Полозов. Дыхание пепла. Том 1 (СИ)

— Да они меня почти достали, — вскинулся было Полозов, но наткнулся на холодный взгляд старика. — Если бы не сила — я бы сейчас здесь не сидел.

— С твоим своеволием я буду разбираться позже, — отрезал старик. — А сейчас расскажи, кто и где на тебя напал, и откуда у них поглотители?

— Стоп, — растерялся Пётр. — Ты сейчас хочешь мне сказать, что не имеешь представления о тех, кто попытался меня перехватить с заказом?

— Да, Петя. Это были не мои люди.

— Просто прелестно, — простонал Полозов. — Этого мне ещё не хватало. Ну вот какого чёрта?

Пересказ занял не больше пяти минут. Старик слушал, прикрыв веки, не задавая никаких уточняющих вопросов, после чего жестом попросил Петю прерваться, когда тот поведал, как умер второй нападавший.

— Довольно, я узнал, что мне требовалось. И вот, что я тебе хочу сказать, мой мальчик, — вздохнул Туман. — Пока я не выясню, кто это был, ты и носа не высовываешь из своего поместья. Понял меня? Если не поступит никаких знаков, через три дня жду тебя здесь.

— Мы же договаривались, — возмутился Пётр.

— Цыц, — Туман повысил голос. — Моё слово нерушимо, ты знаешь. Если сказал, значит так и будет. Но — позже. А пока делай так, как тебе велят. Ты меня понял?

— Понял, — невесело произнёс Полозов, понимая, что следующего заказа ему никто не даст, пока не будет информации о нападавших.

— Вот и славно, — Туман сделал вид, что не заметил удручённого состояния парня. — Теперь по твоему своеволию… Какого хрена, Пётр? Ты что творишь вообще, тупица⁉ Или ты добровольно решил превратиться в калеку, перечеркнув свои усилия и труды, вместе с тем, что в тебя вкладывал я? Так ты мне скажи просто, я сам тебя грохну.

Перемена в голосе была настолько разительна, что парень непроизвольно отшатнулся.

— Я попросил бы…

— Рот закрой, — почти ласково пропел Туман. — Тупица, как есть. Тебе же ясно сказали — до окончательного формирования каркаса не касаться родовой магии. Что в слове «нельзя» тебе показалось похожим на «немножко можно»? Мальчик мой, если ты не до конца понимаешь глубину задницы, которая тебя начала весело поглощать, я тебе объясню. Первое — приходили именно за тобой. Это ты и сам понял. А второе, — указал он на амулеты, — это то, что они приходили именно за князем Полозовым, который владеет родовым даром в столь юном возрасте. Не за Пеплом, не за Тенью, не за… как ты там ещё себя обзывал, герой? А, неважно. Так вот, пришли они именно за тобой. И мне это категорически не нравится. А самое интересное будет, когда тебя шарахнет откат. Надеюсь, ты это учёл?

— Ты так говоришь, как будто я сам в восторге, — насупился Пётр. — Откат как-нибудь переживу. Не впервой.

— Ну-ну.

— Думаешь, что это аристо?

— Я пока ничего не думаю! И так говорю потому, что хочу понять, где ты умудрился наследить? Значит так, — глубокие морщины пробороздили высокий лоб старика. — Мне нужно время, чтобы понимать, откуда растут ноги, и кому ты мог понадобиться. И я тебя очень прошу — сиди спокойно хотя бы эти три дня, занимайся своими делами. У тебя же, вроде именины? Вот и празднуй спокойно.

Внезапно Петя почувствовал, как его охватил озноб. Судорогой скрутило ноги, а затем волна холода пронеслась по всему телу, заставив парня выгнуться, непроизвольно сползая с кресла.

«Накаркал, пень старый», — мысленно простонал Петя.

Трясло немилосердно, будто его запихнули в ледник на несколько дней, а когда ещё живое тело начало коченеть, обдали кипятком. Сознание помутилось, и слова Тумана стали доноситься, как сквозь толстый слой воды.

— Проклятье, — в сердцах ругнулся старик, завозившись на кресле. — Ты всё-таки не послушал меня!

В угасающем сознании парня ещё промелькнула мысль, что беспокойство, граничащее с паникой, в голосе старика он слышит впервые.

— Клин! — взревел Туман. — Быстро сюда!

Пётр чувствовал, как его подхватили чьи-то сильные руки, затем куда-то начали тащить. Последнее, что он запомнил — отвратно-горькое питьё, которое ему влили в рот без его согласия, и слова Тумана, которые тот повторил несколько раз:

— Запомни! Тебе стало плохо, когда ты попытался применить стихийную магию. Только стихийную магию! Что бы тебе не говорили — стой на своём! Стихийная, и никакая иная!

* * *

— Доставили? — требовательно спросил у Клина старик спустя час.

— В наилучшем виде, — кивнул коротышка. — Парни всё сделали, как нужно. Дождались, когда его обнаружат, и только потом ушли. Мальчик уже дома. Состояние удовлетворительное.

— Вот и славно, — вздохнул старик, продолжая гипнотизировать потрескивающие поленья в арке камина. — Спасибо… Что-то ещё? — выгнул он бровь, заметив, что Клин нерешительно топчется на месте.

— Неправильно это, Туман, — наконец выдохнул коротышка. — Я прекрасно понимаю, что он тебе не чужой, но так нельзя. Вздрагивать от каждого стука в дверь — не то, о чём я мечтал на старости лет. Ты же прекрасно знаешь, что если сюда явятся, ты не сможешь ничего сделать. Может мы…

— Хватит, — перебил его старик. — Я отсюда уже никуда не буду бежать. Осталось совсем немного, нужно просто потерпеть. А с жаждущими встречи я как-нибудь разберусь.

— Туман…

— Я слишком давно тебя знаю, чтобы понимать: твоими устами сейчас говорит не страх. Мы своё давно отбоялись. Тогда что? Что происходит, Клин?

— С жаждущими встречи я как-нибудь разберусь… — с горечью повторил карлик. — Мы же оба понимаем, что это неправда.

Играя желваками, Туман лишь прикрыл глаза. Когда изо всех углов полутёмной комнаты в центр скользнули тени, Клин вздрогнул. Сколько раз он это видел и то, на что они были способны, но привыкнуть к этому так и не смог.

— Не нужно, — тихо произнёс карлик, с жалостью глядя на старика. — Поберёг бы силы. Кому ты что хочешь доказать?

Вот только старик его не слушал.

Всё в комнате пришло в движение, а потом воспарило в воздух. Плед, небрежно брошенный на колени старика, соскользнул на пол. Да и не прикрывал он ничего, поскольку ноги у Тумана отсутствовали.

И если снять толстые кожаные накладки с обрубков на месте ног, будет заметно, что природа травмы явно была магическая. Даже самый искусный мечник не сможет сделать настолько идеально ровный срез.

— Пусть только попробуют явиться, — прошипел Туман, повернувшись к Клину. Тьма сочилась из глаз старика, тут же растворяясь в тенях. — В порошок сотру! А то, что не доделаю я, доделает за меня Пётр Полозов.

Карлик лишь покачал головой.

Всё это он видел уже десятки раз. Да, Клин слегка преувеличивал, когда говорил, что старик ни на что не годен. Туман и сила, дремлющая в нём, могла доставить столько проблем, что Светлореченск вздрогнет от крови, ужаса и плача. Вот только тогда пути назад уже не будет. Их найдут и уничтожат, словно бешеных псов.

— Ты оставил ему мой подарок?

— Нет, — кивнул карлик. — Хоть ты и приказал, но оставлять его у бессознательного тела — не самая лучшая идея. Сам потом вручишь его Пеплу.

— Не называй его так, — поморщился старик, а тьма из его глаз начала рассеиваться. — Он — истинный Полозов! Хорошо, я выберу момент, когда он ему будет нужен больше всего. Спасибо.

— Боюсь, что от меня это уже не зависит, — криво усмехнулся карлик, открывая дверь. — Кажется, кому-то нужно отдохнуть. А то подохнешь в этом кресле, а у меня потом голова будет болеть за то, куда тебя, старую вонючую развалину, девать.

— Ступай, — отмахнулся старик, плавно опускаясь в кресло. И только когда дверь за Клином закрылась, он позволил себе обессилено откинуть голову.

Проклятый коротышка прав — силы уже не те. Но и тех, которые остались, с лихвой хватит для задуманного.

— С днём рождения, мой мальчик, — еле слышно прошептал Туман спустя несколько минут, когда прогоревший камин начал угасать. — И пусть твоя сила примет тебя, как достойного. Ты сможешь, ибо если не ты, то больше некому.

Глава 4

Пришёл в себя Петя уже в постели. В своей постели в поместье Державиных.

Бросив взгляд на часы, он ещё некоторое время пытался сообразить, как это так получилось, что он ушёл из дому, когда до полудня оставалось четверть часа, а настенный хронограф сейчас показывает три часа дня?

Даже если вычесть время поездки туда, столкновение с душегубами и посещение лавки Клина, включая разговор с Туманом, то время не сходится. В тот момент, когда ему стало плохо, его немедля должны были забрать и доставить домой, что совершенно невозможно. Не сходится по времени никак.

Прислушавшись к своим ощущениям, он растерялся второй раз за день. Ничего нигде не болело, энергетический каркас под завязку был запитан Силой, а о ранениях, полученных в результате схватки, напоминала лишь хорошая память Полозова.

Нет, изредка накатывало что-то похожее на лёгкое головокружение, но на ногах парень держался уверенно и давешнее беспамятство повторять не спешил.

Похоже, выволочки от Демьяна Остаповича и его супруги ему не избежать. Хорошо бы ещё было знать всё то, что произошло с момента, когда он вырубился, до пробуждения в своей комнате, в которую он даже не знал, как попал.

Поднявшись с постели, он по-быстрому впрыгнул в заботливо приготовленный комплект домашней одежды. Маруся постаралась, больше некому.

— Ну что, Петя Захарович, — едко заметил он в зеркало. — Влип? — наскоро пригладив непослушную шевелюру, Петя двинулся к двери.

В голове досадливо проскочила мысль, что его причёска так и не увидела ножниц цирюльника, но Пётр справедливо решил, что сейчас разницы особой уже нет. Заросший ты или пострижен — от неприятного разговора с домочадцами это не спасёт.

Почему он решил, что нагоняй от Демьяна Остаповича обязательно последует?

Да потому, что так было всегда. Дядюшка всегда был сторонником того, что всё, что случается с тобой — твоя и только твоя вина. И только тебе нести ответственность за все последствия. Неважно: рассаженная это коленка и порванные брюки, или сожжённое крыло поместья.

В первую очередь виноват тот, с кем это случилось, а уж потом во внимание берутся сопутствующие обстоятельства. Доля правды в этой жизненной позиции была, но в данный момент Пете было от этого не легче. Меньше всего он сейчас хотел выслушивать морали и укоры в собственном легкомыслии.

— Доброго дня, — нейтрально поприветствовал Пётр мужчин, испытав дежавю. Будто эти двое и не покидали своих кресел.

Прошествовав под внимательными взглядами, он занял своё место в пустующем кресле. Всё, как с утра, вот только сейчас никто не спешил угощать парня чаем. Ну да, сейчас время орехов, на которые ему очень скоро достанется.

— Прошу прощения, за опоздание, господа. Захар Андреевич, — он кивнул родителю. — А вы разве не уехали? Помнится мне, вы очень торопились. Так торопились. Что же заставило вас изменить своё решение?

Лучшая тактика — нападение, вот только сейчас это не сработало.

— Пётр! — моментально осадил парня дядюшка. — Это уже переходит все границы! Мало того, что ты исчезаешь неизвестно куда, неизвестно на сколько, так тебя ещё потом находят в бессознательном состоянии и неприглядном виде, словно ты на помойке ночевал. Позор какой! Я уже молчу о том, что мне пришлось лично отписываться всем приглашённым гостям о переносе торжества в честь твоих именин, о которых, как мне думается, ты вообще забыл! Я ещё могу понять, что ты решил таким образом насолить мне, мстя за что-то, но гости-то в чём виноваты? Ты понимаешь, что своим поступком ты не меня поставил в неловкое положение, а себя. Вот скажи, что за безответственность? Я же просил! И ты мне пообещал!

— Не нужно было переносить, — пожал плечами парень. — До означенного времени ещё два часа. Мы бы всё прекрасно успели. К тому же, дядя, вы заблуждаетесь в том, что мои действия направлены на то, чтобы вам отомстить. У меня к вам только чувство огромной благодарности, так что, Демьян Остапович, прошу больше не говорить мне таких вещей.

— Так… — побагровел Демьян Остапович.

— Погоди, Дёма, — в разговор неожиданно вмешался Полозов-старший. — Наш уважаемый князь, судя по его легкомысленной реплике, совершенно не подозревает, что запас времени, на который он так ссылается, истёк два дня назад.

«В смысле, два дня?», — растерялся Пётр, что отразилось на его лице.

— Вы хотите сказать, что я спал всё это время? Два дня? — осторожно спросил он.

Сердитое сопение Державина не сулило ничего хорошего, но от разноса, как такового, мужчина всё же воздержался, судя по его дальнейшим словам. Интересно, надолго ли?

— Да, Петенька, — голос дядюшки исходил елеем. Опасным елеем. — Когда тебя обнаружили у ворот поместья, а потом перенесли в комнату, мы вызвали целителя, поскольку не знали, что с тобой вообще произошло. Это уже потом мы поняли, что сильнейшее магическое истощение — единственное объяснение твоего состояния. Вот только мы с твоим отцом не можем понять одного.

— Чего же? — тихо спросил парень.

— Куда, и зачем ты ездил? — требовательно спросил Захар Андреевич, заставив Петины брови удивлённо подпрыгнуть. — И как ты умудрился сломать мою трость? Почему ты позволил себе вычерпать весь энергетический каркас до последней капли? Или ты решил, что являешься вне-ранговым? И почему на твоём сюртуке очень занятные порезы, можно поинтересоваться? Мы тебя слушаем очень внимательно!

Полозов-старший, как и Державин, весьма бы удивились, если бы узрели настоящий энергетический каркас парня, который был скрыт за хитрым отводом, выдавая только лишь то, что нужно было показать. Не зря же Петя вместе с Туманом бились над этим шедевром два дня.

А вот вопрос по поводу трости вызвал у Полозова-младшего нервный смешок. Но оно и понятно. Папеньке — плевать, как и было плевать всё это время, на собственного отпрыска, а вот на кусок мёртвого дерева, хоть и инкрустированного серебром — нет. Конечно, трость же важнее.

— По поводу палки этой бесполезной, — парень зевнул, прикрыв рот ладошкой. — Я, конечно, прошу прощения, но ваш аксессуар был настолько хрупким, что не выдержал простейшей нагрузки. Я лишь после выхода из дома заметил, что ошибочно прихватил вашу трость, вместо своей. И только я опёрся на неё при выходе из паро-кэба, она не выдержала, представляете? Дрянное исполнение, если начистоту, очень дрянное. Как и попытка халтурщиков, которые вам её изготовили, выдать дешёвый материал за настоящий морёный дуб. Я бы такое точно не носил почём зря. Так что приношу свои извинения, князь. Готов возместить финансовые неудобства.

— Да что ты себе позволяешь? — князь побагровел. — Это была трость мастеров «Столичного стиля», — прошипел Полозов, прекрасно поняв завуалированное оскорбление сына, прямо заявлявшее о денежной несостоятельности князя. — И ты представить себе даже не можешь её стоимость! Петя! — угрожающий тон не произвёл на парня впечатления, что он тут же подтвердил скучающим зевком. — Не нужно делать из нас идиотов. Трость была перерублена чем-то острым. И я на сто процентов уверен, что это было сделано оружием.

— Я вас с этим поздравляю, Захар Андреевич, — учтиво кивнул парень. — Нет, правда, браво. Ваши дедуктивные способности поражают. Но при всём моём неуважении к вашей персоне, хочу заметить, что уже предложил путь решения возникшего недопонимания. Больше мне добавить нечего.

Поднявшись с кресла, Полозов-младший молча двинулся ко входу, где на специальной подставке около двери ютились зонты и трости. Взяв свою, он так же, не проронив ни слова, вернулся в гостиную под недоуменными взглядами Державина и Полозова-старшего.

— В качестве компенсации, могу предложить свою. Уверяю, она ничуть не хуже того дерь… простите, господин Полозов, — юноша протянул ему лакированную трость с металлическими накладками. — Точно не хуже вашей. А в чём-то и лучше. Их у меня две, так что пользуйтесь на здоровье, — вальяжно взмахнул он рукой…

Взглядом, брошенным на предложенное парнем, можно было заморозить что угодно, а потом присыпать доброй порцией брезгливости.

— Нет уж, благодарю, — процедил Захар Андреевич, даже не прикоснувшись к трости. — Оставь себе.

— Как знаете, — пожал плечами Пётр, ничуть не расстроившись. В принципе, он на это и рассчитывал. Расположив аксессуар на своих коленях, он едко добавил: — Было бы предложено…

Негромко кашлянув, тем самым привлекая внимание, Демьян Остапович вперил в Петю внимательный взгляд.

— Пётр, я тебя последний раз прошу. Прекрати этот балаган. Если ты считаешь, что то, что с тобой произошло — шутки, то ты ошибаешься. Мы с твоим отцом очень переживали за тебя, к твоему сведению. Целитель сказал, что твой каркас мог выгореть, понимаешь? Что из этого следует, ты и сам, думаю, прекрасно знаешь. И убери эту чёртову трость, пока я её не сломал. Что ты её вертишь, как девку туда-сюда?

После замечания дядюшки, Пётр заметил, что непроизвольно перебирает тонкими пальцами металлическую инкрустацию, будто бы проверяя, насколько хорошо она держится. То, что дядя перешёл на такой тон, свидетельствовало только о том, что он пребывает в ярости.

«Что следует из сказанного целителем, ты и сам, думаю, прекрасно знаешь…».

Конечно парень знал, чем это грозит. Участь выгоревших незавидна. Мало того, что ты становишься изгоем, так ещё и для тебя закрывается множество путей, идя по которым, можно выстроить хорошую карьеру.

Талантливый одарённый стоит дорого. А достигший вершин — вообще бесценен, и подобные являются чуть ли не стратегическим запасом любого государства.

Выгоревшие же постепенно остаются без связей, знакомств, друзей, а потом и без родных.

Так происходит всегда. И это не цинизм, а здравый прагматизм. Зачем тратить силы и ресурсы Рода на призрачную возможность восстановления одарённого, если вероятность таковой составляет меньше одного процента? Гораздо практичнее будет направить ресурсы на перспективное подрастающее поколение, которое в будущем станет опорой и защитой Рода.

Нет, в открытую никто не посмеет изгнать члена Рода, если тот по какой-то причине лишился способности управлять даром, но на деле — всё не так радужно. Выгоревшие всегда остаются одни. Разным бывает только время, которое потребуется им на осознание страшного и безжалостного факта.

Да, случаи, когда бывший одарённый всё-таки находит в себе силы продолжать жить, как обычный человек — нередки, но, как правило, это дорога в один конец. Такова суровая правда жизни в среде аристо: острый ум, иные качества и навыки, всегда будут пасовать перед умением сотворить простенькое плетение исцеления.

Сейчас Петя лихорадочно размышлял, что можно, а что нельзя говорить этой парочке, которые, заметив малейшую несостыковку в его рассказе, вцепятся в него не хуже крокодилов в добычу. Как аргументировать своё нахождение на Второй Базарке, куда в здравом уме не сунется ни один аристо?

Понимая, что всё сказанное им будет потом тщательно проверяться и анализироваться, Петя решил выдать полу-правду. Это самое правильное решение, которое он мог принять в текущей ситуации.

— Я хотел посетить цирюльника, — поморщился он, убрав руки от трости после очередного гневного взгляда дядюшки. — Но у цирюльной лавки меня попытались обокрасть. И куда только городовые смотрят? — возмутился парень.