Последний контакт 2

Взгляд репликанта вновь опустился и поднялся обратно. Валерия замерла в нерешительности.

— Этот жест, — решила она проверить пугающую догадку, — означает «да»?

Репликант тут же повторил вертикальное движение глазами. Девушка отшатнулась, по ее лбу скатилась крупная капля пота. Она только сейчас поняла, как сильно напряжена.

— Как же будет «нет»?

Как же ей сейчас хотелось, чтобы чудовище не отреагировало на вопрос! Но ужасу Валерии не было предела, когда глаза репликанта дважды проследовали слева направо и обратно в знак отрицания.

— Какой кошмар… — прошептала девушка, пятясь и упираясь спиной в стену. — Ты живой… Ты все понимаешь!

Глаза репликанта опять совершили вертикальный маневр. Не в силах больше сдерживать страх, Валерия бросилась прочь из кунсткамеры. Забыв обо всех мерах безопасности, Валерия бежала по коридорам корабля ваэрров, почти не разбирая дороги. В себя она пришла лишь возле гибернационных капсул. Там по-прежнему лежал голый ваэрр — тот самый, который, предположительно, и освободил Валерию.

— … (непечатно)! — выругалась Валерия. — Тебя мне тут еще не хватало…

Бежать дальше смысла не было. Там, в недрах гибернационного отсека, ничего и никого не было. Валерия только сейчас поняла, насколько глупо выглядит со стороны. Нет, конечно, ее никто сейчас не видит, но ей стало стыдно перед самой собой. Столько вынести, так настрадаться, чтобы сейчас испугаться какого-то трупа. Пусть и не совсем стандартного, пусть разобранного на части, но все же…

— Стоп, — осадила саму себя девушка, — а почему, собственно, я решила, что этот репликант мертв? Та ваэррка говорила, что их технологии способны поддерживать в его тканях жизнь. Я обратилась к нему, и он ответил мне. Все вполне логично. Да — жутко, но, тем не менее, логично.

Валерия уселась рядом с обнаженным ваэрром и прислонилась спиной к капсуле. Памятуя о прошлом неудачном опыте близкого контакта с его коллегой в пункте управления, она поспешила немного отодвинуться от тела инопланетянина.

Мирская долго сидела неподвижно, пытаясь привести свои мысли в порядок. Ни о чем конкретном сейчас не думалось. В памяти просто всплывали разрозненные воспоминания, картинки из прошлого, обрывки фраз, давно позабытые мысли, разговоры с коллегами с «Марка-10». Она вспоминала Медведева, Вершинина, Аллу Марр, Сопкина, Ильина, своего Дениса… Даже дурака Балычева вспомнила. Валерия сникла — все они были мертвы. И погибли они в тщетных попытках выжить. Не все, конечно. Каждый из них по-своему переживал испытание ваэрров. Кто-то, как Балычев и Сопкин, боролся за себя, а кто-то все понял и начал борьбу за все человечество. И Медведев, и Вершинин знали, чем все закончится, знали — и все же пошли на жертву. Добровольно.

«А ведь они настоящие герои!» — подумал Мирская.

Валерия задумалась о смысле этого слова — «героизм». Что делает человека героем? Разве только его поступки? Поступки могут быть и случайными, поступки могут быть по-разному интерпретированы разными людьми. Для одних ты герой, защитник слабых, освободитель, мученик… А для других — всего лишь заноза в заднице, мешающая достижению цели. Получается, героизм — понятие относительное. И не от тебя зависит, получишь ты это звание или нет. Все зависит от тех, кто будет оценивать твой поступок, твою жизнь.

А можно ли назвать героем ее, Валерию Мирскую? Девушка нахмурила лоб — или правильнее все же не герой, а героиня? Чертовы феминитивы. Девушка долго думала над этим вопросом и пришла к выводу, что нет, никакой она не герой. Герой — тот, кто сознательно жертвует собой ради других или ради достижения высшей цели. Чем пожертвовала она на «Марке-10»? Что такого сделала на «Осирисе-3»? По сути, она только исполняла приказы капитана, делала свою работу, изучала труп ваэрра и пыталась не свихнуться от воздействия на ее разум инопланетян. Весь ее героизм состоял лишь в том, что она оказалась не в том месте не в то время и просто пыталась выжить. Разве условный Робинзон Крузо — герой? Он просто оказался там, где не планировал оказаться, и делал все, чтобы остаться в живых и сохранить рассудок. И потом, раз уж звание героя дается кем-то, то у Валерии шансов на это звание практически не было. Она прекрасно понимала, что шансов выжить, а тем паче дождаться помощи с Земли у нее маловато. Никто не увидит ее борьбы — никто из людей, во всяком случае. С большей долей вероятности за ее потугами будут наблюдать именно ваэрры. А для этих ребят она как раз и была той самой занозой.

«Ну что ж, — подумала вдруг Валерия, — заноза так заноза, нужно соответствовать».

Мысли вернули Мирскую к страшному отсеку номер пять. Как она охарактеризовала бы того бедолагу? Он подпадает под категорию «герой»? Нет, решила Валерия, он — мученик. Чтобы стать героем, нужен кто-то, кто оценит твои старания, поймет твой замысел и проследит твой путь от простого смертного эгоиста до человека, способного на жертву. Выходило странно — сейчас на корабле ваэрров было два человека (если допустить, что несчастный репликант все-таки жив). По всему выходило, что Валерия из них двоих была единственным мерилом и критиком, поскольку она была социализирована и имела определенный опыт общения с другими людьми. Репликант же таковым похвастать не мог. Валерия оценить репликанта могла, а он ее — нет. Даже если сейчас Валерия найдет способ выжить, поймет, как насолить ваэррам и предотвратить инопланетное вторжение, никто не оценит ее трудов. Никто не скажет, что медик Мирская погибла смертью храбрых, стала героем нации, а то и всей планеты, поскольку смертью своей она остановила полчища…

«Господи, что за бред я несу?»

Но мысль все же хотелось закончить. Единственный, кто мог бы по достоинству оценить все трудности, через которые Валерия уже прошла и еще пройдет, был тот самый разобранный на части репликант. Но он не был человеком в полном смысле слова. Он только биологическая оболочка, способная к активным действиям, лишь находясь под влиянием нейроинтерфейса «Осириса» или ИИ ваэрров.

И в данном ключе он опять занимал более выгодную позицию, нежели Валерия. Он висит себе там разобранный, страдает и ничего толком не понимает. Ни того, кто он, ни того, зачем он страдает, ни саму суть этого слова — «страдания». Любое понятие в человеческой психике имеет конкретное отражение. Антонимы: добро и зло, черное и белое, горячее и холодное, мужчина и женщина. Дуализм при желании можно разглядеть во всем на свете — что не слон, то моська. К понятию «страдание» Мирская тоже подобрала антоним — «счастье». И внезапно девушка сделала для самой себя простой логический вывод из этой мысли: если человек несчастен, значит, он страдает.

— Да полмира так живет… — печально произнесла Валерия и продолжила размышлять.

В любом случае, всем абстрактным понятиям обычные люди учатся. Это знание приходит с молоком матери, с воспитанием, с социализацией. Любой ребенок старше года понимает, где сладко, а где горько, где холодно, а где тепло, где он страдает, а где счастлив. И с каждым новым месяцем жизни таких понятий в арсенале ребенка становится все больше. А как видит… пардон, видел мир тот репликант?

Валерия попыталась представить. Вот он открывает глаза, видит стекло инкубатора. Затем стекло отъезжает в сторону, и он уже стоит на пустом корабле, а в его мозг закачиваются определенные команды, прописываются определенные алгоритмы поведения, устанавливается модель поведения — оперативка, если угодно. Пара часов, и вуаля — рождение свершилось!

