Отмороженный

Сейчас было светло. Чем-то напоминало белые ночи в Питере, пасмурно и блекло. Снег и лед покрывали землю насколько хватало глаз. Над пространством разливался холодный голубоватый свет. Ничто здесь не отбрасывало теней. Ледяная пустыня? Горная гряда? Замерзшее море? Что это было такое??? Термометр на панели снаружи показывали минус 200 градусов.

Я невольно поежился.

Я отчаянно пытался зацепиться взглядом хоть за что-нибудь, но не видел ничего кроме ледяной пустоши и не слышал ничего, кроме тишины. Сквозь весь шум внутри хаба, я воспринимал тишину, которая опускалась на это странное инопланетное место и поглощала его целиком.

— Впечатляет, да? — спросила Жанна. Я не заметил, что она все еще была рядом.

— Да уж, но тут… тут же ничего нет, — в изумлении пробормотал я, а про себя добавил: «Так вот ты какой, северный олень…»

— Ха, как же! Подождите, скоро все увидите. Вы в Вавилон или дальше?

— Дальше, — я вздохнул, — сильно дальше! На север.

— Ближайший транспорт до северной развязки через двадцать минут. Если хотите, могу вас подвести?

Мы сели в электрокар и поехали к нужным гейтам. Жанна ловко лавировала среди пассажиров и других машин. Надо признаться, что водителем она была классным. Давно меня не катали на машине красивые блондинки. Лет двести уже. хотя если разобраться, то и тогда не катали. Я катал.

— Ну вот мы и на месте. Поезд отправляется отсюда. Садитесь с левой стороны, удобнее будет рассмотреть Вавилон. А там есть, на что посмотреть, надеюсь, в следующий раз вы сможете заскочить туда, хотя бы на минутку. Если будут какие-то вопросы, вы всегда можете вызвать интерактивную справку или обратиться к местным службам, — Жанна улыбнулась и ткнула пальцем в бейджик на груди. Да-да, я как раз примерно туда и смотрел.

— Спасибо за помощь, — ответил я и пожал протянутую мне руку. — Приятно, что вы первая, кого я встретил на этой стороне.

Ответом мне был кокетливый прищур голубых красивых глаз. Я спрыгнул с электрокара и отправился к гейтам.

* * *

В моем поезде никого из прежних пассажиров не оказалось, и вообще народу было немного. Я ехал в самую глушь, далекую от туристических маршрутов.

Поезд тронулся, и я завороженно прилип к окну. Вскоре однотонный ледяной пейзаж начал меняться. На горах появились тени от вышедшего солнца, где-то видны были кратеры, замерзшие озера, покрытые снегом вершины.

Я развернул карту. Вавилон был огромен. Станция, куда я направлялся, находилась в пяти тысячах километров от хаба. Ехать мне предстояло больше десяти часов.

Вскоре я увидел первую постройку — по всей видимости казарму (ну или парковку) для боевых дроидов. Этим кислород не нужен — могут хоть в чистом поле стоять. А операторы сейчас где-то на теплой базе возле города.

Флаг был российский. Я сверился с картой. Я действительно находился в нашем секторе. Хотя и без флага можно было понять, кто здесь. По периметру стояли «Медведи» — тяжелые (и это не только масса, но и общий класс машин) штурмовые дроиды. А такие громадины есть только у нас. Америкосы за своего рода элегантность, красоту и спецэффекты, китайцы берут массовостью (там не только «Стрекоза» — у них там целая стая саранчи), а индусы скрытностью. До последнего не будешь знать, что под прицелом, если к ним на базу сунешься. А мы вот любим все большое и грозное — ничего не поменялось, русский медведь и на этом севере задает всем жару.

Далее потянулись безжизненные одинаковые пейзажи, и меня стало клонить в сон. Примерно через час принесли обед — какие-то пакетики с якобы едой. Я с наслаждением вспомнил, что везу с собой десять банок разводной лапши, конечно, натуральной и обогащенной минералами. Но хоть что-то. Мне удалось раздобыть этот деликатес в Горячем Квартале.

Я вспомнил совет Жанны и пересел на левую сторону. Началась граница огромного купола, внутри которого находился целый город. Поезд приближался к тоннелю. Значит мы проедем насквозь!

Да, это был купол Вавилона — самый огромный по площади и населению на территории Мерзлоты. Первый город колонистов, построенный «Майтеном» на деньги собранные всеми государствами, желающими разрабатывать этот «клондайк». Некая нейтральная территория, поделенная на зоны влияния согласно вложенному бюджету.

Научные лаборатории и мастерские, строительные и ремонтные доки дроидов, финансовые институты, увеселительные кварталы, храмы всех конфессий, штаб-квартира «Майтена», жилые районы, университеты. Здесь было все!

Говорят, что сам Лэйн предпочитал находиться в Мерзлоте и контролировать жизнь построенного им города. Ведь он первый создал почти невозможное — жизнь посередине полностью ледяного мира!

Поезд шел по местному «МКАДУ». За окном появились здания — в основном малоэтажные, плоские ангары, которые строили с учетом сейсмической активности Мерзлоты. Но в самом центре было и несколько небоскребов, практически подпирающих купол. Офис «Майтена», миссия ООН, база «Авангарда Вавилона» — частная армия «Майтена», созданная специально для охраны Вавилона и зачисток окрестностей. Крутые. Эффективные. Очень дорогие, если ты частное лицо и тебе нужна охрана.

Интересный эффект у небоскребов, мы вроде не сильно загибаем, а они будто крутятся. На дальнем конце города выделилось яркое пятно. Красные и зеленые огни местного Чайнатауна. Судя по слухам весьма своеобразное местечко в плане криминала и подпольного бизнеса. Внешне же чисто туристическая история с кафешками, уличной едой, магазинами и красными фонариками.

Потом я увидел местную достопримечательность (это уже англичане постарались) — самый настоящий дуб. Единственное растение из нашего мира, которое есть сейчас в Мерзлоте. Много кто пытался, безумные гранты на это были выделены, но что-то такое есть в атмосфере, что мешает. Фактически этот тоже не растет. Каждый год, как новогоднюю елку, англичане привозят новый.

Как говорится, понты дороже денег. Симонов рассказывал, что на обновление этого дуба уходит куча бабок, сопоставимых с годовым бюджетом нескольких лабораторий. Ну людям нравится, дуб уже стал мемом и по нему времена года определяют. Расцветает после установки — значит весна, сохнет и скукоживается к концу года — значит осень.

Неоновые вывески, разноцветные крыши, флаги над зданиями — под куполом Вавилон пестрил, а вот снаружи бело-серая ледяная пустошь. Я вздохнул. План-то был совсем иным — приехать на «клондайк», найти золотую жилу, выплатить все долги и, может, даже обосноваться в Вавилоне. Но человек предполагает, а папочка в совете директоров располагает.

* * *

Я вышел в шлюз и увидел старенький японский вездеход с логотипом «РИП».

Никакой тебе улыбающейся аспиранточки с табличкой, на котором написано твое имя. Просто беспилотный вездеход, ждущий, что я введу код активации. А потом двери закроются, и начнется моя ссылка. Добро пожаловать на край земли.

Я оглядел почти пустой паркинг. Несколько больших траков с вышками для охранных дроидов, куда сейчас грузилась молчаливая компания индусов. Ушлые ребята. Как в мое время первыми высадили робота на южном полюсе Луны, так потом так втопили, что даже мы их с трудом догнать можем.

И здесь они первые, кто отважился строить автономные поселения. Шахты, бункеры, дрейфующие станции — никакого купола, только жесткий каркас и системы жизнеобеспечения. Выглядят, как конструктор из контейнеров. Удобств никаких, зато сразу на месте и добыча, и переработка, и опыты. Плюс частые монстры и редкие нападения рейдеров.

Я помахал рукой парням, грузившим оборудование в трак и поднял вверх большой палец. Уважаю, может, и встретимся еще.

Ладно, хватит оттягивать неизбежное. Да и развлечений вокруг больше не было. Индусы и те на меня не среагировали, скользнули взглядом по вездеходу и скривились.

Не любят они конкурентов, а «Тойота» действительно оказалась почти вечной, с годами стала только лучше. Так что даже «риперы» в момент создания программы изучения Мерзлоты, закупили целую партию. Этот, похоже, как раз из этой партии и был — несколько вмятин, царапина на всю правую сторону (но вроде не когти монстра прошлись, а просто скалу в ущелье зацепили).

Ладно, мне не девочек-бунтарок возить, так что пусть луна (а их тут целых две) мне светит ярко! Герметичность не нарушена и хотя бы не пешком.

Насвистывая прилипчивый мотивчик про малиновую ладу, подошел к двери. Приложил ладонь к тач-панели, дождался идентификации и открытия водительской двери и багажного отсека.

Загрузился и сел за руль, хоть в этом и не было необходимости. Система, дождавшись команды старта и подтверждения координат, с шумным выдохом, закупорила двери и сама завела вездеход. Экраны на приборной панели замигали, забегали строчки проверки системы, запаса кислорода, уровня температуры.

Я попробовал покрутить руль, но система сразу же его заблокировала. И предложила устроиться поудобней, а не тянуть шаловливые ручки, куда не положено. Именно так и сказала — вроде как, ее Петрович настраивал (легендарный техник РИП, сейчас уже на пенсии, где-то в Мерзлоте держит небольшую мастерскую).

По заранее заданному маршруту мы вкатились в пропускной шлюз. Дождались, пока сзади закроются ворота, а диспетчер даст команду на отправку и откроет выезд. И как только это произошло, медленно покатили по ледяной местности.

Чувство было такое, словно я оказался один на луне, и еду в неизвестном направлении по лунным впадинам и рытвинам. Я попытался потыкать в экраны, но максимум что смог открыть — это навигатор. Вавилон получался центром исследованных земель, вокруг которого кругами расходились сектора.

Первый круг — самый безопасный — зона «F», она же «Фокстрот». Классификацию приняли в ООН на основе фонетического алфавита НАТО. «Альфа» — самые опасные на данный момент участки, потом «Браво», «Чарли», «Дельта» и «Эхо». А что не изучено и опасно на данный момент носило обозначение — «S», она же «Супер».

Я подключился к карте и скопировал все данные, которых у меня не было. Расположения шахт, ремонтных станций, отдельных лабораторий и всего прочего, что особо смелые (или безрассудные) люди успели здесь построить. Был даже трактир неподалеку — каких-то двести верст от моей станции.

Какой бы дикой красота не была вокруг, однообразный пейзаж довольно быстро примелькался. И я задремал, а проснулся уже на парковке возле «Станции-42».

Пипец, как этот сарай-то еще ветром не сдуло? Два здания, стоявших буквой «Г» — одноэтажный жилой комплекс, совмещенный с гаражом и мастерской. На крыше была башенка и оттуда даже торчал какой-то ствол. А рядом, соединенный гармошкой (как в длинных автобусах) герметичного перехода, стоял маленький вагончик повыше — лаборатория с кучей антенн и измерительных приборов.

Во дворе была раскидана старая сломанная техника, валялись запчасти инженерного дроида и пустые ящики из-под оборудования.

В окнах горел свет, над лабораторией вертелся пропеллер какого-то датчика и все — в остальном тишина, и только мертвые с косами стоят. Хотя нет, это просто маяки вокруг станции.

Я посигналил.

Небольшие ворота шлюза начали медленно открываться. Похоже, здесь же «тойоту» и покоцали. Вездеход забрался внутрь, чуть ли не уткнувшись бампером в стенку. Двери гаража закрылись, а под потолком зажглась красная лампочка, и зажужжал вентилятор. Только после этого вездеход разблокировался.

Я выбрался из машины, и первое, что захватило мое внимание — это стойка с дроидом. Двухметровая конструкция, смахивающая на шведскую стенку с турником и брусьями, на которой крепился агрегат.

«Толстый чаппи» (как его называли по-простому) или инженерный дроид второго поколения «Таймыр», совместная разработка РСК «Звезда» (ныне закрытого роботостроительного комплекса) и Балтийской скайкрафтовой фабрики.

Второго поколения, Карл!

«Стрекоза», которую заказал Боб, уже семнадцатого!

Ну и ладно! «Толстый чаппи» мне понравился. И на своего тезку еще из моего кинематографа был похож, только шире в два раза (потому и толстый). Захотелось сразу же подключиться к нему, и если не выйти в Мерзлоту, то хотя бы поковырять настройки. Но меня, наконец-то решили встретить!

За спиной раздался быстрый перестук шагов по металлу и послышался хриплый, чуток перевозбужденный голос.

— Наконец-то! Я тебя уже заждался. — из двери, которую я не сразу увидел, вышел мужчина лет сорока.

— Привет! Я Алекс,- я протянул ему руку, но он проскочил мимо нее и мимо меня и сразу отправился к вездеходу.

— Да, пофиг. Я сваливаю отсюда, — он открыл багажный отсек, скинул туда рюкзак, а потом опять пробежал мимо меня и вернулся с двумя сумками. — Без обид, братишка, но уже край. Мне замену полгода обещали.

Он сделал еще две ходки, загрузил свои вещи и скинул мои, а потом уселся на водительское сиденье. Резво начал щелкать рычаги управления, и вводить какие-то коды. Вездеход фыркнул и завелся, послышался тихий голосок, что автопилот отключен. Блин, надо бы у него хоть этот код узнать? Я поднял руку и уже почти собрался засыпать его вопросами, но он меня перебил.

— Разберешься, тут не сложно, — он неопределенно махнул рукой по сторонам, а потом замахал на меня. — Давай, давай! Иди, разберешься там сам. Все инструкции в терминале, пароль: «Симонов козел». Только через «а». Я когда менял, не особо трезвый был. А переделать не даст еще два месяца. Все, иди! Я погнал, колымага сама вернется.

Над потолком снова зажглась красная лампочка, и включился звук тревоги. Безжизненный механический голос произнес: «Открытие шлюза. Персоналу без скафандров немедленно покинуть помещение».

Я отступил к двери, ведущей в жилой отсек. И как только я переступил порог, красный свет сменился на желтый, а сдвижная дверь, со свистом захлопнулась. Не дожидаясь полного открытия ворот, вездеход тронулся и уже через пару секунд я остался один.

— Дом, милый дом… — я подмигнул своему отражению в дверном окошке и пошел осваиваться.

Глава 4

Проводив взглядом облако снежной пыли (или это уже была ледяная крошка) я забрал свои вещи и пошел в жилой отсек.

Две небольших «каюты». В каждой — двухъярусная кровать, по тумбочке и стальному шкафу (как в раздевалке в спортзале). Понятно, станция рассчитана на четверых. Комнату, где обитал мой предшественник, я проигнорировал и занял вторую — пыльную, но без присутствия чужого духа. Зато с наскальной живописью — на боку стального ящика кто-то корявенько вел «тюремный» календарь, зачеркивая палочки.

Дальше общий зал — комната отдыха с плазмой (почему-то без сигнала), диван, уголок под кухню с микроволновкой и кофемашиной и в углу небольшой настольный футбол с миниатюрными дроидами вместо футболистов. Мяча не было.

Я потыкался в панель управления жилым модулем — хоть здесь все в порядке. Уровень запаса батарей в норме, тепло — в норме, канализация и вентиляция — работают.

Сама лаборатория тоже не удивила. По количеству экранов и панелей та же кабина вездехода, только в квадрате. Разве что кресла (тут их было два) не как в машине, а как в кабинете стоматолога. С дополнительными датчика и шлемом управления дроидом.

За окном поднялся ветер, и вьюга скрыла и без того безрадостный пейзаж. Я сел в кресло, пытаясь отрегулировать его под себя, и посмотрел на бумажку, закрывающую один из экранов. Лист вырванный из тетрадки с надписью: «Не работает».

Ясненько. Когда не знаешь, что делать, надо сделать хоть какой-то шаг. Для начала я решил разложить вещи.

Имущества у меня было немного: кое-какая одежда, десять порций разводной лапши, сигареты. Самое ценное в моем багаже — собственный шлем, на который я копил добрые полгода. Личный шлем с визором — это уже независимость и возможность управлять любым свободным дроидом, если вскрыть его коды.

Эти шлемы были своего рода фетишем в нашем мире: их брендировали, делали на заказ, запускали коллаборации. Боб гордо синхронизировался в учебке в ярко-красном шлеме Ferrarri. У меня попроще — даже не шлем, а широкие очки, похожие на лыжную маску. Китайский ноунейм, но в данном случае, это, скорее, был плюс.

В соотношении цена — качество, ребята достигли поистине огромных результатов. Да, может, звук у меня был похуже и от долгого использования начинала болеть голова (чего не происходило в полноценных шлемах). Но в остальном, все было на уровне.

Шлем напрямую посылает сигналы в мозг и воздействует на нервную систему. При синхронизации ты ощущаешь запахи, слышишь звуки, и даже чувствуешь боль.

Я неспешно осматривался и развешивал одежду. Лапша уже была залита кипятком. Жизнь потихонечку снова становилась нормальной. Уж точно лучше, чем убегать от штрафов, разбирательств или тюрьмы. Здесь я как минимум предоставлен сам себе, и возможно, даже придумаю, как заработать денег.

Я решил, что пора написать Профессору и Бобу и снова подошел к рабочему столу.

Мое внимание привлек красный сигнал, пробивающийся через записку от предшественника. Я сдернул бумажку и аж зажмурился от красного света.

На экране что-то типа радара, наложенного на карту местности, с кучей пульсирующих точек. Одна из которых наливалась алым цветом. Внизу экрана был значок с перечеркнутым динамиком. Я ткнул туда и в следующую секунду по комнате разнесся гул оповещения о тревоге.

— Вот же, блин, урод, ленивый, — а я даже имени не знаю, кому вдогонку в спину плюнуть.

Звук сирены становился громче и скоро охватил все небольшое пространство станции. Из-за него я не мог как следует сосредоточится. Глядя на схему, я понял, что сигнал шел из самой дальней точки моего сектора.

Мало того, что мне придется первый раз синхронизироваться и управлять дроидом в полевых условиях, так еще и топать в нем добрых тридцать километров до гребаного датчика. Алекс, да тебе везет! С другой стороны, мне и правда везет. Я жив и в норме, а не лежу замороженной ледышкой под толщей снега.

Контакты прошлого лаборанта я решил не искать. Толку от этого парня, судя по всему, было немного. Энтузиазма хоть как-то помочь мне я в нем тоже не увидел, несется небось по Мерзлоте и заливается демоническим хохотом. Ладно, сам разберусь.

Процесс синхронизации с дроидами мы отрабатывали на симуляторах в универе. Разница была лишь в том, что в универе все оборудование было последнего поколения, а тут какая-то древность. Нужно еще вернуться в гараж — проверить «Толстого чаппи».

Я осмотрел стационарный шлем, выбирая между ним и своими очками. Выбрал местный, чтобы не тратить время на расшифровку кодов, и забрался в кресло. Несмотря на весьма потрепанный внешний вид, оно было весьма удобным.

По комнате разносился запах заваренной лапши. Только сейчас я понял, что был сильно голоден. Перед синхронизацией не помешает дополнительно закинуться местным суперфудом: кто знает, сколько времени мне предстоит провести в кресле.