Пробел в биографии

– И что? Вас что-то не устраивает?

– Нет-нет, всё отлично. Но… вы сами знаете, бывает, что какая-то деталь, какая-то мелочь была вами отмечена, но показалась слишком незначительной, чтобы упоминать в протоколе. Подумайте, постарайтесь вспомнить. Вы маг, возможно, вы ощутили неправильный, нехарактерный магический фон, или остатки ауры были нехарактерно окрашены?

Нильсен прищурился.

– Вы подозреваете воздействие?

– Да.

– Тогда дайте подумать…

В кабинете воцарилась тишина. Слышно было, как мальчишки на площади играют в мяч, как сержант у входа в участок прощается с закончившими смену стражниками, как орёт дурным голосом кошка…

– Тьфу, – с досадой проговорил капитан. – Опять у мэра в саду павлины разорались!

– Я думала, это коты, – рассмеялась Лавиния.

– Нет, они так громко не могут. Павлинов завёл Брюссоло, вернее, его жена. Для красоты, говорит. А мы вот слушаем…

– Было кое-что, – сказал вдруг Нильсен. – Магического фона, конечно, не сохранилось, времени прошло слишком много. А остатки ауры я увидел. И в зоне сердца были нехарактерные, тёмно-багровые тона. Так-то Клод был магом земли, поэтому цвета ауры у него были спокойные, желтовато-коричневые. Я счёл это последствием инфаркта, но, если подумать… Если инфаркт был магически спровоцирован…

– Ещё что-то?

– Ещё? Понимаете, господин Тезье не был моим пациентом, я видел его два-три раза в год, когда приезжал в поместье к больным. Он никогда не жаловался на здоровье, да и не было заметно никаких признаков сердечного заболевания, или, допустим, гипертонической болезни. Ни одышки, ни бледности, ни синеватого цвета губ или ногтей. И если был применён некий артефакт… На человека здорового он мог подействовать сокрушительно. Знаете, в старые времена инфаркт называли «разрыв сердца». Ну вот то, что я наблюдал, примерно так и выглядело.

– Понятно…

– Очень досадно, что меня не было в городе в тот день. Вдруг бы я сумел помочь господину Тезье?

– Это вряд ли, – сухо сказала Лавиния. – Его нашли, когда уже поздно было что-то делать. Разве что вы пошли бы туда с ним вместе.

Нильсен встал.

– Прошу меня извинить, но я должен вернуться в клинику. Через полчаса начало приёма.

– Спасибо, доктор, – поднявшись, капитан обменялся c ним рукопожатием.

Лавиния сказала вдогонку:

– Завтра поминальный обед в «Лаванде», буду рада, если вы выкроите время.

– Постараюсь, – ответил Нильсен уже от дверей. – Мне как раз надо осмотреть госпожу Фош, её беременность протекает не вполне стандартно.

И он исчез.

Госпожа Редфилд повернулась к Кальве.

– Последний вопрос на сегодня, и я освобожу вас от своего присутствия.

– Я уверен, до вечера вы придумаете дюжину новых, – и он снова улыбнулся в усы.

«Чертовски удобная штука, чтобы спрятать усмешку, – подумала Лавиния. – Жаль, что мне не удастся таким украшением обзавестись…»

– Правильно ли я понимаю, что вы сменили Клода Тезье на посту начальника городской стражи?

– Совершенно верно. Дела были поставлены идеально, команда работала как часы. При мне они слегка разболтались, должен сознаться. Ну, так у меня и такой биографии военной нет, я всю жизнь в страже.

– Ага… Вот как раз об этом я и хотела спросить. Что вам известно о жизни Клода до того, как он вернулся в Жансон и стал начальником стражи?

– Да немного, честно говоря. Знаю, что он служил с восемнадцати дет в Легионе, а в две тысячи сто шестьдесят шестом был ранен, вот и приехал в родные места. Ему тогда было почти тридцать – молод, конечно, для капитанского звания и должности, но, видно, знали его наверху, никто и не возражал.

– Восемь лет в Легионе… – проговорила Лавиния задумчиво. – Не так и много, хотя, конечно, смотря где. Это значит, что до окончания второго контракта он не дослужил два года, верно? А подробности ранения нам известны?

– Увы, – Кальве развёл руками. – Он не говорил, а я не стал спрашивать. Не всякий любит о таком рассказывать. Так что, госпожа коммандер, раз убийство предположительно было совершено с применением магических средств, вы теперь дело-то у нас заберёте?

– Да зачем же? – слегка удивилась она. – Отделения магбезопасности в городе нет, новым людям нужно будет включаться в дело, тратить на это время… И потом, мне кажется, мы с вами сработаемся, а? Я буду заниматься предполагаемым артефактом и магической стороной истории, а вы – обычной жизнью господина Клода Тезье, управляющего имением «Лаванда», разведённого, предположительно не имеющего детей, сорока шести лет от роду.

– Принято, госпожа коммандер! – и они обменялись рукопожатием.

– Да, последний вопрос: вспомнила госпожа Редфилд. – Я бы хотела посмотреть протоколы осмотра тела и осмотра места происшествия. Там вообще есть что-то?

И снова Кальве развёл руками.

– На мой взгляд – практически ничего. Земля сухая, следов ног не осталось. Нашли его к вечеру, так что и аурные следы успели рассеяться, если они вообще оставались. Артефакт-то магический фон изменил…

– А артефакт этот самый не обнаружили?

– Нет. Сами понимаете, если он и был, так мог рассыпаться в пыль после того, как сработал, или вообще – истратил магический заряд и превратился в обычный предмет. Какую-нибудь монетку, медальон, камушек.

– То есть был одноразовым, а значит, не артефактом, а амулетом, угу… Ну что же, мне пора, – Лавиния встала. – До времени, назначенного господином Брюссоло, осталось чуть больше двух часов, а мне нужно привести себя в порядок.

– Вечернее платье с корсетом?

Госпожа Редфилд снова подумала о том, какая удобная штука – усы.

– Ну да, конечно! Хотя бы принять душ и причесаться.

За окном снова истошно заорал павлин.

* * *

Марджори внимательно выслушала информацию об ужине у мэра и спросила:

– Я могу отказаться?

– Конечно.

– Тогда я бы не хотела принимать в этом участие. Ну его к тёмному, этот светский визит. Местные нувориши и хозяева города… Я лучше поужинаю и посплетничаю с мадам Тома. Днём она была занята, ни на минуту не могла оторваться от кастрюль и разделочной доски.

– Или не хотела…

– Или не хотела, – согласилась секретарша. – Но вечером, за рюмочкой настойки…

– Ладно. Оставайся.

– У тебя есть, что надеть?

Лавиния фыркнула.

– А что, меня это должно волновать? Довольно будет свежей рубашки. Ах, да, ещё я обещала здешнему капитану городской стражи, что причешусь!

* * *

Гостей у мэра было несколько больше, чем Лавиния рассчитывала.

С другой стороны, их так удачно собрали всех в одном зале! Чиновники, богатые землевладельцы, городские функционеры – те, без кого город не может жить. Доктор Нильсен и капитан Серж Кальве, настоятель храма всех богов отец Андре и нотариус мэтр Дюрок… Глава местной эльфийской общины господин Элларонраскланялся издалека: не хочет подходить, и правильно, не прошло и сотни лет, как они столкнулись лбами в одной истории с неожиданно счастливым концом… Понятное дело, могли ли эльфы пройти мимо плантаций лаванды? Никак не могли, и Элларон выполняет поручение Властителя Серебряного леса вот тут, среди идиллических лиловых полей и виноградников.

Ну, зато дамы из женского комитета, помявшись, выслали к госпоже Редфилд парламентёра с не совсем обычной просьбой: не согласится ли она посетить их чаепитие в городской библиотеке? Придут девочки, заканчивающие лицей, возможно, рассказы прославленной госпожи коммандера натолкнут их на правильный выбор пути? Мало что в мире Лавиния любила меньше, чем беседы с подрастающим поколением, так что пообещала найти свободное время как-нибудь… и скрестила за спиной пальцы.

Аперитив подали в трёх гостиных, соединённых анфиладой. Пригубив шампанское, госпожа Редфилд отошла в сторонку и стала разглядывать гостей. Рядом остановился Нильсен, отсалютовал бокалом и спросил:

– Ищете жертву?

– Скорее, оцениваю информативную пользу этой охоты. С кого бы вы начали разговор?

– Хм… Возможно, с баронессы де Брие? Неформальная глава дамского общества, маг-водник, много лет работавшая на правительство его величества, очень умна. Ну, правда, стесняться чего бы то ни было разучилась ещё в детстве и иногда любит развлечься, ставя в неловкое положение произвольно выбранную жертву.

– Интересно. Ещё?

– Госпожа Брюссоло.

– Жена мэра, владелица павлинов?

– Именно. Дама со странностями, но отличается редкой наблюдательностью. И не склонна выдумывать, оперирует только фактами, успешно выворачивая их в удобную сторону.

– Тоже вариант. А поглупее кого-нибудь нету?

– Как не быть! Вон, видите, пара, беседующая с отцом Андре? Маркиз Кассунель и его супруга. Так богаты, что могут себе позволить не соображать вообще ничего. Зато обладают отличной памятью и воспроизводят услышанное и увиденное, словно записывающие кристаллы.

– Неплохо, – кивнула Лавиния.

– А поскольку отец Андре будет благодарен вам за спасение, я бы советовал потом поговорить с ним. Почтенному священнику Пантеона известно всё, происходящее в Жансоне и его окрестностях, но вот захочет ли он поделиться сведениями – зависит от вас. О, сюда идёт мадам Люсиль Леруа, главная городская сплетница! Я исчезаю. Только не забудьте всё, что скажет милейшая Люсиль, разделить на два. Или на двадцать.

И господин Нильсен действительно исчез, словно и не стоял только что вот тут, возле голубой портьеры из шёлковой тафты.

Мадам Леруа была немолодой, толстой, одышливой блондинкой в довольно строгом тёмно-лиловом платье и немилосердно роскошных аметистах везде, куда можно было пристроить украшение: в ушах, на шее, в причёске, на груди… Даже кисточки на поясе, завязанном под грудью, были аметистовые. Двигалась она с напором сухогруза, может, и не слишком быстро, но целеустремлённо. Лавинии даже захотелось последовать примеру доктора Нильсена и слиться с голубой шторой. Но открывать портал прямо здесь, в зале, было бы невежливо, а исчезать в тенях она не умела. «Кстати, – промелькнуло в голове, пока она улыбалась даме, – неужели Нильсен – некромант? Больше никто не умеет ходить тенями. Первый раз в жизни встречаю некроманта-медика. Я-то думала, что он водник или маг жизни…»

– Добрый вечер, госпожа коммандер, – блондинка в лиловом склонила голову.

– Добрый вечер, мадам Леруа, – Лавиния вернула поклон.

– Как вам здешнее общество?

– Честно говоря, я ещё не успела присмотреться.

– О, этот сплетник наверняка обо всех нас всё рассказал!

«Забавно, а доктор называл сплетницей как раз вас, мадам!»

Разумеется, вслух госпожа Редфилд этого не сказала, просто улыбнулась.

– Ну что вы, мы говорили исключительно по делу. Вы ведь знаете о смерти Клода Тезье, моего управляющего? Не помню, чтобы я видела вас на похоронах, надеюсь, вы приедете завтра в «Лаванду» на поминальный обед?…

– Ох, госпожа коммандер, – мадам Леруа поджала губы. – Знакома я с господином Тезье была мало, но такое ужасное событие… Ведь совсем молодой человек! А на похоронах я действительно не была, – Лавиния подняла бровь, и пожилая дама сказала со вздохом, – Я не в самых лучших отношениях с бывшей мадам Тезье.

– Ну, я её и вовсе не знаю…

– Ничего, ещё познакомитесь. Думаю, сегодня её не будет, господин Брюссоло не настолько выжил из ума, чтобы её пригласить, но завтра, вот увидите, она явится на поминальный обед, как ни в чём не бывало.

– Поскольку устраиваю его я, надеюсь, вы придёте. Думаю, у нас найдётся о чём поговорить!

Обменявшись улыбками, дамы расстались, и Лавиния поискала взглядом отца Андре. Ага, вон его белый балахон… И маркиз Кассунель рядом, отлично.

В поместье Лавиния вернулась поздно, уставшая, голодная и злая, как шершень. Марджори, поглядев на свою работодательницу, только вздохнула.

– Пойдём-ка на кухню, – сказала она. – Мадам Тома оставила для тебя настоящий провенсальский доб[1]). Вина принести?

– Спрашиваешь, – фыркнула госпожа Редфилд. – Давно я так бездарно не тратила время! Да ещё и еды толком никакой не было, тарталетки какие-то. Не понимаю, почему это называлось ужином…

После солидной порции мяса и бутылки вина, разделённой с секретаршей, Лавиния почувствовала себя куда лучше. Настолько лучше, что на вопрос Марджори о том, с кем и о чём удалось поговорить, не выругалась, а только махнула рукой.

– Вроде бы и со всеми, кто должен был знать Клода, я так или иначе побеседовала, но ничего полезного пока не узнала. Ну, или не поняла, что это именно оно, полезное! Все говорили, какой он был прекрасный человек, все в один голос ругали Луизу Камуан, все удивлялись столь ранней кончине. Чтобы кто-то всерьёз врал, я не заметила, но как проверишь? Прочитать мысли я могу лишь при прикосновении, и не мгновенно. Не могла ж я всех хватать… С другой стороны, кто-то ведь сообщил этой женщине о смерти Клода практически моментально, раз она появилась в «Лаванде» на следующее утро.

– И этот кто-то был наверняка из города, – кивнула Марджори. – Сообщить могли только магвестником, а в поместье никто не владеет магией настолько, чтобы его отправить.

– Или тщательно это скрывает.

– Или так, не буду спорить. Но скрытое ты, как обычно, обнаружишь. А пока поверим мадам Тома, она-то каждого в «Лаванде» знает до последнего волоска. По её словам…

– Погоди-ка, – прервала её Лавиния и щёлкнула пальцами, ставя полог от подслушивания. – Можешь считать меня параноиком, но я слышала какой-то шорох за окном. Вот теперь рассказывай.

– Лучше быть живым параноиком, чем мёртвым идеалистом, – Марджори очень по-галльски пожала плечами и вернулась к рассказу. – Так вот, по словам мадам Тома, среди тех, кто здесь работает, люди в основном приличные и честные. Есть, конечно, и с гнильцой…

– Это она так сказала?

– Именно! Но гнильца эта, она, как бы сказать… Другая. Один из виноградарей не знает меры в выпивке, другой скверно себя повёл с девушкой. Есть супружеская пара, где жена не может удержаться и не гульнуть от мужа, а он её потом колотит. Но это всё другая история, простая, как табуретка.