Тайна якутского шамана

Гена вспомнил, как Дима постоянно держал при себе небольшой нож ручной работы. На рукояти были вырезаны какие-то символы, но что они значат, не знал даже сам Дима.

– Да, он самый!

Ручей Гена скорее услышал, чем увидел. Бодрое журчание напомнило о жажде, вдруг пересохшем горле. Степаныч схватил металлическое вёдро, взятое из избы, и умело спрыгнул к воде, не особо обращая внимание на свет фонаря.

– Слушайте, э… – только сейчас Гена понял, что не знает имени старика.

– Да зови меня Степанычем. Не стесняйся!

– Слушайте… Степаныч. А вы и правда шаман?

– Ну, да, – подставляя ведро под течение, ответил тот.

– И прям духов видите, и всё такое?

– Верно говоришь. Вижу. А что, не веришь?

– Да как сказать… – Гена невольно почесал затылок. – Да и не похожи вы как-то на шамана.

Степаныч выпрыгнул обратно с полным ведром, чтобы сменить его на второе. Гена оценивающе потянул за ручку и понял, что вряд ли бы смог так лихо скакать по кочкам с такой ношей в руках.

– А ты ожидал увидеть медвежий халат, бубен и маску какую-нибудь? – старика это явно забавляло, но Гена ответил честно:

– Вообще-то да.

– Ну, лет сто назад я, может, так и выглядел бы. Но теперь времена другие. А ты правда в духов не веришь?

– Конечно.

Степаныч закончил наполнять второе ведро и вылез на берег, встав рядом с Геной. Тот потянулся к ручке, – хотел дотащить оба ведра, – но старик пошагал к избе, будто и не заметив его жеста. Пришлось догонять. Причём если шаман уверенно обступал любые препятствия, то Гене приходилось внимательно вглядываться под ноги, чтобы не навернуться.

– Зря не веришь, мальчик мой. Кто знает, быть может наши духи и твою жизнь спасли тогда… Помню, почувствовал я неладное – сон страшный приснился. Димка в нём попал в засаду в горах и не мог отбиться. Так я тут же побежал заговор творить. Всю ночь плясал вокруг костра, духов задабривал, пока с ног не свалился. Страшно было… Я ж не знал до последнего, сработал ли заговор. Но потом пришло письмо – Дима был в безопасности.

Тут в голове Гены вспыхнула вспышка. Перед глазами промелькнули страшные картины воспоминаний о ночи, когда он едва не расстался с жизнью. Отделение возвращалось из разведки в тылу противника и попало в засаду почти в самом конце пути. Взрывы гранат оглушали слух, пули свистели над головой, а крики боевиков вселяли ужас.

Их было слишком мало, чтобы сражаться с многочисленным отрядом врага, но отступать было просто некуда. Несколько часов они отбивали атаку за атакой, пока Дима по счастливой случайности не обнаружил проход в пещеру, ведущую в обход сил противника.

Гену тогда ранили. Сильно. Он уже решил остаться для прикрытия парней, но те даже слушать не стали – как только боевики прервались, чтобы отдышаться, они все вместе рванули в расщелину. Дима тащил друга на себе, пока они не дошли до своей части.

Гена к тому времени почти потерял сознание, однако всё обошлось. В напоминание о тяжёлой ночи остался уродливый шрам, с тех пор начинающий болеть, когда впереди маячит опасность.

Гена коснулся бедра, молча вглядываясь в спину Степаныча, и почувствовал, как по спине пробежали мурашки.

– Что-то вы долго, – кинул навстречу Дима, когда они дошли до костра.

– Куда спешить-то? – улыбнулся Степаныч, присаживаясь на валежник. – Красота-то какая кругом!

– Не видно ж ни черта! – Андрей посмотрел на шамана с лёгким недоумением, но, встретившись взглядами с отцом, тут же замолк.

Лагерь был готов. Скоро зашипел чайник, наполнив округу душистым ароматом лесных трав, собранных по дороге. Перекус не отличался изысками – лишь несколько консервов на пару с булкой хлеба. Но свежий воздух и дикая природа не на шутку разыграли аппетит, так что уплеталось всё довольно быстро.

Заполнив желудки, все четверо наконец-то смогли отдохнуть. Особенно это требовалось Гене, чьи ноги, казалось, вот-вот готовы были отвалиться. Он бы тут же и заснул – глаза начинали слипаться, танцующее пламя действовало усыпляюще. Но, как это обычно бывает ночью у костра, – начались разговоры. В ход пошли рассказы о собственной жизни, о семье и работе. Гена показал фотографии жены и сына, ещё совсем подростка. Слово за слово перешли на тему работы, похаяли нерадивых коллег и начальников, посетовали на несправедливость жизни. И тут Андрей протяжно, почти показательно зевнул.

– Утомили мы мальца своими россказнями, – хмыкнул Гена.

– Да уж. Надо бы чего-то этакого… – задумался Дима.

И тут Степаныч озарился хитрой ухмылкой.

– А вы знали, что наш гость не верит в духов?

– Да я вообще атеист, – с вызовом заметил Гена.

Дима и Андрей оживились. Особенно Андрей – он, видимо, знал, к чему идёт дело.

Степаныч слегка наклонился. Морщины на лице заиграли тенями от костра, сделав лицо немного пугающим.

– И неужто никогда не сталкивался с чем-то странным или… таинственным?

– Нет, – уверенно ответил Гена.

– Да ладно тебе! – не поверил Дима. – Вот прям уж никогда?!

– Никогда! Ты ещё скажи, что сам такое видал! Призраков за задницы ловил!

Дима откинулся назад, сев поудобнее, перевёл взгляд на огонь.

– Ну, призраков или нет – хрен его знает. А история у меня имеется…

– Это какая? – Андрей аж загорелся, желая услышать страшилку от отца.

– А вот такая… – Дима понизил голос, постарался говорить с особенной интонацией, едва не переходящей на шёпот, отчего приходилось напрягать слух, концентрировать всё внимание на его словах. – Пацаном я был ещё, лет пятнадцать, может. Возвращался с танцев из соседней деревни на батькином мотоцикле, а тут, как назло, опустился туман…

━─━────༺༻────━─━

Ветер дул в уши, забирался за шиворот. Свет от фары бил не дальше двадцати метров, поэтому пришлось сбавить скорость. Ближе к мосту туман становился гуще, охватывал в свои влажные холодные объятья, отчего хотелось поскорее добраться до дома.

По тому, как колёса вздрогнули от смены поверхности, я понял, что заехал на мост. Он был деревянным, временным, но мотоцикл или легковую машину выдерживал без проблем.

Вдруг на середине моста двигатель заглох. Я чертыхнулся, дёрнул несколько раз рычаг, но в ответ услышал только глухое бульканье. Выругался снова, чуть не вдарил по баку, но остановил образ бати, дающий мне затрещину из-за вмятины.

Приоткрыл краник подачи топлива, немного подождал и снова попробовал завести. На этот раз мотор отозвался пободрее, но всё ещё отказывался заводиться. Ну, думаю, сейчас ещё придётся тащить мотоцикл на своих двоих до дома. Уже почти смирился, как вдруг мимо меня пронёсся топот копыт…

Я замер. Туман, конечно, был густой, но мост от края до края я видел совершенно спокойно – точно никто не пробегал.

Но это отвлекло меня ненадолго. Плюнув, я ещё раз дёрнул рычаг, и надежды мои окрепли – мотоцикл явно оживал!

Но тут снова пронеслись копыта…

На этот раз спина покрылась мурашками. Я стоял один, посреди деревянного моста, окружённого плотным туманом. Сверху пробивался свет полной луны, а в полнолуние ночью могут происходить нехорошие вещи.

Я принялся бешено дёргать рычаг. Волосы на затылке встали дыбом – будто кто-то мне дышал в спину. Я обернулся, но никого не нашёл.

Ещё раз дёрнул рычаг. И ещё раз… И, наконец, в следующий раз двигатель загудел!

Я мигом прыгнул на сидение, зажал сцепление, поддал газу и!...

Мотоцикл не двигался с места. Мотор ревел, сцепление жгло, колёса бороздили доски, но мотоцикл стоял на месте, будто его кто-то держал сзади.

О, боги, как я тогда испугался! Я знал, что сзади кто-то есть, но боялся обернуться и выкручивал газ как только мог. Бедный мотоцикл ревел, рвал, рыдал! Пока вдруг не рванул с места, подняв переднее колесо так, что я чуть было не слетел с него.

Чёрт побери, так быстро и лихо я раньше не ездил. Да и потом никогда не доводилось! Я гнал всех лошадок под баком, а сам сквозь ветер слышал стук копыт, преследующий меня по пятам. Страшно было так, что сердце забилось, словно в припадке – думал, выскочит.

До деревни оставалось пару километров. Не знаю как, но я добрался! Влетел во двор, не тормозя, спрыгнул с мотоцикла, отправив его прямиком в сарай на полном ходу, а сам пулей помчался в дом.

Родителей не было – должны были вернуться только к утру. Я остался один, зажался в углу, боясь снова услышать этот чёртов топот… но вместо него раздался звук похуже. Кто-то скрёбся о дверь, царапал её, пытаясь прорваться внутрь.

Я вспомнил, что у отца было ружьё. Кинулся к нему, дрожащими руками еле-еле смог зарядить, и сел напротив двери, подперев ствол табуреткой.

Скоро наступила тишина. Демон ушёл, но я просидел так всю ночь, не смыкая глаз. А наутро вернулись родители.

