Позолоченные латунные кости. Коварное бронзовое тщеславие

Последовал один из таких ответов:

— Сорок процентов. Остальное после доставки.

— Позволь уточнить.

У Косса были проблемы с тем, чтобы уложить услышанное в голове.

— Вас наняли похитить мисс Тейт.

— А разве я не в этом вот только что признался?

— Признался. Да.

Косс не оскорбился, не заспорил, каким бы бессмысленным ни было заявление злодея.

— Кто мог так жаждать компании мисс Тейт, что он (или она) заручился вашей поддержкой, чтобы устроить с ней свидание?

Плохие парни нахмурились, обмозговывая вопрос. Младший таки справился и ответил:

— Нас нанял Джимми Два Шага.

Я мрачно посмотрел на Тинни. Я был совершенно не в курсе, кто такой Джимми Два Шага.

Мы переглянулись со слугами закона, приподняв брови. Они тоже не знали Джимми.

Даже Тинни заявила:

— Не знаю я никакого Джимми!

Загадки. Сплошные загадки. Невероятные сплошные загадки.

Так все всегда и начиналось. С путающейся под ногами жаркой красотки. Но Тинни? Обычно это была прелестная девица с той стороны забора, где трава зеленее.

«Это не начало дела, а простая случайность», — сказал я себе.

Но и щелканье каблуками меня не убедило.

4

Выдав Джимми Два Шага, братья больше ничего нам не рассказали. Множество умных вопросов было задано впустую.

— Забери этих парней в вашу контору, — сказал я Коссу. — Завтра я проверю свои старые контакты, посмотрю, не знает ли кто-нибудь, где найти Два Шага.

Тинни испепелила меня взглядом, потому что являлась частью подтекста сказанного мною. Я не почувствовал жара.

После того как братья обронили имя, они только и делали, что скулили — дескать, знают Джимми лишь потому, что пили с ним в забегаловке под названием «Книжная лавка Райзина».

Мне был знаком этот закуток. Самый низкопробный из всех низкопробных баров. Именно в таком месте и должны были болтаться наши ночные посетители. Никто не знал, почему забегаловка называется «Книжной лавкой». И если какой-то Райзин некогда был к ней причастен, то настолько давно, что и об этом никто ничего не помнил.

— Гаррет, оставайся в роли телохранителя, — сказал Косс. — Если снова начнешь с того, на чем бросил, ты выяснишь, как много разучился делать. Мисс Тейт? Он под вашей опекой. Продолжайте напоминать ему, что в наши дни с такими проблемами справляется Гвардия Танфера.

— Я так и сделаю.

Даже не сомневался, что она будет напоминать — часто и решительно.

Мой врожденный цинизм меня подвел. В последнее время жестяные свистульки действовали на удивление эффективно. Я поверил лейтенанту на слово, думая, что Гвардия и правда разгребет это дельце через день или два.

— Хорошо. Выполняйте свою работу. Только не оставляйте нас в подвешенном состоянии. Дайте знать, почему эти кретины охотились на Тинни. На случай, если нужно приготовиться развлечь еще один выводок олухов.

Тинни бросила на бедного Косса взгляд, заставивший того забыть, что он уже несколько лет состоит в счастливом браке с замечательной, но обычной женщиной.

— Я это сделаю, — пообещал он. — Не сомневайтесь.

Как только я вернулся, убедившись, что наши гости покинули дом, Тинни врубила жар в департаменте отвлекающих маневров.

— Дорогой, я знаю, что ты собираешься сказать.

— Я собираюсь спросить, почему праздничный гусь в жаровне обычно бывает одет плотнее, чем ты сейчас.

— Тебя не одурачишь.

Еще бы! Зато она смогла чертовски хорошо меня отвлечь, после чего у меня не осталось возражений.

Я лежал, погруженный в раздумья, пока не очнулся в разгар следующего утра.

5

— Помнишь прошлую ночь? — спросил я.

Тинни пыталась приготовить завтрак. Очень старательно. Она жаждала заняться благотворительностью. В ее арсенале отвлекающих маневров ничего больше не осталось. К сожалению, ей куда лучше удавалось аппетитно выглядеть, чем аппетитно готовить.

— Да. Угу. Я помню.

Ха! Нервничает. Может, даже чувствует себя слегка виноватой, хотя сами инквизиторы Гвардии не заставят ее в этом признаться.

— Колбаски вкуснее, чем выглядят, — поклялась она. — И тост будет прекрасным, если ты немножко поскоблишь его ножом.

— Кип Проуз был одержим желанием готовить идеальные тосты.

Но я на это не упирал. Она взяла в качестве образца один из тостов Кипа и в результате сожгла этот.

— Я просто хочу нормальную жизнь.

Я не ответил. Пусть спорит сама с собой. Конечно, молчание — лучшая тактика в подобных ситуациях в четырех случаях из пяти. Я позволил ей болтать о чем вздумается.

Тинни выдохлась. Сердито уставилась на меня. Потом обрела второе дыхание.

— Черт возьми, Гаррет! Я знаю, о чем ты думаешь. Это не за тобой приходили головорезы. Они приходили за мной.

Ей стоило усилий произнести это. Заставить кого-нибудь из Тейтов признаться в своей ошибке, пусть не напрямую, — такое явление встречается реже, чем зубы у курицы. И наверняка оно более драгоценно. А если признание делается без понуканий, добровольно — это просто несравненная редкость.

Я не сдавал позиций, держа на замке свой большой глупый рот, — искусство, которое давалось мне нелегко. Овладей я им много лет назад, я смог бы уберечься от стольких неприятностей!

— Хорошо! Ты прав! Такого никогда бы не случилось, если бы я не настояла, чтобы мы жили здесь. Покойник разобрался бы с этими идиотами раньше, чем они успели бы расковырять дверь.

Возможно, они бы вообще не добрались до двери. На свете мало настолько глупых людей, чтобы рисковать связываться с Покойником. Злодеи схватили бы Тинни где-нибудь в другом месте. Сделали бы все, чтобы девушка бесшумно исчезла. Они в любом случае должны были поступить именно так. Зачем пытаться схватить ее здесь, ночью, когда есть все шансы, что я впутаюсь в дело?

Они и хотели, чтобы я впутался. Должны были хотеть. Или этого хотел тот, кто их послал, — кем бы он ни был. Ха! Бутча и его брата не очень хорошо проинструктировали, отправляя захватить дикую рыжулю.

Может, Джимми Два Шага и сам понятия не имел, чего следует ожидать.

Именно так бы я и поступил, если бы занимался разбойным промыслом, — я бы сделал Джимми своим связным.

Я умял тост и колбаски — и не подавился. Сделал расслабляющий выдох и объявил:

— Собираюсь навестить Синдж и Покойника.

Тинни перестала звенеть кастрюлями.

— Синдж не знает Два Шага, но ее брат может знать, — продолжил я.

— Ты обещал лейтенанту Коссу не вмешиваться.

— Покойник может подсказать, что я упускаю.

— Ты дал слово.

— А еще загляну к Морли спросить, что он об этом думает.

Морли Дотс — мой лучший друг.

— Гаррет, ты не…

— Он сумеет распространить весть, что связываться с моей девушкой номер один вредно для здоровья.

Тинни сделала глубокий вдох. Все было завязано на ней. Дальнейшие споры выставили бы ее мелочной.

Сработало и то, что в прошлом она трепетно заботилась о себе.

— Думаю, теперь никто за тобой сюда не явится.

У Тинни была уйма родственников-мужчин призывного возраста. Пока мы с ней разговаривали, двое из них караулили на улице, нелегально вооруженные и готовые к войне.

— Занимайся своими делами, с тобой все будет в порядке. Никакая шпана не проберется в финансовый отдел.

Я не видел всей картины. С Тинни творилось нечто посерьезнее, чем обычная неуверенность. Она не хотела слышать ни единого слова, что я сейчас произносил. В том числе и вопрос:

— Разве тебе не полагается сегодня приводить в порядок бухгалтерские книги?

Один из кузенов призывного возраста, Артифик, еще более рыжеволосый, чем Тинни, вошел без стука и без приглашения.

— Гаррет, там кто-то хочет тебя видеть.

Он нервничал. Избегал взгляда василиска, которым впилась в него Тинни.

Я позаботился о том, чтобы тяжелая дубинка легла в мою руку как влитая.

— Долг зовет, любовь моя.

Любовь моя послала меня в выражениях, которыми обычно пользуются мужчины в бою. Но потом решила пойти со мной и посмотреть, что к чему.

Едва мы вышли на улицу, Тинни начала демонстрировать яростные вербальные навыки.

Моя возлюбленная не на сто процентов своенравна. Бывают времена, когда благоразумие одерживает в ней верх. Времена, когда она принимает веские доводы, не споря только затем, чтобы быть неуживчивой.

Сейчас был не тот случай.

Полминуты она была способна лишь выплевывать низкие обвинения.

6

В двадцати футах от дверей, на Фактори-слайд, широкой улице вдоль северо-восточной стороны мануфактуры и нашего флигеля, наспех возведенных во время войны с венагетами, стоял черный экипаж. На Фактори-слайд редко появляются экипажи, не имеющие отношения к Объединенной компании.

Но у этого не было с фабрикой ничего общего.

Другой такой кареты не существовало, и принадлежала она моей знакомой. С которой я давно не виделся. И не хотел видеть ее сейчас. Тем более при Тинни.

Владелицей экипажа была Белинда Контагью — императрица организованной преступности, смертоносная социопатка, некогда моя любовница (недолго) и, теоретически, в настоящее время мой друг. А она относилась к друзьям такого рода, каких лучше совсем не иметь, потому что они способны бесконечно усложнить твою жизнь.

Двое вооруженных типов примостились наверху черного чудовища, за упряжкой из шести лошадей. Перед каретой красовалась банда всадников. Еще четверо караулили позади. Ни один из них не обрадовался любимому сыночку матушки Гаррет.

Хотя Белинда владела несколькими конфиденциальными акциями компании, она явилась сюда не по делам.

Красивая сумасшедшая сама открыла боковую дверцу:

— Запрыгивай, Гаррет. Прокачу.

И уже громче из мрачных недр донеслось:

— Тинни! Мне нужно одолжить его на время. Я не оставлю его себе дольше, чем потребуется.

Малышка Тинни превзошла самое себя. На мгновение я испугался, что начнется стычка между головорезами Белинды и кузенами призывного возраста. Для кузенов это кончилось бы плохо, но в будущем головорезам тоже пришлось бы поплатиться. У Тейтов было множество связей.

Но моя милая не совсем утратила самоконтроль, как частенько делала вид. Она любила разыгрывать мелодрамы. Однако на эту сцену дали бы скверные рецензии.

Белинда взяла быка за рога, объявив:

— Кто-то пытался убить Морли Дотса. Он тяжело ранен. Может, не выживет. Мне нужно, чтобы Гаррет помог присмотреть за ним.