Время перемен

— Вот я и говорю — не помру я от укуса жабы. Себя дороже оно выйдет.

Двуколка мчалась сквозь город, и даже патрульные стражники прижимались к стенам домов — останавливать и допрашивать магиков они точно не собирались. Кони-крысы не замечая крутого подъема вознесли пассажиров экипажа на вершину холма, к подножию башни, и остановились как вкопанные. Северянин спрыгнул на землю и подал руку волшебнице, изящная ладошка которой утонула в огромной лапище Микке. Спустившись, Сибилла отнимать руку не спешила.

— Знаешь, почему в башне нет ворот? — спросила она у Аркана.

— Потому что вы путешествуете телепортами.

— Фу, как с тобой скучно! — магичка принялась чертить навершием палочки узоры на монолитной стене.

Северянин, как собачка на привязи, следовал за ней, завороженно глядя то на сверкающие письмена, то в декольте волшебницы. Наконец, работа была закончена, и Сибилла снова произнесла какое-то гремящее слово. Стена поплыла, расходясь в разные стороны и открывая проход в какую-то темную залу.

Рем оглянулся на шум — две крысы, испуганно пища, бежали прочь от башни. Тачка с кривым колесом лежала на боку в траве.

— Давай же, Тиберий! Шагай сюда, я долго не смогу удерживать проем! — поманила его Сибилла.

Поколебавшись немного, он прыгнул в отверстие в стене, которая тут же сошлась за его спиной.

— А теперь пойдемте переоденемся, маэстру. Не явитесь же вы пред очи архимага в таком виде? — и зацокала каблучками по мраморным плитам.

Ее-то вид был хоть куда. И спереди и сзади.

* * *

— Добро пожаловать в мои покои, маэстру. Здесь я живу, когда задерживаюсь в Башне надолго, — проговорила волшебница, распахнув массивные двери из палисандрового дерева.

Рем, прищурившись осмотрелся. Примерно этого он и ожидал. Типичный дамский будуар: кровать с балдахином, бархат, шелк, гобелены, кружева… Только большой стол с кучей книг и мерцающим шаром не очень-то вписывался в обстановку. Удивляло отсутствие окон и наличие мягкого неяркого света, исходящего откуда-то с потолка. Сибилла поставила ногу на спинку кровати и абсолютно не стесняясь, поправила кружевной чулок. Ножка у нее была что надо, и северянин громко сглотнул, а Аркан отвел глаза. Волшебница как-то плотоядно улыбнулась и сказала:

— Вон там, на вешалке. Черный с серебром костюм — для Аркана, коричневый — для тебя, мой медвежонок. Переодевайтесь.

Подозрительно пощупав материю камзола и глянув на фасон штанов (чтоб никаких «пузырей» и панталонов), Рем спросил:

— Это из жабы или из крысы?

— Из кесарийского бархата и южного шелка и хлопка! Медвежонок, подтяни мне пожалуйста завязки? — магичка явно их провоцировала.

В голову Рему ударила та самая, аркановская дурь, как в пещере дракона-химеры. Молодой аристократ расстегнул пряжку ремня, снял портупею, скинул потрепанный в схватке в таверне дублет, отправил двумя резкими движениями ног в угол ботфорты и потянул через голову рубаху, обнажив мускулистый торс, покрытый рубцами от ран и порезов. Стесняться чертову магичку? Пф-ф-ф! Он провел долгие месяцы в трюме с двумя сотнями потных вонючих мужиков, где приходилось даже испражняться на виду друг у друга. А что касается форм и размеров того, что принято скрывать под одеждой — с этим у Арканов волею наследственности всё было в полном порядке. Поэтому — за рубахой полетели и подштанники, и молодой баннерет нагло уставился на покрасневшее лицо волшебницы — ее все-таки проняло!

— Ой, я совсем забыла! — как будто спохватилась Сибилла и метнулась в дальний угол комнаты, туда, где стояло трюмо и полки со всякими женскими баночками и скляночками, и принялась копошится в них, якобы выискивая нужное снадобье.

За это время Аркану удалось одеться и даже привести в божеский вид отросшие волосы. Микке, взяв пример с друга, тоже принялся переодеваться прямо здесь, и Рем готов был поклясться — волшебница пялилась на стати северянина через отражение в зеркале. Вообще, возникало такое чувство, что она считает этого парня в некотором роде своей собственностью — а он как бы и не против.

Шар на столе вдруг ярко вспыхнул и мужской, бодрый и полный жизни голос проговорил:

— Ну что там, Сибилла? Готовы наши гости? Приводи их прямо сейчас, это будет нечто!

— Да, мастер Стросс, веду! — откликнулась волшебница и, подхватив своих кавалеров под локти, потащила к выходу.

* * *

Их было всего двенадцать — и тринадцатый архимаг. Тринадцать волшебников на всю огромную Башню магов Аскерона! И это притом, что некоторые из них физически на собрании не присутствовали. На креслах стояли хрустальные шары, откуда раздавались голоса и где можно было рассмотреть лицо чародея, который принимал участие в совете на расстоянии. Мужчин тут было больше: пара убеленных сединами бородатых старцев с резными посохами, три моложавых энергичных маэстру с более современными палочками в руках, и два совсем юных, похожих скорее на вагантов, чем на повелителей стихий и потрясателей вселенной.

Пара хрустальных шаров проецировали облики учителя и ученика — пожилого импозантного мужчины и бледного юноши, почти подростка.

Одно из кресел было свободным — как раз между двумя представительницами прекрасного пола. Блондинка и брюнетка — породистые, ухоженные красавицы в роскошных платьях и с диадемами на сложных прическах, поприветствовали Сибиллу, которая взошла по ступеням, и, подобрав подол, уселась на своё место.

Рем не выдержал и разулыбался — блондинка, брюнетка и рыжая. Алое, черное и зеленое платья. Рубиновая, опаловая и изумрудная диадема. Наверняка — договаривались заранее! Женщины…

Мастер Максимилиан Стросс — архимаг аскеронского Круга, поднялся со своего места и сделал несколько шагов навстречу гостям. Аристократически красивый, с приятными манерами брюнет. Его виски были тронуты сединой, мужественное лицо — гладко выбрито, глаза излучали веселую, кипучую энергию. Этот волшебник походил скорее на какого-то землевладельца, лорда с Юго-Запада, чем на чародея. Он и одет был как дворянин — никаких мантий и хламид. Отличный камзол, кафтан, сапоги, вместо волшебной палочки или посоха — богато инкрустрированный кинжал с не ограненным алмазом на эфесе.

Изысканным этим клинком архимаг поигрывал, вращая и подбрасывая в руках, и от камня в воздухе оставался синий призрачный след — такой же, как пламя над башней.

Аркан всё пытался переварить информацию: магов было всего тринадцать! Это многое меняло… Если уж в такой развитой и густонаселенной провинции как Аскерон их чуть больше десятка, то на всю Империю сколько? Пятьсот? Семьсот? Вряд ли больше…

— Итак, коллеги, я хочу вам представить наших замечательных гостей, за которыми мы давно наблюдаем и с которыми мне так сильно хотелось познакомиться в живую. Баннерет Рем Тиберий Аркан, из Арканов Аскеронских, сын Тиберия Аркана Старого и брат Аркана Змия и Флавиана Аркана, охотника на ведьм… И Микке Ярвинен, племянник туомарри Вилле Корхонена, полномочный посланник Эдускунты по религиозным вопросам. Да-да, те самые которые побывали у эльфов за Последним морем и громили Малую гряду Низац Роск.

Волшебники как с цепи сорвались, вдруг заорали хором и принялись тыкать в друзей пальцами и посохами. Микке совершенно растерялся и беспомощно глядел на товарища, Рем скалился и сжимал эфес палаша. Маги и Арканы — чего тут еще можно было ожидать?

— Если хоть одна тупая скотина попробует… — вдруг загремел голос Сибиллы, она встала со своего места и тень рыжеволосой волшебницы вознеслась до самого сводчатого потолка. — Если хоть одно заклинание сорвется с твоего поганого рта, Седрик, я обещаю тебе — в следующую секунду ты сгниешь заживо! Клянусь Силой, на один удар меня хватит, слышите, все? Я к каждому из вас обращаюсь!

— Полно, полно, Сибилла, милая… Коллеги ведь знают КТО хозяин Башни, и что Башня сделает с тем, кто применит атакующее заклинание без разрешения хозяина, верно? — мягко улыбнулся Максимилан Стросс. — А эти молодые люди — наши гости, и нарушать законы гостеприимства — не в привычках добрых аскеронцев, верно?

Чародеи как-то сразу сдулись. А Рем подумал, что этот архимаг держал волшебную братию в ежовых рукавицах, и, похоже, один стоил их всех.

— Стросс, скажи на милость, зачем ты притащил сюда одного из Арканов, и северного варвара? Зачем они здесь? — спросил один из среднего поколения магов.

— А-а-а-а, Джероламо, неужели не догадываешься? Нам в этот раз очень сильно повезло — мы поймали фокус.

Волшебники постарше даже вперед подались, а молодежь недоуменно хлопала глазами. Архимаг крутанул в руках кинжал, и Рем обернулся — прямо за его спиной появилось мягкое кресло, точно такое же как и у всех присутствующих. Через секунду одна из плит мраморного покрытия пола трансмутировала в сидение и для Микке тоже.

— Присаживайтесь, не стесняйтесь. Я знаю, что вы, маэстру Аркан, были в гостях у Экзарха, и он наверняка изложил вам свою версию происходящего… Ну а я вам поведаю нашу — в сжатом варианте, конечно. И я буду стоять, если не возражаете, мне так легче думается, — конечно, никаких возражений мастеру Строссу не последовало, и он крутанул в ладони кинжал, прежде чем продолжить.

На полу, у его ног, забегали синие светляки, обрисовывая контуры Раваарды, окрестных земель и морей. Рем уже сейчас мог бы нанести туда кое-что новое, например — Доль Наяда, но всё равно — это было любопытно.

— Каждые сто лет наступает время перемен, — сказал архимаг. — Кто-то считает, что в этом виновато расположение небесных тел, другие говорят о мельчайших частицах, которые порождает солнечная активность. Третьи твердят о неком «слабом поколении», которое вырастает в тепличных условиях, не зная горестей и бед, и с удовольствием портит всё, что создали их отцы и деды, порождая социальные катаклизмы… Мы, маги, и, что парадоксально — клирики ортодоксальной веры, склонны считать, что в эти пять-десять лет истончается грань между миром нашим, материальным, и миром тонким. Вы заметили, коллеги, как точно и мощно стали работать ранее запутанные и сложные заклинания? Как быстро набирают Силу символы и начертания? Как много стали мы обнаруживать диких Источников? Поверьте мне — молитвы тоже теперь находят отклик гораздо чаще…

— Эгрегоры, — вдруг сказала Сибилла и все помрачнели. — Вот к чему ты ведешь.

— Эгрегоры, химеры, боги, духи, демоны… Кажется — они снова пробуждаются, и аки львы рыкаяй, ищут, кого бы пожрать!

Последняя фраза заставила Рема хмыкнуть: архимаг цитирует Слово Сына Человеческого? Это почти так же дико, как эльфийский владыка, который ратует за приток свежей крови и одобряет связи своих подданных женского пола с залетной солдатней. А Максимилиан Стросс тем временем продолжал:

— Мы с Сибиллой пару лет назад провели предварительную работу по расчету точки бифуркации — и обнаружили что фокус событий всё время крутится вокруг какого-то студента в Смарагде. Я сделал запрос в Кесарию — но и Альтамира мне ничего более точно сказать не смог, только материл меня по-орочьи, — на этом месте все волшебники понимающе заулыбались. — Пришлось оставить магию и наводить справки. И знаете что? Вот он, этот вагант!

Острие кинжала показывало прямо на молодого Аркана. Тот не выдержал и скорчил рожу. Как обычно — во всём виноваты Арканы…Теперь еще и фокус какой-то!

— Выделив из множества переплетений ближайшую к нему линию судьбы, Сибилла поставила метку на нашего северного гостя — и что вы думаете? Через каких-то несколько месяцев они вышли на след мощного локального эгрегора, и более того — маэстру Аркан вступил с ним в схватку и пленил его!

— Её, — уточнил Рем. — Если я понимаю о ком вы — это существо было женского пола.

— Действительно, — задумался архимаг Стросс. — Это ведь был эльфийский эгрегор, верно? Женский образ очень гармонично накладывается на их мягкий матриархат…

— Коллеги, я думаю будет нелишним попросить маэстру Аркана и маэстру Ярвинена рассказать о событиях на другом берегу Последнего моря, в которых им довелось принять участие… Верно я говорю? — снова подал голос Джероламо. — Мы не вправе настаивать, тем более если маэстру давали клятвы, или у них есть неотложные дела…

Микке с Ремом переглянулись.

— Клятв мы не давали, и раз уж нас всё равно столь любезно пригласили на такое высокое собрание среди ночи — почему бы и не рассказать о наших приключениях? — задумчиво проговорил Аркан. — Разве что от чашечки напитка из зерен Ко я бы не отказался. У нас был очень утомительный вечер, понимаете?

Появился и Ко, и столики с закусками, и легкое вино — и беседа тут же стала менее напряженной. «В конце концов — маги тоже люди», — подумал молодой аристократ, прежде чем начать рассказывать историю — ровно с того момента, как один бретер в малиновом камзоле попытался его убить в приснопамятном кабаке «Кленовый лист», который теперь назывался «Шесть аристократов».

V

Сухопутная дорога на Север — дело необычное и будоражащее сознание. Рем взялся за его подготовку со всем своим внезапно открывшимся талантом квартирмейстера-каптенармуса. Три добротных фургона, набитых припасами и всем необходимым вполне могли послужить и временным домом для путников, и крепостью, и средством передвижения.

Аркан Старый хотел отправить с сыночком чуть ли не полсотни дружинников, но аргументы по поводу предстоящей скоро схватки с дю Массакром и Заканом возымели действие — и присматривать за Ремом он отрядил Эдгара дю Валье. Это было вполне в духе папаши — подложить такую великолепную свинью.

Несмотря на то, что снаряжалась экспедиция в дорогу в Аскероне, миссия экзархата должна была присоединиться к ней на Дымном перевале — условной границе между Западом и Севером. Там, у отрогов Белых гор, меж двумя вечно коптящими небо сопками, раскинулась привольно одна из самых больших ярмарок в Раваарде. Северяне и жители Центральных и Западных провинций привозили сюда свои товары на обмен.

Микке и Рем решили воспользоваться этим фактом и прикинуться купеческим караваном. Благо, подходящий персонаж на роль пройдохи-негоцианта у них имелся. Да еще какой! Он, прослышав о возможности расторговаться на ярмарке Дымного перевала сразу же согласился, а когда ему предложили отобрать из трофеев северянина и Аркана что-нибудь подходящее для получения барышей — и вовсе расцвел. Гавор Коробейник — вот как его звали. Этот проходимец, кстати, был отличным возничим, умел управиться с упряжкой лошадей и в дорожных условиях отремонтировать повозку.

Для двух оставшихся фургонов погонщиков предоставил Децим: ему нужно было пристроить увечных ветеранов из своей вольной компании, очень они просились в дело — но получив травмы ног, оба в одном бою, не были способны держать строй и совершать длительные марши. Транкил Кривой и Целер Щелбан — так их звали. Они ловко управлялись с арбалетами, не расставались с широкими фальчионами и были мастерами на все руки, как и всякий бывалый солдат.

А конную охрану каравана предстояло изображать Эдгару дю Валье и Аркану с Микке, конечно. Приличные, но потертые доспехи из крепкой кожи, шерстяные плащи с капюшонами — всё это помогало не выделяться из толпы. Молодой Аркан снова начал отращивать бороду и волосы, надеясь, что изменение внешности поможет избежать проблем. Хотя, после того случая с наймитами Закана, абсолютной уверенности в этом уже не было.

В Заводи, городке, который был выбран отправным пунктом экспедиции, путешественников навестила Сибилла.

— Медвежонок, я решила сделать тебе подарок на память, — сказала она, снизу вверх заглядывая в глаза северянину. — Надень это на шею — и не снимай. Если придется совсем худо — раздави его. Я знаю — у тебя получится. Но только — в самом крайнем случае!

Магичка вложила крупный самоцвет на изящной цепочке в огромную лапищу Микке, а потом жарко поцеловала парня, заставив его покраснеть до самых корней волос.

— Я бы тебе тоже что-нибудь подарила, Тиберий, но ты угрюмая бука, и ортодокс! — лукаво глянула на Аркана волшебница.

— Можешь просто пожелать счастливого пути, — пожал плечами Рем.

— Счастливого пути — и не задерживайся на Севере, баннерет. Нас ждут великие дела! — она послала молодым людям воздушный поцелуй прежде, чем шагнуть в марево портала.

Микке провожал ее взглядом, полным обожания. Эдгар дю Валье презрительно плюнул себе под ноги, а Рем пошел в последний раз проверять конскую упряжь: потерять день пути из-за того что у какой-то лошади лопнула подпруга — этого бы он себе не простил.

* * *

Несмотря на благоприятные погодные условия — кончалось лето — разница в качестве дорог после того, как караван покинул Аскеронское герцогство, оказалась разительной. Пост герцогских латников с геральдическими цветами правящего дома на коттах и щитах остался позади, путники вступили на земли настоящих Западных провинций, от которых аскеронцы привыкли себя несколько дистанцировать.

Узкая грунтовка тянулась по густому ельнику, колючие деревья подступали к обочинам, едва ли не лезли ветвями в глаза лошадям и всадникам. Кони возмущенно фыркали, люди — матерились. Наконец, впереди показался перегораживающий путь шлагбаум и бревенчатая изгородь таможни. Рем спешился и повел лошадь в поводу, обгоняя фургоны.

— Эй, есть кто живой? — крикнул он.

Откуда-то из-за забора раздавалось не то рычание, не то хрюканье, пахло какой-то кислятиной и дымом от костра. Флаг с гербом соседнего Лабуанского герцогства — три соболя на желто-белом фоне — лениво полоскался на ветру.

— Эй, таможня! Сейчас поднимем шлагбаум и сами проедем!

— А? Бр-р-р! Кто здесь? Стой, кто идет! Стрелять буду! — заорали из-за забора.

— Стою! — рявкнул в ответ Рем.

— Стреляю! — и действительно, послышался звук стрелы, или арбалетного болта, который воткнулся в забор с той стороны.

Аркан выматерился:

— Вы что там, перепились? Торговый караван из Аскерона, откройте шлагбаум!

— Па-а-ашёл к демонам! — выкрикнули из-за забора.

Из фургона выглянул Гавор Коробейник:

— Они тут периодически злоупотребляют мухоморами, маэстру. Но обычно — по очереди. Раз все грибов нажрались — можем и до вечера простоять, пока очухаются. А пересекать границу без подорожной грамоты нельзя — первый же разъезд нас арестует, конфискует имущество, а самих — на каторгу.

Ждать до заката не улыбалось — потеря времени, да и ночевать в при дороге тоже не хотелось. Рем заколотил в забор с новой силой:

— Эй, кто-нибудь!!!

Эдгар дю Валье всё это время молча наблюдавший за происходящим, одним движением отстегнул перевязь с мечами, глубоко вдохнул, резко выдохнул:

— Оп! — и встал в полный рост в седле своего жеребца.

Оттолкнувшись ногами, он перелетел через изгородь таможни ласточкой, едва оттолкнувшись от заостренных кольев руками, чтобы придать дополнительный импульс движению. Через секунду там послышалась какая-то возня, а потом — звонкие звуки пощечин. Возвращался дю Валье спокойным шагом, через калитку в заборе. Он ее аккуратно за собой прикрыл, и, поднырнув под шлагбаум, подошел к своему скакуну, отцепил от луки седла перевязь и снова разместил клинки на спине.

— Франц, о черт… Ты где грибочки брал? — послышалось из-за частокола.

— У бабки, как обычно… О-о-о… Плохие грибочки, да?

— Почему у меня от них так рожа болит?

Рем снова заколотил в забор:

— Откройте, караван из Аскерона!

Два стража границы в желто-белых коттах выползли наружу. Их небритые лица горели огнем, а глаза выражали вселенскую тоску.

— А-а-а-а, торговцы… Таможенный сбор — по два сребреника за повозку, по одному — за всадника. Может у вас есть пиво, а?

— Есть молодое вино, — сказал Гавор. — Дам целый бурдюк, если подпишете подорожную прямо сейчас.

И потряс в воздухе булькающим кожаным сосудом. Таможенники синхронно облизали пересохшие губы и один из них спросил:

— Магические артефакты, наркотики?

— Спасибо, не надо, — ответил Рем.

— А?! Спрашиваю — артефакты, наркотики везете?