━─━────༺༻────━─━

Дима закончил рассказ, но все продолжали молчать, слушая треск костра. Лишь спустя пару минут Гена нарушил тишину:

– А что батя сказал, как домой вернулся?

– А что он мог сказать? По шее надавал! – вдруг засмеялся Дима. – Мотоцикл же весь сарай перевернул вверх дном. Крыло к тому же погнулось, а сзади была оторвана ручка. Думаю, за неё демон и держал меня на мосту… Я потом ходил её искать с пацанами, да так и не нашёл.

Гена перемешал угли, распаляя огонь. Многозначительно ухмыльнулся, исподлобья взглянув на друга.

– Что такое?! – возмутился тот. – Хочешь сказать, я вру?!

– Нет, нет, что ты! – Гена поднял руки, шутливо показывая, мол, сдаётся. После чего выдержал недолгую паузу, отхлебнул чая, а затем с задумчивым видом продолжил: – Скажи мне, друг мой…

– Да? – с подозрением откликнулся Дима.

– Ты говорил, что ехал с танцев.

– Да…

– И там вы танцевали, конечно.

– Всё так!

– А чем ещё занимались?

– Ну, драка была… – Дима почесал за ухом, припоминая давнюю ночь.

– И алкоголь?

– И алкоголь… Так, погоди-ка! – Дима наконец понял, к чему вели эти вопросы. – Ты на что намекаешь?! Хочешь сказать, мне привиделось?!

На этот раз смешок не смог сдержать даже Андрей, за что получил пронзительный отцовский взгляд.

– Ты получил по башке, напился какой-то бормотухи, а потом очутился в густом тумане, где у тебя случились слуховые галлюцинации.

– Мотоцикл не ехал!

– Застрял, – хмыкнул Гена. – Ну, или опять же глюки. Сам же говорил – туман. Может, тебе казалось, что ты ещё на мосту, а сам уже по дороге херачил.

– А ручка!

– Ну, это совсем просто! Либо по дороге отвалилась, либо в драке кто-нибудь отломил. Сам же сказал – на мосту не было.

– Ну тебя! – с досадой махнул Дима, обидчиво отвернувшись.

Наступило напряжённое молчание. Ветер поддувал огонь. Степаныч подкинул несколько веток, и теперь пламя принялось жадно, с треском, пожирать их.

Вдали раздался протяжный волчий вой, заставивший всех обернуться и схватиться за оружие. Всех, кроме Степаныча – он спокойно продолжал разглядывать огонь, потихоньку отхлёбывая чай из железной кружки.

– У меня тоже было нечто похожее, – нарушил молчание Андрей.

Вой прекратился быстро, да к тому же звучал далеко, поэтому все вернулись к разговору.

– Недалеко от универской общаги есть старый жилой массив. Там дома такие, ну… деревянные, древние. Покосившиеся, будто вот-вот развалятся…

━─━────༺༻────━─━

Ночь обещала быть долгой. Общага была закрыта до утра, а мы с моим другом, Артёмом, слишком задержались у… в общем, дела были кое-какие, поэтому не успели вернуться до закрытия.

Ну, от нечего делать решили прогуляться по городу. Погода стояла отличная, так что проблем не было. Мы брели по улицам, болтали… и как-то незаметно очутились в том самом массиве. И знаете… мы замолкли. Какое-то время шагали, не проронив ни слова. Разглядывали эти почерневшие обшивки, лопнувшую краску на резных оконных рамах.

Дома выглядели пустыми. Кажется, там никто не жил – ни одного огонька в окнах не было. Мы шагали, будто по кладбищу. Но тут Артём захотел разрядить обстановку и заговорил:

– Странное местечко… Днём ещё ничего, а сейчас…

– Ага.

– Знаешь, я слышал одну байку. Парень с параллели рассказывал – он же местный.

– Что-то страшное наверняка?

– Ну… В общем, говорят, что здесь когда-то жила семья. Муж и жена – молодые и счастливые. Все им завидовали, их красоте, их неподдельным чувствам… И вот грянула война. Муж отправился на фронт, но, когда война прошла, он не вернулся. Ни похоронки, ни писем о его гибели не было, поэтому бедная женщина каждый день сидела у окна в ожидании. Она слыла писанной красавицей, постоянно получала предложения руки и сердца, но каждый из смельчаков получал отказ, а несчастная продолжала каждый вечер сидеть и ждать мужа…

Мы подошли к высокому дому, казавшемуся ещё старее остальных. Громадина держалась на честном слове, и вид у неё был пугающим: крыльцо почти развалилось, изогнутые балки поддерживали чудом уцелевший балкон, почти все окна заколочены, но одно осталось целым…

– Говорят, её призрак до сих пор появляется в окне этого дома, – продолжил Артём. – На втором этаже, в гостиной. Она смотрит и смотрит своими безжизненными глазами на дорогу. В надежде, что её возлюбленный вернётся домой.