Помоги проекту - поделись книгой:
Василий Криптонов
Murdoc | Мёрдок. Lvl 3:
Двойник. Part 1
A-SIDE:
Личный бренд с нуля
Хай, пипл! С вами Мёрдок, и у нас небольшие технические сложности. Мы уже вот-вот начнём играть, я отвечаю, пацаны почти настроились. Просто такие дела — это вам не книжка, а пластинка. А у пластинки — две стороны. Вы, со своими спотифаями, наверное, уже вообще не отдупляете, что такое пластинка и нахрена ей две стороны, когда и с одной стороной ништяк. Но я-то олдскульный и музло делаю для взрослых людей, которые ещё помнят, как обращаться с иглой.
Короче, там, где вы это читаете, нет технической возможности разнести треки по двум сторонам, поэтому варианта два. Либо назвать первый трек: «A-SIDE: Личный бренд с нуля TRACK_01», либо сделать два особых незапланированных трека, первый из которых будет называться просто «A-SIDE: Личный бренд с нуля», а уже потом пойдёт интро и остальные треки.
Но пустой трек создавать как-то западло, поэтому я вам сейчас что-нибудь спою для разогрева.
Короче, вот вам, типа, эпиграф к альбому. Чёрный Лукич, песня «Будет весело и страшно»:
INTRO
В Линтон пришла зима.
Виртуальный снег покрыл виртуальные улицы; кое-где намёрз виртуальный лёд, на котором можно было виртуально поскользнуться. Виртуальный холод просочился в виртуальные дома, и виртуальные тела людей дрожали по ночам в виртуальной темноте, теряя очки виртуального здоровья.
Глава города, Донни, запретил торговцам взвинчивать цены на дрова. В ответ торговцы мстительно заявили, что дрова закончились. Дровосеки поддержали забастовку, а без лицензии дровосека рубка деревьев была в принципе невозможна. И люди мёрзли, проклиная Дона, торговцев, дровосеков и даже — страшно сказать! — Создателей.
Создатели же не ели хлеб даром. Они старались изо всех сил вводить разнообразные новшества. Однажды утром посреди городской площади появился столб.
Всем, конечно, было бы плевать на этот столб. Мало ли столбов в городе. Одним больше, одним меньше. Никто бы и внимания не обратил, если бы не два серьёзных «но». Первое: Дон объявил общегородское собрание возле этого столба. На собрание пришла едва ли четверть замёрзшего города.
Второе: на столбе висела камера наблюдения.
— Это что? — спросил писатель Вейдер, указав дрожащей рукой на камеру.
Вейдер пил. Пил давно, много и страшно. Он подумывал бросить, но тут кстати ударили морозы, и без водки ему сделалось совсем печально. Вейдер отложил здоровый образ жизни до весны. Он уже давно стал по классу — алкоголиком, но не волновался по этому поводу, поскольку собственную жизнь ценил крайне низко.
— Это камера, — пробасил Дон и взял паузу.
Как будто ждал чего-то. Как будто ему не хватало здесь кого-то, кто сказал бы: «Да ну н**уй! А я думал, это банка тушёнки, вот ты мне глаза-то открыл!» Но никто этого не сказал, и Дон, тяжело вздохнув, продолжил:
— Проект одобрили почти на всех инстанциях. Начинается его интеграция в реал. У наших родственников теперь есть доступ к этой камере. Трансляция ведётся круглосуточно. Можно подойти и сказать что угодно. Запись с вашим появлением автоматически будет сохранена, на случай, если родственники…
Поднялся галдёж. Дона засыпали вопросами.
— А звук пишет?
— А если я хочу конфиденциально?
— А если…
— А как…
Дон мрачнел с каждой минутой. Он уже жалел, что не выпросил у куратора какого-нибудь непися-бота техподдержки. Собрание грозило затянуться до бесконечности.
— Звук пишет, — объяснял Дон. — Никакой пока конфиденциальности. Задача — показать нашим родственникам панораму жизни. Как уличная камера, понимаете? Только более совершенная…
Люди пришли в страшное волнение. Как и всегда в таких ситуациях, слухи разнеслись с невероятной скоростью. Площадь начала заполняться людьми. Все, кто предпочёл изначально остаться дома, оскорбив власть игнором, не утерпели и явились сюда.
Наконец, Дон отмахнулся от вопросов и велел становиться в очередь. Длинная это была очередь и двигалась небыстро. Каждый хотел что-то сказать родственникам, но толком не знал, что.
— Ну, эта, короче, — шмыгнул красным замёрзшим носом Romul, — нормально у меня всё. Тока хату пока не построил. Я, типа, у пацана живу, короче, у кента моего. В группе играю. Типа на барабанах. Чё, ты-то как там, ма? Тачку новую купили? Ты, короче, прости, я дурак был… Но тама реально просто руль дёрнулся, я нормально себя контролировал… Блин!
Резко опустив голову, Рома ушёл прочь. Вместо него к столбу подошёл Грой. Один за другим, стесняясь и теряясь, живые мертвецы приветствовали своих родных и близких, оставшихся по ту сторону.
— Я, пожалуй, счастлив, — говорил Дерек. — Пишу картины, не отвлекаясь на всякие пустяки. У меня уже двадцатый уровень… Тебе это ни о чём не говорит, я понимаю, Зари… Просто хочу, чтобы ты ещё подумала. Даже если я — это не совсем я, мне тебя не хватает. И если потом это уже будешь не совсем ты… Если не встретишь другого… В общем, согласись на этот проект. Господи, как всё запутанно!
Все изливали душу столбу с камерой, которая доброжелательно светила на каждого зелёным огоньком. И только Rchn и Вейдер стояли поодаль, вне зоны действия камеры.
— Тотальный контроль, — тихо сказал Вейдер.
— Всё как ты рассказывал, — шепнул Коля.
— Это лишь первая камера, помяни моё слово. Скоро они будут стоять на каждом углу, висеть в домах.
— А эти… — Коля горестно покачал головой, глядя как Сандра возносит неслышную мольбу столбу. — Наивные! Неужели Создатели просто так сделают нам добро?! Как можно в это верить? Как они докажут, что с той стороны реально их родственники?
— Письмом, — фыркнул Вейдер. — Которое напишет не пойми кто. Пойду домой.
— Ты придёшь вечером?
— Конечно. Отец-то как?
— Плохо, — помрачнел Коля. — Очень. И до сих пор непонятно, почему…
— Ты ещё спрашиваешь? Да у каждого из нас миллиард причин!
— Верно. Но Вивьен говорит, что всё равно должно было быть… Как это… провоцирующее событие, вот.
Вейдер ушёл домой. Коля отправился проходить намеченные на день квесты. Ему нужно было прокачиваться изо всех сил, чтобы бросить вызов богам.
Только к вечеру площадь опустела. Закатилось недолговечное зимнее солнце. Засияла на небе луна. Редкие тучки роняли на землю редкие снежинки. Замер мир, неподвижный, безлюдный, серебряный…
И в тот час, когда погасло последнее окошко в Линтоне, заскрипел под чьими-то сапогами снег. Человек с длинными волосами, в длинном плаще, шатаясь, вышел на площадь и упал.
Это был Мёрдок. И он был пьян. Он пил так много и так давно, что в сравнении с ним Вейдер казался трезвенником.
Но перекачанная «алкашка» не давала Мёрдоку спиться, и он являл собою вопиющую несправедливость и наглядный пример несостоятельности системы, спасовавшей перед непреклонным одиночкой.
Трясущимися руками Мёрдок уперся в снег, отжался и встал. Поднялся на трясущиеся ноги. Весь перепачканный снегом, он подошёл к столбу и посмотрел на камеру, приветливо светившую зелёным огоньком.
— Здрст, — попытался что-то сказать Мёрдок. — Хйссы йбнйе.
Видимо тут он понял, что словами не сможет передать все оттенки смысла, все полутона негасимого чувства, адским пламенем пожирающего могучую душу его. И Мёрдок замолчал. Он развязал непослушными руками штаны и вытащил под свет луны, звёзд и зелёного огонёчка предмет, который можно было бы классифицировать как запрещённое законом оружие, если бы он не был связан с хозяином узами куда более крепкими, чем самая сильная на свете любовь.
— Во! — сказал Мёрдок, демонстрируя камере свою добычу, на которой быстро таяли редкие снежинки. — Это мой хрен, ты узнаешь его по расположению звёзд! — пропел Мёрдок, и язык его странным образом не заплетался при этом.
Зелёный огонёк впервые за день моргнул. Мёрдок, почувствовав отдачу, выразительно поболтал своим прибором и пропел другое:
— Эй, посмотри на меня! Думай обо мне, делай как я!
Зелёный огонёк погас. В камере что-то взорвалось, и к тёмным небесам полетел чёрный дым.
— Птрчено, — с удовлетворением констатировал Мёрдок и, убрав смертельное оружие на место, завязал штаны.
Радость его, однако, быстро закончилась. Поникли плечи, опустилась голова, и Мёрдок побрёл прочь от столба, площади и восстановленной ратуши в неизвестном направлении. Он шёл и насвистывал мелодию из фильма «Человек-амфибия». Ноты, смешиваясь с редкими виртуальными снежинками, танцевали и падали на виртуальную площадь, серебрящуюся под виртуальным светом виртуальной луны. А следом за Мёрдоком безмолвной тенью шёл осёл и только время от времени вздыхал.
Линтон спал виртуальным сном. Но скоро ему предстояло проснуться по-настоящему.
TRACK_01
— Хозяин, вставайте.
— М, — отозвался я.
Что это вообще за гнилая предъява — «Хозяин, вставайте!»? Да с какого, собственно, перепугу я должен вставать? А кто ты вообще такой, чтобы мне такое говорить, говно ты на ножках? Вот и я думаю, что никто. Я у себя дома (ну, наверное), бухаю на свои (возможно), сплю на своём (ни разу не факт). Даже если тут начнётся грёбаный пожар — откуда ты знаешь, что сгореть в нём — не мой осознанный выбор? «Хозяин, вставайте!» Щас, блин! Встану по стойке смирно, отдам честь и доложу по уставу.
В принципе, я мог бы всё это сказать, но язык не шевелился, башка трещала, и в ней стоял такой трэшняк, что хотелось простого человеческого идите на**й.
Вот, кстати, крохотная прелесть виртуала. В реале, когда бухаешь, как сука, рано или поздно сталкиваешься с проблемой: лежишь мёртвый и хочешь отлить. Рано или поздно слабые духом дети встают и, рыдая от головной боли и тошноты, идут в сортир. Настоящие же рок-звёзды начинают ссаться под себя. Потом — сраться. Потом их в добровольно-принудительном порядке отправляют на реабилитацию, пережив все ужасы которой, они записывают гениальные альбомы, дают великие концерты и вновь отправляются на знакомый круг ада.
Но в виртуале такой проблемы не было вообще. Нажрался? Лежишь? Ну и лежи себе. Если б не этот голос, действующий заодно с тычками в плечо. Он ещё ночью был, но мне казалось, что он снится. Так и гундел: «Вставайте, хозяин! Мир ждёт вашего вмешательства. Они установили камеру, хозяин! Снег лежит! А ещё барыги не продают дрова, а у Дона не хватает твёрдости с ними разобраться! Вы нужны Линтону, хозяин!»
Бля, кто ж это такой, интересно? Голос — вот вообще незнакомый. Или я допился до того, что у меня начали отваливаться участки памяти? Вариант вполне рабочий. За прошедшие недели я свой рекорд многократно и очень больно побил. Толку, конечно, не было. Разве что я исполнил завет Мэйтаты. Ну, наполовину. То есть, бухал как не в себя. А вот с бабами как-то фигово получилось. В том плане, что я даже не пытался.
А почему я не пытался? Ах да, припоминаю. Я совершенно случайно узнал, что Инга — девчонка, с которой я зажигал ещё в прошлой жизни, — выходит замуж за моего брата. То есть, уже вышла. Н-да…
Херово-то как, господи… Кажись, очередную формулу разрабам порушил. Так херово ещё ни разу не было.
— Хозяин, вставайте!
Сука, какой же ты нудный. Ладно, встану. Всё равно за пивком надо сходить. Не уверен, правда, что пивко сделает мне лучше. Скорее всего оно сделает мне хуже. Но когда я прятался от проблем?
Я, кряхтя, приподнялся на своём ложе, повернулся и сел. Приоткрыл один глаз. Сюр какой-то, нихера не понятно. Приоткрыл второй. Сюр сделался объёмным, стереоскопичным.
— Доброе утро, хозяин. Вот кружка пива на бутылочном столике, как вы и просили.
— Ты, сука, что такое? — просипел я свои первые настоящие слова.
Потрясение было таким мощным, что я даже не сразу посмотрел на указанный столик. Несмотря на волшебное слово «пиво».
— Я ваш новый пет, хозяин. Базовый рандомный вариант. Тестовый. Можете через неделю меня заменить или модифицировать. А ещё через сутки меню модификаций закроется, и меня можно будет только заменить или убрать. Можно подарить.
Я протёр глаза кулаками. Поморгал, посмотрел ещё раз. Нихера не помогло, как было так и есть — посреди комнаты стоит осёл, смотрит на меня и говорит. Ртом. Губы шевелятся. И голос человечий…
— Это п**дец, — сказал я.
— Пейте пиво, хозяин! — Осёл чуть приподнялся как бы на дыбы и пристукнул по полу передними копытами. — Приходите в себя.
В одном осёл был прав. Выпить сделалось не просто «можно», а — необходимо. К тому же пиво в кружке было правильное, светлое и ясное, как утро на Гималайской вершине. И такое же холодное. Об одном я пожалел, глотая эту радость — что ничего не сожрал предварительно. Вот упадёт сейчас в желудок неправильно, и… А, не, нормально упало. Во у меня желудок могучий! Жалко что башка, по ходу, сильно слабее. Иначе как объяснить наличие в комнате говорящего осла?
Только на бухло списывать было нельзя. Что я, впервые бухаю, что ли? А вот обилие всяких травок, которые Мэйтата развешал по всему дому, чтобы защитить меня от какого-то жирного духа, давало лютый аромат. Вот этой хренью пару недель подышишь — тебе не то что говорящий осёл привидится, ты сам говорящим ослом станешь. Летающим.
— Братуха, — сказал я окрепшим голосом, ополовинив кружку, — а ты самец или самка?
— Хотите полюбоваться моим членом, хозяин?
— Боже упаси. Я чисто так, разговор поддержать. А ты нахера вообще нужен? И что значит «пет»? Это типа как «Пет шоп бойс»? «Петс семетери»?
— Зря вы, хозяин, про «семетери», — содрогнулся осёл. — Я ж вам ничего плохого не делал. Вот, даже пивка притаранил.
Я заглянул в кружку. Поболтал. Хм… Правда, пивка — притаранил. Без-воз-мезд-но. Только вот как он это технически сделал?..
— У меня есть мини-инвентарь на пять предметов, — говорил осёл. — Меня можно использовать для перевозки грузов и доставки сообщений. Вообще у меня много разных функций. Большинство в режиме тестирования.
— Это п**дец, — повторил я, только теперь уже более уверенным тоном. — Это жесть. Ты как тут оказался?!
— В дверь вошёл, — махнул мордой осёл. — Слушайте, хозяин, а вам не мешает весь этот хлам? — Он толкнул копытом пучок травы. — А то, может, я сожру? У вас, наверное, голова болит. А тут так воняет…
— Слышь, ты, копытное! — тут же напрягся я. — Ты не говори такое. Это братуха мой сделал. Это для дела надо.
— Как скажете, я предложил просто.
— Нехрен мне тут предлагать! Как там тебя?..
— Конг, — представился осёл.
Обосраться как оригинально.
— Я хотел спросить, как там тебя отключить?
— Пока никак! — торопливо сказал осёл. — Через неделю можно будет. Это специально так сделано, чтобы вы успел ко мне привыкнуть. Ну и смрад же тут, хозяин! Может, я окно открою?
Я молча встал. Качнуло. Как на корабле, блин… А вот когда на корабле в таком состоянии просыпаешься — это вообще туши свет. Особенно страшно, когда возле гальюна находишь рулевого в луже блевотины. Страшно потому, что он, скотина, тяжёлый и блокирует собой дверь. И приходится ссать на него. Пока корабль без управления несётся в неизвестном направлении. По-моему, идеальная метафора жизни.
Дверь. Коридор. Прошёл, шатаясь, мимо комнаты Ромы. Тихо… Чего это он не трахается? Заболел, что ли?
Осёл тихонько стучал копытами у меня за спиной. Снизу пахло чем-то съедобным. В желудке у меня заурчало.
Я спустился по лестнице, надеясь, что осёл на этом обломается. Не тут-то оно было — спустился, утырок.
— О, Мёрдок! — изумился Рома с набитым ртом. — Живой.
Поделиться книгой: