Место под тенью

В «Радуге» народу было битком, но при нашем появлении чудесным образом оказались свободны сразу два столика, которые мы тут же составили вместе. Козырь заказал на всех закуски и водки, в этот поздний вечер после удачно проведённой операции о ЗОЖ как-то речи не заходило.

Гуляли с конфискованных — у залётных изъяли семь тысяч рублей. Тут ещё и парочка отдалённо знакомых тёлочек нарисовалась, Козырь в итоге с обеими уехал в сауну, не забыв оставить Душману, который позволил всё-таки себе пару рюмок, хоть и был за рулём, три тысячи.

— Если не хватит — доплатите сами, — сказал Антон на прощание.

Сидели не спеша до двух ночи, пока «Радуга» не закрылась. Могли, конечно, встать в позу, и хоть до утра тут околачиваться, но события предыдущего вечера немного вымотали, и всем, не только мне, уже хотелось на боковую. И голова начинала побаливать, может, от выпитого, хотя и не налегал особо, может, от усталости, а скорее всего всё наложилось одно к одному.

Бабуля не спала, во всяком случае, моё появление, когда я своим ключом открыл дверь, встретила в ночнушке посреди прихожей и ворчанием, что от меня несёт водкой и проститутками. Вот тут я за проституток реально оскорбился, так как даже ни с кем сегодня не целовался и ни духами от меня не могло пахнуть, ни следов помады на щеке или воротнике не имелось.

Выпил таблетку и завалился в постель, с чистой совестью проспав почти до обеда следующего дня. После вчерашнего голова удивительном образом не болела от слова совсем, и остаток воскресенья я решил посвятить изучению учебной литературы. Завтра предстояло закрывать больничный — то есть получать справку особой формы, студентам больничный не выписывали — а во вторник в институт хотелось бы прийти более-менее подготовленным.

С утра, умываясь, рассмотрел себя в зеркале, и пришёл к выводу, что пора подстригаться. Может сегодня и заскочу в парикмахерскую, но сначала в поликлинику. Справку получил, невропатолог обошлась вопросом о моём самочувствии, после чего подписала бумажку и шлёпнула штампик, а в регистратуре ещё и круглую печать. Выписку я тут же понёс в деканат, а там встретил одногруппника Серёгу Петрова, который через три года после окончания вуза свалит в Москву, а ещё через пять лет переберётся в Штаты и осядет в Силиконовой долине. Гордость нашего города, так сказать! Хотя некоторые ура-патриоты его чуть ли не в предатели Родины записали. По мне — правильно сделал, что свалил, рыба ищет где глубже, а человек — где лучше. Ещё и семью вывез, я бы на его месте, может, так же поступил бы. Правда, в этой реальности не факт, что всё повернётся именно так, как было в прошлой.

— Серый, ты куда пропал? Говорят, сотрясение заработал?

— Есть такое, неудачно с моцика сверзился. Завтра на учёбу.

— Давай, а то Василиса всё про тебя спрашивает, волнуется, предлагала даже к тебе домой делегацию отправить с вареньем и фруктами, — ухмыльнулся он.

— Так чего не пришли? Я бы вас всех принял, особенно с вареньем, — тоже хмыкнул я.

Василиса Андреевна Меркушина — это наш препод по основам ЭВМ. Нормальная тётка, душевная, о ней у меня после института остались самые тёплые воспоминания.

Пока же до завтрашнего утра свободен. С чувством выполненного долга шёл домой, по пути заглянул в парикмахерскую. Попросил сделать полубокс, стрижка обошлась в 75 рублей. Блин, это чуть ли не четверть моей стипендии! Инфляция, мать её…

Не удержался, всё-таки заглянул во вновь открывшийся коммерческий магазин. Чисто из любопытства. Ничего необычного, подумал я, окидывая взглядом витрины и полки, зря только зашёл. Хотя… Мой взгляд зацепился за маленькую фигурку, изображающую улыбающуюся японочку с каким-то щипковым инструментом в руках, типа лютни. Нэцкэ, понятно, что новодел, раз стоит всего 65 рублей.

— Заинтересовала? — спросил меня немолодой продавец с седоватой щёточкой усов над верхней губой. — Это нэцкэ — произведение японского декоративно-прикладного искусства. Японцы издревле использовали его не только как брелок. Каждое нэцкэ помогало в той или иной ситуации, смотря какое божество оно изображало. Или животное, включая мифических существ.

— А это что за божество?

— Это Бэндзайтэн, женское божество. Оно дарует представительницам прекрасного пола счастье и помогает устроить личную жизнь. Можете подарить его своей маме или девушке. Между прочим, хоть и не древний артефакт, но слоновая кость, качественная работа.

Я подумал-подумал… И купил. Сунул в карман и пошёл домой, представляя, как вручаю нэцкэ бабушке. Хм, думаю, она меня не поймёт. Лучше приберегу для более удобного случая.

К шести вечера подруливал к своему дому. Во дворе вновь встретил Мордвина с тем же другом. Сейчас они просто курили. Пожали руки друг другу, Лёха снова завёл было разговор про бригаду, но я сослался на неотложные дела и двинул к подъезду, возле которого нос к носу столкнулся с Гошей.

— Опа, на ловца и зверь бежит, — улыбнулся во весь рот сосед. — Серый, у меня к тебе дело на миллион. И это как минимум.

— Да? — я тоже невольно улыбнулся. — бабосов занять хочешь? Вроде в банке работаешь…

— Ничего я занимать не собираюсь. Тема как раз, чтобы и мне, и тебе эти самые бабосы срубить. Время есть?

— Ну в общем-то есть.

— Чё, может, посидим в «Добром хмеле»? Я угощаю.

Хм, Гоша и щедрость — это, насколько я знаю, два взаимоисключающих понятия. С чего бы это он? Не иначе замыслил нечто, что и впрямь может принести большие барыши. Главное, чтобы меня не кинул, с этого жука станется.

Ближайшим приличным заведением. Раньше в помещении, где сейчас находился небольшой, но уютный пивной паб «Добрый хмель», располагалась тошниловка. Однако новые хозяева, выкупившие площади, быстро навели порядок, и буквально через три месяца на этом месте открылся вполне приличный паб с хорошим пивом и отличной едой. На мой современный взгляд, не хуже, чем в какой-нибудь Ирландии, где мне как-то в своём прошлом-будущем доводилось как-то бывать. Правда, для простых маргиналов дороговатый, по этой причине я и сам сюда начал заглядывать, только когда завелись на кармане деньжата.

Зашли, в нос сразу ударила смесь запаха солода и чего-то жареного, мясного, отчего у меня рот тут же наполнился слюной. Удачно как раз освободился столик, Гоша заказал крафтового пива якобы из самой Чехословакии[3] и жареных свиных рёбрышек.

— Короче, тема такая, — приступил к делу бывший одноклассник, сделав небольшой глоток пенного из керамической кружки с узорами. — Вернее, темы две. По первой всё более-менее легко будет. Батя попросил через тебя провентилировать вопрос о точках, где можно открыть пару обменников. Одну предлагает на вашем рынке, который вы недавно отжали у терновских, а вторую на автовокзале. Это ведь ваши точки?

— Наши, — кивнул я, — только, понимаешь, Гош, я ведь эти вопросы не решаю. Надо мной ещё люди стоят.

— Ну это-то я в курсе, даже могу по именам назвать твоих боссов, — с самодовольным видом ухмыльнулся Гоша, и тут же стал серьёзным, подавшись вперёд. — Серый, ну а тебе не надоело обычным «быком» ходить? Проще говоря, «шестёркой»? Может, хватит жизнью и здоровьем рисковать за гроши? Ты пойми, это ведь твой шанс приподняться по этой вашей криминальной лестнице, и он выпадает, может быть, раз в жизни.

Честно говоря, в нашей бригаде Козырь поощрял инициативу снизу. Ну и Чернышёв, само собой, только я сейчас по легенде как бы о его участии во всех этих делах ещё не знал, как и о нём самом. И если кто приходил с интересной темой, то не посылал «далеко и надолго», а напротив, внимательно выслушивал и, если «тема» была живой и актуальной, давал добро. Так что шанс тут был реальный. Только вот есть некоторые моменты в вопросах с обменниками.

Закончив обгладывать косточку, я неторопясь вытер руки салфеткой, так же с напускной ленцой отхлебнул пива.

— Вопрос есть, дружище, на засыпку. Ты в курсе, что все эти обменники находятся под контролем госструктур? И не МВД, а гораздо более серьёзных товарищей. А с ними нам бодаться, сам понимаешь, не резон. Не те, скажем так, весовые категории.

— В курсе, — легкомысленно отмахнулся Гоша. — И батя угадал, когда со мной обсуждал этот вопрос, что ты обязательно поинтересуешься взаимоотношениями с этими, как ты выразился, «серьёзными товарищами». Рад, что он в тебе не ошибся. А он никогда не ошибается, особенно в людях.

Гоша со значением поднял вверх указательный палец. Похоже, одна опорожнённая кружка пива на него действовала сильнее, чем на меня уже плескавшийся внутри почти уже литр пенного.

— Так вот, батя сказал, чтобы ты такими пустяками не заморачивался. Это его проблемы, и он их успешно решает. И решает, как мне кажется, на очень высоком уровне. Так что в этом вопросе будь спокоен. Ваша задача — на первых порах ото всякой гопоты и приблуды невнятной наши точки оберегать. А там, я думаю, что информация о том, что это ваши точки, быстро по городу разбежится и станет известна заинтересованным лицам. Вряд ли кто из серьёзных людей на них позарится. И потом, это только первые два обменника, а там, думается, ещё появятся, и не один.

— Понятно…

Я отвлёкся на взрыв смеха за дальним столиком. Там громко общались четверо волосатых и бородатых мужиков в кожаных куртках, один с банданой на голове. По виду вылитые байкеры. Ну да, вон и шлемы лежат на свободном стуле, вернее, висят, подвешенные на спинку за ремешки. У нас в городе байкеры стали появляться к середине 90-х, не исключено, что эти проездом, на какой-нибудь свой слёт, если таковые уже существуют.

А за другим столиком три девицы что-то обсуждают и неторопясь потягивают пиво то ли с орешками, то ли с сухариками — непонятно, что там в глубокой тарелке. Две одеты в современных тенденциях, и причёски с макияжем соответствующие, словно самки на охоте, а вот третья мне понравилась. Ничего лишнего, всё в меру, включая те части тела, на которые мы, мужчины, обязательно обращаем внимание. И словно бы исходил от неё некий внутренний свет. Просто глядеть на неё было приятно, на то, как она улыбается в ответ на шутки подруг, как изящно пригубляет кружку с пивом…

— Серый, алё!

— А? Я здесь. Ещё пива закажешь?

— Легко.

Через три минуты передо мной стояли ещё две кружки. Я был уверен, что уж этого-то количества мне хватит до конца посиделок.

— В общем, думаю, что мои старшие будут только за, — сказал я, делая глоток крафтового. — А что за второй вопрос?

— Это касается Терновского рынка.

— А что с ним не так? Рынок вроде как наш. Мы его под себя забрали и пока, как мне известно, никто больше свое жало на него не затачивает. Или как?

— С ним всё не так. И если быть откровенным, то он пока ваш.

— В смысле пока?

— Он ваш до тех пор, пока вам там удаётся деньги с коммерсов стряхивать. А если поменяется, допустим, директор, или торгаши вдруг начнут ни с того ни с сего жалобы в ментовку писать на поборы «бандитов»? Долго вы там ещё просидите?

— Логично… И что ты предлагаешь?

— Вот смотри. У бати есть друг. Давний, хороший, проверенный… Сейчас работает в городской администрации замом начальника департамента потребительского рынка. Пока замом. И он, в частности, курирует этот Терновский рынок.

— А районная администрация?

— Там разные задачи, и они один хрен подчиняются городской администрации. Так что забей и не парься. Короче говоря, в ближайшее время там будет смена директора. На своего, правильного. И ему скажут, с кем из братвы работать. И, главное, как работать. И есть мнение, что рынок станет ну типа экспериментальным в плане организации торговли. Вот мы там и развернёмся, — довольно потёр ладони Гоша. — Деньги реально появятся ну очень приличные и, что самое главное, их получение будет совершенно безопасным. Во всяком случае для вас и администрации.

— А поподробнее?

— Подробнее схема такая… Есть рынок, колхоз, грубо говоря. Есть территория, на которой стоят лоточники, всякой хернёй торгуют. По нашим прикидкам более полутора сотен палаток.

— О как! Уже посчитал?

— А то! Так вот, договор на аренду территории с рынком для организации, ну допустим, ярмарки, заключает какая-нибудь фирма под названием «Вася Пупкин и сыновья», имеющая расчётный счет и обслуживание в банке моего бати. Это с одной стороны. С другой — «Вася» заключает договора с торговцами на, допустим, охрану, вывоз мусора, уборку территории и прочую хрень. Коммерсы два раза в месяц вносят в кассу рынка деньги за аренду торговых площадей у «Васи». По, допустим, косарю баксов за две недели.

— В кассу рынка?

— Ну да. Только кассир рынка в этот день помимо прочего вспомнит, что она ещё сотрудник банка и должна принимать деньги с ярмарки. Вечером приезжает инкассация банка, и всё это добро туда отвозит. Через недельку вы получаете свои деньги за минусом процента, который отдельно обговорим с твоим руководством. Как они там в банке эти деньги будут отмывать — то не ваша забота. То есть, прикинь, в месяц это как минимум двести косарей зелени.

— Нормально, — протянул я, качая головой.

— И самое главное, заметь, никто из братвы в рэкете не замарается. Это я тебе так, без лишних подробностей всё объяснил, и так, вижу, мозги уже набекрень, да? — хмыкнул Гоша. — Про взаимоотношения с рынком попозже. Там тоже деньги будем получать, но применим несколько другую схему. Это уже после того как новый директор со своим экономистом рентабельность посчитают. Нам рынок надо в плюсе пусть и небольшом, но держать. Хотя бы несколько лет.

— А потом?

— Посмотрим. Есть планы, идеи…

— Интересно девки пляшут, — почесал я репу. — Только вот эти лоточники не разбегутся? Им свои манатки собрать пять секунд — и курлы-курлы на другой рынок. С кого будем получать тогда?

— Пусть валят. Мы там реконструкцию замутим. Договоримся с железнодорожниками, и они нам старые контейнеры продадут. Мы их до ума доведем, а затем впарим торгашам по пятёрке баксов за штуку. Туда свет проведем, жалюзи металлические повесим — и пусть торгуют. А ярмарка будет оптово-розничной. Контингент торговцев поменяется, конечно. Я слышал, что оптовики давно хотят что-то типа такого организовать, вот мы им и поможем. Кстати! Когда будем со старшими говорить, то надо тему по поводу ЧОПа поднять. Своего ЧОПа. Будут рынок охранять и ярмарку.

— А лоточники останутся?

— Думаю, что на первых порах да. Им мест двадцать оставим, пусть в рынок деньги платят. Как их с рынка вытащить, в смысле деньги — как-нибудь сообразим.

Я поглядел на тарелку, на которой лежали обглоданные кости, но просить Гошу заказать ещё не решился. И так бывший одноклассник уже потратился, вернее, потратится, когда будет рассчитываться, да и чувства голода я уже не испытывал. А вот отлить бы — самое то.

— Щас, я на минуту.

Прежде чем попасть в уборную, нужно было миновать короткий коридорчик с парой тусклых светильников и обшитыми дубовыми панелями стенами. Коридор заканчивался дверью, за которой располагалась комнатушка с умывальником, а по бокам — ведущие в туалетные комнаты двери. Слева для джентльменов, справа — для дам.

Мужской, к счастью, оказался свободен, и я с чувством лёгкой эйфории опорожнил мочевой пузырь. Выйдя из туалета, нос к носу столкнулся с выходящей из дамской комнаты той самой понравившейся мне девушкой, и благородно уступил ей место у умывальника.

— Спасибо, — улыбнулась она, включая воду.

А и впрямь симпатичная, да и ямочки на щёчках, как у актрисы Люсьены Овчинниковой, которая мне всегда нравилась. И пахнет от неё каким-то нездешним ароматом, возбуждающим. С афродизиаками или феромонами, что ли, духи…

— Классный запах, — втянув ноздрями воздух, сказал я, прежде чем успел сообразить, что могу быть понятым двояко.

Так и вышло, девушка смутилась, видимо, подумав, что я имею в виду запах, которой мог идти из туалетной кабинки, тем более что дверка в женскую уборную была прикрыта неплотно. На самом деле оттуда доносился лишь лёгкий запах хлорки, и я поспешил исправиться:

— Я имею в виду, запах ваших духов мне нравится, не пойму, что за бренд. Дорогущие, наверное?

Она мгновенно расслабилась и, сунув руку под загудевшую, словно турбореактивный самолёт, сушилку, с улыбкой пояснила:

— Это мне на 8 марта подарили, «Youth-Dew» называются. Папин знакомый в Америке был, оттуда привёз.

— Бизнесмен, что ли?

— Да нет, он по дипломатической линии. В Москве давно живёт, а это в гости к папе приезжал, они в школе вместе учились когда-то, с тех пор дружат… А я вас знаю. Вас Сергеем зовут, вы в 44-м доме живёте.

— Точно. И откуда такие сведения? — поинтересовался я, в свою очередь подставляя руки под сушилку.

— Все местные девчонки в вас все влюблены.

— Вот как? — мне не удалось сдержать ироничной ухмылки. — Только я почему-то об этом не знаю.

— Стесняются, наверное, — пожала она плечами. — Я вас уже раньше видела, когда с подругой шла мимо вашего двора, она мне на вас и показала.

— И как, понравился?

— Ну, что-то есть, — прищурилась она, состроив слегка ехидную рожицу.

— Хм, ясно… А я вас вот раньше вроде не видел.

— Я в 45-м живу, через дорогу, мы год назад туда переехали, до этого жили на Мостостроевской.

— Это ж почти на другом конце города.

— Ага, далеко отсюда. А я, честно говоря, рада, что мы сюда перебрались. Не только из-за того, что у нас сестрой наконец у каждой своя комната появилась, просто район тоже нравится. Нет такой пыли и грязи, новостроек этих…

— Это точно, мне здесь тоже нравится. А вас как звать, если не секрет? А ты вы моё имя знаете, а я ваше нет.

— Алина.

— Красивое имя.

— А по-моему, ничего красивого в нём нет. Лучше бы Викторией назвали, победительницей… Ладно, пойду, а то девчонки заждались.

— А часто сюда заходите посидеть? — спросил я вслед, когда она уже взялась за ручку двери.

— Я лично первый раз, — ответила она, обернувшись. — Аня здесь уж была, она нас с Лилей и привела, решили отметить.

— Что, если не секрет?

Алина отчего-то смутилась, потупила взор.

— Мой день рождения.

— Ого, поздравляю! Сколько стукнуло — не спрашиваю, женщинам всегда восемнадцать.