Помоги проекту - поделись книгой:
Андрей на секунду замер, чуть наклонив голову, потом указал по диагонали, заметно правее окна.
— Окно, кажется, там, дверь позади меня…
— С дверью почти угадал, с окном мимо. Повязку можешь снимать, а я теперь представляю, что она сделала.
— Завязала ему глаза и привела, куда нужно? — догадался Андрей.
— Установлено методом эксперимента!
— Очень сомнительно. Я-то здесь не живу, а он был у себя дома. Могла ли она вот так сбить его с толку?
— Дом больше, чем этот номер, а Эйден наверняка был немного пьяный и очень возбужденный, — напомнила Александра. — Такое можно грамотно обставить… Слушай, он действительно был моим другом, но я признаю его недостатки. Он женщин по большей части не воспринимал всерьез. У него, скорее всего, и мысли не было, что женщина способна его убить. Опять же, весил он не меньше ста кило. Передвинуть и подвесить такой вес не каждый сможет, а вот если бы Эйдена заставили подойти к перилам, а петля была подготовлена заранее… Ну, ты понимаешь.
— Не очень мне нравится, как быстро ты сконструировала план убийства через постель, — еле заметно улыбнулся Андрей. — Но — допустим. А дальше что? Ты будешь отслеживать эту женщину?
— Попытаюсь заставить полицию сделать это, но… скорее всего, не получится ни у меня, ни у них. У меня больше шансов закончить расследование Эйдена, вот этим я и собираюсь заняться.
Совсем недавно Александра понятия не имела, что все обернется вот так. Когда появился Андрей и она приняла финальное решение насчет страны, ей казалось, что она покинет Австралию не позже, чем через неделю. А теперь все могло затянуться непонятно насколько… Однако иначе уже нельзя.
— С чем ты собираешься работать? — поразился Андрей. — Разве Эйден так много тебе рассказал?
— Нет, чтобы чего-то добиться, мне понадобятся его записи.
— Которых нет. Или ты думаешь, что его убийца не забрал их из дома?
— В доме однозначно пусто, — признала Александра. — Но то, что обыск устроили еще и у меня, намекает: у Эйдена нашли очень мало, куда меньше, чем ожидали. Думаю, он действительно докопался до чего-то важного, привлек к себе внимание… Компьютерам он не доверял, все записывал или распечатывал, это несложно выяснить. И я догадываюсь, где он мог это спрятать. Если я права, очень скоро у нас будет с чем работать. Плюс я напрягу Яна — ему придется активизироваться, корни этого, похоже, таки уходят в Россию.
Андрей посмотрел на нее с явным недоверием:
— Ну это ты с чего взяла?
— Эйден занимался расследованием несколько недель, к моменту встречи со мной он много знал — а его никто не трогал. Но тут он встречается с женщиной, у которой связи в российской полиции, по делу женщины, которая родом из России. Через несколько дней его убивают, а у меня проходит обыск. Мне сначала казалось, что это был ложный след… А теперь все указывает, что Эйден был прав. Смерть Арсении Курцевой вполне может быть связана с ее журналистскими расследованиями… И не только ее смерть.
Все время их разговора Александра ожидала, когда Андрей начнет возражать. У него было полное право возмутиться, указать, что она собирается рискнуть жизнью непонятно зачем, что еще вчера клялась в любви, а теперь, теперь…
Но Андрей говорил только по делу и устраивать истерики не собирался. Он, знавший ее слишком хорошо, понимал: она уже не отступит. А если так, нет смысла упрекать ее, можно или уехать, или помочь. Он предпочел помочь.
Вот только Александра подозревала, что с ее мотивом он мог ошибиться. Андрей наверняка решил, что она делает это ради старой дружбы — и мести. Однако у Александры просто не было других вариантов. Она терпеть не могла играть со смертью, и, если бы дело было лишь в мести, она вряд ли стала бы рисковать собой — и точно не стала бы рисковать Андреем.
Но она уже оказалась вовлечена в это, да и ее спутник тоже. Обыск стал лучшим тому доказательством. И если изначально люди, устроившие расправу, еще могли допустить, что ей ничего не известно, теперь-то они знают, что именно она обнаружила тело Эйдена. Она связала одно с другим, она настаивала на том, что он не покончил с собой. И Андрей был рядом…
Их вполне могут убрать, и побег в Россию тут не поможет. Зато если Александре удастся понять, кто в свое время расправился с Арсенией Курцевой, она выйдет на заказчиков убийства Эйдена.
Или, может, ей все-таки придется остаться в Австралии навсегда — на несколько метров ниже поверхности…
Глава 5
— Кирилл Эйлер?.. Простите, это ведь вы Кирилл Эйлер?
Голос, задававший вопрос, был женским и незнакомым. Любопытство потребовало сразу выяснить, кто нашел Кирилла в обычно пустующем лабиринте коридоров. Но для этого нужно было обернуться, а поскольку Кирилл замер в немыслимой позе на подоконнике, пришлось сдержаться и двигаться осторожно.
Он в последнее время привык работать с компьютером где угодно. Отец над ним посмеивался и называл это игрой на публику. Кирилл же не собирался доказывать, что так реально удобней.
Вот и теперь он устроился на узком подоконнике, к одной стене прислонившись спиной, в другую упираясь левой ногой, а правой ногой поддерживая ноутбук. Кириллу нужно было рассортировать статьи по папкам, и в такой странной позе делать это было куда удобней, чем просто склонившись над подоконником. Ему было все равно, как это выглядит со стороны. Он заявился в здание университета пораньше, пока там еще шли пары, и не сомневался, что примерно час блаженной пустоты коридоров у него в запасе есть.
А получилось вот как — его нашли в этом закоулке. Да еще и девушка. Да еще и незнакомая.
Наконец сориентировавшись, Кирилл закрыл ноутбук и ловко спрыгнул с подоконника. Девушка, обращавшаяся к нему, все еще стояла в паре шагов от окна, и теперь Кирилл мог ее рассмотреть.
Они и правда прежде не встречались — а если и встречались, то мельком. Кирилл понятия не имел, как ее зовут. Девушка была невысокой, значительно ниже его, и очень хрупкой — не изможденной, а миниатюрной от природы. Издалека ее и вовсе можно было принять за подростка лет шестнадцати. Кирилл же, стоявший достаточно близко, не сомневался, что хотя бы двадцать ей уже исполнилось. Коротко остриженные светлые волосы и огромные голубые глаза делали девушку похожей на какого-нибудь персонажа из фэнтези-сериала — то ли эльфа, то ли фею.
Умиления Кирилл по этому поводу не испытывал, любой незнакомец, знавший его имя, по-прежнему настораживал. Это, конечно, было ненормально… Но психолог его сразу предупреждал, что события последних лет будут преследовать его еще долго. Кирилл старался сосредоточиться не на самой проблеме, а на том, что раньше было хуже.
— Это я, — подтвердил он. — А вы?..
— Меня Алла зовут. Вы меня не знаете.
— Это я уже понял. Я, кроме этого, ничего не понимаю.
— Вы когда-то учились вместе с моей подругой Викой, — пояснила Алла. На светлой коже легко просматривались розово-малиновые пятна смущенного румянца. — Еще не здесь, а тогда, раньше, и вы отчислились… Но она рассказала мне о вас…
Кирилл попытался вспомнить Вику. Кажется, действительно была такая… Но где-то на периферии его круга общения. Из тех, кого знаешь ровно настолько, насколько требуют ваши общие занятия, а после выпуска благополучно забываешь. События из той жизни вообще казались Кириллу ненастоящими, будто произошедшими не с ним.
— И что Вика рассказывала обо мне такого, что вы меня аж здесь отыскали? — полюбопытствовал Кирилл. Обращаться к этой трясущейся и краснеющей деве на «вы» было даже забавно.
— Что вы из полицейской семьи… Что вы и сами как-то связаны были с расследованиями… А мне как раз нужна помощь полиции!
— Вам телефон подсказать?
— Полиция как таковая мне не поможет, в том-то и подвох, — печально улыбнулась Алла. — Я уже пробовала обращаться к ним… Это было наивно с самого начала. Получила вот это фирменное «Когда убьют — тогда и приходите!»
— А вас пытаются убить?
— Сейчас? Избить и изнасиловать. Но, думаю, ту, кто это устроил, моя смерть точно порадует…
Оказалось, что Алла умудрилась вляпаться в любовный треугольник, причем не добровольно. Поначалу-то она радовалась, что нашла «того самого мужчину мечты». Но вскоре выяснилось, что к нему прилагается озлобленная бывшая, которая завела себе не слишком приятное хобби: превращать жизнь Аллы в ад. То, что сначала казалось примитивной женской местью, очень быстро развилось в полноценную травлю.
Алла действительно пыталась обратиться в полицию. Но там хватало реальных уголовных дел, никто не собирался вдаваться в подробности «женских разборок». Да и потом, Алла никак не могла доказать, что ее преследует именно бывшая сожительница ее возлюбленного. Были лишь указания на то, что ее преследует
А ее недоброжелательница будто только этого и ждала. Она явно выяснила, что Алле никто не поможет, и травля активизировалась.
— Ну а я здесь при чем? — не выдержал Кирилл. — Я вас всех не знаю. То, что я знаком с твоей подругой, вообще ничего не значит.
— Для меня важнее, что вы из полиции… Может, вы можете сами… Или попросить…
— Не буду ни «сам», ни «просить». Пока нет оснований подозревать реальное преступление.
— Но как же… Я не все рассказала…
— Это не мне нужно рассказывать, — прервал Кирилл. — Слушай, давай честно: я тебе чужой человек, у которого своих проблем хватает. Это раз. У тебя есть этот чувак, из-за которого весь сыр-бор, это два. Он пусть и разбирается.
— Олежек пытался ее успокоить… Она его не слушает! Только еще больше злится… А вы человек со стороны… Может, кто-то из вашей родни с ней поговорит?
— Никто не будет этим заниматься. Справляйтесь сами посредством Олежека. А Вику свою предупреди, чтобы больше обо мне не болтала.
Слушать ее и дальше Кирилл не собирался — если бы он задержался тут, он мог опоздать на встречу с Яном. Угрызений совести он тоже не чувствовал: он терпеть не мог все эти любовные интриги и с большой неохотой стал бы в них разбираться, только если бы речь шла о по-настоящему близких друзьях. Но решать проблемы какой-то девицы, которую он знать не знал и знать не желал? Да еще и не одинокой, а с полноценным «мужчиной мечты», которому вполне могла льстить роль трофея в битве между двумя дурехами.
У Кирилла хватало по-настоящему важных дел. Он только что закончил сортировку данных об Арсении Курцевой, его и правда волновала та история с парнем, которому выстрелили в лицо… На фоне этого нытье Аллы о том, что ей гадости в соцсетях пишут, смотрелось нелепым.
Ян назначил ему встречу в кафе неподалеку от университета. Кирилл сразу заметил, что дядя выглядит даже более мрачным, чем раньше, и это не сулило ничего хорошего.
— Скажи мне, что накопал все, что нужно, — потребовал Ян, едва Кирилл опустился за столик, раздраженно игнорируя приветствие.
— Не знаю насчет нужного, но кое-что накопал… Случилось что-то?
— Сашка случилась. Опять.
Так Кирилл и выяснил, что история с Курцевой из просто странной превратилась в опасную. Ян рассказал ему обо всем — и об обыске в доме Александры, и о смерти ее коллеги. Получается, в этой истории уже двое мертвых полицейских… На подобное просто так не идут.
Как бы Кирилл ни злился на тетку за то, что она натворила, он точно не желал ей смерти. Его злость была импульсивной, эмоциональной, он с легкостью принял бы извинения Александры, простил и забыл. Новость о том, что она может погибнуть там, далеко за океаном, отзывалась в душе ледяным страхом.
Кирилл сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться. С Александрой еще ничего не случилось, вот что главное. Она теперь не одна, с ней Андрей… Кирилл прекрасно помнил ту ночь, когда этот человек спас ему жизнь. Это его отец мог относиться к Андрею снисходительно, как к «какому-то ветеринару». Кирилл знал о нем больше, чем можно было объяснить словами.
Правда, для того чтобы уберечь Александру от беды, такой поддержки может оказаться недостаточно. Но тут в дело вступал Кирилл: данные, которые он собирал в качестве одолжения, теперь показались особенно важными.
— Она действительно занималась журналистскими расследованиями, — сообщил он. — С начала карьеры и… до конца, получается.
Большая часть того, что рассказала Яну сестра погибшей, подтвердилась. Арсения действительно была наглой — и честной. Карьера имела для нее огромное значение, но она не готова была возвыситься любым путем и пройти по головам.
Все показания ее знакомых, все данные в открытых источниках указывали, что Арсения действовала честно. Обижены на нее оставались лишь те, кого она разоблачала, так это и понятно! Зато ей были благодарны все, кого она защитила, да и просто сторонние наблюдатели. Она не боялась связываться с лидерами мнений, она уверенно переходила дорогу обеспеченным людям. Она была умна и осторожна. Арсения считала, что обретенные ею враги способны нанять каких-нибудь алкашей, нападающих в подворотне или царапающих машину гвоздями, не более.
Ну а потом она оказалась статуей на нью-йоркской выставке. Получается, в какой-то момент она ошиблась в оценке тех, кому решила противостоять.
— С личной жизнью что? — спросил Ян, помешивая кофе.
Он выглядел отвлеченным, будто мыслями и вовсе был не здесь. Но Кирилл не позволил себе обмануться, он прекрасно знал, что Ян слышит каждое его слово, просто одновременно продумывая несколько сложных версий. Да и понятно, почему… Близнецы могли ссориться, причем запросто, однако для них было противоестественно оставаться на расстоянии, когда один из них в серьезной беде. А теперь у Яна и выбора не было: его просто не пустят туда без визы, и никакие объяснения о бесценной кровной связи на пограничников не повлияют.
Ян, привыкший действовать, был вынужден сидеть здесь — как на цепи. Естественно, это угнетало его!
— Тебя реально ее личная жизнь волнует? — удивился Кирилл. — Я думал, ты хотел ее работу обсудить…
— Сейчас обсудим, а на вопрос все-таки ответь.
— Да нечего тут отвечать… По этому вопросу я особо не работал, но, если судить по ее соцсетям, не было у нее никого. То есть, мужики какие-то рядом мелькают, все время разные.
— Ее сестра сказала, что она была осознанно против детей и отношений, — указал Ян. — Насколько это считывается по ее соцсетям?
— Вообще никак! Такую повестку она не продвигала, соцсети у нее больше на работу ориентированы. Нет, может, она реально была против всяких там любовей. Но открыто она это в массы не несла.
— Проверь еще раз, если будет возможность.
Кирилл по-прежнему не понимал, зачем уделять такое внимание предполагаемым любовным похождениям одинокой журналистки. Он пока считал, что искать там нечего: Арсения работала настолько много, что у нее попросту не оставалось времени строить отношения, даже если она действительно этого хотела. А раз такое невозможно, почему бы не заявить младшей сестре и всему миру, что не нужны тебе ни муж, ни дети? Помогает гордость сохранить, как минимум.
— Давай теперь о работе, — продолжил Ян. — Был там кто-то, кто желал ей зла?
— Примерно все.
В журналистских расследованиях всегда есть обиженная сторона. Такие репортажи рушили схемы, работавшие годами, кому-то портили репутацию, кого-то отправляли за решетку. Естественно, чтобы спасти себя, очень многие пытались перевести стрелки на Арсению — рассказывали, что она лгунья, выкапывали грязное белье… или подкидывали ей чужое, это случалось куда чаще.
Но сплетнями они, как правило, уже ничего не могли изменить. Чем больше расследований проводила Арсения, тем легче ей верили. Чем чаще она опровергала слухи о себе, тем бессмысленней становились попытки ее опорочить.
Так что очень многие с готовностью придушили бы ее газетой — если бы могли. Но они не могли. Одно дело — мошенничать, обманывать подписчиков и уклоняться от налогов. Совсем другое — убить или даже покалечить человека. Так что пока на просторах интернета полыхали бои, реальная жизнь Арсении оставалась более-менее спокойной и защищенной.
Хотя были тут и исключения…
— Ты просил выделить тех, кто был способен причинить ей реальный вред, — напомнил Кирилл. — Я пока нашел четверых.
— Уже неплохо. Что за они?
— Ну, начнем с последнего… Мне показалось логичным изучить последнее расследование журналистки этой. Покончив с ним, она отправилась в отпуск в Австралию — и вот там пропала.
К моменту своего исчезновения Арсения уже доросла до очень серьезных дел. Перед поездкой она разоблачила частную фармацевтическую компанию, подделавшую результаты лабораторных исследований, чтобы поскорее запустить препарат в производство.
Дело дошло до суда, и владельцу компании все-таки удалось доказать, что он не был причастен к манипуляциям своих сотрудников — он о них даже не знал. Однако ущерб уже был нанесен. Компания едва не разорилась, чтобы остаться на плаву, ей пришлось продать контрольный пакет акций иностранной корпорации. Теперь завод мог только производить лекарства, но не разрабатывать их. Иностранные партнеры вежливо и неумолимо диктовали свои условия.
— Не австралийцы? — насторожился Ян.
— Нет, и не американцы. Если бы так, я б к тебе сразу побежал! Китайцы какие-то или корейцы… Не суть, точно из Азии. Тут даже не в них дело — они, кажется, в Россию и не приезжали, все провернули через посредника. Не купили бы они, купил бы кто-то другой. Сам владелец фирмы вопил, что из-за Арсении потерял дело всей жизни, хотя и сохранил за собой пост директора. Он мне показался буйным… и у него есть деньги. И он связан с фармацевтикой, а ты знаешь, что с ее трупом сделали…
— Я тебя понял. Да, ты прав, последнее дело имеет значение. Еще что-нибудь важное есть?
— Сказал же — еще три варианта!
Незадолго до конфликта с фармацевтической компанией Арсения влезла в дела пищевого магната. Владелец сети супермаркетов и ресторанов придумал план, который ему самому наверняка казался гениальным. Списывая испорченные и просроченные продукты в одном своем бизнесе, он по поддельным документам перегонял их в другой. Таким образом ему не приходилось ничего выкидывать, а что до пищевого отравления некоторых его клиентов… Так не все же отравились! Да и неизвестно, что они еще ели.
О его делах многие подозревали, но никто ничего не доказал. Справилась с этим только Арсения, лишившая олигарха солидной части состояния. Тюрьмы он избежал, лишь перекинув вину на своего заместителя. Но логично было предположить, что Арсению он просто так не простит.
— Он начинал еще в девяностых и успел посидеть, — сказал Кирилл. — Действовал всегда жестко и нагло, но при этом умел выжидать. Он не отомстил ей сразу, потому что это было бы очевидным.
— Но мог выждать и вернуться к этому, когда подозрения ослабли, — задумчиво кивнул Ян. — С владельцем фармацевтической компании он был знаком?
— Нет, не похоже… Если только подружились на почве ненависти к Арсении! Но мне кажется, что они бы действовали по отдельности, слишком непохожие люди. Ну и оставшиеся двое с ними тоже не спелись бы, там вообще творческие человечки.
— Серьезно? Ты и на деятелей искусств что-то накопал?
— Представь себе!
Начало карьеры Арсении Кирилл изучал с определенным скептицизмом. Тогда дела были мелкими, а жертвы — далеко не влиятельными. Но он привык работать добросовестно, поэтому решил проверить все и неожиданно получил настораживающий результат.
Поделиться книгой: