Совок 8

— Так точно, товарищ генерал, я полностью отдаю отчет и осознаю всю серьёзность мною сказанного! Я со всей ответственностью заявляю вам, что мой заместитель по политчасти Капитонова, злоупотребив должностью, незаконно распорядилась в свою пользу продуктовыми наборами в количестве около сорока штук. И в полном объёме утаила от коллектива семьдесят пар импортных женских колготок! Десять пар из которых, она, с её же слов, в качестве подарка передала присутствующему здесь полковнику Балмасову! И десять продуктовых наборов.

— Вы готовы изложить это письменно в виде рапорта на моё имя? — не обращая внимания на ужас в выпученных глазах, сидящего по правую руку полковника, твёрдо и, чеканя каждое слово, задал вопрос генерал Данков.

Подполковник неторопливо поднялся из-за стола и, одёрнув мундир, так же предельно внятно ответил.

— Товарищ генерал, я готов в течение десяти минут подтвердить письменно всё сказанное мной! Более того, если вы доверите мне опросить Капитонову, я уверен, что ничего, из ранее мне сказанного, она отрицать не посмеет. Если нужно, я прямо сейчас вернусь в РОВД и лично доставлю её к вам!

— Это лишнее, подполковник! Каждый должен заниматься своим делом. Я вас больше не задерживаю!

Поняв, что банк сорван, Дергачев поднялся и, не задвигая стул на прежнее место, четким шагом покинул кабинет. Попрощавшись с придворными в приёмной и забрав с вешалки фуражку, он с лёгким сердцем двинулся по широкой лестнице в сторону постового старшины.

Глава 6

Прервавшись с допросом Юдиной, я попросил у неё доступ к городскому телефону. Что ни говори, а генеральский звонок какие-то тектонические подвижки в Октябрьском РОВД наверняка уже спровоцировал. Не мог он их не спровоцировать. А поскольку я и есть изначальный катализатор в данном активном мероприятии, то сечь эту поляну просто обязан. Иначе запросто и непозволительно могу проморгать какой-нибудь из резских поворотов и оказаться на острых вилах.

Лидия Андреевна подняла трубку почти сразу, среагировав уже на втором звонке.

— Где тебя черти носят⁈ — взревела Зуева в трубку, как только поняла, что это

звоню я, — Почему ты не на рабочем месте⁈

Посредственную аналоговую телефонную связь данного времени победила молодость и темперамент моей начальницы. Все её слова, переданные мне через древний эбонит, услышала и Алла Юрьевна. И, покачав головой, недовольно поморщилась. Буд-то бы она сама недавно не ревела громче парохода на своего подчинённого Алёшу Вязовскина.

— Лидия Андреевна, когда я покидал кабинет начальника РОВД, то всех известил громко и внятно, что отбываю работать по делу! И вы этого не могли не слышать! В данный момент я нахожусь на ликёро-водочном заводе и допрашиваю ключевого свидетеля! — произнося последние слова, я со значением посмотрел на гражданку Юдину, давая тем самым ей понять, насколько серьёзно к ней отношусь.

— Прерывай допрос и срочно возвращайся в райотдел! — немного сбавила обороты начальница, — Тебя тут Дергачев обыскался! Он от генерала вернулся и очень хочет тебя видеть! Быстро в РОВД!

Аккуратно вернув трубку на место, я поднял глаза на завскладом. Юдина, не скрывая злорадства и маленькими глотками отпивая из кружки чай, ехидно посматривала на меня.

— Начальница твоя? — кивнула она на свой допотопный телефон с тряпочной обмоткой шнура.

— Начальница, — не стал отрицать я очевидности столь громогласного факта.

— Строгая? — всё никак не хотела униматься Алла Юрьевна.

— Как собака! Сама же слышала, как орёт, — опять попытался я потрафить своей свидетельнице, чтобы она отстала и дала мне спокойно допить вкусный чай.

— И правильно делает, между прочим! — похвалила спиртовая барышня мою начальницу, — С вами, разгильдяями, по-другому нельзя! Молодая?

— Если бы! — невесело изобразил я досаду, — За тридцатник ей уже! — делая вид, что не замечаю, как сползает ухмылка с лица Юдиной, вздохнул я. — Старушка!

— Ты давай, не рассиживайся, выполняй указание своего руководства, тебя там ждут! — моментально нахмурившись и, напрочь утратив интерес к чаепитию, начала выпроваживать меня спиртовая леди.

— Допью и поеду! — не приподнимая задницы, я с удовольствием потянул хорошо заваренного «индюка» из кружки, — Хороший чаёк у тебя, Алла Юрьевна! И сама ты вполне себе ничего! — перегнувшись через стол, я успел подхватить с тарелки треугольную печенюшку, прежде чем раздраженная хозяйка кабинета убрала её в сторону.

— Тебе, Корнеев, не говорили, что ты хам? — устремив на меня ледяной взгляд, поинтересовалась Юдина.

— Постоянно говорят! — легкомысленно отмахнулся я надкусанной выпечкой, — Если б ты только знала, душа моя, сколько вокруг злых и ничтожных личностей! Хорошо, что хоть с тобой мне повезло! Умная, красивая, да еще и чаем угощаешь! Может мне жениться на тебе? — я демонстративно, словно цыган на лошадиной ярмарке, начал осматривать женщину, — Хотя бы гражданским браком, а? Дня на три? Или даже дольше?

Мадам Юдина снова начала нехорошо краснеть и набирать в себя критический объём воздуха.

— И не вздумай грубить мне! — на корню пресёк поток зреющего возмущения, — Иначе вынесу постановление и закрою на десять суток! Для начала. Ишь, взяла моду на следователя гавкать!

Наверное, мне удалось достаточно достоверно состроить суровость на лице, потому что Алла Юрьевна поперхнулась и, еще больше покраснев лицом, закашлялась.

Хлопать её по спине я не стал. Собрав в папку все свои бумажки и, одним глотком допив чай, вышел из стеклянной комнатушки. Как бы там ни было, а тревога на душе висела камнем. Если приехав от генерала, Дергачев озаботился моими поисками, то это неспроста.

Прибыв в райотдел, я не стал тратить время на посещение Лиды, а сразу направился к подполковнику. Увидев меня, входящего в приёмную, секретарша указала рукой на дверь в кабинет.

— Заходи, чего замер? — в голосе начальника было всё, кроме откровенной злобы, — Почему тебя нет на месте?

— На «ликёрке» был товарищ полковник, — буднично ответил я, — Дело веду по хищению спирта. Наши опера из БХСС подсуропили.

— Понятно! — было видно, что ни хрена ему не интересно слушать про спирт. — Ты присаживайся!

Исполнив указание руководства, я расположился за приставным столом и, не дожидаясь дополнительных распоряжений, расстегнул папку.

— Да бог с ним, со спиртом! — заметив мои движения, отмахнулся Дергачев, — У меня к тебе другой разговор. Я тут отдельно поговорил с Зуевой и так получается, лейтенант, что всю эту возню с харчами замутила не Лида и уж, тем более, не эта тупая кобыла Капитонова. А ты! И никак иначе! Это, как так и почему? Ты только не ври мне, Корнеев, не надо! Мы тогда сильно с тобой поссоримся, если ты сейчас попытаешься дурочку здесь валять! Рассказывай, на хрена тебе было Капитонову так провоцировать и подставлять? Ведь не просто же так ты затеял эту комбинацию? Если честно, Корнеев, то не буду скрывать, удивил ты меня! Это я тебе, как опер тебе говорю. Удивил!

Я слушал Дергачева и продолжал возиться со своей папкой, искоса наблюдая за ним. Злости его в свой адрес я по-прежнему не ощущал. Это означало, что лыко попало в строку и, что скандал с Дуней не так уж и не в нос товарищу подполковнику.

— Тебя, чего, придавило, что ли? — нетерпеливо повысил голос шеф, — Чего ты умолк? Рассказывай по порядку и начинай со своих мотивов! По порядку и без пурги. Помни, что я сказал!

Я и раньше уже принял решение не скрывать причины своей неприязни к Евдокии Леонтьевне. Удовольствия от вранья начальнику РОВД я не получу никакого, а неприятностей огребу по первое число. В этом я и без предупреждений Дергачева ни разу не сомневался. Да и он пусть тоже знает, на что я готов пойти ради того, чтобы отстоять не по чину занимаемые мной квадратные метры. И да, я молод. Но зубаст!

— Товарищ полковник, а Капитонова с Тютюнником не родственники, случаем? Они не брат с сестрой? — договаривая фразу, я делал вид, что не замечаю, как брови подпола полезли на его лоб.

— Чего⁈ — на несколько секунд Дергачев растерялся, а потом начал разглядывать меня, словно я высморкался в его шторы, — Ты, Корнеев, вроде бы и не дурак, но я вижу, что ты меня не понял. Зря нарываешься, лейтенант, если я сейчас всерьёз начну злиться, то тогда и ты сразу шутить расхочешь!

— Да какие уж тут шутки, товарищ полковник! — решил я больше не дёргать нервного тигра за усы, — Сначала Тютюнник попытался у Гриненко хату отжать, а теперь Капитонова меня точно так же раскулачить решила. Вот я и думаю, что это есть такое? Либо в Октябрьском такая исторически сложившаяся традиция молодых грабить, либо эти двое из одного сучьего помёта. Может, вы мне подскажете, в чем я не прав и в чем тут дело?

К чести Дергачева надо сказать, что сходу орать он на меня не стал. Он стал задавать уточняющие вопросы. Много времени не потребовалось, чтобы он понял мои и дунькины мотивы в нашей с ней подковёрной борьбе.

— Ну, слава богу, у меня хоть в голове всё сложилось! — Дергачев, можно сказать, довольно откинулся на спинку стула, — А еще, скажи мне, лейтенант, как это ты так запросто жильё добываешь? Может, ты и меня научишь? И квартиры-то у вас с Гриненко не самые простые! Я начальник РОВД и у меня без малого двадцать лет выслуги, не считая армейских. Но живу я в обычной панельной трёхе. И, заметь, у меня она на четверых через райисполком получалась! А ты, как барин, в шикарной «сталинке» и один в трёх комнатах! Ты не подумай, я, как Капитонова не претендую, но как так получилось, Корнеев?

Расслабленный до самодовольства Дергачев смотрел на меня с живым и искренним любопытством. И, кажется, он на самом деле не собирался меня грабить по дунькиной схеме.

— С Гриненко, товарищ полковник, всё случайно получилось, честное слово! — решил я частично приоткрыться, — Это моя личная наработка еще с Советского. Я заводчанам помог, вот они и пошли навстречу нашему ходатайству. Повезло просто Стасу. А свою квартиру я тоже благодаря хорошим людям получил. Они практически родственники. Кровные, можно сказать! — я машинально потрогал то место на голове, куда мне по-родственному засветил младший Гудошников. — Они переезжали, вот и прописали меня в эту квартиру и она мне осталась. Скоро я женюсь, товарищ полковник. Наверное, — добавил я без особой уверенности. — Чтобы люди не завидовали насчет лишней площади.

— А вот это ты правильно! — одобрительно подался грудью на стол Дергачев, — Сам понимаешь, такие катаклизмы в райотделе нам больше не нужны! Вот это ты молодец, правильно думаешь! Зуева? Или Копылова?

Эвон как! А я-то думал, вернее, надеялся, что о моих похождениях знаю только я и их непосредственные участники. Ай да Дергачев! Ухо с ним следует держать востро!

— Ты, что же, Серёжа, и, правда, думаешь, что ты здесь самый умный? — как сытый котяра, разглядывающий под своей лапой мышь, хищно улыбнулся мне подполковник, — Ты, сынок, не забывай, что ты не в совхозе «Рассвет» денежное довольствие получаешь!

Пришлось развести руками, демонстрируя своё полнейшее согласие со старшим товарищем. С тем, что я далеко не самый умный в этом кабинете, как минимум.

— Ты вот что мне скажи, — приняв серьёзный вид, продолжил разговор Дергачев, — Ты по поводу Капитоновой что умыслил? Вслед за Мухортовым решил её отправить? Рукавицы шить?

— Нет, мне это без надобности, Василий Петрович! — счел нужным я разбавить официальщину человеческим общением, — Мне будет достаточно, если её просто по отрицательным мотивам из МВД уволят. Чтобы восстановиться не смогла и гадить мне не продолжила.

— И здесь мыслишь правильно, лейтенант! Одобряю! — подполковник посмотрел на меня с уважением, — Два замполита из одного РОВД на кичу, это слишком! За два месяца и из-за одного и того же лейтенанта. Чересчур, слишком! Никто не поймёт!

Мне сказать было нечего, а Дергачев о чем-то задумался. Минуты две мы сидели молча.

— Но доказуха на эту тварь должна быть железобетонная, Сергей! — очнулся от своих мыслей подпол, — Есть у тебя такая фактура на Капитонову? Чтобы, коснись что, она не вывернулась? Ты не торопись, лейтенант, ты подумай. Мне нужно это точно знать!

Я не торопился. Сначала подумал, а потом начал доставать нужные бумажки из своей папки.

— Не вывернется, товарищ полковник! — заверил я Дергачева, — А, если надо всё закрепить по-взрослому, то имеет смысл прямо сейчас с ней поработать. Пока она еще тёплая. А, значит, есть вероятность, что поплывёт. Вот и закрепим! Прикажите ей прийти!

Дергачев какое-то время изучал мою физиономию, а потом начал что-то хаотичное черкать карандашом на лежащем на столе листке.

— Я это генералу и предложил! — решившись посвятить меня в верховные игрища, вздохнул он, — Мне сказали, что каждый должен заниматься своим делом. Так-то, Корнеев! С одной стороны, совсем спускать на тормозах он это дело не собирается. Но Капитонову почему-то никто не трясёт. А она сама и её начальство из политотдела, уж ты мне поверь, времени сейчас зря не теряют! Ты прав, её по горячему трясти и колоть надо! Чтобы, пока она находится в панике и растерянности, признанку написала, и раскаялась. Тогда точно не спрыгнет!

Знамо дело, всех раскладов Дергачев мне сейчас не открывает. Однако и из того, что я вижу и знаю, выходит, что, скорее всего, надвигается грандиозный шухер. И мальчиком для битья начальник областного УВД, по всему, видит не Дергачева. А уж, тем более, не меня. Мелок я по их масштабам. Как вошь, мелок. Это хорошо. Но, то, что Дуньку всё еще не взяли в шенкеля, это плохо. Это означает, что генерал Данков всё еще взвешивает ситуацию и боится перегнуть палку. Иначе сейчас бы здесь уже роились старшие опера из областного ОБХСС и обмундированные в зелёную форму человечки из Инспекции по личному составу. Но этого ничего нет. Никто Дуньку не трясёт и нам с Дергачевым не даёт этого делать. Ну да оно не шибко большая беда. Беда была бы, не будь я старым, битым-перебитым ментом. Пришло время доставать из рукавов козырных валетов.

— Не переживайте, товарищ полковник! — мне по-настоящему стало жалко Дергачева и его почти двадцать лет выслуги, — Не спрыгнет Евдокия со сковородки! — я протянул ему два приходника из бухгалтерии городского Управления торговли.

— Что это, Корнеев? — оказывается, Дергачев без очков мелкий шрифт не читает.

Покосившись на меня, будто расстегивает на моих глазах ширинку, он достал из ящика стола футляр с очками и начал вооружать свои глаза.

— Это, что, получается, ты из своего кармана больше тысячи выложил⁈ — начальник РОВД, теперь уже смотрел на меня не как кот на мышь. Он смотрел, как полярная сова смотрит на лемминга. Тараща глаза и с одинаковой периодичностью моргая ими.

— Мне, Василий Петрович, для нашего коллектива полутора тысяч рублей не жалко! — не скупясь на пафос, ответил я руководству, — Во-первых, Капитонова теперь точно уже не вывернется, а во-вторых, мне моя квартира дороже этих денег, уж вы поверьте! Да и не пропадут эти деньги, отдаст мне их Дунька!

— Я же помню, что кроме бумаги на продукты, я гарантийное письмо подписывал! На хрена тебе было свои деньги платить? — Дергачев рассматривал меня с навечно впитанным ментовским подозрением и одновременно, с жалостью доброго санитара из психушки.

Оно так. Всё-таки, это пока еще страна непуганых идиотов. И относительно честных людей. Даже занимающих должности начальников РОВД. А, главное, не приходилось еще Василию Петровичу до крови бодаться с финансово-бандитскими ОПГ в присно памятные девяностые года этого столетия.

— Товарищ полковник, зато никто не сможет применить административный ресурс и спустить на тормозах эту делюгу! Если этого не захочу я! Ни Данков, ни ТОРГ, ни прокуратура. И вы тоже не сможете! Никто не сможет!

Теперь Дергачев на меня смотрел уже не, как на лемминга. И не, как на мышь. Не понял я этого его взгляда до конца.

Сняв очки и спрятав их сначала в футляр, а потом в стол, подполковник какое-то время крутил в руках карандаш. Потом воткнул его назад в стакан и всё своё внимание обратил на меня.

— И что дальше, лейтенант? — не будешь же ты предлагать мне ехать с этими корешками к Данкову⁈ Он мне четко дал понять, чтобы я не лез в это дело. Что Капитоновой будут заниматься другие люди. Запомни, Корнеев, на таком уровне лишнюю суету не любят и не прощают! Проявлю настырность и получу по зубам. И, скорее всего, без выходного пособия!

Дергачев снова взял со стола в руки приходники и с явным сожалением рассматривал их.

Надо было аккуратно и с максимальной деликатностью вложить ума и квалификации в голову шефа. Сейчас-то он особо не обратит на это внимание, а потом неизбежно будет прокручивать наш разговор. Да ну и хер с ним, вроде бы не дурак и должен понять всё правильно. И оценить.

— Вы, товарищ полковник, генералу Данкову сейчас всё-таки позвоните! — увидев наполняющиеся свинцом глаза начальства, я начал излагать свои мысли быстрее, — Только вы этим звонком не назойливость свою проявите, а окажете генералу неоценимую услугу! — успев разродиться с морковкой до того, как Дергачев начал орать, я умолк.

— Ну, чего ты опять заткнулся, Корнеев⁈ — наполовину жалостливо и наполовину раздраженно взвыл подполковник, — Что у тебя за манера, лейтенант, над начальством изгаляться и нервы ему мотать⁈ Говори, что ты там опять наиезуитствовал?

— Полагаю целесообразным предупредить начальника УВД области о грядущих неприятностях, товарищ полковник! — принялся я втолковывать Дергачеву преимущество хода конём, — Вы сообщите ему, что по появившейся у вас по приезду в РОВД информации, обделённые колготками райотдельские женщины готовят коллективную жалобу в инстанции. В том числе и в московские. Что вы провели необходимую работу, но стопроцентной уверенности по части, касающейся локализации этих жалоб, у вас нет. Поскольку возмущение женщин относительно действий Капитоновой вышло из-под контроля.

Дергачев пока еще до конца не догнал, но глаза его смотрели осмысленно.

— Он вам обязательно задаст вопрос, каким вы видите решение этой проблемы. Точно задаст! — нагло заверил я подпола, — Вот тогда вы упомяните про эти приходники и добавите, что некий лейтенант, готов пуститься во все тяжкие. Насчет жалоб в инстанции всё правда, бабы вслух грозились на политзанятиях. Они уже вразнос пошли, никто их не остановит, товарищ полковник! Ни бог, ни черт и не герой! Уж анонимок-то они точно не один десяток разошлют и вы это не хуже меня знаете! И Данков это тоже знает!

Глава 7

— Ты где шатаешься? Почему не на месте? — увидел я у двери в свой кабинет Зуеву.

— Я, Лидия Андреевна, шататься вообще не имею привычки! — для пущей убедительности заявленного, я даже поднял вверх указательный палец, словно уроженец Хасавюрта, — Не шатаюсь я, Лида, потому, что веду трезвый образ жизни!

— Но тогда почему ты отсутствуешь на рабочем месте в рабочее время? — нипочем не хотела сдаваться моя начальница, — Где ты отсутствовал почти час? — она демонстративно посмотрела на свои наручные часики, — Опять у Ирки Алдаровой кофий распивал?

Я стоял и смотрел на суетливое мельтешение своего непосредственного руководства и расслабленно размышлял. Размышлял о том, какая же всё-таки интересная у людей жизнь! В отличие от меня. Вот стоит передо мной целый капитан милиции и голова её, помимо вменяемых мыслей и какого-никакого разума, наполнена целым ворохом очень ярких, но абсолютно бессмысленных эмоций. И она готова ради этой искрящейся мишуры расстраиваться сама и меня расстраивать тоже. Она готова с безоглядной настойчивостью мешать мне жить.

— Ты, Лида, девушка хоть и очень умная, но уж извини меня, слишком красивая! — с разоблачающим осуждением укорил я Зуеву.

Начальница, не сумев связать воедино обрывки моей логики, слегка зависла и теперь смотрела на меня без прежней уверенности.

— Где ты был? — не желая выпускать меня из пут виноватости, продолжала гнуть свою линию капитанша.

— Был я, Лида, у начальника РОВД, — вывалил я ей чистейшую правду, — Сидели мы с Василием Петровичем и размышляли, что же теперь с тобой делать? — я осмотрел её с ног до головы и остался доволен. Лидия Андреевна была хороша.

— При чем здесь я? — пытаясь казаться равнодушной, вскинула подбородок Зуева. — И кто ты такой, чтобы Дергачев с тобой меня обсуждал⁈ — окинула она мою фигуру высокомерным взглядом.

— Скандал великий назревает, Лида! И ты в этом скандале самое ключевое звено! — ласково ткнул я указательным пальцем в миниатюрную левую грудь Зуевой. — Провалили вы распределение продуктов, товарищ капитан! Не оправдали вы наше с Василием Петровичем доверие, товарищ Зуева!

— Ты… Ты! — Лидия Андреевна от возмущения начала задыхаться, — Ведь это ты убедил меня написать ходатайство на наборы и пойти с ним к Дергачеву!

— Да я! — не пряча глаз от возмущенного взгляда, кивнул я, — Доверился я тебе. А теперь сомневаюсь, что такое решение было верным!

— Сомневаешься? — опять растерялась ничего не понимающая Зуева, — В чем ты сомневаешься? Почему?

— Я, Лида, во всём сомневаюсь! — тем же указательным пальцем я опять ткнул начальницу в грудь. Но уже в правую. — Во всём и всегда. Такой уж я, Лидия Андреевна, человек!

Лида обескуражено хлопала глазами. А я не стал дожидаться, когда она осмыслит происходящее и, поняв, что ей бессовестно морочат голову, взъярится. Я сделал два шага к своей двери и, быстро провернув ключ в замке, скрылся в кабинете. Сразу же заперевшись на защелку.

В дверь ломиться за мной никто не стал и я уселся за стол. Как бы оно ни было, а следственную работу полагалось работать.

Через час в дверь всё же постучали. Людей я на это время не вызывал, но таиться всё равно не стал. Открыв запор, я распахнул дверь, ожидая увидеть за ней свою беспокойную руководительницу. Но я не угадал, в дверном проёме стоял опер Дьяков, а за ним какой-то мужик самого, что ни на есть, пролетарского вида.

— Дай пройти! — сдвинул меня вовнутрь моего офиса опер Слава, — Не фига мне человека зря светить!

Пролетарий, проворно зашмыгнул вслед за опером и без разрешения уселся на один из стульев.

— Ты по «ликёрке» просил знающего человека тебе подогнать, — пожимая мне руку, напомнил Дьяков, — Знакомься, это Лёня Шемякин. Погоняло Копыто. Работает там на транспортном участке грузчиком. Он готов поспособствовать твоему расследованию.

Я оглядел Лёню. Мужичок годов пятидесяти был совсем невелик для профессии грузчика. И одет он был не в такелажную спецовку. Но в это время мало кто имеет возможность получить казенную спецодежду. Если, конечно, он не сварщик или не машинист тепловоза. В основном все работают в собственной и уже изношенной подменке.

— Чё смотришь, начальник, не стесняйся, спрашивай! — лицо гражданина ничего, кроме лёгкой насмешки не транслировало.