Мирская не знала, как именно активируют репликантов, не знала она и техник их условного воспитания. Должны же они хоть на примитивном уровне понимать окружающую их действительность. Они как минимум должны понимать, где верх, а где низ, где лево, а где право, что такое вода, воздух, еда. Они же должны были уметь одеваться, работать в условиях чужой среды, в космосе, на звездолетах, на поверхности планет. Им устанавливались сложные поведенческие алгоритмы, благодаря которым любой репликант знал, как управляться с тем или иным механизмом. Да что там говорить, они и жопу себе как-то должны были подтирать! Как принцип работы гигиенатора попадал в мозг этим существам? Или не попадал, и эти существа весь срок своей службы гадили себе под ноги и ходили с грязной жопой? Или они все-таки люди, а не «существа»?

Мирская вдруг вспомнила, что уже спорила на эту тему с физиком Ильиным. Тогда она настаивала на том, чтобы считать репликантов людьми. Пусть они не задаются вопросом, кто они или где находятся, но они, должно быть, чувствовали себя не в своей тарелке, переварив всю загруженную в их голову информацию и осознав себя участниками некоего действа. И еще — понимал ли этот конкретный репликант, что режет живое существо? Это ведь он разделал труп ваэрра на «Осирисе». Валерия одернула себя.

— Хватит об этом думать! У тебя сейчас и без того проблем полно! Уже через пару дней ты встать не сможешь от обезвоживания, а ты все о морали биологических заготовок печешься!

Она помолчала, подумала, а затем ответила самой себе:

— Не об их морали я думаю, а о своей. Им-то как раз данное понятие незнакомо. Они просто инструмент, которым пользовались. Cперва ИИ «Осириса» пользовался, а после — извращенный разум ваэрра. Вся мораль не в его голове, Лерка, а в твоей. Ты и за себя, и за того парня переживаешь. А сейчас не стоит лезть так глубоко, сейчас вопрос в другом, в примитивном. Нужно выжить. Нужна вода, еда, одежда, энергия. Нужно на «Осирис». Но как, блин, как туда проникнуть⁈

Глава 8

— Валерия Павловна! — обратилась спустя час мозгового штурма к самой себе медик. Официальный тон, с которым она выкрикнула собственное имя, ничего доброго не сулил. — Вы, определенно, дура!

Мирская только сейчас вспомнила крайне важную деталь, которой ранее значения не придала. Сжав в кулаке один из кристаллов и резко поднявшись на ноги от возбуждения, она принялась тереть свой лоб — она всегда так делала, когда размышляла вслух.

— Итак, — постаралась сформулировать идею медик, — ты сидишь тут, потому что испугалась. А чего ты испугалась? Верно, — похвалила саму себя Валерия, — взгляда репликанта ты испугалась. Вернее, взгляда его глаз на зрительных нервах. Конечно, странно и неприятно, что они следят за тобой, но что в этом не так?

Девушка говорила сама с собой. Ей всегда так легче думалось.

— А что не так, что не так… Да все, (непечатно), не так! — закричала вторая, напуганная Мирская. — Не должны глаза и мозг жить собственной жизнью. Во всяком случае, не могут так делать на Земле.

— Получается, — стала строить предположения более рациональная версия Валерии, — ты испугалась лишь визуальной части ситуации. А в корень заглянуть не попыталась.

— Мне еще на корень его пялиться? — съязвила испуганная Валерия и тут же получила одобрение у Валерии серьезной.

— Молодец, лучше язвить и препираться, чем дрожать от страха, как ребенок. Но давай рассуждать логически. Что мы знаем?

— Репликант жив.

— Заметь, это ты сказала.

— Я разговариваю сама с собой, это уже ненормально.

— Да брось, никто не видит же. И потом, у тебя всегда в голове был этот диалог со своим внутренним я. У всех он есть.

— Уверена?

— Почти. Не отвлекайся. Мы поняли, что он жив.

— Я.

— Что я?

— Я поняла, не мы. Мы и есть «я». Перестань говорить так, словно мы незнакомы и не являемся одним целым.

— Боишься свихнуться?

— А ты нет?

— Я не боюсь. Мы с тобой всегда такими были.

— Какими? И не «мы», а «я»! Я же попросила.

— Хорошо, извини. Я всегда такой была, ты же знаешь. Одна часть смелая и решительная, особенно если выпивши, а вторая скромная и тихая. Все наши достижения…

— Мои! — упрямо перебила Валерия саму себя и осеклась.

Девушка вдруг поняла, что на полном серьезе беседует вслух сама с собой. От этой привычки нужно было избавляться. Неизвестно, сколько еще ей придется провести на этом корабле в ожидании помощи. Может, годы… Прошло, судя по всему, все лишь меньше суток, а она уже готова свихнуться. Нет, так заканчивать свою жизнь Валерия не планировала.

Сделав себе мысленно строгий выговор, она постаралась просто говорить вслух, не деля свое собственное сознание на две части.

— Итак, что я знаю? Репликант жив и реагирует на мои вопросы. Более того, он, видимо, обучен речи. Во всяком случае, можно предположить, что он понимает обращенную к нему речь. И что это дает? — Валерия задумалась. — Связочный аппарат его не связан с нервной системой. Стало быть, он не может говорить. Но при этом он каким-то образом вращает глазами.

Этот интересный вывод пришел в голову Валерии как-то внезапно. А действительно, как репликант двигает глазами, если в теле человека глазные яблоки двигаются под воздействием глазодвигательных мышц? А мышцы бедолаги, насколько помнила Валерия, были отсепарированы так же, как и остальные органы и системы. Следовательно…

— А что следовательно? — рассуждала Валерия вслух и, кажется, даже нащупала какую-то мысль. — Следовательно, глазные яблоки двигаются под действием иных сил. Допустим, это магнитное поле. То самое поле, которое удерживает все части репликанта в воздухе. Хотя нет, — поправила себя она, — не магнитное, а силовое поле. Так будет точнее. Магнитное — подразумевает воздействие поля на металл. А какой в органах и системах металл? Никакого.

Мирская напряженно думала еще несколько минут и пришла к следующей значимой мысли:

— Получается, там где-то есть прибор или механизм, эти силовые поля генерирующий. А раз так, можно попробовать поискать этот прибор. И нечего трусить, ссыкуха, если бы репликант мог, он бы уже прибежал сюда и изнасиловал тебя своим…

— Фу, дура!

— Сама дура, ты опять с собой разговариваешь!

Валерия разозлилась на саму себя. Неужели это действительно так просто — взять и свихнуться? Что ж, нужно тщательнее следить за собой и не позволять себе переходить ту черту, за которой только мрак и безумие. А что в таком случае нужно? Правильно, работать. Сконцентрироваться и работать. А для этого нужно поднять свою прекрасную попку, отнести ее в отсек номер пять и изучить там все досконально.

* * *

Валерия не могла сейчас знать того, что происходило в недрах систем управления крейсера «Юкко». После перераспределения резервов крейсер ваэрров смог изыскать для себя некоторое количество энергии. ИИ крейсера провел первую пробную самодиагностику. Энергии также хватило на диагностику некоторых систем управления и связи — результат был неутешительным. Связь с родной планетой ваэрров, Сцерном, отсутствовала. Работали лишь малые передатчики, да и те использовали остаточную мощность корпуса корабля. Амальгит, основной материал корпуса, обладал не только уникальными физическими свойствами, но и мог накапливать энергию, перенаправлять и перераспределять ее по усмотрению команды или, в данном случае, по усмотрению ИИ корабля. Собственно, ИИ последние несколько часов тем и занимался, что воздействовал на ИИ вражеского корабля землян. А уже он, в свою очередь, посылал в пространство нужные волны на нужной частоте передачи. По сути, ИИ «Юкко», делал сейчас то, чем занималась вся команда до катастрофы. Он пытался изучить человеческое существо, воздействуя на его слабый мозг его же оружием. Будь на корабле хоть один активный аватар, нужный результат можно было бы достичь куда быстрее. Но связи со Сцерном не было, а потому ИИ «Юкко» пошел длинным путем. Настроив колебания излучателя ИИ «Осириса» таким образом, чтобы человеку пришло вдохновение, а страх перед отсеком номер пять ушел, он надеялся на единственный положительный исход. Человек должен попасть на свой корабль, должен выжить и запустить его ядерный реактор. Только так можно реанимировать энергетическую установку «Юкко».

* * *

Валерия заставила себя вернуться в пятый отсек к репликанту. Сделав пару глубоких вдохов, она смело шагнула в отсек и встала прямо перед препаратом нервной системы.

— Давай еще раз, — уверенно произнесла Мирская, заглядывая в жуткие глазные яблоки репликанта. Теперь Валерия пыталась спрятать свой страх за маской компетентного медика. — Ты меня понимаешь? Если да, двигай глазами вниз и вверх.

Глаза репликанта нехотя повиновались. На этот раз Валерии даже почудилось, что он утомился. Устал, должно быть, от неверия девушки. Мирская готова была поспорить, что эти поднятые к потолку глаза означают пресловутое: «Как же ты меня достала, женщина». Но деваться было некуда. Ей нужно было убедиться, что репликант частично дееспособен, что он понимает ее речь. Быть может, это единственный шанс почерпнуть хоть какую-то информацию о ваэррах и об их корабле.

— Как же ты глазами двигаешь? — вновь изумилась Мирская.

На этот раз увиденное уже не пугало. Девушка окончательно совладала с эмоциями, любопытство победило страх перед неизведанным. Валерия подошла к репликанту ближе. В конце концов, не бросится же он на нее. Она постаралась рассмотреть глаза и всю нервную систему репликанта с близкого расстояния. В свете кристаллов разглядеть что-либо подробно она не смогла, но ткани с виду были такими, какими и должны были быть.

Пока медик изучала репликанта, тот глаз с нее не сводил.

— Ну же, подскажи! — взмолилась Валерия. — Как ты висишь тут и не падаешь? Как глазами двигаешь?

Репликант вновь начал водить своими глазами снизу вверх, фиксируя взгляд в крайних положениях. Валерия пригляделась к потолку, на который смотрел репликант. Там определенно что-то было, но света от кристалла не хватало, чтобы это разглядеть. Не хватало Валерии и роста.

— Ладно, — рассудила Мирская, — видимо, там есть какой-то прибор.

Репликант вновь зашевелил глазами, подтверждая ее догадку. На этот раз глаза его опустились вниз, да так и замерли в таком положении. Девушка присела на корточки, подсветила пол под нервной системой репликанта кристаллом и обнаружила кое-что примечательное. Под препаратом красовался какой-то предмет округлой формы.

— А это уже интересно.

Валерия проверила остальные системы репликанта, парящие в воздухе. Под каждой из них она обнаружила такие же кругляши.

— Ты мне на эти штуки указывал? — Валерия вернулась к нервной системе репликанта, и тот вновь утвердительно шевельнул глазными яблоками. — То есть тебя в воздухе удерживают вот эти две штуки? — и вновь репликант сделал глазами утвердительный жест. — И что это может быть? Какие-то магниты?

Если догадка Валерии была верна, то выходило, что все органы и системы репликанта удерживались в воздухе благодаря этим магнитам. Один сверху, другой снизу.

И тут Валерию кольнуло:

— А ведь ты прав! Это может и сработать!

Нужно было попробовать. В любом случае, иных вариантов у Мирской не было. Ей пришла на ум простая мысль: что, если отломать один из магнитов, привязать его к импровизированной веревке и попытаться прикрепить этот магнит к корпусу «Осириса»?

Дело оставалось за малым — нужно было понять, как эту штуковину демонтировать. Валерия рассудила, что трогать магнит под нервной системой репликанта нецелесообразно, и выбрала для эксперимента тот, что удерживал мочеполовую систему. По объему это была самая маленькая из систем, так что, лишившись нижнего магнита, она могла удерживаться только верхним. И даже если верхний магнит не выдержит и не справится с задачей, думала Валерия, то и не велика потеря — там были только почки и мужская репродуктивная система.

— Ты же не против? — немного издевательски поинтересовалась Валерия, ощупывая магнит под препаратом.

Естественно, голыми руками Валерия сделать ничего не смогла — магнит был намертво приделан к полу. Девушка даже начала осматривать свой нехитрый скарб в надежде найти инструмент, пригодный послужить ломом. Но тут она вспомнила свой промах с креслом оператора — там кресло было просто-напросто привинчено к полу, Валерия же потратила несколько часов кряду на то, чтобы выломать его дуриком.

— Попытка не пытка, — решила Мирская, схватила шайбу магнита двумя руками и попыталась провернуть его.

И удача наконец-то улыбнулась ей. Не без усилий, но ей удалось провернуть магнит, между полом и шайбой появился зазор, свидетельствовавший о том, что девушка идет верной дорогой. Мирская быстро выкрутила магнит из пола, осторожно убрала его из-под мочеполовой системы репликанта, внимательно следя за самим препаратом. Лишившись нижнего магнита, почки, мочеточники и пенис репликанта начали немного раскачиваться и даже слегка приподнялись, что свидетельствовало о том, что верхний магнит теперь единственное, что удерживает эти системы в подвешенном состоянии. Особенно забавно выглядел чуть приподнятый пенис. Мирская прыснула, но постаралась вслух не комментировать причиндалы бедолаги. В конце концов, что она, пенисов не видела, что ли?

Воодушевившись успехом, Валерия схватила свою добычу и бросилась в коридор, где оставила свой импровизированный канат. Магнит выкрутился из пола вместе со штырем, и девушке потребовалось некоторое время, чтобы изогнуть конец штыря и сделать из него надежный крюк. Когда все было готово, она привязала конец своего каната к крюку и сочла, что готова к испытаниям.

Проверить работу магнита на корпусе корабля ваэрров не удалось — ни одна из доступных поверхностей, очевидно, не обладала свойствами металла. Оставалось надеяться, что корпус земного корабля был металлическим. Только сейчас Валерия поняла, что понятия не имеет, из чего сделан земной крейсер. Вполне могло статься, что остов «Осириса» был создан из металла, но сам корпус обшит материалом, который совсем не магнитится.

Первые же попытки закрепить магнит на корпусе «Осириса» заставили Валерию почувствовать глубокое разочарование. Тяжелая шайба долетала до корпуса, но отскакивала от нее, как простой булыжник.

— Да чтоб вас всех! — выругалась Валерия, раз за разом швыряя магнит через пропасть.

Никакого результата. Все попытки заканчивались тем, что Валерии приходилось вытаскивать магнит из пропасти за другой конец каната. Отчаявшись, девушка совершила очередную попытку, уже не особо надеясь на успех. На этот раз она промахнулась, но и глухого удара магнита о корпус не услышала. Света кристаллов не хватало, чтобы понять, куда именно попала Валерия, но, в отличие от предыдущих попыток, на сей раз магнит в пропасть не рухнул. Противоположный конец каната не натянулся, что свидетельствовало лишь об одном — девушка зашвырнула магнит в открытый шлюз. Валерия попыталась вытянуть магнит из черного прохода шлюза, но не тут-то было — канат в ее руках натянулся. В груди Валерии ёкнуло. Неужели магнит за что-то зацепился? Она встала в более удобную позу и попыталась создать своему канату натяжение. Магнит и не думал шевелиться! Девушка потянула за конец каната еще сильнее, затем еще и еще, с каждым разом увеличивая нагрузку. Уже через минуту она с щенячьим восторгом дергала свой канат изо всех сил. Магнит держал нагрузку. Оставалось лишь надеяться, что он выдержит и ее вес.

Откручивать еще один магнит из-под репликанта Валерия не стала. Не было в том никакого смысла — на корабле ваэрров они все равно нигде не магнитились. Вместо этого девушка воспользовалась крюком, который она ранее соорудила из штыря от кресла ваэрров. Она привязала к нему другой конец своего каната и постаралась закрепить его как можно надежнее, зацепив его за косяк все того же пятого отсека. Получившаяся конструкция выглядела не такой надежной, как того хотелось бы, но жажда и голод заставляли девушку действовать. Нужно было рисковать.

— Пожелай мне удачи, дружок, — улыбнулась Валерия глазам репликанта и пошла к пропасти — испытывать свой хлипкий подвесной мост.

Сказать, что ей было страшно — не сказать ничего. Перебираться в кромешной тьме по сомнительной подвесной конструкции на «Осирис» было очень опасно, но иного варианта у Мирской на данный момент не было. На всякий случай она убрала свои кристаллы и пластины за пазуху, нащупала край обрыва с канатом и, развернувшись спиной к пропасти, начала опускать тело вниз. Сперва она свесила ноги, упершись руками в край обрыва, затем осторожно повисла на одних руках. Боль в разрезанной руке вновь дала о себе знать, но обратного пути уже не было. Девушка осторожно взялась здоровой рукой за канат и аккуратно перенесла на него свой вес. Канат сильно провис, но выдержал нагрузку. Немного осмелев, Валерия схватилась за канат обеими руками. Выждав пару секунд и убедившись, что конструкция ее держит, она подтянула к канату ноги, обхватила его с двух сторон и начала движение.

Так, осторожно перебирая руками и ногами, она преодолела пару метров. Чем дальше она продвигалась, тем сильнее провисал канат под ее весом. Где-то на середине пути Валерия почувствовала вибрацию, и в следующее мгновение крюк, которым канат крепился на стороне корабля ваэрров, не выдержал и соскочил. На секунду Валерия ощутила невесомость, затем резкий толчок. Руки от толчка соскользнули, лишь чудом она не выпустила канат. Все произошло настолько стремительно, что Валерия и вскрикнуть не успела. Пролетев несколько метров в пропасть, она почувствовала, как ее разворачивает обратно, в сторону «Осириса». Теперь она летела в пространстве, словно маятник. Понимая, что вот-вот приложится о борт земного крейсера, Мирская изо всех сил сжала руками канат и попыталась сгруппироваться.

«Лишь бы магнит выдержал!» — промелькнула мысль в голове.

Уже в следующее мгновение она больно приложилась о корпус «Осириса» плечом и головой. Удар был настолько сильным, что из глаз Валерии брызнули искры. На долю секунды девушка потеряла ориентацию, руки разжались сами по себе. Она слишком поздно поняла, что подлетела к корпусу «Осириса» вверх тормашками. В падении ноги Валерии запутались в канате, девушка несколько раз перевернулась в воздухе и, наконец, повисла.

Пару секунд Мирская приходила в себя. Еще секунд пять ушло на то, чтобы оценить свое положение в пространстве. Девушка обнаружила себя висящей над пропастью вниз головой. Каким-то чудом она зацепилась за канат ногами, запуталась в нем, и только это спасло ее от неминуемой гибели. Но радоваться было рановато. Валерия уже чувствовала, как импровизированный канат скользит по ее ногам. Она не знала, сколько длины каната имеется в ее распоряжении, и, откровенно говоря, не желала это проверять. Собрав все свои силы, она одним резким движением сложилась пополам и ухватилась ободранными руками за один из узлов. И сделала это как нельзя вовремя — в это же мгновение ноги ее распутались и выскользнули из петли. Разогнувшийся крюк, который и стал причиной падения, пролетел мимо, ощутимо зацепив щеку девушки. Адреналин уже давно подавил в ней и страх, и все болевые ощущения, а потому болезненный удар крюком она ощутила лишь после того, как перестала раскачиваться.

Затем страх вернулся. Мирская висела на одних руках, держась лишь за узел каната. Кровь из рассеченной щеки горячей струйкой стекала на грудь. Нужно было собраться и попытаться подтянуться, чем она и занялась.