Помоги проекту - поделись книгой:
— Принять построение по заданной схеме! МЛА держаться в тени носителей! Ракетным корветам — приоритетный залп по седьмой и одиннадцатой группам противника!.. — Команды шли одна за другой, но все они выполнялись безоговорочно и в точности, словно органиков в экипажах полусотни линейных кораблей не было в принципе. Тем не менее, малый тринадцатый оперативный флот был укомплектован именно что разумными, но отлично вымуштрованными, во главе с офицерами, прошедшими не одно сражение. Машины же помогали им лишь опосредованно, не выходя за рамки, установленные много тысяч лет назад.
Продолжительное отсутствие серьёзных конфликтов ослабило Федерацию не так сильно, как того хотели её многочисленные недруги, что сейчас и можно было наблюдать в реальном времени, в имеющей лишь порядковый номер системе, освещаемой гигантской багровой звездой. Не такое уж и пустующее космическое пространство терзали снаряды, сгустки плазмы, мощные, безостановочно бьющие в цель лазерные лучи и стаи ракет, манёвры которых немногим отличались от таковых у истребителей, которые пока держались позади линейных звездолётов. Расстояние уже позволяло им провести успешный по стандартам флота вылет, но командующий соединением всё ещё чего-то ждал, не спеша разменивать жизни своих пилотов на сферы, сотни и тысячи которых кружили вокруг построения имперцев, не пропуская ракеты и даже перехватывая снаряды главного калибра.
Эти уникальные беспилотники, пользуясь особенностями своей конструкции, формировали мощные объединённые энергетические плоскости, перехватывая и отклоняя снаряды весьма малой ценой — залп одного орудия главного калибра разменивали на две-три таких сферы. Тем не менее, удивлён командующий не был, ведь о подобных методах ведения космических боёв немолодой уже мужчина читал ещё в молодости. Древняя технология, против которой создали контрмеру — и вскоре о ней практически все забыли. Но Империя Гердеон решила ввести теперь уже свой козырь в игру, сумев скрыть информацию о введении сфер в строй.
Что примечательно, у Федерации тоже имелась парочка похожего плана “сюрпризов”, пусть флот авангарда “Рассвет” и не был ими снабжён.
— Командующий, фантомные сигнатуры для ведения заградительного огня сформированы! — Отчитался один из офицеров-операторов, ум и смекалка которого заставляли неповоротливые вычислительные машины флота выполнять даже такие, не самые обычные задачи.
— Всем кораблям первой огневой группы — заградительный зенитный огонь по сигнатурам, радиус — пятнадцать! — Мужчина даже взмахнул рукой, не в силах сдержать торжествующую ухмылку. С начала боя прошло всего семь минут, и за это время его армада не только не понесла серьёзных потерь, но и приготовилась к применению наиболее известного в те времена метода противодействия сферам-заградителям: сплошной зенитный огонь, в космосе с пройденным расстоянием нисколько не теряющий в эффективности.
— Фиксирую начало движения москитного флота противника! Огни выходят из тени линейных кораблей, вектора… Они хотят взять нас в клещи! — И вновь отчёт от уже другого офицера, который как нельзя ясно описал возникшую угрозу. Увидев, что зенитные системы Федерации перешли на подавление заградителей, лидер имперцев дал отмашку — и его МЛА, следуя заранее известному плану, — это было видно по скорости реагирования, — разбились на четыре большие группы. Так просто они, конечно, в полноценную атаку не пойдут, но вот рассеять внимание и, в конечном итоге, дождаться появления подходящей истребителям и бомбардировщикам добычи смогут.
— “Ланс” информирует: корабль переходит к полному поддержанию своей жизнеспособности! — Командующий выругался. Тяжёлый крейсер первой линии, на котором противник в последние три минуты сконцентрировал огонь практически всех своих линейных кораблей одной из огневых групп, продержался даже дольше, чем планировалось… но этого всё равно было недостаточно. Первая стычка с имперцами, даже та, о которой не упомянут в сводках в силу ряда обстоятельств, должна была стать триумфом, а не равным разменом или, тем паче, поражением. — Инициирую манёвр для оказания поддержки!
Против этой инициативы командующий не сказал ни слова против, сосредоточившись на иных, не менее важных задачах. То, что медленно отступающий в глубь построения крейсер нужно прикрыть было ясно даже самым неопытным офицерам, а уж в своих подчинённых мужчина сомневаться просто не имел права.
— Всем МЛА — формация “Броня”, поддерживать вплоть до получения новых приказов! — Ответом командующему стали согласные выкрики тысяч лужёных глоток, которые он, естественно, не слышал. Истребители и перехватчики не имели связи с разумным, рукой которого управлялась армада в две сотни вымпелов. — Остальным — смена цели, сфокусировать огонь на сорок третьей сигнатуре, по радиусу в десять!
