Асы «шнелльботов». Немецкие торпедные катера в бою

22.50 – 3-й эсминец справа на дистанции 150 метров. Резким поворотом на левый борт удается избежать тарана. Катер обстрелян в упор 1-м и 3-м эсминцами.

22.53 – Дымовая завеса укрывает нас от противника, ложимся на юго-восточный курс. Однако из-за осветительных снарядов мы по-прежнему как на арене. 3-й эсминец прекращает огонь только в 22.54, когда катер поворачивает на северо-восточный курс.

22.55 – Из переговоров пары «S-57» и «S-54», а также «S-58» я делаю вывод, что последний оторвался от эсминцев. Конвой, оставленный эсминцами и полностью дезорганизованный попаданием двух моих торпед, мог бы стать хорошей мишенью, если бы я приказал оснастить «S-58» в порядке эксперимента двумя резервными торпедами, несмотря на морозную погоду.

22.56 – 4-й эсминец по левому борту спереди на расстоянии 300 метров, мы обходим его, резко повернув направо.

22.57 – Осветительные снаряды спереди по правому борту, повернули налево на северный курс. Обстрел 120-мм и 40-мм снарядами с кормы. Поставлена дымовая завеса, поворачиваем на восток.

22.58 – Спереди справа эсминец, приготовившийся к тарану. Поворачиваем на юг, закрываясь дымом. Осветительные снаряды погасли.

23.00 – Поворачиваем на юго-восток, поскольку эсминец с «красным петухом» открывает огонь, двигаясь справа нам наперерез («красным петухом» называют яркие искры, вылетающие из дымовой трубы).

23.01 – Видим еще один эсминец по правому борту. Поворачиваем влево, а затем снова возвращаемся на старый курс, поскольку эсминец не открывает огня. Ставим дымовую завесу, в небе вновь повисают осветительные снаряды.

23.08 – Поворачиваем на юг и ставим завесу, увидев эсминец.

23.15 – Даем радиограмму: «Нас преследуют 5 эсминцев».

23.23 – Поворачиваем на восток в сторону британских минных заграждений.

23.26 – Осветительный снаряд сзади по левому борту. Вырвавшись из кольца эсминцев, переводим двигатели в более щадящий режим работы.

23.30 – Прожектор на 310 градусов слева за кормой. Однако расстояние до эсминцев уже составляет 3–4 километра, и прожектора не достают до нас. Мы сбросили эсминцы с хвоста и проходим минные заграждения со скоростью 30 узлов. Ветер тем временем усиливается до 5–6 баллов, волнение до 4 баллов, и я приказываю флотилии отходить.

Предыдущие операции, в ходе которых мы часто сталкивались с вражескими эсминцами, показали, что англичане пытаются систематической охраной конвойных маршрутов крупными силами не позволить катерам действовать в районе перед Лоустофтом и Ярмутом, а также севернее маяка Смит-Кнолл. В ясные лунные ночи это, в общем, удавалось.

Атакованный этой ночью конвой имел в охранении всего один эсминец в голове колонны и несколько сторожевиков с восточной стороны. Остальные эсминцы, с которыми встретился «S-59», по всей видимости, следовали за конвоем на расстоянии 3–4 км. Вероятно, противник понял, что после выстрела катера обычно поворачивают в сторону, противоположную конвою, и что их удобнее всего перехватывать за кормой последнего. В нашем случае эсминец, находившийся в голове конвоя, загонял «S-58» и «S-59» на юг, так, чтобы катера попали в заранее подготовленную ловушку. Катерам, в особенности «S-59», лишь с огромным трудом удалось прорваться. Катерам повезло, что эсминцы мешали друг другу двигаться и стрелять, так что стоило нам закрыться от одного эсминца другим эсминцем, как огонь тут же прекращался из опасения попасть по своим. В этот момент противник выстреливал осветительные снаряды. Благодаря умелому маневрированию удалось оторваться от противника. Мы счастливо избежали осколков зенитных снарядов, попаданий в катер не обнаружено».

Наш противник многому научился, отражая атаки немецких катеров. Изучив наши тактические приемы и методы, британские эсминцы стали нашим опаснейшим противником. То, что мы вырвались из адского котла прошлой ночи без единой царапины, стало следствием прекрасной реакции всех членов экипажа. И это испытание выпало на долю командира, который накануне вступил в командование катером, и экипажа, который вышел в свой второй боевой поход!

Блестящий успех после трагической потери «S-38» в прошлом месяце! Его масштабы могли бы быть большими, если бы мы не были задержаны на подходе двумя сторожевыми кораблями и если бы вторая пара не встретилась с эсминцами сразу же. Все капитаны многому научились в ходе этой операции.

24 декабря в 05.30 мы прибываем в гавань. Экипажи отдыхают, чтобы в 17.00 вместе отпраздновать Рождество. Зимний фронт, похоже, решил войти в Ла-Манш, так что 1-я и 3-я флотилии должны передислоцироваться на юг. По Маасу уже плывут льдины.

1-я флотилия на второй день Рождества перемещается в Остенде, где базируется вместе со 2-й флотилией. Мы же перемещаемся в Булонь, где экипажи расквартированы в Вимре. По соседству располагаются командующий миноносными силами, его командный пункт и радиостанция.

Здесь, в проливе между Дувром и Кале, ситуация иная, в том числе по географическим причинам. На высоком обрывистом берегу находятся батареи артиллерии тяжелых и средних калибров, которые простреливают весь 40-километровый канал, в том числе Дувр на восточном побережье Англии. Я обсуждаю ситуацию с «комендантом Па-де-Кале», в частности вопросы координации артиллерийского огня и действий торпедных катеров.

В последний вечер старого года мы вместе с экипажами сидим за стаканом пунша. На том берегу пролива, по всей видимости, тоже прекратили боевые действия. Мысли возвращаются на родину, к нашим близким, друзьям и подругам, к нашим павшим и раненым товарищам.

Что принесет нам новый год? Как долго еще продлится война? Есть ли у нас надежды выиграть эту войну, если она не расширит свои рамки? Много острых вопросов, и никто не знает ответов. На войне солдату нужно выполнить свой долг и сделать все возможное во имя своего народа. Полные доверия к руководству, мы вступаем в третий военный год.

1 января 1941 года в Булонь прибывает «S-60» под командованием Вупперманна. Зимняя погода и сильный ветер в высокой степени ограничивают действия торпедных катеров в январе. Проводятся лишь две операции, еще четыре приходится прервать по причине плохой погоды. Нас перебрасывают в Остенде.

16 февраля мы проводим операцию силами четырех катеров – «S-59», «S-54», «S-60» и «S-57». Волнение достигает 3–4 баллов, летящие на палубу брызги покрывают ледяной коркой надстройки и вооружение. В особенности от этого страдает «S-60», экипаж которого совершает свой первый боевой поход. В 20.41 мы видим первый силуэт и медленно приближаемся к нему. В итоге выясняется, что это сторожевой корабль, который мы осторожно обходим, стараясь остаться незамеченными. Радист на флагманском катере вскоре сообщает, что не может использовать нашу волну, поскольку в непосредственной близости кто-то передает на ней сигналы. Из этого мы делаем вывод, что сторожевик заметил нас и теперь сообщает о нашем присутствии. Ветер тем временем крепчает, и даже на небольшой скорости нас заливает волнами. Палуба замерзла, густо летящие брызги делают бесполезными бинокли.

Звено «S-60» и «S-57» я в 19.07 направил на позицию на внешнем конвойном маршруте. В 21.37, когда луна показывается из-за облаков, они замечают эсминец. «S-60» попытался выпустить торпеду с дистанции 600 метров, но, к сожалению, спусковой механизм не сработал. Повторная попытка, уже с дистанции 300 метров, сорвалась по той же причине – торпеды так и не вышли из аппаратов. Большое счастье для эсминца, который не смог бы избежать попаданий. В 21.41 противник открыл огонь по обоим катерам, которые на полной скорости постарались избежать попаданий 12-см и 4-см снарядов.

«S-54», потерявший контакт с флагманским катером, видит 3 эсминца и 2 больших транспорта. Катер выходит в атаку, но внезапно лунный свет озаряет море, и противник начинает обстреливать «S-54» с километровой дистанции. Выпустив обе торпеды, катер ставит дымовую завесу и отворачивает.

Облака рассеиваются, луна сияет с ясного неба. Волнение усиливается, и я приказываю всем катерам ложиться на обратный курс. На «S-60» тем временем установили причину отказа торпедных аппаратов – спусковые механизмы обледенели. Больше такого допускать нельзя!

В следующей операции в ночь с 23 на 24 января принимают участие все катера. Выйдя в море в 17.00, флотилия четыре часа спустя получает радиограмму о движущемся с юга конвое. Погода благоприятствует нам, и мы рассчитываем на успех. Кроме того, мы узнаем, что из Гарвича вышли три британских торпедных катера, но два из них столкнулись друг с другом, и вся троица вернулась в порт. Приятно, что и на той стороне случаются неудачи. К сожалению, туман затрудняет видимость.

«S-57» из второго звена в 22.15 слышит слева сзади шум корабля. Через две минуты появляется тень, которую идентифицируют как эсминец класса «Джервис». Катер выходит в атаку и через минуту выстреливает торпеду с расстояния около 400 метров. В этот момент эсминец разворачивается на катер и тем самым избегает попадания. Начинается охота. «S-57», закрываясь дымом, уходит на высокой скорости. Осветительные снаряды эсминца в эту ночь бесполезны, поскольку туман слишком плотный.

Катера «S-60» и «S-54» также заметили эсминец в 22.17. Однако их атаку пришлось прервать, когда противник погнался за «S-57». Оба катера отходят, но в 22.29 «S-60» вновь пытается атаковать противника. Однако эсминец не позволяет выйти в атаку, уклоняясь от катера.

В конце концов «S-60» возвращается на свою позицию, чтобы встретиться там с катерами «S-54» и «S-57». В полночь «S-54» дает о себе знать по УКВ-связи, однако лишь 20 минут спустя с помощью сигнальной ракеты ему удается найти в густом тумане ведущего звена.

Находящееся западнее флагманское звено в 21.32 видит несколько выстрелов осветительными снарядами и вспышки как на севере, так и на юге. Из этого мы делаем вывод, что находящиеся южнее 2-я флотилия и севернее 2-е звено нашей флотилии вступили в бой с эсминцами. Мы продолжаем ждать конвоя, о котором сообщалось радиограммой в 21.00. Конвой не появляется, и постепенно я прихожу к выводу, что наши товарищи столкнулись с эсминцами, патрулирующими внешний конвойный маршрут. Наше звено идет на позицию в квадрат 7663, где глушит двигатели и выжидает в засаде, как того требует приказ. Этой ночью уши могут рассказать больше, чем глаза. Даже с расстояния в 200 метров мы порой теряем друг друга из виду.

В 01.05 мы занимаем позиции у бочки № 54. Когда и тут никого не обнаруживается, мы в 02.45 ложимся на обратный курс и в 06.00 бросаем якорь перед Остенде. Из-за тумана войти в гавань удается только в 10 часов утра.

И в этот раз ни нам, ни 2-й флотилии не удалось обнаружить конвой. Командир 2-го звена, капитан катера «S-60», записал в журнале боевых действий об этой операции: «Эсминец один раз подошел к лежащим в дрейфе катерам и несколько раз – к «S-60», машины которого были заглушены. Корабль двигался прямо на нас со скоростью 9–12 узлов. Это не может быть простым совпадением; предположительно вражеские эсминцы оборудованы радиолокаторами».

Я писал там же: «Появление эсминцев класса «Джервис» в последние 4 недели позволяет сделать вывод, что оборона от наших катеров станет более эффективной. Эти современные корабли, вооруженные орудиями калибром 40–120 мм в спаренных установках и оснащенные радаром, прекрасно приспособлены для борьбы с нами. Окончательно ситуация прояснится, когда накопится достаточный опыт боев с эсминцами. Однако уже ясно, что за прошедший квартал эффективность британской обороны против катеров значительно возросла, и это делает необходимой установку на катерах радаров. Нужно, чтобы экипаж катера первым видел эсминец».

4 февраля флотилия получила новое пополнение: обер-лейтенант цур зее Аксель фон Гернет получил под свое командование «S-61». Катера «S-55» и «S-56», изначально предназначенные для нас, переданы 2-й флотилии, которая понесла потери на минах и во время бомбежки Булони несколько месяцев назад. В связи с этим 3-й флотилии передается «S-31» под командованием обер-лейтенанта цур зее Ханса-Юргена Мейера. Таким образом, у нас насчитывается уже семь катеров новых типов.

5 февраля британская авиация наносит бомбовый удар по гавани Остенде. «S-58» получает четыре осколочных попадания, которые наносят незначительный ущерб и не влияют на боеспособность катера. Та же картина на «S-54». Благодаря хорошей зенитной артиллерии нам снова удается выйти сухими из воды.

Вечером 5 февраля все три флотилии торпедных катеров должны с 16.00 находиться в полной боевой готовности. В 17.15 я выхожу из Остенде с катерами «S-59», «S-54» и «S-58», чтобы оказаться на позиции после наступления темноты. Вскоре нас замечает британский самолет-разведчик, который начинает преследовать катера на высоте 30 метров, соблюдая дистанцию 3–5 километров. Полтора часа спустя он появляется снова и затем уходит на юго-запад. К этому моменту на флагманский катер поступило сообщение о том, что один конвой движется с севера и еще один – с юга. Прогноз погоды – усиливающийся до 6 баллов ветер с юго-востока, облачность. Однако на деле луна светит с ясного неба, видимость составляет 6–8 километров. В 19.30 на границе видимости появляется самолет, пролетающий восточным курсом на малой высоте. Мы ускоряемся, чтобы быстрее выйти на позиции.

В 20.47 мы видим на расстоянии 7 километров несколько силуэтов на северо-западе. Двигаясь по возможности бесшумно, мы вскоре различаем более 10 кораблей, идущих курсом на юг. Мы немедленно отправляем радиограмму, чтобы привлечь остальные флотилии.

Начав атаку, мы в 21.08 видим зарево на северо-западе, там, где должна действовать 1-я флотилия. Удалось ли нашим товарищам добиться успеха? В 21.10 мы выпускаем 5 торпед с довольно большой дистанции – подойти ближе не позволяет лунный свет. «S-54» выпускает две торпеды по эсминцу, обе проходят мимо. «S-59» дает залп по находящимся друг рядом с другом транспортам, однако в воде торпеды сталкиваются, в результате чего одна уходит на дно, а другая меняет направление. «S-58» выстреливает одну торпеду по транспорту, но из-за большой дистанции промахивается. В итоге мы расстреляли наши торпеды, нас преследуют эсминцы, и при этом результат нулевой! Ветер усиливается до 6 баллов, и мы ложимся на обратный курс. Не слишком удачная ночь!

В течение следующих 14 дней сохраняется плохая погода. 17 февраля ледоход на Маасе прекращается, так что флотилия может вернуться в Роттердам, где остался наш корабль сопровождения. Мы прощаемся с товарищами из 2-й флотилии, которые в течение долгих недель делили с нами квартиры и снабжение. Длительный контакт между экипажами двух флотилий был весьма полезен в плане обмена идеями и навыками с более опытными товарищами.

Я использую период плохой погоды, чтобы взять отпуск. Меня замещает старший командир, обер-лейтенант цур зее Вупперманн. 25 февраля появляется очередная возможность для проведения операции. К этому моменту уже введены в строй катера «S-61» и «S-31». В итоге флотилия в 16.30 выходит в море в составе «S-60», «S-61», «S-59», «S-31», «S-54» и «S-58». Во время движения через английские минные заграждения флагманский катер «S-60» буквально в метре расходится с вражеской миной.

Мы уже заняли позиции в засаде, когда в 22.00 увидели зарево на юге и услышали грохот взрыва. По всей видимости, там находится конвой, хотя разведка о нем и не докладывала. Нам нужно терпеливо поджидать его. В 22.52 приходит радиограмма от катера «S-30» из 2-й флотилии, который сообщает о конвое, движущемся на север.

От командующего миноносными силами приходит радиограмма о том, что «S-30» потопил эсминец «Эксмур». Мы все еще надеемся увидеть конвой, но, прождав до 04.15, вынуждены направиться домой. В 11.10 мы прибываем в Роттердам. По всей видимости, после потопления эсминца конвой круто изменил свой курс, чтобы не попасть в лапы находящимся севернее немецким катерам. У флотилии снова несколько дней отдыха. Мы используем их, чтобы привести в порядок корабли и вооружение. Морозный период закончился, и мы снова оснащаем катера резервными торпедами.

Следующая операция проводится в ночь с 4 на 5 марта. Она длится 16 часов и не приносит даже контакта с противником. Череда безрезультатных операций, в ходе которых мы встречаем только эсминцы и сторожевики и вынуждены спасаться от преследователей, продолжается.

7 марта в 15.18 поступает донесение о конвое из 46 кораблей, который движется на юг к устью Темзы. В 13.00 его авангард находился в квадрате 7317 и шел курсом 150 градусов. Все флотилии торпедных катеров выходят в море. 1-я в составе семи больших катеров, 3-я с шестью катерами и 2-я, в которой насчитывается 4 или 5 кораблей. Это все, чем мы располагаем в Ла-Манше. В 16.00 приходит новое разведдонесение о втором конвое. Курсы этих конвоев должны пересечься, причем именно в том районе, в котором нам указано занять позицию.

Мой заместитель, командир «S-60», намеревался выйти на позицию как можно раньше. Это удается ему без всяких помех. О дальнейшем развитии этой весьма успешной операции рассказывается в журнале боевых действий:

«Флотилия в составе «S-60», «S-31», «S-59», «S-61», «S-57», «S-54» в 20.30 у английского побережья. Ветер юго-восточный, 4–5 баллов, волнение 3 балла, очень хорошая видимость. Луна очень высоко на северо-западе, много облаков, на западе темный облачный массив, на востоке ясно. Еще сумерки. Получив донесение о конвоях (один с севера и один с юга), флотилия подошла на скорости 28 узлов. В 20.50 мы начинаем двигаться с минимальной шумностью. В 21.15 видим на суше много прожекторов, которые светят в сторону моря. В 21.17 с «S-60» замечают несколько силуэтов на 270 градусов. Это конвой, идущий на север, расстояние до него около 6 километров. В 21.28 осветительные снаряды на юге. Мы начинаем атаку, двигаясь фронтом, чтобы уменьшить дистанцию стрельбы. С расстояния 2500 метров видим большой транспорт, эсминец, большой танкер, прикрытый эсминцем, и еще один эсминец южнее. Остальные корабли идентифицированы как небольшие каботажные суда. Флотилия должна атаковать, прежде чем ее заметят, хотя мы не успели разделить цели. Практически одновременно в 21.35 все катера, кроме «S-31» и «S-54», дали двухторпедный залп. «S-60» стрелял по средних размеров эсминцу, который шел рядом с танкером. Это эсминец серии «V», двигавшийся со скоростью 12 узлов. Правая торпеда заскользила по поверхности, левая прошла за эсминцем. В 21.17 я услышал два взрыва с интервалом 20 секунд и увидел, что большой транспорт разваливается на части. «S-31» выпустил свои торпеды незадолго до этого взрыва. В 21.58 мощный взрыв и яркая вспышка на юго-западе – находившегося там эсминца серии «V» больше не существует. Одновременно два вражеских эсминца начинают яростный обстрел, осветительные снаряды повисают между нами и противником. Повернув налево, мы отходим на восток со скоростью 28 узлов. Противник через некоторое время прекращает огонь, катера переходят на малую скорость и перезаряжают торпедные аппараты. Через 3 минуты мы снова ложимся на западный курс. В 22.16 «S-31» докладывает о двух силуэтах прямо по курсу. Мы видим большой танкер, по всей видимости, без движения, и эсминец северо-западнее. Я приказываю приблизиться к танкеру, но в этот момент «S-31» дает залп, и я решаю дождаться его результатов. Две минуты спустя, в 22.24, танкер получает попадание в мидель. Мы видим, как его носовая часть погружается в воду. Эсминец немедленно начинает выстреливать осветительные снаряды и открывает огонь из своих орудий. Мы отходим на высокой скорости, ставя дымовую завесу. В 22.33 мы отрываемся от противника. Катера снова разворачиваются фронтом на запад. В 22.47 мы видим, что корма танкера еще на плаву, за ней эсминец. В 23.00 катера «S-60», «S-59» и «S-57» практически одновременно дают залп обеими торпедами с дистанции около 1800 метров. Эсминец открывает яростный огонь из своих 40-мм зенитных автоматов, при этом «S-61» получает не очень серьезное повреждение. 120-мм орудия эсминца открывают огонь по другим катерам. С 23.01 по 23.02 раздается несколько мощных взрывов, эсминец взлетает на воздух. В него попали как минимум 3 торпеды. В 23.03 я вновь поворачиваю к месту потопления, чтобы убедиться, что эсминец уничтожен, а затем отхожу, чтобы избежать встречи с другими кораблями противника. На запрос, у кого еще остались торпеды, «S-54» сообщает, что еще не произвел выстрел и имеет полный боекомплект. У «S61» остались две торпеды. Я приказываю «S-54» идти к месту потопления противника и искать выживших. В 02.00 мы собираемся в заранее назначенной точке. «S-54» сообщает, что не нашел ничего. Тем временем восточный ветер усилился до 7 баллов, волнение – почти 6. Флотилия ложится на обратный курс, скорость из-за больших волн не более 20 узлов».

Командующий миноносными силами в своем докладе от 20 апреля написал об этой операции:

«В целом следует сказать, что указанное развертывание в виде шахматной доски в районе Ярмута и Лавстофта в эту ночь оправдало себя самым лучшим образом. Оно привело к ошеломляющему успеху – потоплению 2 эсминцев и 9 транспортов. На командном пункте командующего миноносными силами в течение всего дня имелась ясная картина состава и положения конвоев. Еще один пункт, который необходимо подчеркнуть особо, – упорство экипажей торпедных катеров в условиях быстро ухудшающейся погоды. Обстановка, в которой флотилии осуществляли свои атаки, была такова, что катера превысили свои теоретические возможности. Обер-лейтенант цур зее Вупперман, замещавший командира флотилии и одновременно командовавший своим катером, смог организовать скоординированную атаку всех шести катеров, действия которых выше всякой критики. Троекратная, весьма умело организованная атака флотилии привела к потоплению 2 эсминцев и 3 транспортов».

Успех этой операции, в которой участвовали уже получившие боевой опыт капитаны и экипажи, вновь придал личному составу сил и поднял боевой дух после длительного и безуспешного зимнего периода. Что касается обороны противника в целом, то примечательно, что англичане после потопления «S-38» в ночь с 19 на 20 ноября стали использовать свои самые современные и боеспособные эсминцы класса «Джервис» для борьбы с торпедными катерами. Эти эсминцы на самом деле предназначены для охранения авианосцев, линкоров и крейсеров в океанских плаваниях. Но в последней из описанных операций для охранения противник использовал лишь небольшие эсминцы серии «V». Группы эсминцев, предназначенные для борьбы с торпедными катерами, в эту ночь не появились или пришли слишком поздно. Именно благодаря этому обстоятельству флотилия смогла так близко подойти к конвою.

В ходе этой операции из состава 2-й флотилии лишь одно звено вышло в указанный район. Оно было быстро обнаружено эсминцами и отброшено прочь, так и не сумев приблизиться к конвою. Очевидно, именно здесь и находились современные эсминцы, предназначенные для охранения конвоя.

1-я флотилия, напротив, добилась больших успехов. «S-27» потопил танкер водоизмещением 6000 тонн и транспорт в 3000 тонн. «S-101» отправил на дно лесовоз, капитан которого был спасен командой катера. «S-102» потопил транспорт водоизмещением 6000 тонн, «S-29» – такое же судно, а «S-28» – транспорт «Кордафф» водоизмещением 2345 тонн, с которого удалось спасти двух человек.

Прекрасный результат – 10 катеров потопили 9 торговых кораблей общим водоизмещением более 30 тысяч тонн и 2 эсминца!

14 марта я вернулся из отпуска и взял на себя командование флотилией. Во второй половине дня мы в составе 6 катеров выходим из Роттердама. Из-за поломки двигателя «S-54» вынужден повернуть обратно. В 19.00 нас обходят катера 1-й флотилии. Они крупнее и быстрее за счет 20-цилиндровых дизельных двигателей. В 20.30 нас замечают два вражеских самолета-разведчика. Теперь британские эсминцы осведомлены о нашем приближении. В 22.10 мы видим с расстояния 8 километров несколько силуэтов. Это эсминцы, и мы поворачивает на север, чтобы обогнуть их незамеченными и выйти на конвойный маршрут. В 22.45 появляются два эсминца, по всей видимости, те же самые. Они идут с юга, и мы отходим на северо-запад, к английскому берегу. У нас есть донесение разведки о конвое из 15 кораблей, который движется неизвестным курсом.

Внезапно мы видим на 150 градусов вспышки выстрелов. Очевидно, эсминцы охотятся на наши торпедные катера на внешнем конвойном маршруте. Второе звено в составе «S-60» и «S-57» подтверждает мои предположения. Мы видим три силуэта – это сторожевые корабли. Вскоре к нам на полной скорости приближаются два эсминца. Они открывают огонь по катерам, находящимся на светлой стороне горизонта. «S-61», который находится на довольно благоприятной позиции для стрельбы, выпускает две торпеды, но обе они проходят мимо.

Вторая группа эсминцев, подходящая с юго-запада, также открывает огонь. Противник стреляет зенитными и противокорабельными снарядами. Мы уходим зигзагами, расстояние между катерами составляет около километра. Снаряды ложатся вокруг нас, эсминцы ведут огонь в очень быстром темпе. Спустя полчаса нам удается оторваться от противника. В этот момент мы видим в лунном свете самолет, приближающийся к нам на бреющем полете. Бомба взрывается в 20 метрах позади «S-61», а 7 минут спустя целью такой же атаки становится «S-59». Взрыв происходит прямо за кормой катера. Благодаря хорошей видимости мы своевременно различаем вражеские самолеты и уклоняемся от атак, немедленно останавливая двигатели. В итоге вражеские летчики теряют цель и не сбрасывают бомбы. Что ж, нам повезло, а они сэкономили боеприпасы. В эту ясную лунную ночь шансов на успешную торпедную атаку нет, и я приказываю всем катерам лечь на обратный путь.

Гонки с эсминцами, которые не приносят никаких результатов, кроме износа двигателей, побуждают командующего миноносными силами больше не определять время возвращения катеров, а предоставить это командирам флотилий. Невозможно произвести успешную атаку, если отсутствует одна из главных предпосылок – возможность подойти к противнику незамеченными.

18 марта флотилия в составе 5 катеров выходит в море в 15.30, чтобы к 23.00 занять позицию в засаде на конвойном маршруте северо-восточнее Кромера. Мы впервые отправляемся на север в надежде найти там лучшие возможности для охоты. Флагманское звено приближается к берегу на расстоянии 3 морских мили. Мы видим разрывы бомб наших самолетов в гавани Гулль. Ночь темная. Находящееся севернее звено в составе «S-60» и «S-57» видит два эсминца, которые быстро уходят, не заметив катеров. Мы движемся сначала на северо-запад, потом на юго-восток, но ничего не видим. Катера ложатся на обратный курс и в 10.00 прибывают в Роттердам.

Во второй половине дня 20 марта те же пять катеров выходят в море, чтобы к полуночи занять свои позиции. Уже в 18.27 мы становимся свидетелями воздушного боя между Не-111 и «Бристоль Бленхейм». Спустя две минуты англичанин сбрасывает две бомбы, которые падают в 200 метрах от «S-61» и «S-59». Еще через две минуты взрываются следующие две бомбы, не причиняя ни малейшего вреда. По всей видимости, прицелы на британских самолетах очень плохи. В 19.32 «S-59» вынужден повернуть назад – первый отсек заполняется водой. Вероятной причиной является потеря герметичности корпуса после бомбежки в ходе предпоследней операции.

В 20.53 флагманский катер наталкивается на что-то под водой, корабль сотрясает удар. Мы круто поворачиваем вправо и предупреждаем три следующих за нами катера, что у нас в кильватере мина. «S-61» и «S-60» сообщают, что пережили такое же столкновение. Сразу же вслед за этим в 50 метрах позади идущего последним «S-57» происходит мощный взрыв, в небо взлетает столб воды. Катер докладывает, что его средний двигатель и электрическая установка отказали. Какое счастье, что мина взорвалась позади катера, а не при касании! «S-60» тоже сообщает об отказе электрической установки. Тем временем флагманский катер «S-31» видит спереди по правому борту еще одну плавучую мину. Починить двигатель на «S-57» не удается, катер отправлен назад. В связи с опасностью, исходящей от мин, ему придается «S-60».

Я продолжаю операцию двумя катерами – «S-31» и «S-61». Мы оказываемся на позиции в 23.00. Видимость тем временем сокращается до 300–400 метров. Внезапно примерно в 400 метрах по правому борту на небе загораются осветительные снаряды, на юге видны вспышки выстрелов и слышен грохот. Прежде чем мы замечаем что-либо, в нашу сторону уже тянутся трассы из 40-мм зенитных автоматов. Потом противник открывает огонь из крупного калибра. Мы на полной скорости поворачиваем на северо-восток и выходим из зоны разрывов, пока не наступает тишина. Оторвавшись от эсминцев, мы глушим машины, чтобы перевести дух после этого внезапного налета. Сперва мы выясняем, что ни в кого не попали и катера не получили никаких повреждений. Размышляя о том, каким образом противник сумел нас обнаружить, мы приходим к выводу, что он использовал радар. Причин для такого предположения две – во-первых, разглядеть катера иным образом было невозможно, во-вторых, огонь с самого начала был нацелен весьма точно.

Катер «S-61» пропал из поля зрения. Я на короткое время приказываю запустить все моторы, чтобы наши товарищи могли нас услышать. В 00.45 звено аккуратно направляется на юг, на внутренний конвойный маршрут. Здесь мы внезапно обнаруживаем безоблачное звездное небо, но никаких кораблей. Мы поворачиваем на северо-запад, на внешний конвойный маршрут, куда выходим к 5 часам утра. Тем временем ветер усилился до 6–7, волнение до 4–5 баллов. Мы движемся на восток и, не увидев ни одного силуэта, в 6 часов утра ложимся на обратный курс. После более чем 18-часовой операции звено прибывает в Роттердам.

Лишь 24 марта погода позволяет нам выйти в море. «S-31», «S-57» и «S-61» покидают в 16.15 Роттердам, чтобы направиться в тот же район, что и в прошлый раз. В 19.00 поступает сообщение о конвое из более чем 30 кораблей с 4 эсминцами сопровождения. Рассчитав курс конвоя, я понял, что мы можем встретить противника в определенном месте на конвойном маршруте в 23.00. Через некоторое время командующий миноносными силами передает нам по радио соответствующий приказ. Штаб поработал неплохо!

Ветер и волнение усиливаются, видимость умеренная. Выйдя к первой бочке на конвойном маршруте, мы выясняем, что течение и ветер заставили нас отклониться практически на 6 морских миль севернее. Но в 22.45 мы выходим в нужный район. Видимость ухудшилась до 100–200 метров, мы теряем контакт с «S-57». Два оставшихся катера, которые едва различают друг друга с расстояния в 100 метров, ожидают приближения конвоя. В 23.25 западнее нас на расстоянии 100–200 метров медленно проходят курсом на юг два широких силуэта. Эсминцы так близко, что мы практически чувствуем их; они же нас не видят. Жаль, что выстрелить в упор мы не можем; эсминцы проходят мимо, а мы сохраняем свои торпеды для транспортов, которые являются для нас главным приоритетом. Транспортируемые по морю грузы и военные материалы – наша основная цель.

Эсминцы быстро исчезают из виду. О дальнейшем ходе операции я писал в «Журнале боевых действий»:

«Я приказал обоим катерам лечь на северный курс и заглушить все двигатели. Это было продиктовано моим опытом, показывавшим, что эсминцы могут обнаружить нас с помощью радара и зайти с востока, отрезав нам благоприятный путь к отступлению. Я приказал усиленно наблюдать за восточным направлением. Внезапно по правому борту появляются три тени, идущие прямо на нас с явным намерением нас протаранить. Оба катера срываются с места в тот самый момент, когда эсминцы разрезают волны за нашей кормой. «S-31» уходит на север, «S-61» на запад. Кажется, только в этот момент противник нас увидел. Эсминцы открывают огонь осветительными и зенитными снарядами, концентрируясь главным образом на находящемся прямо перед ними «S-61». Несколько минут спустя флагманский катер отрывается от преследователей. Мы видим вражеские эсминцы благодаря их собственным осветительным снарядам и разворачиваемся, чтобы атаковать британцев, занятых стрельбой по нашим товарищам. Две минуты спустя осветительные снаряды гаснут, и мы теряем противника из виду. Видимость не позволяет продолжить атаку, и мы со скоростью 9 узлов движемся к плавучему маяку, чтобы встретиться там с «S-61». На запрос по радио наши товарищи отвечают, что у них все в порядке. Мы собираемся после встречи вернуться на маршрут и дожидаться конвоя. Противник, которого мы встретили, – это просто охранение маршрута.

Полчаса спустя после того, как мы подошли к маяку и заглушили двигатель, по правому борту в 100 метрах от нас появляется медленно движущийся эсминец. Из-за малой дистанции мы не можем атаковать и осторожно запускаем один двигатель. Десять секунд спустя, когда работают все двигатели, эсминец видит нас и начинает яростный обстрел из всех орудий; но благодаря нашей высокой скорости все снаряды ложатся у нас за кормой. Я убежден в том, что эсминец не сразу увидел катер, поскольку ему потребовалось время, чтобы открыть огонь. Когда эсминец поворачивает на север, мы уходим на восток, закрываясь дымами. Завеса ставится удачно и укрывает нас от осветительных снарядов эсминца.

По всей видимости, на вражеских эсминцах используется радар, который не различает объекты на дистанции меньше 500 метров, в противном случае британцы в обоих случаях сразу же начали бы стрельбу. Однако наличие такого прибора создает для торпедных катеров новую ситуацию. Находиться в засаде – больше не залог внезапной атаки. Особенно в темные ночи с видимостью менее 500 метров радар абсолютно необходим для катеров – не только для того, чтобы уклоняться от неожиданного появления эсминцев, но главным образом для обнаружения конвоев».

Моя заявка на срочную установку самого простого радара уже в середине декабря прошлого года была направлена по инстанциям и, поддержанная всеми моими начальниками, оказалась в Верховном командовании военно-морских сил.

Это была последняя операция в первом квартале нового года – в последние мартовские дни царили туман и плохая погода. Коротко оглядываясь на эти три месяца, можно прийти к заключению, что мы страдали как от неблагоприятных погодных условий, так и от слишком ясных лунных ночей. В итоге мы провели не только относительно мало операций, но и получили не так много возможностей добиться успеха.

Всего было проведено 12 операций, в каждой из которых принимали участие в среднем 4 катера. В 8 случаях имелись разведданные от командующего миноносными силами. 8 операций пришлось прервать из-за плохой погоды. Были атакованы два конвоя – один пятью, другой 16 торпедами. Лишь одна из этих атак – в ночь с 7 на 8 марта – оказалась успешной. Были потоплены два эсминца серии «V», транспорт водоизмещением 4–5 тысяч тонн и танкер водоизмещением 8 тысяч тонн. В ходе 7 операций были бои с вражескими эсминцами. В целом выпущено 27 торпед – 16 по эсминцам, 1 по сторожевику, 10 по транспортам.

Три наши флотилии были расставлены командующим миноносными силами в шахматном порядке на известных и обозначенных плавучими маяками-бочками конвойных маршрутах. Там им следовало ожидать в засаде с заглушенными двигателями, пока не приходила радиограмма с одного из катеров о замеченном конвое. Только в этом случае катера должны были покинуть свои позиции и атаковать конвой.

Чтобы эффективнее использовать торпедные катера, необходимо минирование британских конвойных маршрутов, в первую очередь на узких фарватерах в районе банок. Мины способны нанести противнику большие потери, учитывая имеющиеся у восточного побережья Англии условия для судоходства. Единственный минус – если загружать катера минами, то придется отказаться от резервных торпед; однако по сравнению с возможным эффектом он кажется незначительным. Решающее же значение имеет установка радара – но она затянется на годы!

В апреле господствует типичная для этого месяца погода. Только две операции удается провести, еще две приходится прервать из-за густого тумана. 7 апреля флотилию посещает командующий флотом адмирал Лютьенс, только что вернувшийся из Атлантики в Брест с кораблями «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Во время обеда в Шевенингене он рассказывает об операциях линейных кораблей против конвоев, курсирующих между США и Великобританией. Адмирал полон надежд на следующую операцию. Однако 27 мая в 400 морских милях западнее Бреста линкор «Бисмарк» с Лютьенсом на борту становится жертвой британцев.

1 апреля в Роттердам прибыли переданные нам из 2-й флотилии катера «S-34» и «S-35». Их капитанами стали прошедшие обучение лейтенанты цур зее Эрвин Людерс и Хорст Вебер. Пока эти катера находились на верфи, я без ведома начальства приказал установить на них эхолоты для более успешной навигации в сложных условиях. Это должно было помочь нам во время операций по установке мин. Позднее на основании полученного опыта все катера были оснащены подобными приборами.

Операции начались. В ночь с 16 на 17 апреля мы выходим в море – «S-35», «S-34», «S-61», «S-31», «S-60» и «S-58». Нам следует установить на вражеских маршрутах в районе Гейнсборо донные мины типа ТМВ-II. С 02.31 по 02.45 мы устанавливаем 32 мины, а затем выходим на внешний конвойный маршрут. В 03.41 от командующего 2-й флотилией поступает информация о конвое, идущем на юг, и я решаю атаковать. Возможно, нам удастся перехватить его до 5 часов утра.

Двигаясь на юг, мы в 04.40 видим за кормой трассирующие снаряды. «S-60» не отвечает на запросы, а «S-58» и «S-61» сообщают, что ведут бой с четырьмя британскими катерами и что они не видят «S-60». Я пытаюсь вызвать потерявшийся катер по радио и собрать флотилию, что в конечном счете удается. Когда в 5 часов утра начинает светать, мы ложимся на обратный курс, так и не увидев конвой. То ли он двигался быстрее, чем предполагалось, то ли, что вероятнее, изменил курс после атаки 2-й флотилии.

Флотилия прибывает в гавань в 10 часов утра. Оказывается, что «S-58» получил пять попаданий, в том числе 4 в носовую часть и одно в моторный отсек правого борта. Снаряд пробил борт и взорвался на приборной доске, при этом механик получил легкие ранения в лицо. При этом сам двигатель остался неповрежденным, пробоины мы быстро залатали.

Из-за погоды следующая операция по постановке мин была проведена лишь в ночь с 28 на 29 апреля силами 4 катеров. Они вышли в море в 17.45 и получили приказ после постановки мин действовать против большого конвоя, замеченного разведкой. Руководство этой операцией взял на себя старший капитан флотилии, поскольку я в этот момент находился в Булони на совещании у командующего миноносными силами. Последний сообщил, что в июне 1941 года начнется война против Советского Союза и все три флотилии должны будут действовать в Восточной Балтике и Финском заливе из-за отсутствия других подходящих сил. К этому моменту флотилии должны достичь своей номинальной численности. Необходимо срочно согласовать сроки профилактического ремонта и переборки двигателей. В Ла-Манше будет действовать 4-я флотилия торпедных катеров под командованием капитан-лейтенанта Нильса Бетге, которая в настоящий момент находится в стадии формирования.

Итак, мы вступаем в войну с еще одной великой державой, несмотря на то что наши силы и так перенапряжены. Но в тот момент мы полностью доверяем нашему руководству и не обращаем внимания на это обстоятельство. Своим экипажам я должен объяснить, что переброска на восток связана с желанием использовать период неблагоприятных для проведения операций коротких летних ночей для отдыха и тактической подготовки на Балтике.

Но вернемся к последней апрельской операции. К полуночи флотилия вышла на рубеж постановки мин. Выполнив здесь свою задачу, катера движутся на юг к конвойному маршруту. До 04.10 больше не поступает никакой информации, визуально не замечен ни один корабль, и флотилия ложится на обратный курс.

В 07.10 поступила радиограмма от «S-61», ведущего катера второго звена: «Веду бой с вражескими торпедными катерами». Час спустя звено сообщило, что продолжает путь к гавани; тем временем первое звено успело повернуть им на помощь.

Два коротких боя с катерами противника показали, что часть из них вооружена 20-мм орудиями, а часть – только пулеметами винтовочного калибра. В течение 20-минутного боя «S-61» выпустил с расстояния 600– 1000 метров 800 снарядов калибром 20 мм. Он добился попаданий по меньшей мере в одного из двух противников, поскольку тот задымил и отстал. «S-61» получил множество попаданий пулями винтовочного калибра, старший моторист легко ранен.

На основании полученного опыта было решено немедленно увеличить боезапас с 15 до 40 магазинов 2-см снарядов. Из 1600 снарядов половина должна была быть фосфорными. Вместо одного пулемета следовало установить два и заменить ленточное питание на барабанное из-за частых отказов в стрельбе. Кроме того, для ближнего боя необходим огнемет.

От командующего миноносными силами мы узнаем, что наши небольшие торпедные катера будут оснащены дополнительной 20-мм зениткой. С помощью двух автоматических орудий мы наверняка сможем держать вражеские катера на почтительном расстоянии, потому что драться с ними – это не наша задача. Если пригоршня наших катеров ввяжется в бои с москитными силами британцев, это станет большим успехом противника.

Весенние шторма продолжаются и в мае. 9 мая из 2-й флотилии передан «S-55», его капитаном становится мой адъютант обер-лейтенант цур зее Штольценбург. Катера «S-57», «S-61» и «S-31» 7 мая отправлены в Киль для профилактического ремонта. В итоге у нас остаются 5 катеров. «S-30», незадолго до этого полученный от 2-й флотилии, мы передаем в находящуюся в стадии развертывания 6-ю флотилию торпедных катеров. 2-я флотилия на данный момент состоит только из новых больших катеров.

15 мая командующий Западной группой адмирал Заальвехтер посещает флотилию. 18 мая мы пытаемся осуществить силами 5 катеров последнюю перед отправкой на восток операцию в Ла-Манше. В 21.30 мы выходим в море, имея на борту по 8 мин разных типов. Погода у побережья благоприятна, но по дороге ветер внезапно усиливается до 6 баллов. После того как несколько мин срывается со своих мест, я приказываю повернуть назад, и в 02.30 мы возвращаемся в гавань.

1-я и 2-я флотилии уже отправились на Балтику для «тактического обучения». Командующий миноносными силами покинул свой командный пункт в Северной Франции. Остался лишь небольшой штаб под командованием обер-лейтенанта цур зее Ребенсбурга. Он подчиняется командующему 4-й флотилией, несколько катеров которой уже прибыли в Роттердам. Эта флотилия должна удерживать позиции на западе, пока три остальные не вернутся с войны с Советским Союзом – это, скорее всего, произойдет осенью. 27 мая в 05.00 шесть катеров вместе с кораблем сопровождения «Адольф Людериц» отправляются из Роттердама в Киль. От Боркума до маяка «Эльба-1» нас прикрывала пара тяжелых истребителей Ме-110. В 21.00 мы находимся в Брунсбюттельском шлюзе и в течение ночи проходим Канал императора Вильгельма. 28 мая мы причаливаем в Киле.

Вечером мы проводим короткое собрание в память о погибшем сегодня в Атлантике линкоре «Бисмарк». В ходе совместной операции с тяжелым крейсером «Принц Ойген» он потопил крупнейший линейный корабль в мире – британский «Худ». Теперь он разделил судьбу своей жертвы.

Прошло 8 с половиной месяцев с тех пор, как мы с пятью старыми катерами вышли из Киля, чтобы действовать в Ла-Манше. Командиры и экипажи смогли приобрести за это время большой опыт, в первую очередь в боях с британскими эсминцами – главным врагом торпедных катеров. Это не учитывалось в ходе тактического обучения прошлым летом. К счастью, во всех боях с эсминцами счастье было на нашей стороне – если не считать бой 20 ноября, когда катер «S-38» протаранен вражеским эсминцем. В зимний период плохой погоды возможности катеров были сильно ограничены. Это стало большим разочарованием для экипажей.

С 11 сентября 1940 года по 26 мая 1941 года флотилия провела 33 операции, в том числе 2 минные постановки. Среднее число участвующих катеров составило 3,7. 19 операций были прерваны из-за погодных условий. Было атаковано 5 конвоев, в 9 случаях имелся контакт с военными кораблями противника, проведено 14 боев с эсминцами. Мы выпустили 44 торпеды, из них 14 по транспортам. Катера доложили о потоплении 3 эсминцев, 2 танкеров общим водоизмещением 18 тысяч тонн, 3 транспортов общим водоизмещением 13 500 тонн. В общей сложности мы отправили на дно 31 500 тонн. По данным британской «Хронологии морской войны», в это время были потоплены:

– пароход водоизмещением 1350 тонн катером «S-54» 4 сентября – сообщалось о потопленном эсминце;

– голландский транспорт «Маастрихт» водоизмещением 6552 тонн катером «S-59» 23 декабря – сообщалось о танкере водоизмещением 10 тысяч тонн и транспорте в 6 тысяч тонн;

– 2 транспорта общим водоизмещением 5825 тонн, в том числе «Булдерпул» водоизмещением 4805 тонн 7 марта – сообщалось о 2 эсминцах и 2 транспортах в 12 500 тонн.

Потопление остальных кораблей пока не удалось подтвердить британскими источниками.

Потери флотилии составили 9 раненых и многочисленные легкие повреждения катеров. Самой болезненной была, безусловно, утрата «S-38». Из 23 членов его экипажа пятеро погибли, а остальные получили более или менее серьезные ранения. Однако эти потери следует отнести скорее к 1-й флотилии.

Из 257 дней в течение 172 операции были невозможны из-за погодных условий. В 38 случаях хорошая погода не была использована, поскольку экипажам необходимо было отдохнуть после проведенной операции.

Такое соотношение усилий и результатов нельзя признать удовлетворительным. Но необходимо учитывать условия войны в прибрежной зоне. Противник был вынужден использовать для обороны корабли и самолеты, которые требовались ему в другом месте. Например, связанные боями с нашими катерами эсминцы не могли принимать участие в охране атлантических конвоев от немецких подводных лодок. Кроме того, уменьшалась опасность для наших собственных конвоев у голландского, бельгийского и французского побережья.

Тем не менее мы вовсе не собирались почивать на лаврах. Из 44 выпущенных торпед лишь 8–10 попали в цель. Торпедная стрельба – это искусство, которому необходимо учиться. Ночью видны не корабли, а тени и силуэты, скорость которых определить практически невозможно, а это одна из важнейших предпосылок успешного попадания. Чтобы успешно действовать в таких условиях, необходимы многолетний опыт и длительное обучение. А капитаны катеров прошли лишь краткую 20-дневную подготовку.