролива. Но слишком близко к африканскому берегу не суются, а заметить нас с расстояния уже в пару миль на фоне темного высокого берега невозможно. Так что, Ройял Нэви снова остался с носом. Вот «сторожа» остаются позади, и кажется, что путь в Средиземное море свободен. Однако, нас заметили здешние любители чужого добра. Впереди деревушка в небольшой бухточке, и местные «рыбаки» как раз вышли на промысел. Вряд ли нас целенаправленно пасли с берега все это время. Скорее всего, заметили в последний момент, поскольку ночь лунная, и в отличие от англичан, патрулирующих в проливе, с находящихся возле берега лодок крупный силуэт «Лебедя» хорошо виден на фоне лунного горизонта. Это подтверждает Ганс.

- Командир, вас идут грабить. Четыре больших парусных лодки, идут на пересечку курса, в них вооруженные люди. Есть огнестрельное оружие.

- Ясно. Молодец, Ганс! Бди дальше.

- Принято.

Довожу эту информацию до подчиненных, которые смотрят на меня, как на чудо. Лодки довольно далеко, идут без огней, и на фоне темного берега их не видно. Поэтому наши матросы-сигнальщики еще не заметили возникшую опасность. Да и отличить в такой ситуации пиратов от мирных рыбаков можно только в последний момент. Когда их намерения становятся предельно ясны. Эх, правоверные, сидели бы вы дома этой ночью. Было бы гораздо полезнее для здоровья...

А тактика захвата «купцов» у здешних «рыбаков» отработана неплохо. Группа разделяется. Две лодки ложатся в дрейф перед носом, а две заходят с бортов. И между теми, что легли в дрейф, протянут трос. Темнота пока еще скрывает пиратов, но расстояние быстро сокращается. Так и есть — на лежащих в дрейфе лодках вспыхнули огни. Две других продолжают соблюдать светомаскировку. Задумка довольно простая. «Купец», внезапно увидев впереди на близком расстоянии двух «рыбаков» справа и слева от своего курса, постарается пройти между ними. Ведь такой маневр безопасен. И цепляет своим корпусом трос. В результате чего две лодки прижимает к борту потоком воды, а дальше дело техники. При малой скорости «купца» такой метод работает отлично. Но эти «рыбаки» не знают, что «Лебедь» - не обычный тихоходный парусный «купец». И что при скорости двенадцать узлов либо трос порвется, либо его вырвет из креплений на носу лодки. Может и лодку перевернуть, а под кормой у нас винты. Но играть в поддавки я не собираюсь.

Двое «рыбаков» с огнями все ближе и ближе. Нос «Лебедя» направлен в просвет между ними. Две других лодки, по-прежнему пытающиеся скрываться в темноте, занимают позиции чуть дальше. Но их уже хорошо видно в лунном свете. Кажется , что все идет по плану, разработанному пиратским «адмиралом». Но когда до лежащих в дрейфе «рыбаков» остается не более двух кабельтовых, даю команду рулевому, и «Лебедь» резко отворачивает в сторону, устремляясь к лодке, находящейся слева. Там ничего не успевают предпринять. Кованый форштевень железного парохода как топор разрубает небольшую деревянную посудину. Толчок почти не ощущается. Только слышен треск дерева и испуганные крики на арабском. С ближайшей лодки гремят выстрелы. Им отвечают из винтовок наши «пассажиры», заранее занявшие позиции в укрытиях на палубе. Ганс, внимательно наблюдающий за обстановкой, подтверждает, что в кого-то попали. Но главное не это, а то, что любителям пограбить ясно дали понять, — легкой добычи не будет. Пусть быстро принимают правильное решение. И «рыбаки» его приняли — погасили огонь на уцелевшей лодке, и не стали преследовать добычу, оказавшуюся такой кусачей. Обычная психология бандита, получившего достойный отпор. А наш путь дальше — в Средиземное море. Английские корабли, патрулирующие пролив, остались позади, и догнать нас уже не смогут. Ганс подтверждает, что впереди все чисто. Скоро испанская Сеута, а испанцы не дают безнаказанно пиратствовать в своих водах. И местные «рыбаки» это хорошо знают. Даю отбой тревоги, и только тут замечаю, что на мостике немая сцена. И на меня смотрят, как на капитана Немо. Пока была опасная ситуация, все действовали на автомате. Но теперь... Тишину нарушает Обручев.

- Юрий Александрович, но как Вы поняли, что это пираты?!

- Это очень старый трюк, господа. Его уже давно практикуют малайские пираты. Видно и сюда эта «метода» дошла. Как только увидел две лодки с внезапно загоревшимися огнями чуть справа и слева от нашего курса, так сразу все понял. Внезапно в последний момент огни справа и слева от курса не загораются. Тем более, в таком районе. Выясните состояние команды — не пострадал ли кто. И проверьте состояние корпуса после тарана. Хоть и не должно ничего серьезного там быть, но мало ли. Повреждения от обстрела ночью все равно толком не разглядим, подождем до утра. А вот форпик надо проверить прямо сейчас...

От огня пиратов никто не пострадал, хотя попадания пуль в нашу импровизированную защиту были. Но ни одна пуля не смогла пробить мешки с углем, что уже вовсю обсуждалось на палубе среди «пассажиров» и матросов. Проверка форпика подтвердила, что «Лебедь» сделан на совесть, и никаких повреждений не получил. Водотечность отсутствует, деформации обшивки и набора нет. Разве что краску на форштевне в районе ватерлинии ободрали, но тут уж ничего не поделаешь.

Когда подходили к Сеуте, удалились от африканского берега на три мили и зажгли ходовые огни. Путь впереди был свободен. «Лебедь» снова проскользнул мимо расставленных ловушек. Если англичане ждали в проливе именно нас, представляю, что будет твориться в Лондоне, когда выяснится, что хваленый Гибралтар запирает вход в Средиземное море чисто номинально. А по факту здесь могут шастать все, кому не лень. Особенно наглые русские. Ну и ладно, джентльмены! Это исключительно ваши проблемы. А мы пока что снова исчезнем на просторах Средиземного моря, и постараемся, чтобы до самого прихода в Пирей вы о нас ничего не слышали.

Глава 5

На задворках Европы

Остаток ночи прошел тихо, местные «рыбаки» нас больше не беспокоили. Когда взошло солнце, берег уже скрылся за кормой. Погода стояла хорошая, и «Лебедь» резво шел через море Альборан — самую западную часть Средиземного, примыкающую к Гибралтарскому проливу. Укрытия для стрельбы велел пока не трогать. Хоть вдали от берега нападение пиратов и маловероятно, но рисковать все же не стоит. Заодно лично осмотрел при дневном свете, как справилась со своей задачей импровизированная защита. Получилось очень даже неплохо. Насчитал восемь попаданий, но ни в одном случае мешок с углем не был пробит. Имелись также попадания в фальшборт, но там обошлось вмятинами. Попадания в борт ниже палубы лишь ободрали краску. До прихода в Пирей надо закрасить это безобразие, чтобы меньше внимание обращали. Как знать, может и удастся сохранить этот инцидент в тайне до самой Одессы. Давать объяснения портовому начальству Константинополя мне совершенно не хочется. Хоть там и можно решить практически любые вопросы за бакшиш, но светиться все же не надо.

Дальнейшие дни не были наполнены значимыми событиями. «Лебедь» шел довольно далеко от африканского берега и никто им не интересовался. Когда проходили Алжир, неожиданно налетел свежий ветер с норд-оста. Лишний раз убедился в ценности паровой машины, поскольку два парусника, шедшие до этого параллельным курсом, не смогли справиться с ветром и развернулись, следуя в Алжирскую бухту. Мы же продолжили свой путь, «коптя небо» в буквальном смысле. Что ни говори, но дыма от угля хватает. Да и возни с ним много. Однако, время котлов на жидком топливе еще не пришло. Не будем гнать прогресс галопом там, где без этого можно обойтись.

Определенные опасения вызывала Мальта. Там постоянно находится английский флот. Но поразмыслив, решил все же идти широким Тунисским проливом мимо Мальты, чем лезть в узкое горлышко Мессинского пролива, обходя Сицилию с севера. Вот там нас при желании поймать гораздо проще. В Тунисском же проливе больше возможностей для маневра. Однако, все обошлось. Никто при проходе Мальты нами не заинтересовался, хотя английский фрегат нас обнаружил. То ли это моя паранойя спокойно жить не дает, то ли англичане махнули на нас рукой, справедливо полагая, что из Средиземного моря мы уже никуда не денемся. И рано, или поздно, все равно появимся в Константинополе. Поскольку маршрут «Лебедя» был известен многим еще до выхода из Петербурга.

И вот наконец Эгейское море, где нам предстоит заход в Пирей, о чем никто из команды и пассажиров пока не знает. Надеюсь, англичане тоже. Озвучил я свои планы Обручеву только в момент прохода пролива Кеос, неподалеку от Пирея. Особого удивления у старшего помощника это не вызвало, поскольку он уже давно понял, что с «Лебедем» и его хозяином не все чисто. Но поскольку ни в чем явно криминальном нас обвинить нельзя, все прочее его не интересует. Только поинтересовался.

- Юрий Александрович, а надолго? И что команде можно сказать?

- Если за сутки управимся, то хорошо. Команде можно сообщить, что зайдем для пополнения запасов провизии. Тем более, это действительно так. Но! Федор Федорович, информация пока только для Вас. Возьмем на борт пассажиров. Греки, направляющиеся в Константинополь. Должно быть шесть человек, места хватит. Для всей команды они — обычные пассажиры, воспользовавшиеся подвернувшейся оказией.

- Понял. Лишних вопросов задавать не буду. Только один — они прибудут в Константинополь легально, или их надо высадить тайно на берег?

- Все абсолютно легально, к нам никаких претензий быть не должно. Для турецких властей это обычные пассажиры. Документы у них в порядке.

- Юрий Александрович... Понимаю, что это звучит глупо, но... Нехорошее у меня предчувствие. Ждут нас в Константинополе. Не знаю, какую именно каверзу приготовили, но что-то будет.

- Я тоже так думаю. Поэтому не исключаю вариант прохода Босфора без разрешения турецких властей.

- Но как такое возможно?! И ведь будет грандиозный скандал!

- Возможно, Федор Федорович. Поверьте на слово. Хоть и придется постараться. А скандал? Он в любом случае будет, англичане найдут повод. Причем все сделают руками турок...

Но это проблемы несколько отдаленного будущего, а сейчас надо решать текущие. Поскольку о внеплановом заходе в Пирей в России знал очень ограниченный круг лиц, то вряд ли эта информация ушла к англичанам. Вот и посмотрим, как они себя поведут, когда объект их интереса неожиданно появится на рейде Пирея. Если большого всплеска активности вокруг «Лебедя» не будет, и все не выйдет за рамки обычного любопытства, то значит пора унять мою паранойю. Слишком она разыгралась в последнее время. Если же нет... Вот тогда и будем посмотреть, что делать дальше. Поскольку заранее нельзя предугадать, насколько далеко готовы зайти англичане.

Команда и «пассажиры» очень обрадовались неожиданному заходу в Пирей. Свежая провизия никогда не бывает лишней, да и какое-никакое развлечение. Даже с учетом того, что я предупредил, - выхода на берег не будет. Поскольку, если моя паранойя права, то обязательно постараются кого-то умыкнуть. Незачем так рисковать. Но если никто по прибытию на рейд порта не отправляется на берег, что выяснится довольно быстро, надо ждать «гостей». Вот и посмотрим, кто пожалует.