Отдавая такой приказ, мужчина рассчитывал не столько на поражение плывущего по космической пустоте монструозного линкора, бронирование которого сделало бы честь и орбитальной станции высшего класса защиты, сколько на выведение из строя максимального числа сфер-заградителей, которые для защиты опорного звездолёта флота начали стекаться к точке, куда всего через двадцать секунд обрушится сформированный зенитными орудиями Федерации град разрывных снарядов. Цифры на выделенном специально под эту задачу дисплее показывали, что им всё-таки удалось достичь необходимой для уверенного уничтожения даже таких заградителей плотности огня, так что главной задачей сейчас стало именно удержание сфер в определённой зоне — или уничтожение целей, которые те будут вынуждены оставить, реши лидер противника сохранить их ценой открытия для удара линейных кораблей.
Последний вариант не был невозможным, ведь линкоры и тяжёлые крейсера в принципе были созданы для того, чтобы держать удар и эффективно отвечать на него.
А тем временем на органики на борту “Ланса” работали в поте лица только для того, чтобы выжать из генераторов щита пару процентов лишней мощности, наличие которых могло спасти корабль, а отсутствие — погубить его. Несмотря на то, что крейсер уже взял задний ход, уступив своё место в построении кораблям резерва, противник не оставлял попыток его добить. Сразу два имперских линкора задней линии раз за разом били главным калибром по остаткам некогда внушающей защиты, надеясь на то, что совсем скоро один из снарядов доберётся до реактора или, в худшем случае, до следующей резервной энергомагистрали. Основные выбили давным-давно, а резервные едва справлялись, так как и их знакомый со внутренним устройством кораблей федерации враг не обделил своим вниманием.
Из-за всего этого потери в экипаже пока были минимальными, но — лишь пока. Детонация не оставит шансов никому на борту, а обрыв энергоснабжения превратит боевую машину в гигантский гроб, прикрывать который никто не станет. Пока “Ланс” ещё мог принести пользу своими орудиями, и за него соответственно боролись, но подставлять под удар другие корабли, силясь сохранить даже не сам крейсер, а его экипаж не станет никто. Слишком высоки риски, неприемлемые на войне — и капитан боевого звездолёта это понимал как никто другой.
— Статус абордажных команд и вспомогательных членов команды?!
— Абордажники готовы покинуть корабль, начать отстрел спаскапсул мы можем уже сейчас, но… — Капитан знал, что хочет сказать его адъютант, но не стал даже слушать.
— Начинаем. Обеспечить огневую поддержку мы сможем и без них.
— Есть! — Женщина не стала спорить. Лишь поджала губы, да пару раз моргнула, избавившись от решивших было застлать глаза капелек влаги. Она не хотела умирать, но взятые пятью годами ранее обязательства не позволяли ей покинуть корабль раньше капитана. А тот, закалённый вояка и известный охотник на пиратов, крейсер оставлять не собирался до тех самых пор, пока враг не заткнёт его последнее орудие. Да и адьютант — это не младший техник или медперсонал, и даже не кок. Их отправить с погибающего судна ещё было можно, а вот её… — Инициировать отстрел капсул по правому борту!..
Капитан же, мазнув взглядом по помощнице, когда-то взятой на борт не столько за навыки, сколько за “красивые глаза”, вновь сфокусировался на доступной ему оперативной информации. Строй Федерации по большей части своевременно менял корабли первой линии, выгадывая время для приведения генераторов и реакторов в норму, но на участке “Ланса” всё было не так радужно. Противник явно решил пробить брешь именно здесь, разрушив строй нестройным потоком отступающих судов. И крейсер был лишь первой ласточкой, которой несказанно повезло — два залпа одного из линкоров пробили броню, но каким-то чудом не повредили резервные магистрали, без которых кораблю пришлось бы выбирать между хоть какой-то манёвренностью или подпиткой щитов.
И то, и другое фактически превратило бы “Ланс” в живого мертвеца, который будет уничтожен — так или иначе.
Для дальнейших действий капитану не нужно было отдавать никаких команд, так как связаться с коммодором, отвечающим за флотское подразделение, куда входил и “Ланс”, он мог и самостоятельно. Что и было проделано в последующие секунды.
— Кельвис? Что-то срочное?
— Коммодор, я прошу выделить мне восемь корветов и два эсминца в качестве группы близкого прикрытия. План… — Опытному капитану ничего не стоило изобразить свою задумку на тактической схеме, потратив на это половину минуты. — … перед вами. Это поможет нам завладеть столь необходимым сейчас преимуществом. Если командующий одобрит...
На той стороне воцарилось молчание. Не самое долгое, но во время боя счёт шёл на секунды, так что этого было уже много. И как итог — коммодор вышел на связь с командующим, чётко и быстро обрисовав ему ситуацию. И уже ответ того, чьей рукой управлялась вся армада, заставил мужчину принять непростое решение.
— Действуй, Кельвис. На страже дорогого сердцу!
— На страже дорогого сердцу! — Капитан с силой хлопнул себя правой рукой по груди, после чего взмахнул ею же. — Господа! Те, чьи коммуникаторы сейчас подадут сигнал, должны будут эвакуироваться с судна. Остальным — готовьтесь к самой важной схватке в вашей жизни.
И для многих последней, ведь план капитана не подразумевал выживания “Ланса”. Задумка сама по себе отдавала безумием, но иначе всё переиграть было невозможно. Благодаря древним-новым заградителям инициатива оказалась в руках Империи, и изменить это, не уплатив соответствующую цену, было невозможно.
И сегодня первый взнос — это один из тридцати шести крейсеров армады с полусотней разумных на борту.
Названным разумным потребовалось совсем немного времени для того, чтобы добраться до спасательных капсул и уйти прочь от участка системы, объятого пламенем формально ещё не начавшейся войны. Но даже так, за эти полторы минуты “Ланс” получил ещё несколько пробоин, а лазерные лучи, которые удалось единожды ненадолго прервать, прожгли солидную дыру, прямое попадание в которую привело бы к детонации реактора. Это понимали враги, это понимали союзники — но сбыться такому сценарию было не суждено. Капитан отдал короткую команду, и группа маневровых установок вместе с частью орудийных батарей на верхней плоскости крейсера сдетонировали, меняя его траекторию и выталкивая из построения прочь. Одновременно с тем взрыв, — и, конечно же, точечное использование уцелевших маневровых установок, — позволили крейсеру медленно развернуться к противнику сначала кормой, а после и наименее повреждённым правым бортом, после чего вращение было погашено последним импульсом маневровых.
Двигатели замолчали навсегда, а вместо них на полную мощность вышли генераторы щита и уцелевшие орудия, залпы которых оказались на удивление точны для почти вышедшего из строя корабля. При том на его защиту тут же бросился один эсминец и пять корветов, один из которых и вовсе попытался пришвартоваться к крейсеру. Ход совершенно нерациональный — и потому заинтересовавший Имперского командующего, только и ждавшего удобного случая для введения в бой готовых к атаке МЛА.
— Ну же… Давай! — Тихо, но отчётливо пробормотал Кельвис себе под нос, нервно облизав губы. На его спине выступили капельки пота, а лоб покрылся испариной — он сильно нервничал, ведь от того, как поступит враг, сейчас зависело практически всё. — Действуй! Такой шанс…
И имперец не подвёл, инициировав как выдвижение своей армады вперёд, так и первый налёт всех четырёх групп москитного флота, одной из целей которых оказался “Ланс”-недобиток и его сопровождение, выбившееся из построения и открывшееся для удара малыми кораблями. Посчитал ли имперский командующий эту ситуацию просто удобной для перевода сражения в следующую фазу, или действительно решил, будто на крейсере оказался кто-то важный для Федерации, но прямо сейчас события развивались точно так, как и надо было Кельвису… и командующему, оценившему предложенную авантюру. По приказу последнего весь флот уже приготовился к грядущему, подготовившись к манёвру по смене построения.
Манёвра, до которого оставалось ещё несколько минут.
Тем временем Имперские МЛА столкнулись со своими аналогами от Федерации. Завязался жаркий космический бой, в которой одна сторона пыталась не пропустить бомбардировщики к крупным судам, а другая — к этим самым судам прорваться и как можно сильнее им навредить. О полном уничтожении чего-то крупнее корветов не шло и речи, но даже выведенная из строя башня основного калибра какого-нибудь крейсера, уничтоженный узел связи или управления — это заявка на лишение вражеского судна нескольких процентов от его общей боевой эффективности, если не больше.
Потому пилоты сражались, не жалея себя и выжимая из своих стальных коней все соки. Рокотали автоматические орудия, срывались с подвесов скоростные ракеты, ярко взрывались обильно разбрасываемые бомбардировщиками космические мины — смертельные подарки для тех, кто решился преследовать бронированные и вооружённые до зубов МЛА. Ежесекундно гибли десятки разумных, а порой эта цифра резко возрастала в разы: когда удачно пущенная торпеда прокладывала себе дорогу прямиком к реакторам или узлам с боекомплектом, уничтожая целые корветы, до последней секунды отчаянно огрызающиеся из всех имеющихся орудий. Бессмысленная и беспощадная, очередная война в по сути своей бесконечном противостоянии жадно загребала жизни разумных, стремясь утолить голод, вызванный продолжительным затишьем, воцарившимся когда-то в этом секторе.
Очередной залп умчался к монструозному линкору Империи, а следом “Ланс” тряхнуло так, словно его раскололи пополам. И капитан, сверившись с отчётами систем, понял, что это предположение оказалось не так уж и далеко от истины: бронебойные снаряды, прямое попадание которых легко разрывало на части даже эсминцы, прошли сквозь изувеченные бронепластины как нож сквозь масло, в конечном счёте отколов от крейсера часть его кормы и обнажив реакторный отсек, пусть и снабжённый собственной бронёй, но едва ли способный пережить целенаправленную атаку бомбардировщиков. Рой последних уже получил соответствующие указания от командования, бросил предыдущую цель, — чадящий сизым дымом заград-эсминец, жить которому осталось не дольше нескольких минут, — и, дугой обойдя скованные боем перехватчики Федерации, устремились к корме недвижимого, но не перестающего вести огонь крейсера, основная цель которого была выполнена ещё минуту назад.
Практически все корабли флота от фрегата и меньше переключились со сфер-заградителей на собирающий свою жатву москитный флот, подставившийся зазря и крепко увязший в “Броне”. Прямо сейчас он нёс потери, несопоставимые с таковыми у Федерации. За пару своих москитов Федерация уничтожала по три вражеских, но самым важным был сам переход боя в следующую, подразумевающую продолжение боя на средних и малых дистанциях фазу. Ведь не случись этого, и Имперский флот смог бы и дальше расстреливать врага, пользуясь преимуществом, получаемым от использования сфер-заградителей. На ближней дистанции же они были не столь эффективны, и эта ошибка демонстрировала или чрезмерную самоуверенность командующего флота Империи Гердеон, или его молодость и отсутствие должного опыта.
Но даже так, "Ланс" спасти не удалось. К бронепластинам реактора прорвалось всего несколько бомбардировщиков, но их пилоты знали своё дело, точно поразив сердце корабля. Они не смогли уйти — их сбили здесь же, но крейсер этого уже не видел. Его громаду разорвало пополам взрывом, пережить который разумные на борту едва ли смогли бы.
— Группам Альфа-1, Альфа-3, Гамма-1 — огонь разрывными по скоплениям заградителей! Группам Гамма-6 и Бета-4, вольная охота на зенитное прикрытие!.. — Командующий вновь перешёл к раздаче указаний, на этот раз куда как более конкретных. Космический бой, знаменующий неофициальное начало новой войны Империи Гердеон и Пространства Федерации, перешёл в ту самую фазу, в которой неизменно определялся проигравший. Ведь даже если одна из армад решит отступить, неизбежные потери за время манёвров и подготовки к подпространственному прыжку перечеркнут всё остальное.
А в самом центре системы, скрываясь в гравитационной тени бордового светила, собирал информацию вращающийся на орбите сравнительно небольшой спутник — один из двух сотен, приоберетённых и модифицированных Каюррианцами ради возможности обновить теоретическую информацию о методах ведения войны могущественных гегемонов. В реальном времени он передавать данные, естественно, не мог. Доставить сюда корабль для получения информации напрямую было так же невозможно ввиду присутствия в обычно пустых системах кораблей Федерации и Империи…
Вот только кремниевый разум выстраивал свои планы на года вперёд, и даже если спутники будут возвращены на Каюрри спустя несколько лет после завершения войны, информация с них всё ещё будет более чем актуальной: в масштабах государств-колоссов проведение серьёзных изменений и реформ занимало если не века, то десятилетия точно. Провал же не поставит крест на планах PR-0, ведь ту же информацию можно было получить и иными способами.
Способами, к которым рациональная и эффективная машина не прибегнуть просто не могла…
Глава 13
Хирако смотрел на сообщение об отсутствии какой-либо связи, кроме локальной внутри флота, но не знал, радоваться ему или расстраиваться. С одной стороны, его флот и он сам наконец-то покинули Маррикон, уйдя в синхронный подпространственный прыжок, что избавило коммодора от целой кипы проблем, вызванных новыми действующими лицами, прибывшими на планету на вполне законных основаниях. Но с другой, оперативное прекращение операции и скорое отбытия в каком-то смысле поставили Каюррианских миротворцев под удар. Следов они, вероятнее всего, не оставили, ведь на это делался акцент с самого первого дня пребывания на планете имперского осколка, но наработанная репутация подверглась проверке на прочность. Изначально позиционируя себя как единственную силу, готовую оказывать помощь мирным гражданам чужого государства, нельзя просто и без веских на то причин сбежать.
Но Про приказал сделать именно так — и Хирако не стал спорить. Его делом было исполнение приказов, а думать на десятки и сотни лет вперёд должен был именно Про, “киборг”, который, если всё выгорит, переживёт вообще всех ныне живущих разумных.
И это как минимум…
Выдохнув, коммодор дал соответствующую отмашку и, отказавшись от предложения выпить в честь окончания нервной и затянувшегося рейда, устремился в свою каюту. Просторное помещение, в котором нашлось место не только индивидуальному санузлу, но и паре тренажёров, встретило коммодора практически идеальной чистотой: дроиды исправно выполняли свою работу. О долгом отсутствии Хирако на борту напоминали лишь потухшие дисплеи резервного терминала управления, да выложенные на заправленной койке пронумерованные вакуумные пакеты с чистой униформой, до которой коммодору в последнее время было не добраться. Потому он щеголял в полевой экипировке, которая была не в пример практичнее флотской офицерской униформы.
Решение проблемы с занятой вещами койкой заняло у коммодора не так уж и много времени — ровно столько, сколько потребовалось, чтобы переложить всё на вылизанный до блеска пол, с которого, чисто теоретически, можно было и есть — санитарные нормы на корабле усилиями Про были установлены прямо-таки жуткие, а количество задействованных на борту дроидов второстепенного значения превысило штатное в полтора раза. Была ли у этого действа какая-то подоплёка Хирако не знал, но догадывался, что ничего бесполезного или оправданного лишь “хочу” Про не делал.
Ему это по природе было не положено.
Рухнув на койку прямо так, не раздеваясь, коммодор подтянул к себе оставленный на тумбе планшет, намереваясь в тишине и спокойствии как следует обдумать, что и как он будет делать по прибытии. Аполло предельно ясно сказал, что за коммодором остаётся поддержание порядка в установленной зоне ответственности Каюрри, как буфера между Федерацией и Империей. Война войной, да только торговать от этого обе стороны не перестанут, что тоже может доставить немало головной боли.
“А ну как империя решит сделать пакость, и в нашем пространстве окажется что-то такое?..” — Заданный самому себе вопрос ответ нашёл практически моментально, и заключался тот в необходимости установления более жёстких правил перемещения от системы к системе. Сейчас это никак не регламентировалось, и что торговцы, что корпораты, что наёмники могли болтаться где угодно, кроме всего двух занятых Каюрри систем, в которых корабли бдели денно и нощно, считая их полностью своими. Собственно, на Каюрри и залетали только для того, чтобы пополнить запасы расходников, забрать-оставить груз или нанять корабль для тех или иных задач.
И если со складами и посадочными площадками гости работали непосредственно с Каюрри, то в случае с наёмниками сотрудники лорда Про выступали в качестве посредников за комиссию малую. Действительно малую, если сравнивать с теми владетелями, что гарантировали честность наёмников и выступали в роли страховой компании. Как таковых больших прибылей напрямую это не несло, но Хирако догадывался, сколько кредитов оседает на планете даже за самый минимум — аренду посадочной площадки, места для проживания, закупку продуктов и какой-никакой, но отдых. Ни один добропорядочный космический волк, будь то матёрый вояка, богатый торговец или шальной турист не проводят дни на поверхности планет взаперти, ибо посидеть в четырёх стенах они могут и на борту своих кораблей во время длительного перелёта.
“Сами правила нужно будет накидать “от руки”, но вот окончательно их оформлять придётся Про и его команде…” — В том, что машины лучше справятся с соблюдением формальностей коммодор был уверен. Как-никак, именно в вопросе управления и организации Про до сего момента демонстрировал впечатляющие результаты. Остальные сферы тоже вряд ли были провальными, но на них Хирако внимания не обращал, и ничего конкретного сказать не мог. — “А ведь ещё и от пиратов маршруты нужно будет снова подчистить. Проблемно, как же это проблемно!”.
Грядущий конфликт уже запустил в этом секторе галактики необратимые процессы, одним из которых оказалась миграция. Миграция корпораций, торговцев, просто гражданских разумных… и пиратов, которых жернова войны закусят и не отпустят. Это у кого-то ещё были шансы сменить сторону и присоединиться к тем, в чьи лапы они угодят, а вот пиратов, контрабандистов и недобросовестных наёмников просто убивали на месте, чаще всего — вместе с их кораблями. В начале войны ни Империя, ни Федерация не будут искать среди нарушителей галактического спокойствия тех, кого можно взять на службу в роли наёмников или каперов, потому разного рода шушера и полезла во все стороны, аки потревоженный рой паразитов. А так как они не планировали задерживаться в этом секторе, то и проблем от них было кратно больше. В местах постоянного обитания что пираты, что контрабандисты придерживались хоть каких-то правил, а вот там, где они были проездом…
Хирако прекрасно понимал, что отдыха в ближайшие месяцы, если не годы точно не предвидится. Как минимум до того момента, когда Про взмахнёт способными дробить черепа руками, и словно заправский фокусник достанет из закромов с десяток дроидов-тактиков с расширенными полномочиями или, если говорить прямо, развитым самосознанием, плюс сотню-другую “киборгов”-офицеров. Коммодор не страдал чрезмерным самомнением и не считал, что его может заменить как минимум десяток таких машин, но понимал, что одновременно с его отправкой в отпуск потребуется менять и парней, функции которых пока просто незаметно дублировались системами кораблей и дроидами на них. При этом ни одна машина не играла роль киборгов, так что замена без предварительной подготовки однозначно вызовет вопросы. Ну а если экипажи оставить, то это будет ещё хуже, ведь даже дроидам, как Хирако подозревал, нужно время на адаптацию. Тот же Аполло поначалу вёл себя не лучше злобной консервной банки, со временем став коммодору верным товарищем и даже другом. Кому-то может показаться, что дружить с машиной — это странно и глупо, но сам Хирако в этом вопросе руководствовался одним из своих многочисленных принципов: быть проще и не задаваться ненужными вопросами.
