Помоги проекту - поделись книгой:
Альбинос больше ничего не сказал — задрал Пашкину голову и влил ему в рот отраву. Евгений с удовольствием наблюдал, как его брата скрутило судорогой. На всякий случай он наложил купол тишины, чтобы слуги не прибежали раньше времени.
— Что дальше? — спросил Альбинос. — Ты вроде собирался изменить план?
— Ты отрубишь мне руку, а потом поднимешься в покои моей матери и вынесешь оттуда всё ценное, — ответил Евгений. Сначала он хотел остановиться на переломе, но понял, что так просто ему не отделаться. Ему нужно было серьёзное доказательство, что его пытались убить. Действительно пытались, а не инсценировали нападение. В честь поступления в Академию отец выдал ему защитный перстень, который исцелял даже очень опасные раны. Благодаря этому, создастся впечатление, что Евгений выжил чудом.
— Хорошо, — кивнул Альбинос и достал меч из ножен. — Голову твоего старшего брата пришлём по почте. Его как раз вот-вот должны прикончить. Прости, но с личной доставкой сейчас туго. Лишние риски, короче. А письмо в ту вшивую газетку мы уже закинули, как и договаривались. Завтра будет сенсация, жди.
— С вашей организацией очень приятно иметь дело, — ухмыльнулся Евгений, а в следующее мгновение весь мир окрасился в красный. Кажется, на несколько секунд он потерял сознание от боли, а когда очнулся, над ним суетились слуги. Евгений состроил жалобную физиономию и прохрипел: — Мой брат, спасите моего брата! Он что-то влил ему в рот!
Со стороны гостиной раздался стук каблуков, и в столовую вбежала… мама? Несмотря на полуобморочное состояние, Евгений удивился — родители должны быть сейчас в опере, а там они всегда выключают телефоны. Неприятный сюрприз должен был ждать их уже после представления. Ну, в принципе, ничего страшного. Маму он рад видеть, в отличие от отца. Из всех детей она всегда выделяла его.
— Сыночка! — мама бухнулась перед ним на колени и поцеловала в лоб. Её взгляд блуждал по комнате, пока не остановился на окровавленном Пашке, в животе которого яд уже проел дыру. Она побледнела, но не от ужаса, а от… страха? Её глаза мгновенно просохли от слёз, она как-то резко собралась и сосредоточилась, словно что-то обдумывая. Наконец, секунд через десять, мама пробормотала: — Всё кончено, всё кончено… Паша и Николай мертвы… Нужно что-то делать…
Сорвавшись с места, она подползла на четвереньках к Пашке и накрыла его живот двумя ладонями. С её кожи сорвалось несколько чёрных вязких капель — как только они упали на Пашку, его мёртвое тело выгнулось коромыслом, а страшная рана в животе начала медленно затягиваться. У Евгения чуть глаза не вылезли из орбит — запрещённая магия, чистая некромантия! Он был готов отдать вторую руку, что сердце Пашки сейчас снова забилось. Но толку-то? Это всё равно не вернёт его к жизни, а маму теперь ещё могут и наказать. Однако почему-то она выглядела очень довольной — повернулась к слугам и процедила:
— Хоть слово кому-нибудь — и я сгною вас в заживо, — а потом мама склонилась над Евгением, заботливо откидывая чёлку с его лба, и прошептала: — Всё будет хорошо. Главное, что ты выжил.
Евгений прикрыл глаза, не понимая, что происходит. Ничего. В больнице ему пришьют руку, и через пару дней он оклемается, вернётся домой и убьёт Пашку. Снова. А потом… Потом поедет в Академию, где настанет черёд умирать Александру Стаховичу, старшему сыну Императора.
Виктор Викторович просыпался неохотно — вчера он допоздна засиделся в ректорате, разгребая дела. К тому же пришлось отбиваться от «СиДР», который очень заинтересовался Марком Ломоносовым — видите ли, этот юноша всегда оказывается в центре о-о-о-о-о-очень любопытных событий. Только разборок между ведомствами ему не хватало. Директор зевнул, потянулся и почувствовал, что на его подушке лежит нечто странное. Ему было стыдно признаться, но сперва он испугался — вспомнил то ужасное утро, когда его волосы приклеились к наволочке.
Но нет. Голова вроде бы двигалась нормально, и ничто ей не мешало. Виктор Викторович вознёс мысленную молитву Перуну, резко встал и огляделся. Вся его кровать была завалена… игрушками. Очень взрослыми игрушками. А часть из них висела на его пижаме, как новогодние игрушки — на ёлке.
Виктор Викторович подскочил и попытался стряхнуть с себя всю эту красоту, но ничего не получилось. Тогда он начал снимать пижаму, но и здесь попал впросак — как только Виктор Викторович стягивал рукав, тот сразу же оказывался на его руке. То же самое происходило и с брючинами. С разъярённым рыком он ударил по пижаме заклинанием разрушения, но даже не сделал ни одной дыры. Сканирование не выявило вообще никакой магии. А как противодействовать тому, чего фактически нет?
— Да как же от вас избавиться⁈ — задал вопрос в пустоту директор.
В ту же секунду заиграла издевательская песенка:
— Используй меня, используй меня
Совсем как огуречик,
Засунь-ка меня, засунь-ка меня
В одно из тех местечек!
Звук исходил из одной приблуды — Виктор Викторович случайно нажал на кнопку. Его взгляд упал на тумбочку, и он увидел записку, написанную корявым почерком, которая гласила: «СнЯть поСЛе СЧастьЕ. ДО СчастьЕ не СНЯть». Директор злобно выругался — ему что, теперь весь день расхаживать в пижаме с этим… этим… этим ужасом в качестве украшений⁈ Пока он размышлял над своей тяжёлой долей, у него зазвонил телефон. На экране высветилось: «Приёмная».
— Да, Светлана Григорьевна? — нажав на кнопку, устало проговорил Виктор Викторович.
— Приехал племянник Императора, — сообщала секретарь. — Требуется ваше присутствие. Я пыталась объяснить, что вы отдыхаете, но Императорские Гвардейцы… — она презрительно фыркнула. — Хамы! Пожалуйста, Виктор Викторович, приходите быстрее, иначе я вылью кофе им на головы.
— Конечно, Светлана Григорьевна, конечно, — пробормотал директор обречённо.
— Марк Ломоносов? — отчеканил один из Императорских гвардейцев и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Нам нужно с вами поговорить.
Я окинул их взглядом и равнодушно протянул:
— Говорите.
Гвардейцы переглянулись, но на удивление не стали орать и не попытались меня скрутить и затолкать в машину. Они просто посмотрели по сторонам, убеждаясь, что никого поблизости нет, и протянули мне небольшой пакет.
— Награда за спасение дочки Императора. Приносим извинения, что произошла такая задержка… Бюрократия, сами понимаете. Император хотел встретиться с вами лично, но, к сожалению, сейчас у него очень много дел. Поэтому он передал вам приглашение на Бал Зимнего Солнцестояния.
— Благодарю, — я взял пакет, заглянул внутрь и мысленно присвистнул. Судя по всему, здесь не меньше десяти тысяч рублей! Да мне впору строить уже второй особняк, просто чтобы вложить деньги в недвижимость.
Гвардейцы коротко поклонились, загрузились в пещеру и умотали прочь.
— На этом всё? — я пожал плечами. — Ну, могли бы и до Краснодара подкинуть.
Автобус я прождал ещё минут сорок, дорога до города из-за пробок заняла около трёх часов. В общем, приехал я в Академию ночью и сразу завалился спать. А утром, как только проснулся и привёл себя в порядок, пересчитал свою долю зелёнки — получилось несколько сотен. Большую часть я через курьера передал в Северные Гребешки, а оставшееся решил продать. Всё-таки карьера охотника на монстров при должных сноровке и старании позволяет заработать много денег. На первом курсе Академии о таком рано мечтать, но будет странно, если я продолжу игнорировать местный магазинчик — «Тысяча и одна вещь». Не стоит выделяться хоть в чём-то, иначе у кого-нибудь появятся ненужные вопросы.
За прилавком шуршал Николай Иваныч. При виде меня он разулыбался и протянул:
— Какие люди — и без охраны!
— Чем заслужил такой горячий приём? — хмыкнул я.
— Да о твоих подвигах уже весь Краснодар трындит, — хекнул Иваныч. — Каждая твоя встреча с сидровцами заканчивается чем-то эпическим. Но ты всё-таки не перебарщивай, знаю я этих упырей — будут на тебя зуб точить, а потом р-р-р-р-р-раз! — он стукнул кулаком по прилавку. — Нож в спину тёмной ночью — и всё, нет человека, нет проблем!
— Спасибо за предупреждение, — кивнул я и поставил перед ним сумку с зелёнкой. — Сколько даёте за первый уровень, а сколько — за второй?
— Двенадцать и шестнадцать рублей, — отчеканил Иваныч.
Ах ты, хитрюга! А ведь в нашу первую встречу заливал о справедливых ценах — мол, все в таком восторге, что даже выпускники потом захаживают к нему, а не в Информационное Бюро. Так хорошо, так хорошо, только вот в Информационном Бюро за зелёнку первого уровня дают двадцать рублей. Может, и про качество товара старый хрыч приврал? Я нахмурился. Иваныч, безошибочно считав моё настроение, поднял руки, словно сдаваясь.
— Молодец, раскусил, — развеселился он. — Не получилось обвести вокруг пальца. В моём магазине за зелёнку первого уровня дают двадцать три рубля, а второго — тридцать четыре. На три рубля больше, чем в Информационном Бюро, между прочим! Академия компенсирует мне разницу.
Я прищурился и спросил:
— К чему был этот цирк?
— Должен же кто-то учить желторотиков? — с озорством подмигнул мне Иваныч. — Как там молодёжь говорит? Кхоббми у меня такое, вот! А то расслабятся в Академии, размякнут — привыкнут, что всё честно и что их не пытается никто обмануть, а потом… Тьфу! То продадут дорогущий артефакт за бесценок, то купят фальшивку, то ещё что-нибудь… И прибегают плакаться! Так что я иногда устраиваю проверки. Тебе никто об условиях не говорил?
— Нет.
— Тот, кого я надурю, целую неделю работает бесплатно у меня в магазине. Так что готовься полы мыть и артефакты пересчитывать.
— Не дождётесь, — я рассмеялся. — А вот от скидки для постоянного и любимого клиента не отказался бы.
— Ну так то для постоянных и любимых. Сперва заслужи, — Иваныч склонился над сумкой, пересчитал зелёнку, проверил каждую на качество и отложил в сторонку две штучки. — Это выбросить, бракованная. А остальное покупаю. Всё? Монстров ты не догадался принести?
— А надо?
— Ломоносов, части монстров — ценные ингредиенты для зелий, — наставительным тоном произнёс Иваныч.
Я поморщился — надо было хотя бы голову русалки притащить.
— Запомню на будущее, — пообещал я.
Когда я покинул магазинчик «Тысяча и одна вещь», моё сердце и карманы грели пять с половиной тысяч рублей. Прибавлю к этим деньгам награду от Императора и припрячу всё в качестве неприкосновенного запаса — в конце концов, финансовая подушка безопасности не помешает. Напевая весёлый мотивчик под нос, я шёл по двору Академии и размышлял, чем бы заняться. Мысли об отдыхе я суеверно отогнал — каждый раз, как решу полежать и от души поплевать в потолок, происходит какая-то ерунда.
Внезапно моё внимание привлекло небольшое столпотворение у главного входа. На лестнице стоял Виктор Викторович в чёрном просторном балахоне, которые смотрелся на нём словно огромный мешок. Застёгнут он был на все пуговицы и был таким длинным, что волочился по земле. Для директора, который очень беспокоился о своей внешности, такой наряд был странным. Но заинтересовал меня не он, а студенты, с которыми он разговаривал — Александр Стахович, его фан-клуб в лице четырёх восторженных девушек и незнакомый мне парень с чёрными глазами. Лицо у Стаховича было кислым до невозможности, он настороженно зыркал на черноглазого и что-то возмущённо говорил. Черноглазый злорадно улыбался. Поймав мой взгляд, он показал мне средний палец и отвернулся.
Да-да, парень, ты тоже мне не нравишься.
Я поднялся по лестнице и прошёл мимо них. Виктор Викторович как раз попрощался со всеми и обогнал меня. Я прислушался. Странно, мне показалось, будто директор… завибрировал. Да нет, чушь. Мало ли что померещится от усталости, всё-таки пора отдохнуть…
И как только я об этом подумал, мне в спину что-то врезалось.
Глава 4
Что-то мягкое шлёпнулось о моё плечо и сползло по футболке вниз, оставляя холодный след. Сквозь тонкую ткань просочилась вода. Мне не нужно было ощупывать себя — сканирование показало, что это снежок. А откуда снег в Краснодаре в раннюю осень? Очевидно, что наколдован. Александр Стахович — стихийник, но управляет воздухом. Его фан-клуб — а по совместительству боевая группа — учатся на факультетах физиков и менталистов. То есть остаётся Черноглазый. Все эти логические выкладки пронеслись в моих мыслях за долю секунды. Я мысленно усмехнулся и продолжил подниматься по лестнице.
Позади меня раздалось:
— Ой, парень, прости, я не хотел! — тон у Черноглазого был самую малость насмешливый, но такой… на грани. Словно он прощупывал почву, вынюхивая слабину, и готов был вгрызться в уязвимое место. Короче, он явно нарывался на неприятности и провоцировал меня на скандал, но так, чтобы вовремя сдать назад и выйти сухим из воды. Я почувствовал порыв магии, направленный мне в затылок, и, не оглядываясь, поставил магический щит. Снег осыпался на ступеньки и растаял в маленькие лужицы.
— В следующий раз будь аккуратнее, — посоветовал я, зашёл в Академию и направился в столовую.
Поварихи радостно заулыбались, завидев меня, и столпились у входа в кухню, о чём-то перешёптываясь. Они старательно притворялись, что просто стоят и болтают, но не спускали с меня глаз. Я не стал их разочаровывать и набрал семь тарелок еды и три стакана компота. Одна из поварих показала мне большой палец. Я ей подмигнул — ещё с прошлой жизни запомнил, что, каким бы ты сильным магом ни был, тебе стоит быть в хороших отношениях с тем, кто готовит твою еду. Тогда и порции будут больше, чем у остальных, и не случится ничего… неожиданного. Я передёрнул плечами, вспомнив, как одному почтенному и очень заносчивому генералу повар подсыпал пурген в жаркое. Да уж… та битва запомнилась миру не военными подвигами.
Я оглянулся и занял пустой столик в дальнем углу — Кристины и Егора в зоне видимости не было, а знакомиться с другими студентами у меня желания не возникло. Только я вонзил вилку в сочную котлетку, как дверь в столовую распахнулась и внутрь вошёл Черноглазый, за ним с мрачной физиономией шагал Александр Стахович, а его боевая группа в лице четырёх симпатичных девушек с весёлым щебетанием порхала вокруг. Причём девушки явно флиртовали с Черноглазым, изредка с опаской посматривая на Александра, — видимо, новый парень им приглянулся, но они не хотели обидеть командира своей группы. Конечно, если бы Стахович не лишился престола, расклад был бы совсем иной — на Черноглазого даже не обратили бы внимания. Но сейчас, судя по всему, Стахович и Черноглазый стояли примерно на одной ступени в рейтинге «Самые перспективные женихи».
Их компания подошла к раздаче. Черноглазый взял поднос, поставил на него стакан компота и тут же развернулся, опрокидывая его на Александра. Компот вывернулся на брюки последнего — по ширинке и правой штанине расползлось большое тёмное пятно. Казалось бы — ерунда. Никто бы не обратил на это внимания, но Черноглазый театрально схватился за сердце и громко, чтобы услышали все завтракающие студенты, произнёс:
— Брат, ну что ты! Я тоже тебя очень рад видеть, но чтобы обмочиться от счастья?
Сотня взглядов скрестилась на Александре. Он стиснул зубы так, что желваки заходили, и сжал кулаки. Черноглазый улыбался самым милейшим образом — от его сладкой улыбочки зубы слипались, настолько она была приторной. Интересно, он знает, что Устав запрещает драки в стенах Академии? Подозреваю, что ублюдок в курсе. Александру понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки и придумать достойный ответ. Он усмехнулся и равнодушно бросил:
— Ну, не всем же носить памперсы.
На мгновение рожу Черноглазого перекосило, но он сразу же вернул себе самообладание, рассмеялся, закинув руку на плечи Стаховича, и протянул:
— Обожаю твоё чувство юмора, брат!
Дожёвывая сырники, я вытащил телефон и вбил в браузере запрос «императорская семья». Первая же ссылка привела меня на «Рослогос» — интернет-энциклопедию Российской Империи. У Императора было четверо детей — две дочери и два сына. Старшая дочь вышла замуж за короля Франции ещё несколько лет назад, младшая — Рита, ходит в школу и дружит с Крабогномом. Старший сын — Александр Стахович, младший — Константин Романов, будущий наследник престола. Ни один из детей Императора не походил на Черноглазого. Что ж, перейдём на кузенов. У Императора было двое братьев. Старший погиб при странных обстоятельствах, а младший — Игорь Жоравки — жив-здоров и развивает конфетный бизнес.
И вот у этого Игоря Жоравки всего неделю назад в семье произошла страшная трагедия — международная преступная группировка «Равенство и справедливость» убила старшего сына, третий — Евгений Жоравки — чудом уцелел. А вот среднему не повезло пятьдесят на пятьдесят — выжил, но впал в кому. Я перевёл взгляд на Черноглазого — что-то не походит он на скорбящего. Откинувшись на спинку стула, я пристально изучал двух братьев. Александр Стахович не мог похвастаться мудростью, был чересчур резким, прямолинейным и на всё, что считал наездом, реагировал агрессией. Закомплексованный парень, который пытается казаться крутым и временами перебарщивает. Есть шанс, что он с возрастом это перерастёт. А с Евгением Жоравки всё куда сложнее… Тёмная лошадка. Он вызывал у меня инстинктивное отторжение.
Доев, я отнёс грязную посуду на мойку, потопал в библиотеку — искать информацию о таинственном знаке, который был вырезан на ветвях, пленивших Крабогнома. Как он там выглядел? Буква «ш», выведенная каллиграфическим почерком, а над ней — две изящные галочки? Но прежде чем закопаться в книги, будет разумно попросить помощи у спортсменки, отличницы и просто красавицы. Я нарисовал загадочный символ, сфотографировал и отправил изображение Кристине, добавив сообщение: «Ты знаешь, что он обозначает?» Буквально через пять минут мне пришёл ответ: «Начал изучать алфавит?» Я закатил глаза, мимоходом поздоровался с библиотекарем и, упав за один из столов, принялся печатать.
«Ну, судя по всему, кто-то его до сих пор не выучил. Крис, может, тебе вернуться в первый класс?»
«А тебе бы научиться пользоваться интернетом. Я тебе не ходячий учебник».
«Конечно, ты намного лучше».
Несколько минут мой телефон молчал, но потом всё-таки пиликнул, и на экране высветилось: «Я не знаю. Серьёзно, просто используй поиск по картинке».
Ладно, лёгкий путь закончился тупиком. Следующие пару часов я бороздил интернет, но ничего толкового не нашёл, поэтому перешёл на справочники. Я прошерстил кучу пособий по лингвистике, символам, криптографии и даже захватил эзотерику — было даже немного весело изучать журналы с подробным анализом знаков, оставленных инопланетянами на кукурузных полях. Правда, всё было бесполезно. Точного совпадения я не нашёл, а то, что отдалённо напоминало искомый символ, не было связано с древними проклятиями и Данжами. Я запустил руки в волосы и вздохнул. Ну что ж, придётся Крабогному пока ходить в кокошнике.
— Ломоносов, тебя-то я и искал! — донеслось от входа. Там стоял Владимир, игнорирующий суровые взгляды библиотекаря. Он поманил меня пальцем. Я сдал книги и подошёл к нему. Он сурово нахмурился. — Какого лешего ты не на занятиях⁈
— Выходной, — коротко бросил я.
— Он отменился ещё вчера. Не прикидывайся дурачком.
— Ну так то один отменился, а у меня их было три, — возразил я.
— С прискорбием сообщаю, что остальные выходные у тебя тоже аннулировались, — ехидно протянул Владимир. — Но могу обрадовать, что сегодня Академия отмечает международный день дружбы. В честь чего твоя боевая группа и команда Стаховича посетит уютный Данж первого уровня в Новотитаровском.
— От работы дохнут кони, ну а я — бессмертный пони, — пробормотал я и поинтересовался: — А что произошло-то?
— Императорский племянник произошёл, — проворчал Владимир. — Он ни разу не был в Данже. С монстрами не бился, кристаллы не поглощал — отстающий по всем аспектам. Начальство очень убедительно попросило нас его подтянуть, всё-таки единственный наследник Рода Жоравки. По-нормальному его вообще не стоило отпускать в Академию, но там такой отец… — он скривился. — Неудивительно, что Евгений его прогнул. Ладно, не суть. Цель твоей боевой группы — держаться в стороне и подстраховывать новенького. Считай, что вы будете подрабатывать личными телохранителями. Стахович и компания, а также твои ребята уже на заднем дворе. Шагом марш!
Мне совсем не улыбалось охранять Жоравки — задание не предполагало, что моя боевая группа получит хоть один кристалл. Все ресурсы будут уходить на задиристого мерзавца. Я даже не стал заходить за вещами, сразу пошёл на хозяйственный двор. Моя боевая группа и команда Стаховича уже сидели в кузове пыхтящего грузовика. Фан-клуб Александра постепенно перетягивался к Жоравки — девушки уже не стесняясь строили ему глазки, игнорируя своего командира. Атмосфера в кузове воцарилась напряжённая — Кристина с осуждением наблюдала за развернувшейся перед ней картиной, Александр сверлил своего братца раздражённым взглядом. Только Егор безмятежно читал какую-то книгу в телефоне.
— Точность — вежливость королей, — уколол меня Жоравки, пренебрежительно хмыкнув.
— Короли не опаздывают, а задерживаются, — я улыбнулся и помахал рукой, словно подбирая слова. — Ну знаешь, все эти королевские дела, о которых нужно обязательно позаботиться. Не у всех единственное занятие — наслаждаться приятной женской компанией.
Он промолчал и снова повернулся к девушкам. Грузовик тронулся и покинул территорию Академии. До Новотитаровского было ехать всего полтора часа, из которых час по Краснодару, в пробках. Я прикрыл глаза, незаметно изучая ауру Жоравки. Подсознательно я ожидал от него подлянки, как от Псевдо-Ярослава, поэтому решил подстраховаться. Ничего подозрительного. Заурядный стихийник, причём слабенький, артефактов при нём нет. Правда, время от времени от Жоравки исходили волны предвкушения, лёгкого злорадства и удовольствия. К тому моменту как грузовик затормозил у Данжа, настроение Жоравки передалось и мне — не терпелось узнать, чем закончится эта вылазка.
Трещину ничего не закрывало. Вокруг неё даже не возвели заборчик — просто воткнули несколько палок и нацепили на них жёлтую ленту. Красная воронка была маленькой и тусклой — признак того, что Данж почти полностью зачищен. Фактически нулевой уровень. Мои догадки подтвердились — нас встретил лейтенант, обычный полицейский, заурядник, с немагическим оружием. Такого не поставили бы сторожить опасную Трещину.
— День добрый! — поздоровался он. — Романовцы? Вижу-вижу, что романовцы… Эти когти ни с чем не спутаешь. Разрешение на вас уже прислали, так что заходите, когда пожелаете.
— Спасибо, — поблагодарил я и обернулся к остальным: — Сейчас пойдём?
— А чего с моря погоды ждать? Конечно, сейчас, — заявил Жоравки.
Я шагнул в Данж первым, за мной последовали Кристина и Егор, а потом уже и боевая группа Стаховича. Оказавшись в Данже, Жоравки сразу же вытащил меч из ножен, выпятил грудь колесом, красуясь перед девчонками, и без предупреждения нырнул в ближайший коридор.
— Чего стоите⁈ — донёсся его весёлый голос из глубины Данжа.
Идиот. Или беспросветно тупой, или безрассудный — а может, и то и другое разом. Кто ж прётся в логово монстра без боевой группы и напролом, да ещё и топая как бешеный слон? С таким подходом он призовёт сюда тварей из соседних Данжей. Это, конечно, технически невозможно, но, думаю, Жоравки справится. Глупость — вечный генератор удивительных катастроф. Однако Жоравки повезло, что Данж основательно очистили и здесь остались только анчутки — монстры, шутки которых были настолько жестоки, что убивали. Буквально. Выглядели они как маленькие лысые мужички без пяток. Жили огромными стаями. Гм, неудивительно, что Данж не могут закрыть — если Трещину открыл анчутка, его будет сложно отыскать среди миллионов сородичей.
Жоравки с восторгом рубил анчуток направо и налево, не замечая, что уже раз десять мог позорно умереть. Две боевые группы его постоянно защищали от смертельных атак и ловушек, пока он топтал анчуток, жадно подбирал выпадающие из них кристаллы и тут же поглощал — словно боялся, что мы их отберём или потребуем свою долю.
— Марк, осторожно! — воскликнула Кристина и развеяла висящий над моей головой булыжник. Если бы он упал на меня, то превратил бы в кровавую лепёшку. Вот такие у анчуток шуточки — смертельные. Если бы у Крабогнома были такие же приколы, то половина Российской Империи лежала бы на кладбище. Но анчутки первого ранга не умели накладывать иллюзии, так что их намерения можно было раскусить на раз-два. Мы прорубались в глубь Данжа быстро и эффективно. В целом битва была скучной — в конце концов даже старательная Кристина сражалась вполсилы — полностью выкладываться не было смысла. Да и ради чего? Чтобы высокомерный болван набрал побольше кристаллов?
Поделиться книгой: