Капкан для «Барбароссы»

— Похоже, наш мотопатруль на диверсионную группу под Каролиным напоролся. У старшего наклейки не оказалось.

Старлей переговорил с милиционером, потом ножом вспорол галифе одного из убитых и махнул рукой подчинённым.

— Разгружай! Точно диверсанты: в труса́х вместо кальсонов!

Пока бойцы таскали покойников в подвал отделения милиции, Ларионов подошёл к Виктору и закурил.

— В казарму ночевать не ходи. Нас предупредили, что немцы в первую очередь будут военные городки обстреливать.

— Да я и не собирался. Хотел в здании редакции переночевать: нам же с самого утра придётся редакционные задания получать.

— Вот и ночуй в редакции. Только, как начнётся, спросонья не мечись по улице, а заляг где-нибудь под стеночкой. Лучше — наружу выскочи: мало ли, куда немецкий подарок может угодить.

— Думаешь, и досюда добить могут?

— Из пушек вряд ли, а вот какой-нибудь шальной бомбёр что-нибудь уронить — запросто! Так что спи вполглаза!

— Да разве ж в такую ночь уснёшь?

— Это точно, — мрачно вздохнул старший лейтенант. — Я потому и в наряд сегодня напросился, чтобы не мучиться ожиданием. Ладно, будь здоров, политрук! Будем живы — увидимся!

Глава 22

В ночь на 22 июня командир лёгкого крейсера «Красный Кавказ» капитан 2-го ранга Алексей Матвеевич Гущин остался ночевать на корабле. И даже не столько потому, что его жена с сыном уехали к родственникам в Москву. С 15 июня Черноморский флот находился в состоянии полной боеготовности, были полностью запрещены все увольнения на берег, а трубы кораблей сочились лёгким дымком: кочегары поддерживали давление в котлах, чтобы по первому же приказу любой из них мог выйти в море.

Мало того, вчера на совещании у адмирала Октябрьского был оглашён приказ Наркома ВМФ Кузнецова, в котором говорилось: войне быть! Сегодня ночью около 4 утра германские войска перейдут границу на всём её протяжении от Балтийского до Чёрного моря, а немецкая авиация нанесёт бомбовые удары по важнейшим промышленным центрам на западе СССР, военным аэродромам и… главной базе Черноморского Флота Севастополю.

Именно поэтому почти все крупнейшие корабли ЧФ снялись с якорных стоянок и рассредоточились вдоль побережья от мыса Тарханкут до Балаклавы, а несколько эсминцев вышли в открытое море. «Красный Кавказ» почему-то не получил приказа выйти из Севастопольской бухты и продолжал стоять на якорной бочке.

С верхней палубы было видно, что непроглядную южную ночь пробивали лишь свет из окон, горевших кое-где в городе, синие стояночные огни боевых кораблей да отблески дежурного освещение на мостике крейсера.

Здесь, на палубе, в 2:45 Гущина и разыскал дежурный по кораблю:

— Товарищ капитан 2-го ранга, с берега получена радиограмма: операторы приёмных станции радиоулавливателей самолётов, установленных на мысах Херсонес и Тарханкут, обнаружили неизвестную групповую воздушную цель, идущую с запада. Приказано подготовиться к отражению воздушной атаки.

— Боевая тревога! Корабль к бою и походу изготовить! Приготовиться к отражению воздушной атаки!

Дежурный повторил приказ командира в поступившую на «Красный Кавказ» всего пару месяцев назад карманную радиостанцию, и тотчас зазвенели колокола громкого боя, а корабельная трансляция продублировала его слова.

Ходу до боевой рубки — всего две-три минуты, и уже в не й помощник командира капитан-лейтенант Агарков встретил Гущина докладом:

— Корабль к бою готов!

Затих топот матросских башмаков по стальным трапам и палубам, лишь время от времени до боевой рубки доносились приглушённые команды командиров зенитных орудий да журчание хорошо смазанных механизмов наводки «зениток», ищущих крадущиеся в чёрном небе цели.

Невыносимо медленно, как капли смолы по сосновому стволу, ползли минуты, но ничего не менялось. Часовая стрелка уже переползла тройку, а минутная одолела большую цифру «1». И тут район 35-й батареи осветила яркая вспышка, затем вторая, третья, четвёртая… У Гущина замерло сердце: неужели «неизвестные» самолёты нащупали этот мощнейший узел береговой обороны?

Но нет. Вспышки, подсвечивающие поднимающиеся клубы дыма, не гасли, а быстро уносились куда-то в небо. И вот далеко над морем что-то полыхнуло так, что затмило все эти всполохи с мыса Херсонес. Четыре вспышки на 35-й батарее — четыре взрыва над морем. Ещё пара минут, и снова на Херсонесе дважды полыхнуло, а вскоре небо озарилось мощными вспышками взрывов. Лишь после этого до «Красного Кавказа» начали доноситься раскаты прозвучавших над морем взрывов.

— Отбой воздушной тревоги, — прошипел динамик рации, установленной в боевой рубке. — Все воздушные цели уничтожены.

Кем? Чем? На первый вопрос ответ напрашивался сам собой: сработала ПВО эсминцев и крейсеров, вышедших в море. Но что за странные вспышки, уносящиеся в небо с мыса Херсонес? И почему интервал между взрывами в небе совпадает с интервалов этих странных вспышек. Гущин слышал об опытах по использованию в качестве зенитных средств реактивных снарядов, нашедших применение в авиации ещё во время боёв на Халхин-Голе. Но дальность действия этих эрэсов никогда не превышала нескольких километров, а заряд, который они несли, никак не мог произвести настолько мощный взрыв. Если, конечно, реактивный снаряд не угодил точно в бомболюк самолёта. Да и эти опыты быстро прекратили, поскольку точность стрельбы эрэсами оказалась просто никакой.

Ближе 8 часов утра в бухту вернулись флагман флота линкор «Парижская Коммуна», крейсера «Червона Украина», «Молотов» и «Ворошилов» («Красный Крым» с мая находился в ремонте и, соответственно, Севастопольскую бухту не покидал), и Гущин получил приказ к 9:00 прибыть в штаб флота.

О том, что война началась, он знал уже не менее четырёх часов, если не считать того, что собственными глазами наблюдал уничтожение вражеских самолётов на подлёте к Севастополю. Штаб флота известил об этом корабли и подчинённые ЧФ воздушные и сухопутные силы, как только из Москвы поступило оповещение о вторжении больших масс немецких и румынских самолётов в советское воздушное пространство и начале артиллерийских обстрелов советской территории. И теперь предстояло получить дальнейшие распоряжения о действиях флота на ближайшие дни. Но в первую очередь — прослушать информацию о том, что происходит на сухопутном фронте.

— Официальное заявление Советского Правительства о начале войны с нацистской Германией будет передано по радио в 12:00, — известил собравшихся командиров кораблей адмирал Октябрьский. — По сообщениям из Генерального Штаба на 8:00 попыткам бомбардировок с воздуха подверглись такие города как Киев, Вильно, Рига, Таллин, Кишинёв, Виндава, Либава, Ковно, Шауляй, Поневеж, Шавли, Гродно, Брест, Лида, Кобрин, Белосток, Пружаны, Любомль, Луцк, Владимир-Волынский, Новоград-Волынский, Черновцы, Хотин, Галич, Бучач, Зубов, Адам, Куровице, Чунев, Скнилов, Гросулово, Бельцы, Болград, Болгарийка, Севастополь. Основная масса этих авиаударов отражена с огромными потерями для врага. Да что вам рассказывать? Многие из присутствующих здесь были свидетелями того, как примерно в 3 часа 10 минут была уничтожена эскадрилья бомбардировщиков, судя по всему, намеревавшаяся выставить донные мины и запереть корабли Черноморского Флота в Севастопольской бухте.

Атакам с воздуха подверглись полевые аэродромы, военные городки и полевые лагеря сухопутных войск, дислоцированных вблизи границы. В ряде случаев они также подверглись артиллерийским обстрелам с германской территории. На целом ряде участков государственной границы передовым частям вермахта удалось сбить заслоны пограничников и регулярных частей Красной Армии и вклиниться на советскую территорию на глубину до нескольких километров. Вдоль всей линии границы ведутся тяжёлые оборонительные бои.

Приказом Генерального Штаба, датированным 21 июня, Ленинградский военный округ преобразован в Северный фронт, Прибалтийский особый военный округ — в Северо-Западный фронт, Западный особый военный округ — в Западный фронт, Киевский особый военный округ — в Юго-Западный фронт, Одесский военный округ — в Южный фронт. Командующие указанными военными округами, соответственно, назначены командующими фронтами.

Силам нашего флота поставлена задача подготовиться к выполнению боевой операции по блокированию румынского флота на его военно-морских базах и недопущению им поддержки боевых действий румынских войск. Помимо этого, военно-воздушные силы флота будут задействованы в операциях по поддержке действий наших войск в дельте Дуная.

Подробнее о подготовленных ранее планах доложит начальник штаба Флота.

Глава 23

И надо же было в такую жару заработать ангину!? Если бы не она, студент Киевского индустриального техникума Славка Кудин, как все его товарищи, валялся бы на днепровских пляжах, а теперь ему приходится в воскресный день тащиться в техникум, чтобы сдать пропущенный экзамен.

Ему, родившемуся в деревне неподалёку от Белой Церкви, столица Советской Украины всегда казалась безумно многолюдной и суетливой. Городская суета не прекращалась даже в воскресное утро, когда большинство киевлян отправлялось на многочисленные городские рынки «скупляться». Кто-то на самом богатом (и для самых богатых!), Бессарабском рынке, находящемся на пересечении с Крещатиком бульвара Шевченко, кто-то в торговых рядах у Еврейского базара, а кто-то на мелких рыночках, имевшихся во всех частях города.

Но сегодня, помимо кумушек с корзинками и деловитых мужиков с сетчатыми сумками, почти повсюду толпились встревоженные группы людей, что-то обсуждавших, оживлённо размахивая руками.

В техникуме от Славки просто отмахнулись:

— Иди, Кудин, не до тебя сегодня!

— Так ведь мне сдавать…

— Давай, отмечу, что сдал, и иди!

Чувствовал себя Вячеслав не очень хорошо, донимала слабость, и он даже не стал вникать, чем это он так заслужил благосклонность обычно строгого немолодого преподавателя. Главное — он теперь свободен, как большинство его товарищей! До самой осени свободен! Можно будет собраться и уехать к родителям.

— Вон, вон, вон! Летят, гады! — услышал Кудин, проходя по площади Сталина.

Повернувшись в сторону Днепра, он увидел, как три тройки больших двухмоторных самолётов плывут к северу от города.

— А может, это наши?

— Да какие наши? Наши самолёты в чёрный цвет не красят! И звук у них не такой.

Навстречу бомбардировщикам (а что это ещё за машины, если у них по два двигателя?) со стороны Броваров, звеня моторами, рванулась целая свора «ястребков». Именно свора, потому что «и-шестнадцатые», хоть и пытались держаться попарно, но такого чёткого строя, как большие машины, не выдерживали. Их было тоже около десятка, а точнее Кудин посчитать так и не успел.

Передовая пара, сблизившись с бомбардировщиками километра на полтора, вдруг окуталась клубами дыма, сквозь который сверкнуло пламя огненных стрел. Секунда, другая, и «ястребки» отвернули вверх и в сторону, уступая место идущим следом. И снова — клубы дыма, короткие пламенные хвосты, пробивающиеся сквозь белый дым. А потом вокруг бомбардировщиков стали вспухать такие безобидные издали облачка. Но много, очень много! Несколько десятков. Так много, что на какое-то мгновенье чёрная девятка скрылась в облаке разрывов.

— Эрэсами, эрэсами вдарили! — радостно заорал молодой парень, судя по возрасту, явно недавно отслуживший в армии. — Бей их, гадов, ребята!

Строй самолётов прорезали почти одновременные мощные взрывы, кажется, три или четыре. А когда рассеялся дым, в воздухе оставалось всего четыре бомбардировщика. Остальные… просто исчезли, только обломки хвостов, крыльев и кусков обшивки тёмным облаком опускалось за Днепр. Три самолёта тоже густо дымили, опустив нос и снижаясь куда-то в сторону леса, начинающегося около деревни Быковня.

Последний не дымил, с его левого крыла срывалась какая-то серая пелена, рассеиваясь в воздухе. Потом от самолёта отделились крошечные чёрные капельки, и он, чуть завалившись набок, начал разворачиваться. Не успел! Ещё пара «ястребков», державшихся до того сзади, довернула и дала залп реактивными снарядами. Подавляющее большинство их прошло мимо, взрываясь далеко позади уцелевшего бомбардировщика, но не менее пяти рвануло в непосредственной близости от «бомбёра». А может, и угодило прямо в него: Славка не смог рассмотреть на таком расстоянии. Но чёрный бомбардировщик мгновенно окутался пламенем и сорвался в пике.

— Уррррааааа! — заорали стоящие вокруг люди, не обращая внимания на клубы пламени и обломков, поднимающиеся там, куда упали сброшенные бомбардировщиком «капельки».

— Да что случилось-то? — наконец-то смог спросить Вячеслав, когда ликование начало стихать.

— Да откуда ты такой выпал, что ничего не знаешь? — накинулся на него тот самый парень, что говорил про эрэсы.

— Болел я, дома лежал, а сегодня пришлось выйти, чтобы просроченный экзамен сдать. А тут — такое!

— Война, парень. Война! — пробасил мужик лет тридцати пяти, одетый «по-городскому», видимо, рабочий какого-то завода. — Утром пытались аэродром в Жулянах бомбить. Подрали их наши сильно, как этих, но один сбитый самолёт на завод «Большевик» упал, люди погибли…

— А кто бомбил?

— Да ты что, парень, совсем газеты не читаешь?

— Я же говорю: болел, несколько дней с температурой дома лежал, вот только сегодня вышел…

— С немцем. В двенадцать часов по радио будут передавать правительственное сообщение.

Возвращаться на квартиру на Засарайной улице в районе Черепановой горы Вячеслав не стал: всё равно квартирная хозяйка, глуховатая бабка Гапка репродуктора в доме не держала, а правительственное заявление послушать хотелось. Больно уж его тревожила эта война, свидетелем одного из воздушных боёв которой он сегодня уже стал. Ведь теперь ему явно не успеть доучиться в техникуме: только стукнет 18, как придёт повестка из военкомата. Тревожило то, что вражеские самолёты, хоть и были сбиты возле Киева, но ведь долетели до столицы Украины! А что творится там, у самой границы?

Вот и бродил он по Крещатику, переходя от одной группы людей к другой, слушая всех, но не вступая в споры. Больно уж молод он, чтобы высказывать своё мнение там, где собрались люди постарше.

Болтали, конечно, разное. От того, что наши войска так наподдали нацистам, что те уже к Варшаве убежали, до баек про германские танки, шпарящие без остановки к Киеву. Таких паникёров быстро одёргивали если не милиционеры (кое-кого они даже задержали), то сами же зеваки. Но ближе к полудню разговоры стали стихать, и народ потянулся к репродукторам, висящим вдоль Крещатика.

Славка не посмотрел на часы, когда репродукторы, прошипев несколько секунд, вдруг разразились песней. Нет, неправильно. ПЕСНЕЙ!!! Никогда не слышанной ранее, но берущей за душу каждым словом, каждой нотой.

Вставай, страна огромная, Вставай на смертный бой С фашистской силой темною, С проклятою ордой! Пусть ярость благородная Вскипает, как волна: Идёт война народная, Священная война! Как два различных полюса, Во всем враждебны мы: За свет и мир мы боремся, Они — за царство тьмы. Дадим отпор душителям Всех пламенных идей, Насильникам, грабителям, Мучителям людей! Не смеют крылья черные Над Родиной летать, Поля её просторные Не смеет враг топтать! Гнилой фашистской нечисти Загоним пулю в лоб, Отребью человечества Сколотим крепкий гроб! Встаёт страна огромная, Встаёт на смертный бой С фашистской силой темною, С проклятою ордой. Пусть ярость благородная Вскипает, как волна: Идёт война народная, Священная война!

И едва затихли последние аккорды, как из громкоговорителей послышался хорошо знакомый каждому советскому человеку глуховатый голос с кавказским акцентом.

Товарищи! Граждане и гражданки Советского Союза! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои!

Советское правительство поручило мне сделать следующее заявление:

Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбёжке со своих самолётов наши города — Киев, Севастополь, Каунас, Вильно и некоторые другие, причём убито и ранено несколько сотен человек. Налёты вражеских самолётов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории.

Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключён договор о ненападении, и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на нашу страну совершено, несмотря на то, что за всё время действия этого договора германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к СССР по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей.

Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург в 5 часов 30 минут утра от имени своего правительства сделал заявление народному комиссару иностранных дел товарищу Молотову о том, что Германское правительство решило выступить с войной против Советского Союза в связи с сосредоточением частей Красной Армии у восточной германской границы.

По поручению Правительства Советского Союза я должен также заявить, что ни в одном пункте наши войска и наша авиация не допустили нарушения границы и поэтому сделанное сегодня утром заявление румынского радио, что якобы советская авиация обстреляла румынские аэродромы, является сплошной ложью и провокацией. Такой же ложью и провокацией является вся сегодняшняя декларация Гитлера, пытающегося задним числом состряпать обвинительный материал насчёт несоблюдения Советским Союзом советско-германского пакта.

Теперь, когда нападение на Советский Союз уже свершилось, Советским правительством дан нашим войскам приказ — отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей родины.

Эта война навязана нам не германским народом, не германскими рабочими, крестьянами и интеллигенцией, страдания которых мы хорошо понимаем, а кликой кровожадных фашистских правителей Германии, поработивших французов, чехов, поляков, сербов, Норвегию, Бельгию, Данию, Голландию, Грецию и другие страны и народы.

Правительство Советского Союза выражает непоколебимую уверенность в том, что наши доблестные армия и флот и смелые соколы Советской авиации с честью выполнят долг перед родиной, перед советским народом, и нанесут сокрушительный удар агрессору.

Не первый раз нашему народу приходится иметь дело с нападающим зазнавшимся врагом. В своё время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил отечественной войной, и Наполеон потерпел поражение, пришёл к своему краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером, объявившим новый поход против нашей страны. Красная Армия и весь наш народ вновь поведут победоносную отечественную войну за Родину, за честь, за свободу.

Нас могут спросить: как могло случиться, что Советское правительство пошло на заключение пакта о ненападении с такими вероломными людьми и извергами, как Гитлер и Риббентроп? Не была ли здесь допущена со стороны Советского правительства ошибка? Конечно нет! Пакт о ненападении есть пакт о мире между двумя государствами. Именно такой пакт предложила нам Германия в 1939 году. Могло ли Советское правительство отказаться от такого предложения? Я думаю, что ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой, если во главе этой державы стоят даже такие изверги и людоеды, как Гитлер и Риббентроп. И это, конечно, при одном непременном условии — если мирное соглашение не задевает ни прямо, ни косвенно территориальной целостности, независимости и чести миролюбивого государства. Как известно, пакт о ненападении между Германией и СССР является именно таким пактом.

Что выиграли мы, заключив с Германией пакт о ненападении? Мы обеспечили нашей стране мир в течение полутора годов и возможность подготовки своих сил для отпора, если фашистская Германия рискнула бы напасть на нашу страну вопреки пакту. Это определённый выигрыш для нас и проигрыш для фашистской Германии.

Что выиграла и что проиграла фашистская Германия, вероломно разорвав пакт и совершив нападение на СССР? Она добилась этим некоторого выигрышного положения для своих войск в течение короткого срока, но она проиграла политически, разоблачив себя в глазах всего мира как кровавого агрессора. Не может быть сомнения, что этот непродолжительный военный выигрыш для Германии станет лишь эпизодом, а громадный политический выигрыш для СССР является серьёзным и длительным фактором, на основе которого должны развернуться решительные военные успехи Красной Армии в войне с фашистской Германией.

Что требуется для того, чтобы ликвидировать опасность, нависшую над нашей Родиной, и какие меры нужно принять для того, чтобы разгромить врага?

Прежде всего, необходимо, чтобы наши люди, советские люди, поняли всю глубину опасности, которая угрожает нашей стране, и отрешились от благодушия, от беспечности, от настроений мирного строительства, вполне понятных в довоенное время, но пагубных в настоящее время, когда война коренным образом изменила положение. Враг жесток и неумолим. Он ставит своей целью захват наших земель, политых нашим потом, захват нашего хлеба и нашей нефти, добытых нашим трудом. Он ставит своей целью восстановление власти помещиков, восстановление царизма, разрушение национальной культуры и национальной государственности русских, украинцев, белорусов, литовцев, латышей, эстонцев, узбеков, татар, молдаван, грузин, армян, азербайджанцев и других свободных народов Советского Союза, их онемечивание, их превращение в рабов немецких князей и баронов. Дело идёт, таким образом, о жизни и смерти Советского государства, о жизни и смерти народов СССР, о том — быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение и быть уничтоженными. Нужно, чтобы советские люди поняли это и перестали быть беззаботными, чтобы они мобилизовали себя и перестроили всю свою работу на новый, военный лад, не знающий пощады врагу.

Необходимо, чтобы в наших рядах не нашлось места нытикам и трусам, паникёрам и дезертирам, чтобы наши люди не знали страха в борьбе и самоотверженно шли на нашу Отечественную освободительную войну против фашистских поработителей. Великий Ленин, создавший наше государство, говорил, что основным качеством советских людей должны быть храбрость, отвага, незнание страха в борьбе, готовность биться вместе с народом против врагов нашей Родины. Необходимо, чтобы это великолепное качество большевика стало достоянием миллионов и миллионов Красной Армии, нашего Красного Флота и всех народов Советского Союза.

Мы должны немедленно перестроить всю нашу работу на военный лад, всё подчинив интересам фронта и задачам организации разгрома врага. Народы Советского Союза видят теперь, что германский фашизм неукротим в своей бешеной злобе и ненависти к нашей Родине, обеспечившей всем трудящимся свободный труд и благосостояние. Народы Советского Союза должны подняться на защиту своих прав, своей земли против врага.

Красная Армия, Красный Флот и все граждане Советского Союза должны отстаивать каждую пядь советской земли, драться до последней капли крови за наши города и села, проявлять смелость, инициативу и сметку, свойственные нашему народу.

Мы должны организовать всестороннюю помощь Красной Армии, обеспечить усиленное пополнение её рядов, обеспечить её снабжение всем необходимым, организовать быстрое продвижение транспортов с войсками и военными грузами, широкую помощь раненым.

Мы должны укрепить тыл Красной Армии, подчинив интересам этого дела всю свою работу, обеспечить усиленную работу всех предприятий, производить больше винтовок, пулемётов, орудий, патронов, снарядов, самолётов, организовать охрану заводов, электростанций, телефонной и телеграфной связи, наладить местную противовоздушную оборону.

Мы должны организовать беспощадную борьбу со всякими дезорганизаторами тыла, дезертирами, паникёрами, распространителями слухов, уничтожать шпионов, диверсантов, вражеских парашютистов. Нужно иметь в виду, что враг коварен, хитёр, опытен в обмане и распространении ложных слухов. Нужно учитывать всё это и не поддаваться на провокации. Нужно немедленно предавать суду Военного Трибунала всех тех, кто своим паникёрством и трусостью мешает делу обороны, невзирая на лица.

Враг силён, и удержать его на нашей государственной границе будет очень непросто. Поэтому при возможном вынужденном отходе частей Красной Армии нужно угонять весь подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона, не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего. Колхозники должны угонять весь скот, хлеб сдавать под сохранность государственным органам для вывозки его в тыловые районы. Всё ценное имущество, в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которое не может быть вывезено, должно безусловно уничтожаться.

Войну с фашистской Германией нельзя считать войной обычной. Она является не только войной между двумя армиями. Она является вместе с тем великой войной всего советского народа против немецко-фашистских войск. Целью этой всенародной Отечественной войны против фашистских угнетателей является не только ликвидация опасности, нависшей над нашей страной, но и помощь всем народам Европы, стонущим под игом германского фашизма. В этой освободительной войне мы не будем одинокими. В этой великой войне мы будем иметь верных союзников в лице народов Европы и Америки, в том числе в лице германского народа, порабощённого гитлеровскими заправилами. Наша война за свободу нашего Отечества сольётся с борьбой народов Европы и Америки за их независимость, за демократические свободы. Это будет единый фронт народов, стоящих за свободу, против порабощения и угрозы порабощения со стороны фашистских армий Гитлера.

Правительство Советского Союза выражает твёрдую уверенность в том, что всё население нашей страны, все рабочие, крестьяне, интеллигенция, мужчины и женщины отнесутся с должным сознанием к своим обязанностям, к своему труду. Весь наш народ теперь должен быть сплочён и един, как никогда. Каждый из нас должен требовать от себя и от других дисциплины, организованности, самоотверженности, достойной настоящего советского патриота, чтобы обеспечить все нужды Красной Армии, флота и авиации, чтобы обеспечить победу над врагом.

В занимаемых врагом районах нужно создавать партизанские отряды, конные и пешие, создавать диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога лесов, складов, обозов. В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия.

В целях быстрой мобилизации всех сил народов СССР, для проведения отпора врагу, вероломно напавшему на нашу Родину, сегодня создан Государственный Комитет Обороны, в руках которого теперь сосредоточена вся полнота власти в государстве. Государственный Комитет Обороны приступил к своей работе и призывает весь народ сплотиться вокруг партии Ленина, вокруг Советского правительства для самоотверженной поддержки Красной Армии и Красного Флота, для разгрома врага, для победы.

Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами.

Глава 24

На совещании, проходившем у командира 126-го истребительного авиаполка майора Немцевича вечером 21 июня, боевая задача на грядущую ночь была поставлена предельно чётко:

1. В 3:45 минут все самолёты авиаполка должны находиться в воздухе и принять участие в атаке на бомбардировочную и истребительную авиацию противника, оказавшиеся в воздушном пространстве СССР. Ожидание появления нарушителей — поэскадрильно на рубеже город Высокое — село Милейчице.

2. Старым И-16, которых в авиаполку насчитывается 23, по указаниям с земли атаковать новейшими 57-мм реактивными снарядами плотные массы бомбардировщиков до полного расхода боекомплекта (нужно сказать, что очень немаленького, по два подвесных контейнера с 32 эрэсами в каждом), после чего следовать на аэродром № 270 восточнее Михайлова.