Лечение несовершенного зрения без помощи очков

Глава XIIX. Оптимумы и пессимумы

Практически во всех случаях несовершенного зрения, вызванного аномалиями рефракции, существует один или несколько объектов, которые человек может видеть с нормальным зрением. Подобные объекты я назвал «оптимумами».

С другой стороны, есть те объекты, которые люди с нормальными глазами и обычным зрением всегда видят несовершенно, и, по свидетельству ретиноскопа, у них возникает аномалия рефракции, когда они на эти объекты смотрят. Такие объекты я назвал «пессимумами». Объект становится оптимумом или пессимумом в зависимости от его воздействия на психику, и в некоторых случаях это воздействие легко становится причиной несовершенного зрения.

Для многих детей лицо мамы всегда является оптимум, а лицо незнакомого человека — пессимумом. Одна портниха всегда могла продеть тонкую шёлковую нить в иголку № 10 без очков, хотя для того, чтобы пришить пуговицу, ей приходилось надевать очки, так как она не могла видеть дырочки. Она преподавала швейное мастерство, и думала, что дети глупые, потому что они не могли найти разницу между двумя различными оттенками чёрного.

Она могла подбирать образцы по цвету, не сравнивая их. Ещё она не могла видеть чёрную линию на фотографической копии Библии, которая была никак не тоньше нити шелка, она также не могла вспомнить чёрную точку. Работник фабрики по производству бочарной продукции, годами занимавшийся выбором бракованных бочек, в то время как они проносились мимо него по конвейеру, мог продолжать свою работу и после того, как его зрение испортилось настолько, что ему стало трудно видеть большинство объектов, тогда как люди, чьё зрение было гораздо лучше, судя по проверочной таблице Снеллена, не могли распознать бракованные бочки.

То, что эти объекты были хорошо знакомы человеку, сделало его способным смотреть на них без напряжения, не стараясь их увидеть. Поэтому бочки для бондаря были оптимумами. Ушко иголки и цвета шёлковых нитей и тканей были оптимумами для портнихи. Незнакомые объекты, наоборот, всегда являются пессимумами, как показано в главе «Непостоянство Рефракции Глаза».

В других случаях мы не учитываем особенности мышления, которые делают один объект пессимумом, а другой оптимумом. Также невозможно вычислить тот факт, что объект может быть оптимумом для одного глаза и не быть для другого, или оптимумом в одно время и на одном расстоянии, но не при других времени и расстоянии.

Среди этих необъяснимых оптимумов часто можно найти какую-то конкретную букву на проверочной таблице Снеллена. Один пациент, например, мог видеть букву «К» на сорокафутовой, пятнадцати и десятифутовой строках, но не мог видеть никаких других букв на этих строках, хотя большинство пациентов видели бы их, ввиду их незамысловатой формы, лучше, чем бы они видели такую букву, как «К».

Пессимумы бывают такими же занимательными, как и оптимумы. Буква V настолько проста по своей форме, что многие люди могут видеть её, когда не могут видеть других букв на той же строке.

Ещё некоторые люди не способны различать её на любом расстоянии, хотя могут читать другие буквы в том же самом слове или в той же самой строке на проверочной таблице Снеллена. Некоторые люди опять же будут не только не способными распознать букву «V» в слове, но также читать любое слово, которое её содержит, пессимум ухудшает их зрение не только по отношению к самому себе, но и для других объектов.

Некоторые буквы, или объекты становятся пессимумами только в каких-то конкретных ситуациях. Буква, например, может быть пессимумом, когда она расположена в конце или начале строки или предложения и ни в каких других местах. Когда внимание пациента обращено к тому факту, что если он видит хорошо букву в одном месте, то она должна, следуя логике, одинаково хорошо быть увиденной в других местах, буквы часто перестают быть пессимумами вне зависимости от ситуации.

Пессимум, как и оптимум, может теряться и позднее появляться снова. Он может изменяться в зависимости от освещения и расстояния. Объект, являющийся пессимумом в умеренном освещении может не быть таковым, когда освещение становится более ярким или тускнеет.

Пессимум с расстояния двадцати футов может не являться таковым на расстоянии двух футов, или тридцати футов, а объект, который являет собой пессимум, когда смотрят непосредственно на него, может быть увиден с нормальным зрением в эксцентрическом поле.

Для большинства людей проверочная таблица Снеллена является пессимумом. Если вы можете читать её с нормальным зрением, то вы способны видеть почти все остальные объекты, которые есть в мире. Пациенты, не способные видеть буквы на проверочной таблице Снеллена, часто могут видеть другие объекты того же размера и на том же расстоянии с нормальным зрением.

Когда перед пациентом буквы, видимые несовершенно, не видимые вообще или те, о которых он не подозревает, аномалия рефракции усиливается. Пациент может смотреть на белую чистую таблицу без аномалии рефракции, но если он смотрит на нижнюю часть проверочной таблицы Снеллена, которая кажется ему такой же белой, как и пустая, всегда возникает аномалия рефракции, и если те буквы, что видны, прикрываются, результат получается тот же, что и раньше.

Короче говоря, пессимум может быть буквами или объектами, о которых пациент не осознает, что он их видит. Это очень частое явление. Когда таблица видна в эксцентрическом поле, она может привести к снижению зрения в точке, на которую смотрят непосредственно.

Например, пациент может смотреть на участок зелёных обоев с расстояния и видеть цвет таким же, как и вблизи, но если проверочная таблица Снеллена, на которой буквы либо видны несовершенно или же не видны совсем, помещена близко к рассматриваемому участку, ретиноскоп может указать на аномалию рефракции. Когда зрение улучшается, количество букв на таблице, являющихся пессимумами, сокращается, и число оптимумов возрастает до тех пор, пока вся таблица не станет оптимумом.

Пессимум, как и оптимум, это умственное проявление. Это нечто связанное с усилием увидеть, как и оптимум — это то, что не имеет такой ассоциации. Он не вызван аномалией рефракции, но всегда её воспроизводит. И когда напряжение уходит, объект перестаёт быть пессимумом и становится оптимумом.

Глава XIX. Избавление от боли и других неприятных симптомов при помощи памяти

Много лет назад мои пациенты, которым удалось вылечиться от несовершенного зрения без использования очков, достаточно часто говорили мне, что при этом они ещё избавлялись от боли не только в глазах и в голове, но и в других частях тела. Даже там, где имелись явные поражения органического характера или механические травмы.

Избавление от боли в таком большом количестве случаев было настолько поразительным, что я изучил несколько тысяч таких случаев и обнаружил следующий факт: люди с совершенным зрением или с памятью совершенного зрения не страдают от болей в любых частях тела. Тогда как напряжением или созданием усилия увидеть я мог воспроизвести боль в различных частях тела.

Под совершенным зрением не обязательно подразумевается совершенное зрительное восприятие слов, букв или объектов более или менее сложной формы. Очень важно видеть отчётливо каждый отдельный цвет, и самым простым цветом, который можно увидеть совершенно, является чёрный. Но человек не обладает идеальным зрением постоянно.

Как показали многочисленные научные опыты, очень редко продолжительность совершенного зрения составляет больше нескольких минут, то есть, как правило, этот период времени непродолжителен. Поэтому в практических целях для избавления от боли память помогает лучше, нежели зрение.

Когда чёрное вспоминается совершенно, всегда наступает временное, если не постоянное, избавление от боли. Можно уколоть кожу чем-то острым и дискомфорт не будет ощущаться. Можно зажать мочку уха ногтями большого и указательного пальцев и при этом не чувствовать боли вообще.

В то же время более острым становится чувство осязания. Чувства вкуса, обоняние и слух также улучшаются по мере увеличения эффективности функционирования мозга.

Способность различать разницу температур возрастает, но при этом человек не страдает ни от жары, ни от холода. Может не произойти никаких органических изменений в состоянии организма, но функциональные симптомы, такие как жар, слабость и шок, которыми вызваны эти состояния, при этом уходят.

Пациенты, которые научились помнить чёрный цвет при любых условиях, больше не боялись ходить к стоматологу.

Когда они вспоминают участок чёрного цвета, бор не причиняет им боли, и их нервы в порядке, даже когда им удаляют зубы. Хирургические операции можно проводить без анестезии, если пациент способен в совершенстве вспоминать чёрный цвет. Описанные ниже ситуации — только одни из множества удивительных случаев избавления и предотвращения возникновения боли с помощью памяти.

Одна моя пациентка страдала от язв, поразивших её глазное яблоко, которые возникали время от времени и оставляли после себя отверстия, сквозь которые выходили содержащиеся в глазу жидкости. Эти отверстия нужно было закрыть при помощи хирургического вмешательства.

Сначала эти операции делались с использованием кокаина, но по мере прогрессирования заболевания глаз с увеличением количества поражённых участков, использовать этот вид анестезии было уже невозможно, и тогда применялся хлороформ.

Так как необходимо было сделать несколько операций, то очень хотелось по возможности обойтись без помощи анестезии, и навык, пациентки устранять боль с помощью памяти чёрного цвета дал надежду на то, что она сможет применить его во время операции.

Сначала она забыла чёрное, это произошло сразу, как только зонд коснулся её глаза, но потом она смогла его вспомнить. Операция была проведена успешно. Пациентка не только не почувствовала боли, но и её самоконтроль был на более высоком уровне по сравнению с тем, когда использовался кокаин в качестве анестезии.

Позже было проведено ещё четырнадцать операций в таких же условиях и пациентка снова не страдала от боли и, что было ещё более замечательным, не чувствовала ни боли, ни раздражения в послеоперационный период. Пациентка уверяла, что если бы её оперировал незнакомый врач, она, возможно, и нервничала бы так, что не могла вспомнить чёрное. Но позже она пришла на приём к незнакомому стоматологу, который удалил ей два зуба и выполнил другие виды лечения, и все без причинения ей какого-либо дискомфорта, все потому, что она умела помнить участок чёрного цвета в совершенстве.

Один мужчина очень нервничал в кресле стоматолога, и ему приходилось удалять четыре зуба под действием газа, удивил стоматолога, научившись избавляться от боли при помощи памяти чёрного, когда тот извлекал ему зуб без кокаина, газа или хлороформа.

Стоматолог похвалил пациента за железные нервы и посмотрел на него с недоверием, когда пациент сказал, что не чувствовал боли вообще. Во втором случае, как и в случае с женщиной, стоматолог удалял нерв из трёх зубов без причинения пациенту какой-либо боли.

Как-то в клинику Гарлема в Нью-Йорке пришёл четырнадцатилетний мальчик с инородным телом, внедрённым глубоко в роговицу. Оно причиняло мальчику сильную боль, и его мама сказала, что уже многие врачи тщетно пытались извлечь предмет из глаза: ребёнок был настолько нервным, что не мог сидеть спокойно достаточно долго, хотя и препятствий для использования кокаина не было.

Мальчику было велено посмотреть на объект чёрного цвета, затем закрыть глаза и прикрыть их ладонями, думать о чёрном объекте до тех пор, пока он не увидит абсолютно чёрное поле. Вскоре он научился это делать и перестал чувствовать боль в своём глазу. Затем его научили помнить чёрное с отрытыми глазами. Инородное тело было благополучно извлечено из роговицы. Операция была повышенной сложности и проходила очень долго, несмотря на это, мальчик не чувствовал боли. Во время операции я спросил мальчика, помнит ли он ещё чёрное.

Рисунок 51. Операция без анестезии. Пациент страдал изъязвлением глазного яблока, что привело к образованию отверстий, через которые безвозвратно вытекала жидкость. Эти отверстия должны были быть закрыты хирургическим путём, и четырнадцать из этих операций выполнялись без анестезии, потому что пациент был в состоянии предотвратить боль вспоминая чёрный цвет.

«Ещё бы я не помнил», — ответил он.

В том же госпитале хирург из травматологического отделения посетил глазную клинику вместе со своим другом, страдавшим от боли в глазах и голове. Пациенту очень быстро стало легче после применения релаксационных методик. Хирург сказал, что это было нечто необычное, и с презрением отзывался о моих методах. Я попросил его привести ко мне пациента с болью, которого бы я не смог избавить от неё за пять минут.

«Хорошо», сказал он. «Я хочу, чтобы ты понял, что я из Миссури».

Он вскоре вернулся вместе с женщиной, которая страдала сильнейшими болями в голове в течение нескольких лет. Её несколько раз оперировали, и уже в течение многих месяцев она приходила на приём в госпиталь.

«Ты не сможешь избавить эту пациентку от головной боли», — сказал хирург, — «потому что у неё опухоль мозга».

Я усомнился в наличии опухоли мозга, но сказал:

«Опухоль там или нет, но моя ассистентка устранит боль за пять минут».

Он достал часы, открыл их и посмотрел на время, потом приказал моей ассистентке приступать. Пациентке было сказано посмотреть на большую чёрную букву, отметить её черноту, затем закрыть ладонями глаза и вспоминать черноту буквы до тех пор, пока всё, что она видит, не станет чёрным. Менее чем через три минуты она сказала:

«Сейчас я вижу всё совершенно чёрным. Я не чувствую головной боли. Я чувствую полное облегчение и очень вам за это благодарна».

Хирург посмотрел растерянно и вышел из комнаты, не сказав ни слова. Пока гостья объясняла недоверчивой хозяйке метод устранения боли с помощью пальминга и памяти чёрного цвета, другой член семьи, страдавший тригеминальной невралгией, вошёл и, услышав сказанное, тут же начал практиковать этот метод и вылечился. Позже у хозяйки началась сильная головная боль и боль в глазах, и она не смогла облегчить её до тех пор, пока тоже не начала использовать пальминг и память чёрного.

Рисунок 42. Невралгия устранена при помощи пальминга и памяти чёрного цвета.

Для предотвращения возникновения боли пациентке было рекомендовано делать пальминг не меньше шести раз в день. Боль не вернулась, и она пришла в клинику несколько недель спустя выразить глубочайшую благодарность.

Память совершенного зрения не только избавляет от боли и симптомов заболевания, но и в некоторых случаях приводит к заметному облегчению причин, вызвавших эти симптомы. Кашель, простуда, поллиноз, ревматизм и глаукома — некоторые из заболеваний, вылеченных таким способом.

Одна пациентка, проходящая лечение и имевшая высокую степень смешанного астигматизма, пришла как-то ко мне в офис с сильной простудой. Она постоянно кашляла, у неё сильно слезились глаза, и был жуткий насморк.

У неё был небольшой жар, мигрень и сильная боль в глазах. Она успешно выполнила пальминг в течение получаса, и боль и насморк ушли, нос прочистился, а дыхание и температура пришли в норму. Улучшение в этот раз осталось, что происходит очень редко после одного приёма.

Мальчик четырёх лет с коклюшем всегда получал облегчение, когда закрывал глаза ладонями и вспоминал чёрное. Болезнь возвращалась всё реже и реже, а, спустя несколько недель он полностью выздоровел.

Один мужчина, страдавший каждое лето из-за атак поллиноза, начал лечение в июне и прозанимался в течение всего сезона. Он полностью вылечился с помощью получасового пальминга и после трёх лет не имел рецидива.

Мужчина шестидесяти пяти лет, лечившийся в течение шести месяцев от ревматизма без улучшений, получил временное облегчение с помощью пальминга. К тому времени, когда его зрение стало нормальным, он полностью излечился и от ревматизма.

Во множестве случаев глаукомы не только боль, но и напряжение, часто сопутствующее ей, полностью устранялось с помощью пальминга. В некоторых случаях снижение напряжения достигалось во время однократного прихода на приём. В других случаях нужно было пройти лечение несколько раз.

Почему память чёрного цвета действует именно таким образом, нельзя объяснить точно. Также как нельзя объяснить действие многих лекарств, но это доказательство того, что тело имеет способность быть менее восприимчивым к раздражителям всех типов, когда ум находится под контролем. Лишь по достижении абсолютного ментального контроля чёрный цвет может вспоминаться совершенно.

То, что боль может возникнуть в любой части тела благодаря действию ума, уже не новость. И если ум может создавать боль, то неудивительно, что он может эту боль устранять вместе с состояниями, способствовавшим возникновению этой боли. Это, несомненно, объясняет те замечательные случаи излечения, о которых сообщали последователи учения «Христианская наука» и подобные им организации. Однако каким бы ни было объяснение, уже много раз проверенные факты имеют колоссальное практическое значение.

Немного попрактиковавшись, каждый, имеющий хорошее зрение, может научиться помнить чёрное в совершенстве во время пальминга. А, потренировавшись чуть дольше, они могут научиться делать это и с открытыми глазами. Когда кто-то страдает от очень сильных болей, ему бывает трудно обрести контроль над памятью. В этом случае требуется помощь человека, понимающего метод. Имея такого помощника, практически всегда удаётся избавиться от боли.

Глава XX. Пресбиопия: причина возникновения и лечение

Среди людей, живущих в условиях цивилизации, способность к аккомодации глаза в большинстве случаев постепенно ухудшается до тех пор, пока в возрасте шестидесяти или семидесяти лет не оказывается полностью утраченной. Человек становится абсолютно зависимым от очков, чтобы видеть вблизи. Случалось ли это среди первобытных людей — неизвестно.

Дондерс[59] говорит, что способность к аккомодации быстрее ухудшается у тех людей, кто часто использует свои глаза для зрения вблизи, чем среди земледельцев, моряков и других людей, кто больше смотрит вдаль. А Руса и другие[60] говорят об обратном. Однако факт остаётся фактом — что люди, не умеющие читать, вне зависимости от возраста, получат ухудшение зрения вблизи, если попросить их посмотреть на напечатанные буквы, хотя они могут видеть знакомые объекты вблизи идеально. То, что такие люди в возрасте сорока пяти или пятидесяти лет не могут различить напечатанные буквы, не является основанием для того, чтобы сделать вывод о снижении способности к аккомодации.

Молодой студент, который умеет читать латинский шрифт вблизи, обычно легко получает симптомы несовершенного зрения, когда пытается впервые прочитать староанглийские, греческие или китайские знаки. С неграмотным же человеком этого не происходит.

Когда способность к аккомодации ухудшается на том расстоянии, где чтение и письмо становятся затруднительными, пациенту говорят, что у него «пресбиопия», или «старческое зрение[61]». В популярных и научных кругах общепринято, что это состояние является одним из неизбежных неудобств, которые доставляет преклонный возраст.

«Пресбиопия», — говорит Дондерс, — «это нормальное качество нормального, эмметропического глаза в пожилом возрасте». Можно продлить список подобных утверждений до бесконечности. Де Швейниц называет это состояние «нормальным результатом старения[62]».

Согласно Фуксу, это есть «физиологический процесс, которому подвержен глаз каждого человека[63]». Тогда как Руса говорит об этом возрастном изменении как о том, что «в конечном итоге поражает каждый глаз[64]».

Снижение способности к аккомодации с годами обычно приписывают затвердеванию хрусталика — воздействию, которое, как полагают, в более поздние годы дополняется уплощением этого тела и снижению показателя преломления, наряду с ослаблением или атрофией цилиарной мышцы. И эти ухудшения в большинстве случаев происходят настолько регулярно, что составляются таблицы, указывающие на то, что ухудшение ближнего зрения можно ожидать в различных возрастах.

Исходя из этого, сказано, что почти на каждого можно надевать очки, не проверяя его зрения, или, наоборот, кто-то по очкам, которые носит человек, может судить о его возрасте с погрешностью в один-два года. Следующая таблица была взята из Джексона, глава «Диоптрии Глаза», из книги Норриса и Оливера «Системы Заболеваний Глаза», и не отличается существенно от таблиц, данных Фуксом, Дондерсом и Дуэйном.

Первый столбец отражает возраст, второй — диоптрии аккомодационной силы, третий — расстояние зрения вблизи для эмметропического глаза, в дюймах.

Возраст-Диоптрии-Дюймы

10 — 14 — 2.81

15 — 12 — 3.28

20 — 10 — 3.94

25 — 8,5–4,63

30 — 7–5,63

35 — 5,5–7,16

40 — 4,5–8,75

45 — 3,5 — 11,25

50 — 2,5 — 15,75

55 — 1,5 — 26,25

60 — 0,75–52,49

65 — 0,25 — 157,48

Согласно этим не вселяющим оптимизма данным, кто-то может ожидать утрату не менее половины исходной силы аккомодации, тогда как в сорок он уже потеряет две трети, а в шестьдесят он утратит её вовсе.

Однако многие не вписываются в данный график. Многие люди в возрасте сорока лет могут читать мелкий шрифт с расстояния сорока дюймов, хотя им следует, согласно таблице, резко утратить эту способность после двадцати. Встречаются и такие, кто совсем отказывается стать пресбиотиком.

Оливер Уэнделл Холмс упоминает об одном таком случае в книге «Автократ стола для завтрака».

«Сейчас в Нью-Йорк-Стейт», говорит он, «живёт старый господин, который осознав, что теряет зрение, незамедлительно начал упражняться на самом мелком шрифте и таким образом искусно обманул Природу с её дурацкой привычкой не оставлять тебе права выбора в сорок пять или около.

И сейчас этот пожилой господин демонстрирует совершенно необычайные способности своим пером, показывая, что его глаза — не глаза, а пара микроскопов. Я должен быть напуган, говоря, как много он может написать в окружности размером с монету в десять центов Псалмов или Евангелий или и Псалмов, и Евангелий, я не смогу сказать точно, сколько[65]».

Также многие люди возвращают своё зрение вблизи после того, как не имели его в течение десяти, пятнадцати лет и дольше, и есть люди, которые имеют пресбиопию, когда смотрят на какие-то объекты, и имеют совершенное зрение глядя на другие объекты.

Многие портные, например, могут продеть нитку в иголку невооружённым глазом, а ретиноскоп покажет, что их глаза точно фокусируются на таких объектах, и в то же время они не могут ни читать, ни писать без очков.

Насколько мне известно, никто кроме меня никогда не наблюдал последний из классов случаев, упомянутых выше, но другие факты известны каждому офтальмологу вне зависимости от стажа.

Кто-то узнаёт о них на заседаниях офтальмологических сообществ, о них даже докладывается в медицинских журналах, но власть авторитетов настолько велика, что когда дело доходит до написания книг, то эти факты либо игнорируют, либо придумывают отговорки, и каждый новый трактат, появляющийся в прессе, снова и снова содержит старое предубеждение о том, что пресбиопия — это «нормальный результат процесса старения».

Мы победили Германию, но мёртвая рука немецкой науки всё ещё продолжает подавлять наши интеллекты и мешает нам доверять нашим чувствам. Некоторые из нас настолько пропитаны отвращением к «немцу», что больше не можем выносить музыку Баха, язык Гёте и Шиллера. Но немецкая офтальмология всё ещё является неприкосновенной, и никаким фактам не может быть позволено, подвергать её истинность сомнению.

К счастью для тех, кто чувствует потребность защищать старые теории, миопия отсрочивает возникновение пресбиопии и уменьшение размера зрачка, которое часто имеет место в пожилом возрасте, что помогает справляться со зрением вблизи.

Поэтому про доклады со случаями с людьми, читающими без очков, когда им за пятьдесят или пятьдесят пять лет, можно сказать, что они, должно быть, миопики или что их зрачки необыкновенно малы. Если же случай реально наблюдается на практике, то причина может гораздо глубже, так как у пациента, состояние которого столь далеко от миопии, можно обнаружить гиперметропию или эмметропию и что зрачок его имеет нормальный размер.

Ничего не остаётся сделать с подобными фактами, как только проигнорировать их. Аномальные изменения формы хрусталика также считаются ответственным за сохранение зрения вблизи после определённого возраста или за его восстановление после утраты, увеличение кривизны хрусталика при начинающейся катаракте — довольно убедительное объяснение для последнего класса случаев.

В случаях ранней пресбиопии в качестве объяснения были приняты «ускоренный склероз[66]» хрусталика и слабость цилиарной мышцы. И когда наблюдались такие случаи, как в случае с портнихой, которая могла продеть нитку в иголку, уже, будучи не способной, читать газеты, без сомнения, никакого состоятельного объяснения с немецкой точки зрения этим случаям невозможно было бы найти.

Истина о пресбиопии заключается в том, что это заболевание не является «нормальным результатом старения» и его можно и предупредить, и излечить. Она не вызвана потерей эластичности хрусталика, её причина в напряжении увидеть вблизи. Это необязательно связано с возрастом, так как в некоторых случаях возникает в десять лет, тогда как в других случаях не появляется вовсе, хотя человек может пребывать далеко за так называемым пресбиопическим возрастом.

Правда также и то, что хрусталик становится жёстче с годами, также как и кости, и так же, как и меняется структура кожи, но, поскольку хрусталик не является фактором в аккомодации, этот факт не является значимым, и когда в некоторых случаях хрусталик уплощается или теряет часть своей рефрактивной способности с годами, было замечено, что он остаётся абсолютно прозрачным и неизменённым вплоть до возраста девяноста лет.

Поскольку цилиарная мышца также не является фактором в аккомодации, её слабость или атрофия не могут внести никакого вклада в уменьшение аккомодационной силы. В действительности, пресбиопия — это просто форма гиперметропии, где главным образом затронуто зрение на близком расстоянии, хотя зрение на расстоянии, вопреки общепринятой истине, всегда так же ухудшается.

Различие между двумя этими состояниями не всегда ясно. Человек с гиперметропией может или не может прочитать шрифт очень маленького размера, а человек пресбиопического возраста может и прочитать его, не испытывая неудобств при этом, и иметь ещё несовершенное зрение на расстоянии. При обоих состояниях зрение на всех расстояниях ухудшается, хотя пациент может об этом и не подозревать.

Было показано, что когда глаза напрягаются, чтобы увидеть вблизи, фокус всегда уходит дальше от той точки, где он был раньше, по одному или всем меридианам. И с помощью симультативной ретиноскопии всегда можно продемонстрировать то, что когда человек с пресбиопией старается читать мелкий шрифт и у него это не получается, фокус всегда уходит прочь от точки, где он был до того, как человек совершил попытку прочитать текст, что указывает на то, что неудачу вызвало напряжение.

Даже мысль о том, чтобы сделать подобное усилие вызовет напряжение, поэтому рефракция может измениться и появятся боль, дискомфорт и усталость ещё до того, как человек посмотрит на мелкий шрифт. Более того, когда человек с пресбиопией даёт своим глазам отдых с помощью пальминга, спустя некоторое время он становится способным прочитать очень мелкий шрифт с расстояния шести дюймов, снова показывая, что его прежняя неудача была из-за усилия увидеть.

Когда напряжение абсолютно искоренено, пресбиопия совершено и безвозвратно излечивается, и это случалось, не пару-тройку раз, а в большом количестве случаев, и во всех возрастах, даже в шестьдесят, семьдесят и восемьдесят лет.

Первым пациентом, которого я вылечил от пресбиопии, был я сам. Продемонстрировав путём экспериментов на глазах животных то, что хрусталик не является фактором в аккомодации, я знал, что пресбиопия должна излечиваться. И я осознавал то, что мог бы не искать какого-либо повсеместного принятия тех революционных заключений, которых я достиг, поскольку я сам носил очки для облегчения моего состояния, предположительно вызванного утратой способности хрусталика совершать аккомодацию.

Я страдал от максимальной степени пресбиопии. У меня совсем не было способности совершать аккомодацию и мне приходилось иметь внушительный набор очков, потому что с одним стеклом, например, которое давало мне возможность читать мелкий шрифт с расстояния тринадцати дюймов, я не мог прочитать его с расстояния двенадцати или тринадцати дюймов.

Ретиноскоп показывал, что когда я старался что-либо увидеть вблизи без очков, мои глаза фокусировались на расстоянии, и когда я старался увидеть что-то вдали, они были сфокусированы вблизи. Затем проблемно было найти способ обратить это состояние и направить мои глаза так, чтобы они фокусировались там, где мне нужно увидеть в данный момент, чтобы я смог увидеть в этой точке.

Я консультировался с различными глазными специалистами, но мой язык для них был как будто язык Апостола Павла для греков, а именно, будто я говорил глупость. «Ваш хрусталик твёрд как камень», говорили они. «Никто не может ничего для Вас сделать». Тогда я пошёл к невропатологу.