Чернобуров: Новая жизнь

Снова врет. Становится все интереснее.

Я слегка покачнулся и был вынужден сесть, почти упасть на стул. Использование астрального зрения вымотало меня неожиданно быстро и сильно. Хорошо, что я взял с собой немного макров, сунув их в старый серебряный портсигар отца. Но использовать прямо сейчас, при дворецком, точно не буду.

Я развеял умение и попросил воды.

— Вам нехорошо, господин граф? — засуетился дворецкий. — Может, вызвать лекаря?

— Все в порядке. Спасибо, — я принял стакан и сделал пару глотков. — Просто я еще не до конца восстановился после травмы. А сейчас использовал магическое умение, чтобы понять, врете вы или нет. Поэтому немного вымотался.

У бедолаги отвисла челюсть. Он встал передо мной, тупо разводя руками, как в пантомиме, и не знал, видимо, что сказать.

Я спокойно допил воду и позвал гвардейца, ждущего за дверью.

— Олег, этот мужчина солгал мне прямо в лицо, причем не единожды. Я не хочу пачкать свою честь вызовом простолюдина на дуэль. Будь добр, выбей ему несколько зубов.

— Без проблем, ваше сиятельство, — гвардеец скинул мундир и аккуратно повесил на крючок у двери.

— Что⁈ На помощь! — заорал дворецкий и бросился к окну.

— Только не убей, — сказал я, откидываясь на стуле.

— Конечно. Я в полиции служил, — усмехнулся Олег, не спеша закатывая рукава рубашки. — Умею бить аккуратно, но сильно.

— На помощь! Помогите! — орал дворецкий, распахнув окно.

Закинув ногу на подоконник, он попытался сбежать, но тут подоспел гвардеец. Схватив беднягу за одежду, швырнул его на пол, а сам уселся сверху. Сразу бить не стал, сначала снял с дворецкого очки и положил их на стол.

— Чтоб не разбить, — объяснил он. — Жалко будет.

Олег бросил на меня мимолетный взгляд, сжал кулак и замахнулся. Сообразительный боец — понял, что лупить старого вруна не обязательно, надо лишь как следует напугать.

— Вы можете остаться при своих зубах, если расскажете правду, — скучающим тоном произнес я.

— Да-да! Конечно!

— Олег, подними его. И побудь пока здесь.

Гвардеец встал сам и поднял дворецкого. Отряхнул и усадил на стул.

Запоздало прибежала охрана дома — два молодца с дубинками в руках. Олег при виде их нахмурился и попытался меня загородить. Но я встал и двинулся навстречу охранникам:

— Долго вы, уважаемые. Мы могли бы сто раз убить несчастного.

— Что происходит? — буркнул усатый мужчина, мазнув взглядом по моему перстню. Сразу же поспешил убрать оружие и жестом велел напарнику сделать то же.

— Частный разговор. Не переживайте, просто господин дворецкий оказался очень впечатлительным. Насилия не будет, так ведь?

— Так. Не будет. Все в порядке, — рублеными фразами ответил седой, утирая пот со лба.

Охранники ушли, и дворецкого тут же прорвало. Сначала он продиктовал номер мобилета Чернова, а затем рассказал, что Игорь вместе с семьей уехал на поезде в Туапсе, и вряд ли вернется раньше, чем через месяц. Его отъезд был спешным и внезапным.

Как я и подумал — дядюшка наверняка узнал, что я очнулся, а может, даже услышал, как я разобрался с Боровиным. И решил свалить от греха подальше.

Значит, дело точно нечисто. Да это и сразу было понятно.

— Спасибо, уважаемый. И в следующий раз не советую врать дворянину, — сказал я. — Идем, Олег.

Доковыляв до машины, я с облегчением сел на заднее сидение и тут же позвонил Игорю. Тот взял трубку через несколько гудков:

— Да! Кто это?

— Здравствуй, дядя. Георгий Чернобуров беспокоит.

Пара мгновений молчания, а потом возглас:

— Гоша, дорогой! Рад тебя слышать! Как дела, как здоровье?

— Я даже через трубку слышу, насколько притворна ваша радость, дядя, — скривился я. — Слушайте внимательно: я уверен, что вы незаконно присвоили мою гостиницу. Если не хотите, чтобы я затаскал вас по судам и тем более, чтобы применил силу, то немедленно возвращайтесь в Красноярск. Обсудим недоразумение с глазу на глаз и, надеюсь, придем к мирному соглашению.

Игорь в ответ рассмеялся. Похоже, он решил, что я бросаюсь пустыми угрозами.

— Нет, Гоша, все по закону! У меня на руках документ, подписанный твоим отцом, так что «Орешково» принадлежит мне по праву.

— У меня есть сомнения на этот счет.

— А у меня нет. Извини, сынок, я сейчас в вагоне-ресторане, и только что заказал чудный обед. Увидимся, если хочешь, когда вернусь с югов.

— «Сынок»? — хмыкнул я. — Ну что ж, пеняйте на себя, дядюшка. Я предупредил, — сказал я и повесил трубку, а следом позвонил Косте.

— Да, Георг, — ответил тот.

— Оформи досудебную претензию на имя Чернова. Он хоть и безродный, но богатый, у него наверняка есть адвокат или какой-нибудь распорядитель. Вызови этого человека к нам в поместье.

— Понял. Постараюсь сегодня успеть.

Во время разговора я поглотил энергию одного мелкого макра и теперь чувствовал себя значительно лучше. Приказал водителю возвращаться в поместье, а по дороге позвонил Богдану:

— Слушаю, ваше сиятельство.

— Добрый день, Богдан Богданович. Как проходят учения?

— Замечательно. Ребята только рады размяться.

— Есть задание. Выберите человека, неприметного и сообразительного. Пусть отправится в «Орешково» и заселится на пару дней. Я хочу знать, как работает гостиница, как охраняется и что там вообще происходит. Деньги выделят. Ехать нужно сегодня же, чем быстрее, тем лучше.

— Хм. Так точно, ваше сиятельство.

Я отправился домой и пообедал вместе с матерью и Людмилой, которая как раз вернулась из школы. Она оказалась не против, что ее забрали домой на карете вместо машины. Даже наоборот, попросила чтобы теперь ее всегда возили на конях — мол, так интереснее. Я, конечно, согласился. Машины нужны были нам с Константином, а на покупку новой пока не было средств.

После обеда я отправился в комнату медитировать. Завуалированное предложение Ульяны заняться сексом отклонил — энтузиазм служанки меня радовал, но я должен был уделить внимание восстановлению, а не пустой растрате энергии.

Однако медитация направлена на развитие ядра и энергетических каналов. А мне надо в первую очередь восстанавливать тело. Конечно, дар Лисицы и грамотная циркуляция маны способствуют этому, но чтобы усилить эффект, нужна физическая нагрузка. И не в постели с мягкой девицей, а на тренировочной площадке, бок о бок с крепкими мужчинами.

Поэтому, потратив полчаса на медитацию, я переоделся в спортивный костюм и отправился в казармы.

Любой лекарь сказал бы, что мне еще рано заниматься наравне с тренированными солдатами. Едва стою на ногах, разве смогу пройти полосу препятствий или выполнить норматив по физической подготовке? Конечно, нет. Но я не собирался бегать или подтягиваться, хотя и хотелось. Я был намерен испробовать тело в драке.

Богдан Богданович ожидаемо не обрадовался моему желанию.

— Ребята сдерживаться не будут, — хмуро сказал он. — Здесь учат убивать. Если крови не было — значит, плохо спаринговались.

— Отлично. Меня и не надо жалеть, — сказал я. — К тому же, с вашего позволения, у меня будет фора, — я с улыбкой приподнял новую трость.

— Хм. Хозяин барин, — пожал плечами Богдан. — Но все равно, подберу вам соперника послабее.

— Только для начала.

Я первым вышел на утоптанную площадку, огороженную мешками с песком. Земля под ногами была украшена множеством темных пятен — как сказал командир, кровь здесь пускали часто. И правильно. Мне в гвардии нужны суровые воины, которые способны без колебаний эту самую кровь пускать.

Из расположенного рядом перелеска слышались выстрелы и грохот пушек. Основная часть гвардии тренировалась в стрельбе и занималась боевым слаживанием. Здесь, на спортивной площадке, были в основном зеленые бойцы, не так давно пришедшие в гвардию.

Против меня вышел молодой солдат, лет восемнадцати на вид. Костяшки кулаков у него были сбиты — видно, уже дрался сегодня. Поклонившись, он встал в боевую стойку, и по команде Богдана мы приступили к схватке.

Скопленные за время медитации запасы энергии я пустил на усиление тела, и перенастроил циркуляцию с восстановления на укрепление. Чувствую, аукнется мне это, но усталость и боль никогда меня не останавливали. Тем более, они придут потом — а сейчас, получив мана-допинг, я рвался в бой.

Используя трость как шпагу, я атаковал первым. Солдат молодец, хорошо работал корпусом и уклонился от моих тычков. А затем сразу кинулся на сближение. Понимал, что благодаря оружию у меня преимущество на дистанции.

Но я-то знал, что он так и сделает. Поэтому позволил ему приблизиться и пробил ногой под колено. Усиленный энергией удар заставил бойца упасть, а следом трость резко опустилась ему на голову, и гвардеец отключился. Из рассеченного лба потекли быстрые алые струйки.

Наблюдавшие за схваткой бойцы восторженно загудели. Они наверняка не ожидали, что вчерашний калека так быстро уделает их товарища. Я приложил руку к груди и слегка поклонился, принимая похвалу. Потерявшего сознание бойца утащили, и за него взялись целители, а против меня вышел следующий.

С этим пришлось повозиться дольше. Гвардеец был осторожен, уже зная, на что я способен. А вот я не мог долго продолжать бой — накопленная энергия уже кончалась, подступали слабость и головокружение. Поэтому я кинулся вперед со стремительной атакой, пробил тростью в печень соперника, а затем отбросил оружие и взял парня в захват.

Недолгая борьба в клинче привела к тому, что солдат сделал мне подсечку, и мы упали. Он оказался сверху, но ненадолго — пустив остатки маны на рывок, я выбрался из захвата. Противник попытался подняться, но встреча с моим коленом бросила его обратно на землю. Добивание было делом техники.

После этого я сам едва не рухнул. Со второго раза подобрал трость и оперся на нее. Откат оказался мощнее, чем я рассчитывал. Но главное, я убедился — тело способно драться. Сила, скорость и реакция на уровне, особенно если использовать ману.

А еще я показал гвардейцам, что их граф не какой-то сопляк, и может в случае чего самостоятельно набить кому-нибудь морду. Уважение, полученное подобным образом, будет гораздо крепче, чем от вчерашней денежной премии. Уверен, вечером в казарме все будут обсуждать, как его сиятельство уделал двоих бойцов одного за другим.

Но теперь его сиятельству нужен отдых…

— Господин, звонок. Это Константин Сергеевич, — ко мне подошел телохранитель с мобилетом в руках. — Говорит, что-то важное.

Я принял трубку:

— Слушаю.

— Георг, я связался с адвокатом Чернова. Он отказался от встречи. Говорит, что документы в полном порядке, и обещал прислать нам копию с курьером. Я сказал, что копия нас не устраивает, и нужно увидеть оригинал.

— Все верно. А он?

— Возмутился нашим недоверием и повесил трубку. Я узнал адрес его конторы. Наведаться туда?

— Наведаемся вместе, завтра. Фуф…

— Ты тяжело дышишь, бегал, что ли? — спросил Костя.

— Дрался. Ты уже в поместье?

— Подъезжаю. С кем это ты дрался? Все в порядке?

— Угу. Скоро увидимся.

Если дядя и его адвокат думают, что мы легко сдадимся, то они серьезно ошибаются. Чем сильней сопротивление, тем жестче я действую. Так всегда было в прошлой жизни, и так будет в этой.

История графа Чернобурова только начинается.

10

Утром меня разбудил звонок от командира гвардии:

— Ваше сиятельство, есть новости из «Орешково».

— Слушаю, — сказал я, садясь на кровати.

— Охраны больше, чем должно быть в обычной гостинице. Наш человек не вызвал подозрений и вечером ему предложили, хм, дополнительные услуги.

— Что именно?

— Проститутки, гашиш, но это полбеды. В гостинице организован незаконный игорный притон. Судя по всему, там ошиваются преступные элементы.

— Что-то еще?

— Пока нет. Продолжать разведку?

— Обязательно. Я думаю, там можно нарыть еще что-нибудь интересное. Но пусть наш человек будет осторожен.

— Принято, ваше сиятельство, — Богдан немного помолчал. — Как самочувствие после вчерашнего?

— Превосходно. Если сегодня будет время, снова приеду на спарринг.

— Хм. Рад слышать, — судя по голосу, Богдан улыбался, что за ним замечалось редко.

Сразу после завтрака мы с Костей сели в машину и отправились в контору дядиного адвоката. Его звали Николай Стеблин, и он был достаточно известным в Красноярске юристом. Константин успел собрать на него целое досье — Стеблин имел репутацию ушлого профессионала, который брался за любые сомнительные дела и часто при этом выигрывал. Николай разумно старался не связываться с аристократами, но в этот раз ему не повезло.

— Здравствуйте, вам назначено? — осведомилась симпатичная секретарша-блондинка в приемной.

— Считайте, что да, прекрасная, — сказал я, небрежно махнув тростью.