Адмирал Империи 3 [СИ]

— Как в сказке…

— Не паясничай, пожалуйста! Все они, как и их отец выбрали профессию военных. Двое служили на флоте, еще двое в гарнизонах, — продолжала читать княжна. — Первый погиб во время войны за Венденскую Конфедерацию, второй — капитаном эсминца в крайнюю кампанию с османами… И вот сейчас погибает третий сын — он служил офицером артиллерийской батареи на 1-ом бастионе «Измаила»…

— 1-ый бастион был разрушен практически в самом начале сражения, — сказал я, вспоминая тот бой. — Как правило, если батареи форта замолкают, значит, он полностью разгерметизирован и в живых не оставалось никого…

— Передо мной можешь не оправдываться, я как никто другой знаю, что твоей вины в смерти этого молодого человека нет никакой, — Тася положила мне руку на плечо.

— Да не оправдываюсь, просто не по себе, — вздохнул я и стал коситься на недопитую моими офицерами бутылку водки…

— Ну, вот как-то так, — Тася автоматически пробежала глазами по остальной информации о семье Белова. — Остался последний и кстати самый младший… Представь, он тоже в данный момент служит в крепости «Азов». Где она сейчас?

— «Азов», как и «Севастополь», Самсонов пригнал в «Тавриду» поближе к переходу на османский «Тарс», — ответил я. — Там командующий до сих пор ждет основную попытку прорыва 6-го «ударного» флота Дрейка и поэтому серьезно подготовился…

— А если Иван Федорович все же прав и американцы начнут вторжение именно через «Тарс»? — Таисия видя, что настроение у меня не к черту, решила окончательно сменить тему с Беловым и немного расшевелить своего друга вопросами о тактике и стратегии начавшейся войны.

Княжна знала на что давить, и что меня хлебом не корми, дай только потрепаться о расположении флотов и диспозициях. Однако в данный момент желания у меня даже на это не нашлось. Я ограничился лишь парой сухих фраз.

— У перехода на «Тарс» ведь, как я понимаю, у нас осталась всего одна дивизия поддержки, — продолжала настаивать Таисия.

— Ее и одной с лихвой достаточно, чтобы не пустить в «Тавриду» американцев, — нехотя ответил я, окончательно отвернувшись от бутылки, чтобы не соблазниться. — Две крепости и бесконечные минные поля, выставленные в непосредственной близости от самого портала «врат» не дадут атакующей стороне ни единого шанса закрепиться и расширить плацдарм. Там по сути и одной нашей дивизии много будет…

— Хорошо, — покачала головой Тася, которая постоянно училась чему-то, мотая на ус и внимательно слушая старших товарищей. — Будем надеяться, что командующий прав, и Дрейк до сих пор стоит у того перехода в ожидании вестей от Корделли…

— Не начинай, — махнул я рукой.

— В смысле?

— Сколько раз тебе говорить, не будет Итан Дрейк пассивно наблюдать за происходящим!

— А я и Самсонов другого мнения, — заупрямилась княжна.

— Ну, если «ты и Самсонов», то конечно, это меняет дело…

Мы последними выходили из столовой-ресторана «Афины»…

Когда на следующее утро я проснулся, то уже немного отошел от неприятных ощущений после диалога с Беловым. Если старику так будет легче, пусть продолжает винить именно меня в смерти сына, мне же посыпать голову пеплом не за что. Я сам близких боевых друзей похоронил на «Измаиле», поэтому идите к черту Кондратий Витальевич со своими обидами…

Еще в каюте я бегло просмотрел сводку ближнего сектора за последние несколько часов. Сразу же увидел одну неприятную новость и две очень даже хорошие.

Неприятным известием я посчитал поступившие данные с наших зондов-разведчиков, которые в огромном количестве Самсонов, как и обещал, запустил на вражескую территорию — в портал, ведущий в «Мадьярский Пояс». Конечно, большинство зондов погибло сразу же после выхода из кольца — американцы понимали, что малые разведывательные аппараты могут появиться в их секторе и предприняли меры безопасности.

Как только кольцо перехода озарилось светом, автоматические спутники-убийцы активировали режим огня и направили ракеты на вошедший рой наших зондов. Основная часть разведчиков была разрушена вакуумными взрывами практически сразу, однако нескольким аппаратам удалось выжить, и они успели собрать необходимую информацию.

По полученным данным выходило, что усач Самсонов оказался абсолютно прав и в системе «Мадьярский Пояс», кроме уже нам известных двух американских дивизий Корделли и Леонарда Ловато, не было никого другого. Более того, сами эти дивизии располагались на существенном расстоянии друг от друга. С военной точки зрения это было крайне легкомысленно, ведь ни 13-я «легкая», ни 10-я «линейная», понесшие серьезный урон в прошедших боях не могли поодиночке достойно противостоять нашим полнокровным дивизиям, если те появятся в данном секторе.

Видимо разногласия между американскими адмиралами были настолько сильны, что они решились разделиться, даже несмотря на опасность нападения со стороны русских. Причем в непосредственной близости от перехода осталась 13-я дивизия Корделли, наиболее пострадавшая и менее боеспособная, чем 10-я. Ловато же отвел свое подразделение на десять миллионов километров от перехода и стоял там на ремонте.

После получения такой информации я был уверен, что Самсонов буквально через пару часов уже начнет операцию по входу в «Мадьярский Пояс» и уничтожению американцев. Тем более что упомянутая командующим 9-я дивизия во главе с авианосцем и казачьими полками уже появилась на экранах радаров дальнего обнаружения.

Это как раз оказались первая и вторая из хороших новостей. Первой соответственно было известие о приближении к нам новых резервов в виде группы вице-адмирала Козлова. А второй, то, что одним из двух казачьих полков числился, приписанных к ней, числился — 4-й Кубанский…

Это было подразделение мне отлично знакомое по прошлой войне с османами, а возглавлял его мой старый бесшабашный друг — подполковник Яким Наливайко. Этот казак был воплощением удали в сражении, безудержного веселья во время пьянки и оптимистичного настроения вне зависимости, застолье происходит или разгар боя…

С Якимом я познакомился и подружился как раз в то время, когда наш Черноморский флот драпал от кораблей Северных Сил Вторжения султана Селима V в первую фазу кампании с османами. Тогда еще «черноморцев» не возглавлял Самсонов, и криптотурки хорошо нас прижали, что аж остовы кораблей трещали по швам от напряжения. И вот в этот нелегкий момент мое внимание привлек один отважный до безумия командир казачьей эскадрильи.

Яким Наливайко во главе 4-го Кубанского полка бросался на врага с таким остервенением и так бесстрашно, будто не понимал, что его легкие «есаулы» и единственный авианосец не бессмертные и не могут одни остановить бесчисленные вражеские корабли и истребители. Однако подполковник Наливайко обладал невероятной удачей, и если Волынец говорил о себе, что он заговоренный, то Якима Наливайко не только плазма лично не брала, но эта самая удача хранила и всех его «кубанцев».

Вроде пошел полк из более чем сорока истребителей в атаку вместе с другими эскадрильями. После окончания боя остальные группы наших палубников возвращаются с четвертью потерь в личном составе, в 4-ом же Кубанском отсутствуют всего одна-две машины. И так происходило на протяжении всей кампании. Я даже стал перепроверять данные о сражениях, не отводит ли под шумок хитрый казак своих ребят с линии атаки во время стычек. Ну, только так я грешным делом мог объяснить столь малые потери у «кубанцев» Наливайко.

Однако ничего подобного. Казаки из 4-го полка были чуть ли не впереди остальных в тех боях, а самым первым в строю шел командирский «есаул» самого Якима. Этот рыжебородый, кучерявый, богатырского роста казак излучал какую-то дикую энергию, точно с нечистью связанную. И глаза, кстати, у него были зеленого цвета…

В ожидании скорой встречи я улыбнулся, зная, что Яким уж точно не позволит мне загрустить во время, пока мой крейсер проходит восстановление…

Когда я вошел в командный отсек, то встретил там как всегда приветливую, свою незаменимую помощницу Алексу, которая мило улыбнулась и пожелала доброго утра командиру.

— Какие будут распоряжения, господин контр-адмирал? — спросила она, когда ее начальник плюхнулся в свое любимое кресло.

— Что на корабле твориться? — я прекрасно понимал, что на «Одиноком» не случилось ничего того, о чем бы стоило беспокоиться лично капитану, и задал вопрос просто на автомате, ведь надо было что-то сказать.

— Без происшествий, — коротко ответила девушка-андроид. — Могу рассказать о действиях экипажа за время вашего отсутствия по минутам вахты…

— Нет, нет, не надо! — остановил ее, я, уже как-то по простоте душевной или из любопытства разрешивший подобное и потом замучавшийся слушать монотонный доклад о том, кто из матросов на боевом посту находится с температурой, а кто с похмелья…

— Я пошутила, — снова улыбнулась Алекса. — Разве вы не поняли?

— Что? Конечно, понял, — возмутился я. — Отличная шутка от искусственного интеллекта. Только предупреждай заранее, когда смеяться…

— Я еще поработаю над подачей, — подмигнула мне помощница.

— Не флот, а юмористическое шоу, — проворчал я, осознавая, что все больше похожу на того же Самсонова в его возрастном брюзжании.

Кстати о Самсонове. Наверное, уже ухмыляется и представляет, как ткнет мне в лицо тем фактом, что разведчики никого постороннего в системе «Мадьярский Пояс» не нашли. Я посмотрел на карту, постоянно горящую на мостике, и удивленно хмыкнул.

— О, а наш командующий проснулся видимо раньше всех…

На трехмерном изображении было видно, что к переходу в искомую звездную систему уже подходила 3-я «линейная» дивизия в полном составе. Значит, приказы отданы, и операция начата. Иван Федорович ободренный данными разведки, не стал дожидаться подхода вице-адмирала Козлова и решил не тянуть резину. Пятнадцать вымпелов дивизии Козицына уже находились в непосредственной близости от портала и скоро должны были разделиться, по крайней мере на три группы, для прыжков.

Сразу из-за своей численности и ширины кольца перехода дивизия проникнуть в соседнюю систему не могла, поэтому ее командиру необходимо было для начала сформировать авангард. Первая группа кораблей, как правило, состояла из самых высокозащищенных вымпелов — линкоров и тяжелых крейсеров. Именно сверхпрочные дредноуты с мощными защитными полями и двойным слоем нимидийской брони могли в случае чего продержаться на той стороне портала, пока к ним на помощь не подоспеет вторая группа поддержки.

Интервал между прыжками составлял примерно сорок-сорок пять минут. Это время требовалось для энергетических установок кольца, чтобы вновь накопить мощности для следующей активации. И если нас в «Мадьярском Поясе» встречали бы серьезные силы врага, то авангарду Козицына пришлось бы не сладко, однако если учитывать то, что рядом с кольцом по ту сторону находились только корабли 13-ой американской дивизии, сильно поредевшей не так давно, за первую группу входа Козицыну можно было не беспокоиться, она безусловно выдержит удар…

Блин, а как так получилось, что разведка не обнаружила ни одной свежей дивизии из 6-го флота Дрейка? — я не мог поверить в то, что абсолютно ошибся в своих расчетах.

Меня не сильно беспокоили подколы по этому поводу от адмирала Самсонова, пусть изгаляется. Скорее контр-адмирал Васильков был уязвлен собственной недальновидностью и самоуверенностью. Может, и вправду я переигрываю самого себя, и Итан Дрейк до сих пор стоит у перехода «Тарс–Таврида»? Странно это все и пока необъяснимо…

Так, а что там у второго портала? — я посмотрел на сектор в районе «врат» на «Новую Сербию». Здесь картина оставалась прежней, такой, какой я ее оставил, когда уходил к себе в каюту. Вплотную к порталу прилепились сразу две русские дивизии: 2-я «ударная» моего, не знаю теперь даже как назвать, наверное, заклятого врага — Кондратия Белова, и 15-я «линейная» вице-адмирала Дамира Хиляева.

Более тридцати кораблей сгрудились у самого обода кольца, только бы не дать возможности американским дивизиям 4-го флота войти и закрепиться в «Бессарабии». Сразу был виден профессионализм наших комдивов, как бы враждебно я не относился к одному из них, но не признавать его опыт было нельзя. Тяжелые корабли первого класса обеих дивизий борт к борту стояли, развернувшись носами к порталу, с уже работающими на полную мощность защитными энергощитами. Другой бы на месте Белова не был бы столь щепетилен в подготовке к отражению атаки. Но Кондратий Витальевич прошел не одну кампанию и знал, что если позволить такому противнику, как американцы, хоть на час закрепиться в системе, его уже отсюда не выколупаешь, а дальше к вражескому авангарду будут подходить все новые и новые резервы.

Я пробежал по клавишам, просматривая информацию от разведывательных зондов 2-й дивизии, посланных в соседнюю систему. Точно, вот последние данные — к переходу «Новая Сербия–Бессарабия» на полном ходу скученно приближалось сразу несколько дивизий адмирала Грегори Парсона. Значит, вскоре американцы попытаются войти на нашу территорию. Что ж, здесь я с Самсоновым был полностью согласен — двух российских дивизий с опытными комдивами более чем достаточно для пресечения любой попытки Парсона проникнуть в «Бессарабию». У АСРовцев здесь никаких шансов на победу, огнем дредноутов Белов и Хиляев сметут любой авангард противника, до прихода к нему подмоги…

Моя же родная 27-я «линейная», или вернее то, что от нее осталось, вместе с искореженными вымпелами Семеновской дивизии находились в паре миллионов километров от дивизии Козицына, скорее всего для подстраховки операции, которую он начал.

Очень печальную картину представляла моя сводная дивизия, состоявшая на данный момент всего из трех боевых единиц. Да, да не смейтесь рядом с «Одиноким» из 27-ой находились только линкоры: «Кагул» и «Императрица Мария» — и это все! Два выживших в мясорубке эсминца: «Разящий» и «Забияка» вместе с единственным легким крейсером «Адмирал Грейг» сейчас были на патрулировании ближнего сектора, пытаясь отыскать разбежавшиеся по норам османские галеры. Вот все что осталось. Был правда еще крейсер «Меркурий» — наш некогда флагман, но он несколько дней как ушел в тыл на восстановление и скорого его возвращения в строй ожидать не приходилось в связи с серьезностью повреждений, полученных крейсером в первом столкновении с османской эскадрой.

Если считать стандартную численность российской дивизии кораблей в пятнадцать-семнадцать вымпелов, что, кстати, случалось не всегда, то моя 27-я представляла скорее бригаду. В связи с тем, что Самсонову негде было взять резервы, я начал опасаться, как бы командующий снова не рубанул с плеча, как он это умеет, и не расформировал мое подразделение! А что, за усачем не заржавеет, он подобные фортели уже выкидывал в прошлую кампанию с османами. Тогда Иван Федорович так же нещадно тасовал корабли, как карты, пока лично император не сделал ему замечание. Сейчас государя-императора рядом не было, да и к тому же командира у моей дивизии тоже не стало, бедолага Гуль отправился на «Новую Москву» под конвоем…

А что это вы господин Васильков так распереживались за судьбу 27-ой? Уж не имеете ли на нее виды? Я честно признаюсь, что думал об этом. Почему бы нет? В самом деле, я адмирал или кто? Разве мне не хватит опыта для руководства несколькими вымпелами во время боя? Если я уже ловил себя на мысли, что даже Таисия может возглавить Семеновскую, то чем ваш покорный слуга не комдив? Так незаметно я все больше и больше погружался в сладостные мысли о новой должности. Ну не просто же так Самсонов вытащил меня из колонии, вернее отдал приказ на мое освобождение? Только лишь для того, чтобы снова поставить капитаном тяжелого крейсера? У него что, адмиралы под ногами валяются⁈

Я нехотя отвлекся от своих розовых фантазий, когда снова увидел на экране хорошо мне знакомую галеру.

— Так, а почему «Мама Люда» до сих пор болтается у нашего правого борта? — спросил я Алексу. — Она должна была уйти в рейд еще несколько часов тому назад.

— Это я распорядилась, — ответила моя помощница.

— То есть отменила приказ старшего по званию? — я нахмурился. — Но больше меня задевает то, что команда «Мамы Люды» тебя послушалась! А они ведь и мне-то подчиняются только из-под палки.

— Главное уметь убеждать, — загадочно улыбнулась Алекса.

— Так, у тебя минута, чтобы оправдаться, иначе — расстрел за саботаж…

— К роботам не применяют наказание в виде расстрела, — Алекса хмыкнула, — поэтому я делаю вывод, что вы меня разыгрываете…

— Я бы на твоем месте не был так уверен, а ну отвечай быстро! — я постарался сделать максимально серьезное лицо, не знаю, получилось ли…

— На галере «Бешеная мама Люда» в данный момент проводятся работы по установке дополнительной артиллерийской батареи, — доложила Алекса. — После окончания сражения в секторе осталось несколько уничтоженных остовов наших кораблей. Определенное количество орудийных платформ на погибших кораблях уцелело, и я приказала технической команде демонтировать одну их них и внешним модулем установить на корпус галеры. Зачем терять ценный ресурс просто так?

Хорошая идея, подумал я. Как эта мысль меня самого не посетила? Артбатарея среднего калибра, установленная на галеру, существенно повысит ее боевые характеристики. Конечно, в бою такое орудие легко можно вывести из строя, так как внешняя подвеска модуля, это вам не встроенная в корпус батарея и слетит она с крепежей после первого же прямого попадания. Но попадания из мощного орудия, установленного например, на линкоре или тяжелом крейсере. Однако «Мама Люда» ведь не собиралась сражаться с кораблями первого класса, против нее должны действовать такие же галеры, как и она сама, поэтому подвесная батарея явится отличным бонусов в таком бою. Молодец, Алекса!

— Ладно, допустим, ты умней меня, — свою радость я помощнице так и не показал. — Но почему ты не обратилась лично ко мне с этим вопросом?

— Когда вы вернулись с линкора «Афина» у вас было такое странное выражение лица, что я не посчитала нужным отвлекать своего командира подобной мелочью, — призналась девушка-андроид, которая, то ли делала вид, то ли на самом деле казалась сейчас смущенной и расстроенной. — Я совершила ошибку?

— Действия по усилению галеры — абсолютно правильные с твоей стороны, — нехотя ответил я, удивившись такой ее реакции, — однако, повторюсь, нужно о подобных вещах меня ставить в известность…

— Я вас поняла…

— Кто устанавливает батарею?

— Две технические бригады, — ответила Алекса, снова улыбнувшись, будто ничего не произошло. — Одна наша, вторая с «Афины»…

— О, отлично! — взмахнул я руками. — Все, все делают за моей спиной! Даже Таисия знала об этом⁈

— Капитан-командор Романова откликнулась на мою просьбу предоставить в наше распоряжение ремонтный модуль и специалистов с линкора, — пояснила моя помощница.

— Капитан-командор Романова, как и старший помощник командира — Алекса, могут получить хороший нагоняй от контр-адмирала Василькова Александра Ивановича за излишнюю инициативность и самовольство! — недовольно пробубнил я и для вида надулся. — Сколько времени они уже там возятся?

— Через полтора-два стандартных часа, работы по установке должны быть окончены, — ответила Алекса. — Затем необходимо откалибровать орудие на что уйдет еще около получаса… Разрешите продолжать работы по монтажу или их нужно прекратить?

— Разрешаю, — театрально поклонился я, — спасибо, что спросили… А вообще если честно, твоя идея отличная…

Алекса снова заулыбалась и заметно приободрилась.

— Возможно, позже я тоже кое-что придумаю для усиления боеспособности «Мамы Люды», не менее эффективное, чем придумала ты, — подмигнул я своей помощнице.

— Можно вопрос, господин адмирал? — Алекса выглядела слегка удивленной. — Почему такое нестандартное название для боевого корабля? Что оно означает и что должно символизировать?

— Означает, что у нашего нового товарища по оружию — Бритвы, хорошее чувство юмора и видимо детская травма от отношений с одним их своих родителей, — весело ответил я. — Символизм только в одном — бойся враг, зэки вырвались на свободу!

— Ничего не поняла из ваших слов, — пожала плечами Алекса и отвернулась к экрану.

— Слава Богу, что не поняла, а то, я уже думал ты и здесь хомо сапиенс переиграешь, — я победно откинулся в кресле, как ребенок радуясь, что собственной болтовней ввел в ступор совершенный искусственный интеллект.

— Господин адмирал, портал в систему «Мадьярский Пояс» активирован, — в этот момент сообщила Алекса, указывая на карту.

Я взглянул на увеличенное изображение. Кольцо перехода уже горело холодным белым цветом, втягивая внутрь себя пять тяжелых дредноутов 3-ей дивизии. Операция по уничтожению Корделли и Ловато началась…

Глава 6

Следующие несколько часов я провел на своем боевом посту, из кресла наблюдая, то на карте, то на мониторах перед собой сразу несколько увлекательных сериалов.

Первой историей стал просмотр фильма «Козицын идет в атаку» где я следил за планомерным уходом 3-ей дивизии в систему «Мадьярский Пояс» для окончательной разборки с Корделли и Ловато. Всего за два с половиной часа было совершено три прыжка, в результате которых все пятнадцать наших кораблей благополучно вошли в данную, считающуюся нейтральной, систему.

Сражение, которое планировал дать вице-адмирал Козицын, нарушало все возможные договоренности — не проводить военных операций вне национальных систем воюющих сторон. Однако американцы первыми нарушили договор, использовав не только «Мадьярский Пояс», но и несколько десятков других систем, чтобы подобраться вплотную к секторам, контролируемым флотом Российской Империи. В связи с этим, наши адмиралы посчитали, что в подобных обстоятельствах они также освобождены от условий прежних соглашений, и Самсонов долго не думая, дал приказ на вторжение…

После того, как первая группа дивизии Козицына исчезла в кольце перехода, а через сорок минут за ней последовала вторая, я совершенно успокоился. Это означало, что нашему авангарду удалось закрепиться по ту сторону портала и начать расширять сектор контроля. Если бы этого не произошло, первая группа, либо сама вернулась назад, либо если не смогла, ведя бой, то послала бы разведзонд или истребитель с информацией о происходящем. Ничего подобного не произошло, поэтому в светящийся портал последовала сначала вторая, а затем и замыкающая группы.

Первая серия подошла к концу, и всем нам оставалось только ждать информации от Василия Ивановича Козицына, которая вскоре должна была поступить обратным прыжком кого-нибудь из 3-ей дивизии. Пока я ждал, неожиданно на моем личном видеохостинге появился новый захватывающий космический боевик, в котором принимали участие сразу две российские дивизии.

Второй из двух переходов, которые мы контролировали' ожил свечением и в «Бессарабию» влетел целый рой американских зондов-разведчиков. Похоже, Грегори Парсон уже сосредоточил свои дивизии с противоположной стороны и теперь пытался узнать, что происходит в системе, в которую он собирался войти. Это было правильное решение американского адмирала, потому как только зонды появились, их тут же все до одного уничтожили наши спутники-убийцы — малые аппараты, созданные специально для борьбы с зондами шпионами врага.

Сотня ракет устремилась к порталу, и весь американский рой перестал существовать менее чем за минуту. Технике, которая только что произвела прыжок из одной звездной системы в другую, требовалось время на перезагрузку систем и восстановление работоспособности. Этих самых минут российские спутники и не дали разведчикам противника. Не получит Парсон никакой информации! И даже если бы часть его зондов уцелела и начала запись со сканеров, оставшиеся все равно были бы выявлены и уничтожены нашими. Конечно, американцы поймут, так как ни один из аппаратов не вернулся, значит, русские их уничтожили и перед порталом с противоположной стороны находятся их корабли. Но сколько и какие для, Парсона это до последней минуты останется загадкой, разгадать которую он сможет, только если введет в «Бессарабию» свой авангард…

Что в скором времени и произошло… Я даже в столовую не пошел, так мне стало интересно, чем это противостояние закончится. Я понимал, что бесконечно ждать не придется, навряд ли Грегори Парсон будет прохлаждаться по ту сторону перехода, ведь он знает что в «Бессарабии» до входа в нее группы Белова, уже находились, по крайней мере, две американские дивизии из состава 6-го флота Итана Дрейка, а также османская эскадра поддержки. Парсон не мог знать последних новостей о том, что авангард Корделли был вынужден покинуть систему, а поэтому всему 4-му флоту следовало как можно быстрей войти в данную провинцию для координации действий с вице-адмиралом Корделли и окружения дивизий Белова.

Так и случилось. Американцы не стали долго сидеть без дела. Не получив известий от своих разведывательных аппаратов, Грегори Парсон сформировал бронированный кулак из четырех дредноутов и запустил их в нашу систему. Как только силуэты американских кораблей появились в кольце перехода и на холостом ходу выплыли из него, по ним со всех возможных направлений ударили десятки орудийных платформ, раскаляя безжизненное пространство ливнем плазменных зарядов.

По несчастным американцам открыли огонь сразу все тридцать два вымпела дивизий Белова и Хиляева. Даже маленькие эсминцы, храбро выйдя в первую «линию» атаки, поливали из своих слабеньких пушек четыре вражеских корабля. Храбрость командиров эсминцев — это было конечно с моей стороны преувеличение, потому как ни одному нашему кораблю опасность погибнуть от ответного вражеского огня не угрожала.

Дело в том, что количество и мощность выпускаемых по только что прибывшим кораблям противника была настолько подавляющей, что у дредноутов 4-го флота просто не было шансов и времени на достойный ответ. Буквально пятнадцати минут хватило нашим канонирам, чтобы полностью обнулить энергетические поля всех четырех вражеских вымпелов. После этого плазма русских батарей начала планомерно выжигать на них слои броневой обшивки и постепенно подбираться к жилым отсекам.

Янки для вида пытались отстреливаться, но это мало помогло, огонь их орудий был не сконцентрирован на каком-либо одном российском корабле, они просто в панике хаотично палили по всему, что движется. А двигалось ой как много! Поставьте себя на место капитанов американских кораблей, на которые движутся силы, превосходящие вас практически на порядок. Тут любой запаникует, тем более что деться тебе некуда. Ты не развернешься сразу и не прыгнешь в спасительный портал, ведь его аккумуляторные батареи должны перезарядиться в течение этих невероятно долгих трех четвертей часа.

Весь спектр противоречивых чувств сейчас испытывал на себе вице-адмирал Дорси — командующий 22-ой «линейной» дивизией, четыре вымпела которой во главе с флагманским линкором «Пенсакола» попали под плазменный душ.

— Сэр, лобовые энергощиты перестали генерировать защитное поле! — скороговоркой сообщал все более и более печальные известия дежурный оператор, обращаясь с Дорси, мерявшему рубку широкими шагами. — Первые попадания по броне…

Дорси и сам это прекрасно понимал, чувствуя как под ногами от ударов русских канониров по «Пенсаколе» вибрирует пол.