Принцесса душ

Незнакомец приближается, на губах короля и Теолы играют улыбки, позы настороженные и любопытные.

Он одет в униформу Последней Армии, на плечи накинут длинный черный плащ с синей вышивкой. Под капюшоном виднеется переливающийся в свете растущей луны меч.

Его четкие и грациозные движения и смелый взгляд кое-кого мне напоминают.

Последний человек, к которому я когда-либо прикасалась. В памяти всплывает Асден и его наполненные печалью глаза.

Я молюсь, чтобы судьба этого юнца не была столь же трагичной.

– Мой король, – произносит он, когда достигает ступеней.

Молодой человек кланяется и поворачивается к Теоле.

– Моя госпожа. Приятно вас видеть.

Он приближается к матери, берет ее руку и касается губами местечка ниже кольца. Улыбка на его губах кажется почти искренней.

Почти.

Я мастерски изображаю улыбки, поэтому могу определить фальшивку за милю. Но Теола с королем либо не замечают этого, либо им все равно. Они с обожанием следят за юным воином, будто он нечто особенное.

Давным-давно мать смотрела на меня так же. И хоть совсем скоро вся магия мира потечет по моим венам, Теола одаривает теплой улыбкой какого-то воина Последней Армии.

– Нокс. – Теола оглядывает воина, ее голос нежнее шелка. – Во имя всего святого, что ты здесь делаешь?

– Есть новости с Южного Острова? – спрашивает король, выпрямившись на троне. – Повстанцы капитулируют?

Юнец – Нокс – качает головой.

– Полемистес не пал, мой король, – сообщает он. – Решимость людей растет столь неуклонно, сколь и их численность.

– Какие же глупцы. – Король на мгновение замолкает, затем его резкий голос пронзает пустой зал. – Разве они не понимают, что должны принять меня своим правителем? Шесть Островов принадлежат мне.

Слова сочатся ядом.

Он медленно сжимает ладонью череп, прикрепленный к черному трону, и тот разлетается на десятки мелких осколков.

Всю свою сознательную жизнь я знала, что король Сирит пытался завоевать Южный Остров. И еще задолго до этого: со времен Правой Войны, когда Сирит впервые сверг королеву ведьм Тавмы. Полемистес – единственный из шести островов, который не сдался ему, даже после того, как он убил их короля.

Я знаю, что этот остров он желает заполучить куда сильнее, нежели остальные.

Полемистес – это земля, которую Сирит когда-то называл своим домом. Король гневается, потому что долгие годы местные повстанцы даже не думают сдаваться. Его желание победить со временем становилось лишь сильнее и разрушительнее.

– С какими же новостями прибыл мой маленький наследник? – Король выжидающе глядит на Нокса.

– Никаких новостей, – отвечает тот, непринужденно пожимая плечами. – Я явился за предсказанием.

Я распахиваю рот от изумления.

Ничего не могу с собой поделать.

Фестиваль предназначен для простых жителей. Для отчаявшихся или скучающих горожан, но уж точно не для членов Последней Армии, которые слишком заняты битвами на мечах.

Удивительно, но король не выглядит сердитым.

У Сирита определенно есть любимчики, и очевидно, что Нокс находится на вершине этого списка. Имя молодого мужчины звучит в голове как маленький колокольчик. Обрывок разговора, подслушанного в суде несколько месяцев назад. Наследие. Отец Нокса тоже служил Сириту. Вся его семья. Клянусь, он лучший и умнейший королевский воин. Самый юный воин, когда-либо получивший собственный полк.

Я отчаянно пытаюсь не закатывать глаза. Бьюсь об заклад, у Нокса на подкладке формы вшито больше благодарностей, чем у солдат вдвое старше него.

Какое рвение и упорство.

– Ты уверен, Нокс? – спрашивает король. Низкий голос разрезает комнату, когда он заинтригованно наклоняется вперед. – Отменить сделку невозможно. Вспомни, кто ты. И как ты мне дорог.

Нокс улыбается, и это заставляет меня задуматься.

– Я знаю, кто я, – отвечает он и преклоняет колено. – И я готов.

– Замечательно. – Король облизывает губы. – Тогда мы продолжим.

Он машет мне рукой, приказывая срезать прядь волос Нокса и решить его судьбу.

Я стискиваю ножницы.

Мне уже давно не приходилось находиться рядом с юношами моего возраста. Да и в принципе со сверстниками, не считая Ирении.

Когда я выросла, детям запретили посещать замок, потому что обычным людям нельзя доверять. Король боялся, что они воспользуются мной. Я должна была оставаться рядом с ним и матерью, в надежно защищенной башне.

Сирит утверждал, что наследница магии Сомниатис должна быть в безопасности. Любой ценой.

Даже сейчас мне не позволено разговаривать с людьми. Когда удается присутствовать на торжествах, – что происходит крайне редко, – меня всегда держат на расстоянии. Я вынуждена стоять подле трона в окружении стражи. Неприкасаемая.

Как ценный экспонат на выставке.

Когда все закончится, меня снова запрут в клетке.

Я могу смотреть и слушать чужие истории, но никогда не являюсь их частью.

Я делаю шаг по направлению к Ноксу.

– Счастливица, – произносит он, когда я приближаюсь. – Сотни девушек хотели бы носить мои волосы в медальончике рядом с сердцем.

Я вскидываю брови.

– Как жаль, что они лишились рассудка в столь юном возрасте.

Губы Нокса изгибаются в улыбке.

– Я свожу женщин с ума, это факт.

Не могу удержаться и закатываю глаза.

Только солдат Последней Армии может быть столь бесцеремонным, заключая сделку, ценой которой является его душа.

Охота за предсказанием – это игра и забава, которой делятся горожане, сидя в ярко освещенной факелами таверне. Как только они ступают в Большой Зал и отдают прядь волос и частичку души, смелость улетучивается.

Высокомерие покидает тело, а в воздухе повисает тяжелый аромат страха.

Нокс же не выглядит испуганным.

Нужно приложить больше усилий.

– Этими ножницами я срежу прядь твоих волос и обеспечу место на Фестивале Предсказаний, – произношу хорошо знакомые слова.

Теперь они даются так легко, что мне почти не приходится думать, прежде чем произнести их вслух. Они врезались в память, как собственное имя.

– Ты принимаешь эту сделку? – спрашиваю я, озвучив условия.

– Да. – Нокс даже не колеблется.

«Каков идиот», – думаю про себя.

Парень стоит достаточно близко, поэтому я просто приседаю и пропускаю сквозь пальцы прядь его волос. Ткань платья струится по полу, словно вода.

Я срезаю локон, и тело тут же отвечает дрожью.

Отшатываюсь назад и едва ли не падаю.

Поначалу покалывание было едва ощутимым, словно крошечные иголки впивались в руки и шею, а затем сердце пронзила острая боль.

Я крепко стискиваю срезанный локон и замираю.

До этого момента я ни разу не испытывала подобного, когда отрезала пряди незнакомцев. Казалось, что частица души Нокса пронеслась сквозь все мое нутро.

Почувствовал ли он то же самое?

– Выходит, я и вправду сбиваю девушек с толку, – произносит Нокс.

Я гляжу на него, широко распахнув глаза, но если он и испытал такое же потрясение, то его лицо не выражает ни единой эмоции.

Гоню прочь непрошенную тревогу и закрываю в последней пустой банке прядь волос юноши.

– Продолжай, – велит король, как только я закрываю крышку.

– Я позаботилась о волосах, – смущенно отвечаю я.

Сирит смеется. Его смех красивый и звучный, но за ним всегда кроется что-то зловещее.

– Нет, Селестра, – мягко отвечает он. – Огласи солдату его предсказание.

Меня охватывает паника.

– Вы хотите, чтобы это сделала я? – Мой голос источает тревогу и удивление. – Почему?

– Считай это моим подарком, – продолжает король.

К несчастью, я знаю, что все дары Сирита пропитаны ядом.

– Это всего лишь несложное предсказание, – обещает он. – Твоя магия справится с этой задачей. Вдобавок, практика никогда не помешает.

Я нервно тереблю перчатки.

От мысли о том, чтобы снять их у кого-то на глазах впервые за многие годы, кожа начинает зудеть. Это заставляет меня думать о криках Асдена.

Я смотрю на свою мать.

– Ну же, – ободряюще произносит Теола. – Делай, как велит король, Селестра.

Сердце бешено колотится в груди.

Я облизываю губы.

Этот момент долгожданный и одновременно пугающий.

Шанс высвободить бурлящую внутри магию, которую мне запрещалось тревожить и самостоятельно изучать. Впервые за долгое время я смогу прикоснуться к коже другого человека.

Дабы показать матери, что я достойна силы нашего рода.

Стягиваю перчатку, и она падает к ногам.

Я приседаю и тянусь к щеке Нокса. Ткань платья струится по мраморному полу.

Юноша вздрагивает, когда ладонь касается его теплой кожи. Кажется, все мое тело холодно как лед.

Магия – это огонь, которому я никогда не давала волю.

Сердце, подобно запертому в клетке зверю, неистово колотится в груди, когда наша кожа соприкасается. Все эти годы я ни к кому не притрагивалась.

Это похоже на пробудившийся голод, который был заключен в самой дальней части сознания.

Нахлынувшие чувства и ощущения вызывают тошноту. Голова идет кругом от того, что в моих ладонях находится живой человек, который чувствует все то же, что и я.

Нокс теплый, его кожа мягче, чем я думала. На лице юноши виднеется шрам, который тянется гладкой розовой линией от брови до подбородка. Когда я касаюсь рубца, наши с Ноксом взгляды встречаются.

Обычно люди вздрагивают, когда замечают мои глаза. Змеиные глаза, которые присущи всем женщинам рода Сомниатис.

Нокс почти не моргает.

Я тоже.