Новый мир для Антимага

Больше уворачиваться не было необходимости. Я просто оттолкнул его руки, а потом схватил за шею. С хрустом свернул ее.

Грегор Патрицин обмяк в моих руках. Я мягко опустил его на землю. Посмотрел свысока. Парень выглядел безмятежным и спокойным. Мне стало жаль его.

Задымление усилилось так, что сложно было дышать. А рассмотреть что-то в дыму и вовсе невозможно.

— Астарта!

— Я здесь! — Откашлялась она, — Ноль! Пламя подбирается!

— Абсолютный ноль борту номер девять, — я взвалил тело наследника на плечо, — забирайте нас!

— Поняли, господин! Мы уже на подходе!

Идя на голос, я отыскал в загустевшем дыму Астарту.

— Спасибо! Если бы не ты… — Начала она, — я бы погибла!

— Не трать воздух. Его и так мало осталось, — ответил я.

А потом гул огня смешался с рокотом вертолетных двигателей. Лопасти опускающейся машины разогнали дым и мы увидели синее небо.

* * *

Когда-то давным давно, в мире,

который еще не был расколотым.

Чужим богам нужны были последователи. Нужны были кровавые жертвы, чтобы становиться сильнее. Главной их проблемой было то, что последователи быстро заканчивались. И тогда они нашли выход — принялись сливать чужие миры воедино со своим, чтобы порабощать другие народы.

Когда я был ребенком, Чужие Боги вторглись и в мой родной мир. Как водится, народ разделился. Кто-то принял Чужих Богов и встал на их сторону, кто-то остался верен моему миру. Я остался верен.

В девять лет я в первый раз убил человека. До двадцати — сражался в непрекращающейся войне. До тридцати возглавлял партизанов, когда казалось, что все пропало. Никто не ожидал, что наши молитвы пробудят ее.

Аркана — богиня изменений и судьбы, что почиталась нами с древних времен, явила себя, когда мы решили, что будем сражаться до последнего. Что лучше умрем чем станем их рабами.

Почему она выбрала меня? Я не знаю. Иногда мне казалось, все дело было в том, что я был слишком упорен, чтобы умереть и слишком упрям, чтобы поддаться шепоту Чужих Богов.

«Ты компенсируешь отсутствие талантов, — как-то сказала мне Аркана, — невероятным упорством. Это меня и привлекает в тебе»

Чтож. Это было правдой.

Тогда я получил титул ее чемпиона. Приобрел силу, способную заставить Чужих Богов биться со мной на равных, как смертный со смертным. А я чертовски хороший боец.

Я стал ее убийцей. Она научила меня Алхимии — силе изменений, чтобы я мог укрепить свое смертное тело. Когда я убил первого из Чужих Богов, они прозвали меня Бичом Арканы. Мне это понравилось. И война пошла по нашим правилам. Сегодня, я проник в их главное убежище, чтобы положить вторжению конец.

— Ты делаешь ошибку! — Кричал Птар, предводитель Чужих Богов, прижимаясь к подножью своего трона, — очень большую!

Его черная борода блестела от крови. Темно-красный балахон пропитался ею. Наверное, он не знал, что может кровоточить. Я показал ему это.

— Ошибку сделал ты, когда решил явиться в мой мир.

— Я переступил трупы богов, которые защищали тронный зал Птара от моего нападения. Вот лежит Игнар — бог-варвар огня с перерезанным горлом. Он требовал чтобы девствениц приносили ему в жертву.

А вот и Вольгерд — бог земли, по чьей воле наши города заливала раскаленная магма. Его я сразил в сердце.

— Ты велик, Бич Арканы, но ты не на той стороне! — Махнул Птар окровавленной рукой, — под моим покровительством ты станешь сильнейшим! Станешь богом!

Я не ответил, только сильней сжал свой нож.

— Проклятье! — Птар выбросил руку в мою сторону.

Ладонь бога блеснула красным светом, но он тут же иссяк. В моем присутствии ни один бог не мог пользоваться своей магией. Моя аура вынуждала их сражаться и умирать, как смертные.

Приблизившись, я схватил Птара за ворот и вонзил нож ему в сердце. Чужой бог захрипел и выплюнул на бороду сгусток крови.

— Глупец, — рассмеялся он внезапно, — слияние миров еще не закончено, а оно держится на силе моей души! Убив меня, ты разбил наши миры на осколки!

* * *

Земля. Империя.

Спустя три дня со смерти наследника Грегора Патрицина.

— Вставай, Арон, — раздался сердитый голос отца надо мной, — быстро.

Сон из моей прошлой жизни развеялся, будто его и небыло. Я с трудом разлепил глаза. Последствия приема эликсиров до сих пор легким похмельем стучали в голове.

Служанка отодвинула шторы и яркий свет ворвался в мою комнату, заставил меня поморщиться.

— Какая честь, папа, — хрипловато проговорил я, — барон Петр Атрид решил разбудить меня собственной персоной.

Отец не ответил. Высокий, широкоплечий, но грузный, он гневно засопел и отошел от моей кровати. Приблизившись к окну, он одернул на себе деловой костюм, поправил черные, как у меня, волосы. Уставился на улицу.

— Экзаменатор ждет тебя. Ты тренировал свою способность? — Спросил отец.

Я не ответил, поднялся с кровати и потянулся.

— О, Предки, — отец обернулся, тронул веки, — пусть сила у тебя и бестолковая, но она хотя бы есть! Если ты не ударишь в грязь лицом и покажешь Экзаменатору, что ты — маг, дом Атридов наконец-то вернется в реестр магических семей. Мы снова приобретем потерянное уважение!

Петр не любил меня. В доме Атридов давно не рождались маги. Уже несколько поколений. Дом даже вычеркнули из реестров магической аристократии.

А потом, семнадцать лет назад, родился я (да-да, после внезапного раскола моего родного мира, перерождение в другом стало сюрпризом). А еще, мой брат-близнец по имени Пол.

Пол был способным магом. В девять лет стало ясно что его энергия — мана света, а класс — Охранитель. Сильный бы паладин получился. В период с двенадцати по четырнадцать, он открыл все свои основные способности, кроме ульты.

Во мне же магия теплилась, это подтверждали все маги-усилители со способностью детектора, но дальнейшего развития не происходило. В отличие от них, я знал в чем дело. Нуль-аура подавляла все мои магические силы. Дар Арканы, подавлять чужую силу, пробудился и в этом мире. Развивать мне предстояло именно его. Но как? Тогда я не знал.

А потом Пол пробудил в себе ульту. Бесконечный поток света, испепеляющий все на своем пути. Это произошло, когда ему было пятнадцать. И Пол не выдержал, сойдя с ума. Брата пришлось остановить мне. Тогда-то мой отец, не только возненавидел меня, но и узнал, что я один из Нулей. Узнал только он, для остальных в семье это осталось тайной. А я узнал, что в этом мире, когда осколки моего родного врезались в него, появились и другие Нули. Но гораздо более слабые чем я.

Отец знал, что я Абсолютный Ноль. Знал, что я работаю на Империю через гильдию Нулей. Это было невероятно престижно.

Но существовала одна загвоздка. Имперские законы не позволяли разглашать имена Нулей нигде, кроме гильдии. Выйди наружу информация о наших личностях, это точно повлекло бы конфликты между домами.

Отец не мог пользоваться славой Абсолютного Нуля, не мог купаться в преференциях, что могло бы дать мое звание. И это бесило его еще сильнее.

— Стоп, — я встал, принял из рук служанки стакан с водой, отпил, — имперский экзаменатор же должен был прибыть на следующей неделе. Почему сегодня?

— Господин Патрицин, — поднял отец квадратный подбородок, — доложил, что планы имперской экзаменационной службы изменились.

— Фамилия экзаменатора Патрицин? — Я вопросительно поднял бровь, вспомнив спятившего наследника.

— Верно.

— А ты уверен, что он экзаменатор, папа?

Глава 2

— Конечно, уверен. А кто же еще? — Отец непонимающе посмотрел на меня.

Очень странное совпадение. Грегор Патрицин сходит с ума. Его отец Ивор просит не убивать мальчишку, что совершенно абсурдно, а теперь, ко мне домой заваливается какой-то экзаменатор с такой же фамилией? Таких совпадений просто не бывает.

— Он показал тебе имперский символ? — Посерьезнел я.

— Конечно, — как-то недоуменно произнес отец, — конечно, показал. Орден экзаменатора при нем. Соответствующая форма одежды, удостоверение. Все это на месте.

Я не ответил, только задумчиво поднял взгляд. Ладно, будем посмотреть, как получится дальше. Если что, как-нибудь выкручусь. Ну а если экзаменатор и правда окажется экзаменатором, что ж. Тем лучше.

— И вообще, что это за разговоры? — Возмутился отец.

— Да так, — я принял от служанки полотенце и свежую одежду, — учусь у тебя подозрительности. Ну и видеть заговоры везде, где их нет. Должны же мы быть хоть чем-то похожи, верно?

Отец злобно глянул на меня, потом громко выдохнул через нос.

— Если я кого-то и подозреваю, то это не просто так, — произнес он.

— Только все твои подозрения постоянно оказывались беспочвенными.

На это отец ничего не ответил.

— Ваш костюм к завтраку, — служанка нарушила неловкую тишину, — будет подан через пять минут, господин.

— К завтраку? — Спросил я.

— Экзаменатора нужно принять как полагается, — холодно проговорил отец, — через полчаса состоится завтрак, на котором будут присутствовать все. Не опаздывай.

— Я постараюсь, — бросил я, по пути в ванную.

— Аарон? — услышал я злой голос за спиной.

Не ответив, обернулся.

— Если ты опозоришь род, если не сможешь проявить способность на глазах Экзаменатора, я изгоню тебя. Атриды не потерпят балласта на своей шее.

Я хмыкнул, вытянул руку. Вокруг ладони заколебался воздух. Заплясали белые искры. С каждым мгновением их становилось все больше и больше, а потом они вмиг собрались в изогнутый серебристый нож. В призывной клинок. В Уроборос.

Выражение лица Петра Атрида не изменилось. Он все также сердито смотрел на клинок. Потом поднял взгляд на меня.

— Тебе нужно повторить это на глазах Экзаменатора. Для твоего же блага.

— Не искушай меня этого не делать, папа, — проговорил я и развеял Уроборос в блестящую пыль.

Конечно, Уроборос не был никакой «первой способностью». Я просто умел его призывать. Почему? Я не знал.

Первый раз я смог вызвать нож полгода назад, когда мы повздорили с Патриком, моим старшим братом. Он терроризировал служанок. Домогался тех, кто помоложе. Ну и пришлось припугнуть высокомерного козленыша.

Видели бы вы его глаза, когда он увидел, как в моих руках появляется Уроборос. Уверен, тогда он наложил полные штаны. Только до сих пор в этом не признается.

Я хотел понять, откуда взялись нож и моя аура. У меня всегда было чувство, будто здесь, в этом чужом мире, я оказался не просто так. Я понимал, что рано или поздно узнаю, это. Так или иначе.

Отец хотел было что-то сказать, но вздрогнул, когда из аквариума полыхнуло огнем. Отец выругался матом от неожиданности. Служанка аж покраснела.

— Предки, эта тварь, что ты притащил из осколка, все еще здесь? — Просипел он сквозь зубы.

— Тварь зовут Коржиком. И Коржик очень злопамятный, — я приблизился к аквариуму, — он не любит, когда его называю тварью. По крайней мере, без причины.

— Я говорил тебе выкинуть ее, — возразил отец, — в прошлый раз оно чуть не сожгло восточную галерею дома.

В аквариуме, среди свежей травки и листвы сидела большая драконья улитка. Объемный закрученный панцирь, чернел среди зелени. Длинное тельце в красной чешуе оканчивалось с одно стороны шипастым хвостиком, а с другой — драконьей рожицей. Коржик поднял ко мне мордашку, раскрыл пасть, наполненную маленькими острыми зубами. Я хмыкнул.

— Все было бы в порядке, — я приблизился к своей прикроватной тумбе и залез в верхний ящик, — если бы мой младший братик Люций не попытался бы стащить Коржика.

— Ты бы мог отдать улитку ему. Он же ребенок, — Приподнял подбородок отец.

— Ага. Значит, нужно выкинуть, но если отдать брату, то можно бы и оставить, — я взял из ящика сладкий коржик, — я уже провел с Люцием воспитательную беседу, но все еще вижу, как он смотрит на Коржика, — приблизившись к аквариуму, я опустил печеньку внутрь.

Улитка, против всякого ожидания довольно быстро бросилась вверх и вырвала из моих пальцев корж. С аппетитом захрустела им.

— У Коржика своеобразный характер. Скажи Люцию, — обернулся я к отцу, — что если он еще хоть раз попробует стащить улитку, я не обойдусь словами, а дам ему по шее. И это в лучшем случае. В худшем же, Коржик сожжет его комнату дотла.

— Избавься от этой твари, — повторил отец, или я сделаю это сам.

— Нет, — пожал плечами я и заглянул отцу в глаза, — но ты можешь попробовать, если хочешь.