Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Визмор - Михаил Васильевич Андреев на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Михаил Андреев

Визмор

Среди непроглядного леса, где ещё кое-где лежит снег, живёт в землянке старик Визмор. Его нора укрыта от посторонних глаз густыми еловыми ветками. Старик не единственный её жилец. В ней, покуда он наращивал знания и практиковался в своих мистических опытах, поселились потрескавшиеся фолианты, потусторонние сущности, как он сам считает, и разного рода алхимические ингредиенты. Эта лачуга аскетична, ветха, как и её хозяин, и скорее служит переходным пунктом, из которого Визмор отправится в своё последнее путешествие по Бардо. У его головы, освещая руки и частицу пространства, висит на цепи медный канделябр.

В этот вечер отшельнику одиноко и грустно: он практически отчаялся в своих попытках проникнуть в суть самой жизни. Вся мудрость, весь опыт, грузным мешком свисающие с его гнутой спины, должны были стать спасением, белым билетом перед лицом смерти. Но познание ничего не меняло, а скорее, как это часто бывает, лишь усугубляло жизнь человека перед смертью. Кожа на его толстых пальцах всё также трескалась, щёки краснели от напряжения, колени болели с приходом дождей. Теперь он с вековой мудростью поднимал взгляд на небо и, как и раньше, ничего на нём не видал.

— Каждый из нас в глубине души мечтает стать бессмертным, но не каждый понимает, что случись такое — жить на Земле станет совершенно невыносимо… — медленно произнёс Визмор, обращаясь к Гектору.

В пространстве повисла тишина.

— Да и откуда-ж тебе, мой дорогой друг, знать о бессмертии? Кожа с тебя давно слезла, глаза вывалились, как два гнилых яблока, язык твой утащила какая-нибудь птица, а мозги сжевали черви. Хотя, кто знает, может это и делает тебя более бессмертным, чем я?.. — продолжил он, раздумывая.

Старик встал с деревянного стула и подошёл к настенным часам. Его взгляд упал на стрелки часов. Самая маленькая, секундная, бежит со всех ног. Минутная, словно взрослый, с должной рациональностью делает размеренные шаги. Часовая, самая крупная, едва заметно движется.

Визмор тяжело вздохнул и закрыл глаза. Открыв их, он увидел, как циферблат начал на его глазах расширяться. Все стрелки побежали в разнобой, цифры в кругу менялись с каждой секундой в хаотичном порядке. Вскоре часы настолько расширились, что зрение Визмора не смогло сфокусироваться, и он видел лишь размытое пятно.

Старик снова закрыл глаза, чтобы сконцентрироваться. Такое у него бывало частенько. Его сознание, как он сам часто думал, просто с годами всё чаще даёт сбой. Однако в этот раз всё было иначе.

Веки его поднялись. Перед собой он увидел огромный пляж, песок и камушки которого блестят под лучами янтарного вечернего солнца. Рядом прекрасная темноволосая девушка, которую, как ему самому кажется, он знает всю жизнь. Она улыбается и берёт Визмора за руку. Сердце бешено стучит. Он опускает взгляд на руки и с неким блаженным чувством замечает, что его рука уже не испещрена шрамами, морщинами и волосами. Кожа её розовая и гладкая, ещё не обросшая слоем тяжелых лет. И тело… Визмор чувствует, что воздух, проникающий в лёгкие, стал его другом. Он уже не вызывает кашель и одышку, а лишь освежает, делает бодрее.

Девушка улыбается и кричит:

— Пойдем!..

Взявшись за руки, они с присущей моменту беззаботностью бегут по пляжу. Туда, где мелкие волны настигают крабов, зарывшихся в песке. Золотой песок разлетается из-под нежных пят. С улыбкой на лице Визмор осматривает горные уступы, усеянные деревьями с пышными кронами. В далеке он увидал цветастую птицу, которая, открыв большой клюв, издала крик, подобный крику орангутана.

«Откуда я знаю, как кричит орангутан?..» — подумал Визмор. Всю свою жизнь он провёл на северном континенте, среди лесов, и, хотя был научен и знал многие виды животных, в живую видел лишь малую их часть. — «Очевидно, это уже не совсем я. Что это? Сон? Или великое откровение?».

Они делают шаг навстречу океану. Кристальная и тёплая вода приятно освежает ноги. Дрожь от воды поднимается всё выше по телу и достигает головы, снова и снова разливаясь водопадом по телу. Невероятная эйфория после целого дня пребывания под жарким солнцем. По спине пробегают мурашки, но через пару секунд вода станет идеальной.

Визмор уверенно идёт вперёд, полностью погружаясь в воду. Его спутница, насладившись видом своего спутника и окрестностей, тут же нырнула в воду. Они отплыли от берега и бросили друг другу радостную улыбку.

«Похоже в моей жизни и не бывало столь счастливых дней…» — подумал Визмор, наслаждаясь дыханием океана.

— Я люблю тебя! — крикнула девушка.

— И я тебя! — вырвалось из губ Визмора. Это произнёс не он, хотя и сам он мог произнести подобное в такой прекрасный момент.

Но тут же стряслось что-то неладное. Его ноги, уже изрядно обросшей пушком, коснулось нечто. Визмор инстинктивно отплыл в сторону. Стоит добавить, что Визмор не управляет своим телом. Он скорее зритель, привязанным к креслу, который наблюдает странный фильм, на который сам он и не покупал билет.

Вдруг нечто дёрнуло его вниз с такой силой, что он полностью погрузился под воду.

— Эрик! Эрик!.. — доносятся сверху отчаянные крики девушки.

Визмор или Эрик всё глубже и глубже погружается под толщу воды. Он думает о том, как коротко и прекрасно мгновение, как жизнь, словно свирепая стихия, дарит людям минуты счастья, а затем, насытившись человеческой искренностью, стирает их с лица земли.

Визмор открыл глаза. Перед ним всё те же часы, всё та же землянка, всё тот же Гектор, с вопросительным удивлением рассматривающий старика.

— Кажется… Кажется, я проник за некую завесу… Я был не в себе, что-то изменилось и это было нечто более реалистичное, чем любой сон! Моё сознание, кажется, было даже яснее, чем обычно. — восторженно прошептал Визмор. Он вновь осмотрел часы, стрелки циферблата, но не заметил ничего необычного.

— Хм. Похоже, дело вовсе не в часах… — задумчиво произнёс он, расхаживая туда-сюда по бревенчатому полу. — Теперь я вдвойне убежден, что истина исходит изнутри, а не снаружи. Материальный мир прост и понятен взрослому. Мы привыкли видеть то, что должно. Но ребёнок, что только недавно пришёл в этот мир, видит куда больше. Его просто начинают учить, что многого, что он видит, быть не может. Что это лишь детская впечатлительность. Но нет, это не детская впечатлительность, а лишь взрослая узколобость! Да, существа, живущие разумно и вне правил, смогут найти истину этого мира…

У Визмора появилась теория, связанная со случившимся. Он уже давно готовится к смерти, и, как он сам считает, в этот раз на пути ему встретился неравнодушный дух, возможно, его спутник на пути к освобождению, который решил раскрыть истину, приоткрыть завесу тайны, чтобы Визмор, вероятно… сохранил её в себе и был готов к загробной жизни. Делиться с людьми своими тайнами Визмор не считал нужным. Он только останется непонятым, потеряет своё время и лишний раз убедится в людской глупости.

Старик остановился, прислушиваясь к чему-то беззвучному, после чего произнёс:

— Гектор! Не будь таким приземлённым обывалой! Если со мной что-то и не так, то это не напрасно! Любой опыт ценен там, где люди бродят во тьме! — продолжил он. — Ладно. Ты и сам всё видел, дуралей! Эти часы буквально перенесли меня в другое тело! В другое время! Я увидел суть сквозь потоки жизни и смерти!.. — он замолчал, о чём-то раздумывая, после чего снова продолжил: — Да?.. Впрочем, возможно, ты и прав. Возможно, я просто старик, разум которого начал давать сбой. Я так желал познать истину, что утонул в иллюзиях своего же сознания.

Визмор разочарованно вздохнул, запустил пятерню пальцев в свою взлохмаченную бороду и начал её расчёсывать. Он встал в ступор. Мозг его отключился, рука повторяла однотипное действие. Через пару минут, очнувшись, он взял из угла деревянную кочергу. Из шкафа достал заштопанный тканевый мешок, открыл полку и достал пригоршню монет.

Открыв дверь из деревянных кольев, он взглянул назад и коротко произнёс:

— Я в город.

Он побрёл по лесу, который только-только просыпался от зимней спячки. Снег лежал тонкий, повсюду были видны проталины со стоячей водой. На ветвях деревьев сидели грачи, с интересом разглядывающие тёмными глазками старика, вышагивающего по талому снегу. Визмор был крупным, широкоплечим, но уже слегка сгорбленным старче. Деревянную трость, которой он нащупывал твёрдую почву и создавал опору спине, он держал всегда в правой руке. Одет он в махровую шинель, на ногах высокие кирзовые сапоги, на голове кепка восьмиклинка тёмно-коричневого цвета. Всё материальное для него, будь то одежда, жилище, драгоценности, имели малое значение. Некая интуиция ему подсказывала, что в другом мире, мире теней, находятся ответы на все его вопросы. «Но тень ведь отбрасывают и сами предметы, те самые, материальные?» — не раз задумывался он, и мысли эти утопали в потоке иных. После последнего происшествия, некого переселения в другое тело, он, похоже, осознал ответ. Часы в его землянке не дали совершенно ничего, но нечто за ними, возможно, сама тень погрузила его с головой в чужую суть бытия.

Визмор шёл осторожно, выбирая, куда ступить, и думал о том, какая вещица сегодня попадёт ему в руки. Он старый обожатель секретов, исследователь, который проникает в мир вещей и мир духов. Именно поэтому он так любит антиквариат. Именно поэтому сейчас плетётся в близлежащий город, куда на рыночную площадь стекутся торгаши из мелких общин.

В малозаселённых деревнях и сёлах сохранились памятники прошлого. До подобных мест и дела никому нет. Там не орудуют рабочие правления: не сносят памятники архитектуры, не расчищают поля сражений, прикарманивая себе особо ценные экземпляры войны, не обустраивают деревни и сёла заново. Всё осталось в руках обычных людей. Поэтому уже как несколько десятков лет многие деревенские бизнесмены промышляют продажей вещиц разных времен.

А тем временем Визмор вышел из леса и нашёл на дороге тропинку, ведущую в город. Через несколько часов он вошёл в него через каменную арку, окружённую бревенчатым забором. Город состоит в основном из небольших деревянных хижин и белокаменных особняков. Многие из горожан имеют уделы за городом, но для собственной безопасности проживают за стенами города. Нынче тёмные времена, когда случайный прохожий может перегрызть глотку за ломоть хлеба.

Пройдя по переулкам, Визмор очутился на многолюдной рыночной площади. Вечером она усеяна пьяными компаниями, главные забияки которых так и норовили ухватить местных баб за пышный зад. Среди столпотворения обнищалой публики Визмор увидел седого пухлого мужичка в сером плаще, который стоит на помосте. Громкими речами он будоражит народ и бросает ему вызов:

— Окститесь! Не равняйте людей под одну гребёнку! Из хаоса появилась вселенная! Из хаоса и родится всё новое! Долой захватническую власть правления! Они не знают о мире больше нашего, но с помощью закона судят о том, как надо строить наше житие! Долой Церковь! Они вдалбливают нам с рождения хитроумную истину, которую никогда не зрели и плоды которой не вкусили ни разу! Долой бюрократов! Они втюхивают бумажки, чтобы обложить оброком всю нашу жизнь!

Люди заинтересованно слушали речь. Бабуля разинула рот, в котором едва осталось пару зубов. В морщинистых руках она теребит платок и охрипшим голосом спрашивает:

— А что же делать, милок?..

— Что же делать, спрашиваете вы меня?! — задал вопрос сам себе оратор, обращаясь к публике. Он развёл руками, как бы недоумевая от глупости этого вопроса, и ответил: — Бросайтесь в пучину хаоса! Устраивайте жизнь по своему разумению!

Вдруг из толпы раздался грубый голос:

— А мы может и знаем, что нас вокруг дурят! Что всё плохо и херового, чес-с слово! Только деньги откуда брать?! Откуда брать пропитание?!

Народ завопил, размахивая шапками и требуя ответа от оратора.

Оратор замялся, пытаясь подобрать слова, но капли его бессвязной речи растворились в океане ругани.

Визмор лишь ухмыльнулся и прошёл мимо. На рыночной площади он обходит прилавок за прилавком, выискивая реликвии, которые могли бы натолкнуть его на размышления и созерцание. Когда он проходит мимо очередной лавки, его глаз цепляется за нечто стоящее. То был золотой ларец. У прилавка Визмор видит смуглого круглолицего продавца. Маленькие усики на его лице, завитые ёлочкой, смотрят вверх, а крупные чёрные глаза с восхищением осматривают покупателя. В этот день торгаш наорался так, что сорвал глотку, из-за чего был неожиданно молчалив:

— Вам чего-то понравилось, господин?.. — произнёс он охрипшим голосом.

— Да, друг. Дай рассмотрю поближе, — ответил Визмор, подходя к прилавку. На нём лежит отражение разных эпох и культур. Ассирийские кортики, спящие в резных ножнах, однозарядные ружья с ржавым затвором военного образца, ювелирные украшения с драгоценными камнями, от которых несёт тиной, гобелены неизвестного происхождения, на которых описаны древние ритуалы. Но всё это было не то. Взгляд Визмора скользнул влево, и он снова увидал знакомых блеск. Это был тот самый золотой ларец.

— А этот сколько? — спросил Визмор, указывая пальцем.

— Двадцать золотых.

Визмор поднял глаза на плутоватого торговца и сдвинул брови. В его холодном взгляде читалась беззастенчивая настойчивость.

— Ладно, ладно. Не признал, старче. Пять золотых. Вещица стоящая!

В голове Визмора огнём вспыхнула мысль: «Пройдоха думал, что тут бродит старик, в край потерявший голову. Что-ж, может он и прав… Но не в этот раз». Он опустил руку в карман шинели и достал горсть монет. Отсчитав в сухой ладони пять золотых, он положил их на прилавок и взял ларец. Немного отойдя от прилавка, Визмор открыл его и увидел внутри красную бархатную обивку. «Этот ларец мог предназначаться для великого момента. Но откуда этот скол?..»

Визмор прошёл к следующему прилавку. На нём стоит куча антикварных ваз и погребальных урн. Взгляд его тут же упал на полукруглую вазу, на которой золотыми, уже изъеденными временем нитями нанесён орнамент, повествующий о древнем сражении. На орнаменте люди в тогах с грустным осознанием смотрят, как полуголые варвары осаждают их цивилизацию. Картина эта показалась Визмору настолько мистической и философской, что он тут же протянул несколько золотых продавцу, указал пальцем на вазу и аккуратно положил её в мешок.

Следующий прилавок. Теперь перед Визмором выросла куча фолиантов, древних трактатов с потрескавшимися листами, которые, вероятно, содержат знания веков. Визмор, перед тем как сделать свою последнюю покупку, пролистал не одну книгу. Его привлёк серый блокнот, в котором повествование начиналось бессвязной речью, но в которой Визмор увидел смысл куда более великий, чем в самых учёных трактатах.

Он почувствовал связь. Не ту, что рождает разум, а ту, что рождает в нас невидимая нить чувственности и интуиции. После недолгого разговора он купил и блокнот, после чего отправился обратно в лес. По дороге домой он собрал травы, цветущие в холоде, проверил капканы и простенькие ловушки. В капкане ему удалось найти труп зайца, в ловушке-приманке — куропатку. Он добрался до землянки и сложил в чан еду, смешал несколько настоев и добавил собранных в лесу трав.

Визмор зажёг свечу. В полутьме его лицо казалось скорее мёртвым, чем живым: впалые скулы, огромные синяки под глазами, заострённый нос.

Он поставил газовую горелку под чан и начал размешивать варево большой деревянной лопаткой. Наложив дров в печь, он разжёг огонь, и принялся вновь размешивать варево в котле, закрыв глаза. Из его тяжёлых уст, среди звуков трескающейся древесины едва проскальзывали слова:

Пусть слепые глаза прозреют,

И беспробудный сон окажется явью.

Муравей познает истину, что в своих когтях тащит орлан,

И каждая песчинка обретёт смысл.

Пусть под луной выйдут из границ океаны и реки,

И явится суть вещей и природы, о, молящаяся тишина,

Пусть духам станет слышен мой шёпот.

Спустя время Визмор выключил горелку и налил в несколько тарелок содержимого из котла. Он наклонился над ложкой и подумал на неё, после чего засунул её в рот и медленно прожевал содержимое. Вдруг он поперхнулся и сказал:

— Гектор! Не глупи! Ты не хочешь оставаться нормальным! Любой, стремящийся к нормальности заранее ненормален!

Старик закрыл глаза и погрузился в медитативный сон. Такое случалось часто и уже вошло у него в привычку. Он освобождался от всего лишнего в этом мире, оставался наедине со своим сознанием. Это и было той пропастью, что разделяет его с большинством обычных людей. Их естество полно страха, когда приходится смотреть внутрь себя. Но то был не просто взгляд Визмора, а самосуд. Размышления, одновременно убивавшие и очищающие. Размышления, способные, пролив крови, на этой же крови оросить землю и вырастить плоды смысла. Процесс этот был не попыткой убежать, как для многих, и даже не средство для успокоения, а скорее праведное расчленение, чтобы из частей собрать новое.

Визмор будто открыл форточку разума в ветренный день. Он почувствовал некий инстинктивный соблазн, желание изучить неизученное, проникнуть за грань восприятия обычного человека. Вытащив ларец из мешка, он внимательно его изучил, после чего открыл крышку. Взгляд его обратился на прорезь в багровом бархате для кольца. Этот золотой ларец не был самостоятельным подарком, а лишь обёрткой для основной драгоценности.

Сознание Визмора помутилось. Перед глазами у него поплыли картины событий, которых он никогда не видел и не знал. Нечто внутри разрывало его связь с реальностью, вторгалось в разум и переносило его в иной мир. Он вылез из-за стола, встал и отшатнулся в сторону, с удивлением замечая, что зрение его стало резким и чётким, но тело — зябким и расплавленным, как пластилин. Ларец выпал из его дрожащих рук, и тут же, завидев это, Визмор потерял сознание.

Перед глазами выросла Дворцовая площадь. Впереди роскошный дворец с кучей маленький окон. Крылья его огибают всю площадь. По плацу маршем идёт королевский полк. Направляющий в большой золотистой шапке, вытянутой к верху, несёт знамя, на котором два облачённых в доспехи тигра сражаются друг с другом. Сбоку со стороны входа стоит куча музыкантов с трубами, барабанами и флейтами. Они сопровождают марш восторженной музыкой.

Визмор глядит в след стройным рядам, чётко вычеканивающим каждый шаг. На солдатах надета тёмно-зелёная форма с золотыми вставками. На выбритых головах фуражки с золотыми вкраплениями. Он обернулся по сторонам и увидел обычный народ. Все с замиранием сердца смотрят на демонстрацию военной подготовки и королевской силы. Люди одеты бедно. На их лицах видны следы многовекового притеснения.

Визмор вдруг понял, что одет он в ту же форму, что и парадный расчёт. На лбу у него сидит давящая фуражка, кокарда которой отражает лучи солнца. На теле — узкий парадный китель, выданный явно не по размеру. Уже которой час он стоит здесь с окаменелыми ногами, переступая с носка на носок. По спине бежит ручеёк горячего пота.

«Похоже я в оцеплении». — догадался Визмор, оглядевшись по сторонам. В нескольких метрах от него стоят другие, подобные ему.

Через несколько часов парад завершается. Офицер, в котором поселился Визмор, испытывает трепет и сладкое предвкушение. Он движется в переулок. Завернув налево, он заходит в небольшую ювелирную лавку и первое, что ему бросается на глаза — блеск золотого ларца. Того самого, что Визмор выторговал на рыночной площади. Покопавшись в форме, офицер достаёт кучу золотых. Продавец улыбается и выжидающе смотрит. Офицер наклоняется над прилавком и после недолгого обдумывания указывает пальцем на кольцо с багровым гранатовым камнем.

Он вышел из ювелирной лавки и достал из мешочка два украшения. Открыв золотой ларец, офицер аккуратно вставляет кольцо в прорезь. Вместе кольцо и ларец смотрятся дорого и подкупающе. Визмор представляет, как обрадуется та женщина, что получит такой подарок.

Наступил вечер. Офицер пробирается к особняку, что стоит на отшибе города. Красота и роскошь этой резиденции говорят Визмору о том, что здесь живут, по меньшей мере, чиновники. Зайдя к особняку с обратной стороны, офицер видит балкон, из распахнутых створок которого исходит свет свечи. Выждав пару минут, он замечает, как на балкон выходит прекрасная девушка с длинной русой косой. Её глаза, отражая свет горящего воска, сверкают, словно кошачьи.

— Горимир! Ты пришёл! — ласково произнесла она, потирая веки. Её глаза широко раскрылись, а лицо озарилось солнечной улыбкой.

— Здравствуй, Сидония! Ты прекрасна днём и ночью! — вырвалось из груди офицера. Он тут же спрятал взгляд, стараясь не искушать себя.

— Ах, Горимир! Мой отец всё так же настойчив и упрям, как раньше! Вы как два схлестнувшихся в драке барана! Прошу тебя, оставь меня. Не жить нам спокойно и счастливо.

— Как я могу жить, дышать, держа в голове, что оставил тебя. Как я смогу спокойно спать, когда перед глазами всё время красота твоих плеч, коленей? Ты для меня как идол, которому я поклоняюсь без отдыха!

Девица засмущалась и потёрла маленький носик тонкими, белыми, как лёд, пальцами.

— Я тебя предупредила… — сказала она, глядя на Горимира печальными глазами. — Моё сердце не каменное. Приходи завтра в девять. Я буду гулять в саду.

— Благодарю тебя, Сидония!

Горимир бежал домой вприпрыжку. Он дышал полной грудью, вновь и вновь переживая чувства, что поселила красавица в его душе. Эта высокопоставленная особа, обладающая кроткостью и простодушием крестьянки, знает цену любви и ухаживаниям Горимира.

Тёмной ночью офицер вернулся в свою лачугу и погрузился в глубокий сон, в котором он и она вместе гуляют в саду. Великое счастье для него — видеть этот сон бесконечно.

Наступило утро. Он вышел за порог и взглянул на чистое небо. Визмор почуял что-то неладное. Нечто, что сделает прямую дорогу, полную надежд, заковыристым терновым путём, о колючки которого влюблённые растерзают свои тела.

Горимир отправился на учения в казармы. В это же время Сидония вновь выслушивала нападки ревнивого отца:

— Он опять приходил?! Этот солдафон, бездарь, способный только заглядывать под юбки девиц! Сколько раз я тебе говорил, что он тебе не чета! Тебе нужен статный мужчина! Тот, кто сможет и прокормить, и в делах всё устроить, как надо! А этот!.. Этот!..

Её отец безосновательно обвинял Горимира. За офицером не водилось гнилостных слухов. Он не понравился ему чисто внешне, а бедность была дополнительным доводом для отказа.

— Ты не понимаешь, отец… Он ласковый и добрый! Таких, как он, я и вовсе в жизни не встречала! Он всегда обходителен и нежен, а коль будет на его стороне удача и наши связи, так служить ему до генерала! Он умён, но ему нужна хоть капля поддержки! Не будь же ты таким скрягой!

— Если бы да кабы… Ты меня услышала! Если ещё раз я увижу вас вместе, то не носить этому плебею головы. Наша чета из древнего знатного рода, и такой она и должна остаться.

Наступил вечер. Учения по строевой подготовке и военному делу закончились. Усталый Горимир с удовольствием представил себе встречу со светловолосой Сидонией. В этих грёзах они вместе бы взялись за руки и пошли своей дорогой. Нашли бы укромный уголок, куда не достанут злые языки и никто не помешает их скромному счастью. Он забежал домой, разделся и лёг в заранее заготовленное со вчера корыто с водой. Наспех обмывшись, он вытерся, оделся в чистый наряд, достал с полки шкафа золотой ларец и подумал: «Это должно ей понравиться. Она не засомневается в моих чувствах».

Горимир добежал до оградки, за которой расположился сад. Высокие кусты его, плотно посаженные друг к другу, представляют собой живой лабиринт. Войдя с одного края, он всё дальше проходил внутрь, каждый раз сворачивая направо. Наконец, за одним из углов показалась Сидония. В этот раз с её лица не сползала отчаянная ухмылка.

— Что с тобой, дорогая?.. Я пришёл. Ты несчастлива? — произнёс Горимир, целуя её руки.

— Всё хорошо. Пойдем… — еле дыша ответила она, убирая свои руки обратно.

— Подожди. — произнёс Горимир, засовывая руку под покладку кителя. Сидония остановилась, и на лице её читалось великое усилие, превозмогание чувств. Она сдерживала себя, чтобы не расплакаться.

Через секунду в его руке показался ларец, на золотой поверхности которого отражались чувственные глаза Сидонии. Визмор заметил этот взгляд и понял: в нём столько печали и противоречивых невзгод, столько смешанных чувств, что вырываются в этот радостный для Горимира момент наружу. Но что-то заставляет её молчать.



Поделиться книгой:

На главную
Назад