Очень простая методика, способная сохранить много нервных клеток, которые, как известно, сами собой не восстанавливаются, а соответствующие операции стоят прямо-таки огромных деньжищ без особых гарантий на успех.
Коммодор отложил планшет в сторону и расслабился было, посчитав, что полноценный двенадцатичасовой сон он точно заслужил, но оживший коммуникатор, не покидавший запястья уже несколько недель, разрушил столь приятные краткосрочные планы. Хирако выругался, но игнорировать вызов не стал.
Просто потому, что с какими-то пустяковыми вопросами его никто бы не побеспокоил.
— Слушаю. — Компактный голопроектор со своей стороны коммодор включать не стал, здраво рассудив, что его внешний вид сейчас может только удивить и рассмешить, но не внушить уважение и трепет. — Артур? Что-то случилось?
— Эм… — Вызов действительно инициировал ребёнок, мордашку которого Хирако увидел на двухмерной проекции. Стало быть, тот воспользовался одним из множества разбросанных по помещениям корабля терминалов. — Хирако, мы ведь уже покинули систему?
— Уже двадцать минут как в подпространстве. — Подтвердил мужчина, бросив взгляд на основной и единственный дисплей коммуникатора. — Разговор важный?
— Да. — Коротко, ясно и уверенно. И совсем не так, как обычно разговаривал подобранный среди руин малец, способный силой воли давить боевых дроидов.
— Подожди немного, сейчас тебя найдёт дроид и приведёт в мою каюту. Важные вещи лучше обсуждать с глазу на глаз, верно? — Хирако ухмыльнулся и подмигнул, с запозданием вспомнив о том, что его собеседник видеть не может. — В общем, я жду. Следуй за дроидом, не потеряешься.
Едва связь оборвалась, как коммодор в который уже раз за последние полчаса выругался и встал с койки, окинув тоскливым взглядом аскетичное убранство своей каюты. Да, она была велика, да, могла похвастать дорогими материалами и исполнением, вот только всему этому полагалось здесь быть “по штату”, а от самого Хирако в помещении присутствовал разве что сам коммодор, да стопка вакуумных упаковок с чистой и выглаженной формой. Ничего такого, что могло заинтересовать мальчишку, не было, и добыть это на ушедшем в подпространство корабле не представлялось возможным. Тем не менее, на самую минимальную подготовку Хирако оказался способен, связавшись с центральным узлом обеспечения и в обход всевозможных правил заказав доставку всего необходимого для проведения небольшого чаепития прямо себе в каюту. И дроиды не подвели, успев за минуту до того, как малец усилиями проводника добрался до обозначенной части корабля.
— Проходи, присаживайся. Я тут организовал стол, что б не так скучно было языками молоть. — По-свойски бросил Хирако, тут же самого себя обматерив: естественности в его словах было ни на грош. Но мальчишка, похоже, поверил. — Как тебе на корабле? Не обижают?
— Да тут особо и нет никого… — Артур обвёл каюту задумчивым взглядом. — Не подумайте, всё, в целом, нормально, но я думал, что на кораблях должно быть больше разумных. Хотя бы три сотни, а не полтора десятка…
— Ну так мой флагман и не самый обычный корабль. Не заметил, что мы сильно полагаемся на дроидов? Это ещё одна из особенностей Каюрри. Нас не так много, как хотелось бы, но мы умело компенсируем этот недостаток более свободным использованием разного рода машин. А ещё столько киборгов, сколько у нас, нет больше нигде. В процентном соотношении. — Пока Хирако толкал эту призванную привести обстановку в норму речь, его руки мелькали над столом, распечатывая упаковки с печеньем, конфетами и шоколадом, от щедрот доставленных отвечающим за обеспечение экипажей кремниевым разумом в каких-то невообразимых количествах. Хватило бы накормить десяток прожорливых детей, не то, что одного тщедушного мальца. Чай из концентрата уже исходил паром в больших полулитровых кружках: к сожалению, коммодор не сподобился уточнить, что ему нужны обычные чашки, а не копии той, которой обычно пользовался он сам.
— Разве это не опасно? Законы строго регламентируют применение искусственных интеллектов, даже самых примитивных… — Не особо сомневаясь, Артур попробовал местное печенье. Хирако же оставалось только удивлённо вскинуть бровь.
— Откуда такие познания? — Не то, чтобы практика превентивного сдерживания в отношении дроидов была тайной, скорее даже наоборот — о ней знали вообще все, но вот именно дети, да ещё и в таком ключе этим мало интересовались. И знание о том, что малец очень достойно для своих лет разбирается в космических кораблях и боевой технике это не очень-то объясняло. — Не пойми превратно, я ни на что не намекаю, но ты парень умный, сам должен понимать, что что-то в твоём рассказе не сходится.
— Об этом и хотел поговорить. Я… соврал, когда сказал, что в приюте живу сколько себя помню. А документы поддельные. — На лице коммодора особо ничего не поменялось, но Артур заметно сжался, словно ожидая, что сейчас его начнут не просто ругать, а натуральным образом изобьют. Но Хирако бездействовал, и парнишка набрался смелости продолжить. — Я жил в приюте два года, и был там… изгоем. Потому что меня туда отправил отец. Хотел спрятать от предателей… Которые его убили незадолго до восстания.
— Восстания? Образования осколка? — В то, что малец говорит правду, Хирако поверил практически сразу. Во-первых, тот начал разговаривать совсем по-другому, хоть и регулярно сбивался, словно вспоминая давно забытые навыки. Во-вторых, Тереза ещё неделю назад ссылалась на то, что документы о ребёнке, изъятые из локальной сети приюта, с ощутимой вероятностью в двадцать семь процентов являлись поддельными. На тот момент Хирако не обратил на это особого внимания и не предпринял никаких действий, посчитав, что поддельными они могут быть по массе причин, включая и банальную утерю оригиналов или манипуляции с воспитанниками приюта.
Но реальность оказалась прозаичнее: одарённый мальчишка оказался ещё и ребёнком не последнего человека, раз тот был вынужден не просто сослать сына подальше, но и отлучить того от семьи самым что ни на есть кардинальным образом.
— Да. Я не знаю, что именно пытался сделать отец, но у него не вышло.
“А судя по тому, что Артура никто не забрал, вся семья отправилась вслед за ним. Дело — дрянь, но на наших планах это толком не скажется. Не скажется ведь?..”
— Скажи-ка, а Артур — это твоё настоящее имя?
— Угу. — От Хирако не укрылся тот факт, что чем дальше заходил разговор, тем мрачнее становился мальчишка. И это требовалось исправить, что мужчина и попытался сделать так, как умел. — Что вы?..
— Во-первых, не вешай нос. А во-вторых, у тебя есть цель, Артур? То, ради чего ты живёшь и борешься? — Хирако привстал со своего места, наклонился над столом и протянул правую руку к лицу мальчишки, чтобы спустя секунду, когда тот нахмурился ещё сильнее, “вручить” тому торжественный щелбан. Звонкий, обидный, но не слишком болезненный. — Думаешь, твой отец пытался сохранить твою жизнь для того, чтобы ты сейчас сидел передо мной вот так, с посеревшим лицом и никаким настроением?
— Я не знаю. — Угрюмости в выражении лица и голосе ребёнка меньше не стало, хоть Хирако и рассчитывал на обратное. Сказывалось то, что с детьми коммодор дел считай что и не имел, а с его собственного детства пример брать было чревато.
— Знаешь, Артур, всё ты знаешь. Просто сам себе признаться не можешь. Или ты не хочешь хотя бы попытаться найти свою семью? — Произведённый эффект мужчину полностью удовлетворил: парнишка удивился, и гнетущие его мысли отступили под напором надежды. Возможно, надежды пустой и лживой, но даже в таком виде она просто необходима. Лишившийся всего человек не может жить без надежды, что бы ни говорили на этот счёт убеждённые максималисты. — Твой отец не мог укрыть тебя одного. У тебя были братья и сёстры? Дяди и тёти?
— Да! — Какая ирония: именно дети отчаяннее всего цепляются даже за самые призрачные шансы, а вот Артур об этих самых шансах, похоже, даже не задумывался. Хирако ничего толком не знал об этом мальчонке, и потому в разговоре шагал по минному полю, рискуя каждым следующим словом убить всё с таким трудом завоёванное доверие. Не просто так малец решил раскрыть карты. Этому должно было что-то предшествовать, и Хирако нравилось считать, что виной тому стало его природное обояние и “пиратская” харизма. — Они правда могут быть живы?!
— Чтобы ответить на этот вопрос нужно собрать информацию. Назовёшь свою фамилию, отличительные черты и признаки, по которым можно найти твоих родственников? — В галактике существовало столь же много разных форм аристократии, сколь и уникальных социумов, так что этот вопрос был не лишён смысла. Та же Империя Гердеон, на территории которой и обнаружился Артур, сохраняла в себе не одну религию, не один вид управленческих иерархий и полтора десятка сводов традиций, которые были признаны вполне официально.
— Я младший сын рода Прайдиктас, Артур Прайдиктас. Наш символ — это фея. — Малец достал ту самую фигурку феи, которую он хотел “принести в жертву” и, видимо, тем самым разорвать одну из нитей, связывающих его с семьёй.
— Тереза, ты всё слышала. — Хирако даже не стал отдавать полноценный приказ, посчитав, что продвинутый и осознавший себя искусственный интеллект, постоянно присутствующий рядом, и сам всё понимает. — Как только выйдем из подпространства, если будет устойчивая связь — получим какую-то информацию. А до этого момента нам придётся многое обсудить, Артур. Вопросы?
— Вопросов нет! — Настроение мальца определённо пошло вверх, что не могло не радовать коммодора. Вопрос был лишь в том, что обо всём этом скажет Про, который не факт, что проникнется судьбой одарённого ребёнка. Если бы он был сиротой без роду и племени, то вопросов бы не возникло, но вот отпрыск некоей фамилии, вынужденной прятать своих детей по приютам…
Уверенности у Хирако не было, но он намеревался сделать всё для того, чтобы малец оказался как можно более ценным активом. А вот что для этого можно было сделать — ещё один вопрос, на который коммодор собирался ответить за время, проведённое в пути до Каюрри…
Глава 14
— Господин Мартирис. — Невысокий, облачённый в полностью закрывающий тело бесформенный комбинезон разумный склонил голову перед голограммой своего владыки. Немало времени ушло на организацию защищённого и тщательно замаскированного канала связи, но оно того стоило: об интересующих его вопросах наместник предпочитал слушать лично, а не черпать информацию из сухих строк донесений. — Мне удалось наладить нестабильный канал связи. Он активируется каждые три-четыре местных дня на четыре-пять часов. К сожалению, большего добиться практически невозможно. Кто бы ни стоял за лордом этой планеты, требования к безопасности у него невообразимые. На данный момент работать здесь не проще, чем в дворцовых комплексах членов императорской семьи.
Голдианец, внимательно вслушивающийся в каждое слово подчинённого, не сразу скрыл прорезавшееся на лице удивление. Он был готов услышать что угодно вплоть до того, что эта наглая Автономия окажется фигурой гегемонов с другого края галактики, но беседа началась не с этого. А это о чём-то, да говорило, ведь расставлять приоритеты один из лучших доверенных агентов наместника звёздного царства Вендикт умел даже лучше своего господина. Полагаясь на сверхъестественное чутьё, он чудесным образом избегал любых, даже самых незначительных опасностей и угроз, за что и ценился вопреки недостаточным для такой работы практическим навыкам.
— Чем обеспечена эта защищённость?
— Тотальным контролем, господин. Все ретрансляторы принадлежат правительству, и даже внутрисистемная сеть целиком и полностью развёрнута на их мощностях. Согласно местным законам, даже граждане Каюрри не имеют права открывать доступ к публичным ресурсам, расположенным на неофициальных серверах. За этим следят особенно тщательно. Блокируются и внешние системы связи прибывающих на планету кораблей — связаться с кем-то они могут только с дозволения всё того же правительства. — Принёсший дурные вести разумный ещё ниже склонил голову. — Подобный контроль распространяется на все сферы до единой. И ничего нового, что указывало бы на причастность сил извне, я не обнаружил. Тем не менее, самостоятельно добиться такого... Это за гранью возможностей даже слаженной команды гениальных разумных.
На этот раз Магна Мартирис серьёзно задумался, представляя себе риски и потенциальные возможности, которыми можно обзавестись в случае успеха. С одной стороны, информация о будущей Автономии необходима, как необходимы и рычаги давления на неё, но с другой — риск потерять уникального агента вместе со всей его командой. О том, что те его выдадут, Мартирис и не думал — благо, в обеспечение фанатичной преданности ключевых фигур в своё время было вложено достаточно средств, а дополнительные инструменты защиты от допросов в любой их форме гарантировали, что даже сломленные разумные не скажут ничего лишнего. Контролирующие имплантаты были невероятно надёжными, хоть порой и давали обидные осечки.
Поделиться книгой: