Охота на злодеев. Без экипировки

Я взяла еще одну карту из колоды – пятерка пик.

– Что ты скрываешь?

Я снова переключила внимание с игры на него.

– Ч-что?

Зуилас сыграл бубнами.

– Когда твое лицо меняет цвет и учащается дыхание, это из-за меня?

– Нет!

– Опять лжешь, drādah.

Вот дерьмо. Пытаясь справиться с разгоравшимся румянцем, я вытащила еще одну карту из колоды.

Последняя восьмерка! Ага, теперь можно и поговорить.

Он выложил еще одну бубновую карту, и в руке у него осталось четыре.

– Почему ты так прячешь эти мысли? Ведь другие мысли обо мне ты не скрываешь.

– Не твое дело, – заявила я, ударив своей восьмеркой о стол. – Пики.

Теперь я точно выиграю. Восьмерок больше нет. Сменить масть он не может. Следующий ход я сделала валетом и пятеркой пик, сбросив все карты.

Как только я взяла выигрышную пару, демон расправил свои четыре карты веером.

Два валета уже были в отбое, третий – у меня в руке. Даже если он вынудит меня пропустить ход, я все равно выиграю. Ему может повезти только в одном случае – если у него…

Он выложил на стол семерку пик. Сверху добавил бубновую семерку. Потом семерку треф. Когда демон поднял последнюю карту, я сощурилась так, что мои глаза превратились в щелочки.

– Нет, – прорычала я.

На вершину стопки легла семерка червей – его последняя карта.

– Да что ж такое! – крикнула я, швырнув свои карты вверх.

С этой четверкой он выиграл бы в любом случае – какую бы масть я ни выбрала.

Он ухмыльнулся и потянул к себе контейнер с булочками с корицей.

– Vh’renithnās.

Он только что научился играть и при этом обыграл меня уже три раза подряд! От злости я бросила карты на стол и вскочила на ноги.

Может, я и была жалкой неудачницей, но он – он и так был больше, и быстрее меня, и сильнее, и хитрее, и память у него фотографическая. Так еще и в карты меня обыграл. Это было несправедливо.

Когда я пронеслась мимо него, он схватил меня за запястье и потянул назад.

Взмахнув рукой, я потеряла равновесие и шлепнулась прямо ему на колени.

На щеках с новой силой вспыхнул румянец, и я попыталась оттолкнуться от него. В ответ демон обнял меня за талию – его теплое дыхание всколыхнуло мои волосы.

– Ты упустила его, drādah, – прошептал он. – Свой шанс dh’ērrenith.

Dh’ērrenith – на языке демонов это слово означало уверенную победу.

– Если ты не можешь читать мои мысли, – процедила я, пытаясь вырваться из его рук, – то откуда знаешь, что я собиралась выиграть?

– Не позволяй сопернику отвлекать тебя.

Так он заговорил о румянце и дыхании, только чтобы отвлечь меня? Я проглотила клокочущий в горле истерический смех и убрала его руку с талии.

– Пусти меня.

Вместо того чтобы подчиниться, он потянулся за контейнером с булочками и поставил его мне на колени:

– Давай поделим их.

– А ты хочешь?

Неужели? Наш мистер Эгоист хочет поделиться?

– Я поделюсь с тобой… если ты объяснишь, почему твое лицо краснеет.

– Что? – я снова попыталась вырваться из его объятий. – Что это за сделка такая?

– Ты проиграла. Я готов поделиться, но хочу кое-что взамен.

– Тогда оставь свой приз себе!

Он отпустил меня. Я вскочила, нервно поправила свитер и направилась к себе в спальню. Стоя в дверях, я не смогла удержаться и бросила на него взгляд через плечо.

Зуилас уже впился клыками в глазированную булочку. Он наклонил голову и поймал мой взгляд. Снова зардевшись, как маков цвет, я буквально влетела в спальню и захлопнула за собой дверь.

Тяжело дыша без всякой причины, я упала на кровать и потерла щеки обеими руками. Ну почему меня так легко смутить? Мне не из-за чего было краснеть. Зуилас – демон. Не имеющий ни малейшего понятия о личных границах. Чем больше он влезал в мое личное пространство, тем счастливее становился.

Я убрала руки от лица, на губах расцвела улыбка. Однако на этот раз Зуилас сам себя перехитрил. Ради такой важной информации можно было и посмущаться.

Он слышит не все мои мысли.

Сколько бессонных ночей я провела, переживая, что́ он слышит и как интерпретирует подслушанное. Если же Зуилас слышит не все, о чем я думаю, значит, не знает, почему я краснею каждый раз, когда он прикасается ко мне или когда я пристально смотрю на него, и почему меня смутило, когда он раздел нас почти донага в том ливневом стоке.

Да, особенно в тот раз. Искренне надеюсь, что он и понятия не имеет, почему я тогда покраснела.

Немного успокоившись, я нырнула под кровать и достала плоский металлический ящик. Пора поработать.

– Egeirai, angizontos tou Athanou, lytheti, – произнесла я, положив руку на прохладную стальную поверхность.

Крышка засветилась белыми рунами, и я открыла ее. Внутри лежал гримуар семьи Атанас. Его потертая кожаная обложка блестела от множества прикосновений, хотя в последнее время трогали его нечасто. Осторожно приподняв книгу, я достала из-под нее блокнот, положила его вместе с гримуаром на стопку справочных текстов и понесла все в гостиную.

Зуилас лежал на диване и ел булочки с корицей, откусывая сразу половину.

– Смотри не подавись, – предупредила я его.

Он проглотил булочку, полностью проигнорировав мои слова.

Я убрала карты, затем разложила книги и села за столик, скрестив ноги и откинувшись на спинку дивана. Хвост Зуиласа свисал с подушек рядом со мной.

В мой блокнот были вложены записи и переводы, которые делала мама, но мне еще предстояло выяснить, к какой части гримуара они относятся. Я отложила их в сторону и стала изучать свой перевод первой страницы.

Как обычно, меня охватило благоговение, когда я посмотрела на список имен. Их было четырнадцать. Некоторые из этих людей жили более четырех тысяч лет назад. И все они были моими предками. Каждая чародейка брала на себя сложную задачу – переписать гримуар, чтобы сохранить и защитить знания, накопленные поколениями. Мое имя будет пятнадцатым в этом списке. В последний раз гримуар переписывали чуть больше трехсот лет назад.

Когда я просматривала список, мое внимание привлекло имя одной чародейки – Миррин Атанас. Она была пятой и переписывала гримуар несколько тысяч лет назад.

Закусив губу, я переключила внимание на перевод мамы и уже в который раз перечитала верхнюю страницу.

Дополнения от Миррин Атанас – прямого потомка Антеи??

Она добавила в гримуар 35 пунктов – и ни одного из них не было в оригинале.

Что же это? Ее собственные записи?

Может, их и больше, нужно проверить всю книгу до конца.

Миррин упоминает Λευκάς – Лефкас??

Лефкада, остров в Ионическом море на западном побережье Греции.

1000–700 лет до н. э.?

Выходит, она была первым призывателем, нарушившим 12 предупреждени

Последнее предложение я перечитала несколько раз. Когда я изучала записи в первый раз, я подумала, что «12 предупреждени» означает «12 предупреждений», просто мама пропустила букву. Полагая, что в итоге я найду все двенадцать предупреждений, я не особо обратила на это внимание. Но что, если она просто торопилась и так сократила свою мысль?

12 предупреждени… двенадцатое предупреждение… Предупреждение о Двенадцатом Доме.

Подтянув гримуар поближе, я осторожно перелистывала хрупкие древние страницы. Потрескавшиеся и серые, они легко рвались, и мне не хотелось повредить их. Наконец, я нашла нужный раздел – «Дома демонов».

Мне не нужен был перевод, чтобы узнать Первый Дом. Изображение крылатого демона с длинными рогами, мускулистым телом и толстым хвостом с тяжелой пластиной на конце жутко напоминало Тахеша, сбежавшего демона, который чуть не убил меня и Зуиласа три месяца назад.

Я пролистала страницы с первыми одиннадцатью Домами и остановилась на последнем. Часть страницы занимала иллюстрация двойника Зуиласа, а под названием Дома стояло два предложения, написанных четкими штрихами пера. Их я уже перевела.

Никогда не призывай Двенадцатый Дом. Ибо за нарушение сего священного договора сыны Vh’alyir уничтожат тебя.

Может, это то самое предупреждение, о котором упоминала мама? Она считала, что Миррин Атанас призвала демона Vh’alyir?

– Зуилас? – я оглянулась через плечо. – Разве ты не говорил, что демонов из твоего Дома никогда раньше не призывали?

– Var, – сонно приоткрыл он один глаз.

– Уверен? Может, когда-то – давным-давно – кто-нибудь все-таки призывал демонов В’альир?

– Не знаю.

Я продолжала смотреть на него с надеждой.

– Может, и призывал, – он судорожно вздохнул. – Большинство историй нашего Дома забыты. Другие демоны говорят, что нас никогда не призывают. Но они просто могли не знать – ведь некоторые из наших Dīnen давно исчезли.

На Землю можно было призвать только королей демонов – Dīnen. И этот факт, как я подозревала, был неизвестен большинству практикующих магию Демоников. Я, возможно, была единственным человеком на планете, который знал, что мы похищали королей демонов, чтобы поработить их и превратить в боевых марионеток.

Я заправила волосы за ухо.

– А почему были забыты все ваши истории?

– Все старые демоны Vh’alyir ушли. Они мертвы. – Он уставился в потолок, будто погрузился взглядом в другой мир. – Мертва и наша история. Мы – это только настоящее.

– И кто же вы в настоящем?

Он снова закрыл глаза.

– Неучи, которые ничего не знают. И я ничего не знаю о нашей истории. Мой учитель умер слишком рано, так и не успев ничего мне рассказать.

В моей голове вдруг мелькнул какой-то проблеск воспоминания о чем-то, что Зуилас говорил мне совсем недавно. Но я не успела ухватить всплывшую в памяти мысль.

– Все демоны моего Дома молоды и zh’ūltis, – резко добавил Зуилас. – Они тоже не знают ничего о нашей истории.

Если демоны Дома В’альир не знали собственной истории, то существует вероятность, что королей раньше все-таки призывали, а нынешнее поколение просто забыло об этом. Миррин жила очень давно, даже по меркам демонов – какими бы они ни были.

Я пролистала страницы маминых записей, чтобы найти место, где говорилось о Миррин Атанас. Вернувшись к гримуару, начала искать упоминания о древней чародейке. Возможно, это было бесполезно, учитывая размер книги и неразборчивость почерка на некоторых страницах, но все-таки…

Во второй половине книги после бесконечного раздела, посвященного сложным матрицам чар, инструкциям, которые было бы очень интересно перевести, и иллюстрациям, я отыскала длинный список заклинаний.

Мне показалось или страница была другой на ощупь?

Я присмотрелась. Это что? Две странички склеились вместе? Осторожно потерев уголок, я разъединила их. На одной стороне была нарисована матрица заклинания с подробной инструкцией, а на другой – иллюстрация медальона, который отдаленно напоминал инферно.

Художник нарисовал обе стороны медальона. На лицевой была изображена крошечная, но сложная матрица. А на обороте были видны остроконечные символы, размещенные во внешнем кольце, которое соединяло одиннадцать сигилов. В центре кольца располагался двенадцатый сигил – герб Дома Зуиласа.

Сердце забилось быстрее, когда я наклонилась поближе, чтобы лучше рассмотреть рисунок. Подписью к иллюстрации служила строка из четырех длинных слов, но я не могла их прочесть. Это был не древнегреческий, не латынь и не никакой другой известный мне язык. Что же здесь сказано?

– Imailatē Vīsh et Vh’alyir.

От неожиданности я подпрыгнула. Я даже не слышала, как Зуилас шевельнулся. Но он выпрямился и сел, склонившись надо мной, его рука слегка коснулась моей, и он провел пальцем по строке.

– Imailatē Vīsh et Vh’alyir, – повторил он. – Магический амулет Дома В’альир.

Значит, это написано на демоническом языке?

– Магический амулет Дома В’альир? – я повернулась к нему. – Что это значит?

– Не знаю.

– Но он назван в честь твоего Дома.

Кроме этой строки на странице была начертана и другая надпись. К счастью, она была на древнегреческом.

Волнуясь, я открыла чистую страницу, взяла карандаш и принялась переводить – это не заняло много времени.

ό őρμος ό άπολωλώς άπάντων έστιν ή κλείς

Μυρρίνη Àθάνας

Ключ ко всему – потерянный амулет.

Миррин Атанас