ЧВК. История и современность. Горе побежденным!

В Карфагене осознали угрозу — и срочно стали собирать войско, опять-таки из наёмников, которых срочно стали вербовать в других странах, а также собственных граждан. Командующим, в результате победы «антибаркидской» коалиции, был назначен Ганнон Великий. У города нашелся и серьёзный козырь — боевые слоны. Кроме того, из сохранившихся боевых кораблей был сформирован флот, с помощью которого прорывалась блокада и поддерживалось сообщение между прибрежными городами. Так армия Ганнона вместе с боевыми слонами переправилась к Утике.

Воин-кельтибер. Автор — Dionisio Álvarez Cueto

Добравшись до осажденного города, он усилил свою армию метательными машинами, которые получил в Утике. Затем карфагенский полководец атаковал укрепления наёмников, зайдя им в тыл. Атака слонов обратила наёмников в бегство — и они укрылись на лесистом холме.

Ганнон решил, что он победил и отправился в Утику, чтобы, как сообщает Полибий, «уделить внимание своему телу». Густав Флобер дал тут волю своей фантазии, изобразив картину полного декаданса. Отвратительный жирный чиновник в окружении обнаженных мальчиков наслаждается банными процедурами, лакомится изысканными блюдами, а также думает, каким мучениям придать пленников.

«Как только суффет вступил в город, к нему явились с поклоном городские власти. Он отправился в бани и призвал своих поваров.

Три часа спустя он ещё сидел в бассейне, наполненном маслом киннамона, и, купаясь, ел на разостланной перед ним бычьей шкуре языки фламинго с маком в меду. Лекарь Ганнона, недвижный, в длинной желтой одежде, время от времени приказывал подогревать ванну, а двое мальчиков, наклонившись над ступеньками бассейна, растирали суффету ноги. Но заботы о теле не останавливали его мыслей о государственных делах. Он диктовал письмо Великому совету и, кроме того, придумывал, как бы наказать с наибольшей жестокостью взятых им в плен варваров.

Боевой слон (миниатюра)

(…)

Дыхание, исходившее из его посиневших губ, было более смрадно, чем зловоние трупа. Точно два угля горели на месте его глаз, лишенных бровей. Морщинистая складка кожи свисала у него над лбом; уши оттопыривались, распухая, и глубокие морщины, образуя полукруги вокруг ноздрей, придавали ему странный и пугающий вид дикого зверя».

Тем временем, наёмники, которых Ганнон считал разбитыми, собрались с силами и успешно контратаковали. Колесо Фортуны повернулось — победители и побежденные поменялись местами. Гюстав Флобер сочинил красивую историю о том, как вымазанные нефтью свиньи напугали слонов.

«Карфагеняне не думали преследовать варваров. Они расположились у подножья стен со своим добром, слугами — всей роскошью сатрапов, и веселились в своих великолепных палатках, обшитых жемчугом, в то время как лагерь наёмников представлял собою груду развалин. Спендий, однако, вскоре воспрянул духом. Он отправил Зарксаса к Мато, обошел леса и собрал своих людей (потери были незначительны). Взбешенные тем, что их победили без боя, они вновь сплотили свои ряды; в это время был найден чан с нефтью, несомненно, оставленный карфагенянами. Тогда Спендий велел взять свиней на фермах, обмазал их нефтью, зажег и пустил по направлению к Утике.

Слоны, испуганные пламенем, бросились бежать. Дорога шла вверх; в них стали бросать дротики. Тогда слоны повернули назад, побивая карфагенян. Они рвали их клыками и топтали ногами. Вслед за ними с холмов спускались варвары. Пунический лагерь, не защищенный окопами, разрушен был после первой же атаки, а карфагеняне оказались раздавленными у городских стен, так как им не хотели открывать ворот, боясь наёмников».

Впрочем, такой тактический ход в античности действительно однажды был использован, только произошло это не в Африке.

После того, как Ганнон упустил ещё один шанс разгромить наёмников, карфагенский сенат отстранил его и назначил командующим Гамилькара Барку, который возглавил небольшое войско (порядка десяти тысяч воинов и семидесяти боевых слонов). В первом же сражении Гамилькар, успешно применив тактику ложного отступления, нанес поражение одной из армий восставших, которые понесли большие потери. Около шести тысяч ливийцев и наёмников погибло, а две тысячи попали в плен.

Тем не менее ситуация для Карфагена оставалась очень тяжелой. Армия Гамилькара Барки вскоре фактически оказалась в ловушке — его лагерь был окружен отрядами мятежников. Тогда полководец пообещал Наравасу, возглавлявшему нумидийских всадников, в жены свою дочь, если тот вместе со своим двухтысячным отрядом согласится перейти на их сторону. История не сохранила имя этой девушки, о ней вообще ничего не известно. Загадочный и колдовской образ её нарисовал Гюстав Флобер, он же придумал ей имя Саламбо.

Нумидийские всадники были традиционно вооружены метательными копьями и небольшими щитами, и сражались как лёгкая конница. Они прославились позже, во время Второй Пунической войны. И впоследствии использовались Римом в его войнах — они показаны даже на Колонне Траяна, которая, как исполинский каменный комикс, иллюстрирует завоевание Дакии во II веке нашей эры.

С помощью всадников Нараваса Гамилькар одержал победу в битве над наёмниками. Как сообщает историк Полибий, который является основным историческим источником по этому восстанию, пунийский полководец предложил пленным (а их было четыре тысячи) перейти к нему на службу. Те же, кто отказался в его войске, были не казнены, как следовало ожидать, и не проданы в рабство, а отпущены [26].

Фактически это шаг означал, что восставшим была предложена амнистия. И появилась угроза массового дезертирства из рядов повстанцев. Чтобы избежать этого, нужно было пойти на обострение конфликта, его ужесточение. И тогда галльский командир Автарит, который хорошо говорил по-пунийски, начал призывать восставших солдат и ливийцев казнить захваченного ранее Гисгона и тех, кто его сопровождал. Всех их мятежники убили с очень большой жестокостью. В ответ Гамилькар Барка казнил своих пленников. Теперь о каком-то примирении речи идти не могло.

Затем войско восставших во главе с Матосом и Спендием осадило Карфаген. Возможно, что знаменитой тройной стены, с которой римлянам пришлось помучаться в середине II века до н. э., тогда ещё не существовало. И главное — Гюстав Флобер погорячился, когда описывал, как наёмники выводят из строя акведук:

«Спендий поднял одну из плит, вошел в воду и опустил плиту за собой.

Рассчитав пространство по количеству шагов, он дошел до того самого места, где заметил раньше косое отверстие; и в течение трех часов, до утра, он без устали яростно работал, едва дыша, вбирая в себя воздух из расщелин верхних плит, преисполненный ужаса и раз двадцать думая, что умирает. Наконец, раздался треск: огромный камень, отскакивая от нижних арок, слетел вниз — и вдруг водопад, целая река низринулась с неба на равнину. Акведук, разрезанный посредине, стал изливать всю воду. Это была смерть для Карфагена и победа для варваров.

В одно мгновенье проснувшиеся карфагеняне появились на стенах, на домах, на храмах. Варвары толкали друг друга и кричали. Они в исступлении плясали вокруг огромного водопада и от избытка радости окунали в него голову.

Наверху акведука показался человек в разорванной коричневой тунике. Он наклонился над самым краем, упираясь руками в бока, и глядел вниз, точно пораженный сам тем, что сделал».

Спендий и другие мятежники были распяты на крестах. Автор — Victor Armand Poirson

Видимо, французский писатель не мог представить того, что Карфаген не имел внешних источников. И снабжался за счет сбора дождевой воды.

Так или иначе, удушить Карфаген не удалось. Флота у повстанцев не было — и город сумел наладить снабжение морским путем. Но вожди восставших Матос и Спендий привлекли на свою сторону ливийского вождя Зарзаса и с его помощью собрали больше войско.

В ходе боевых действий армии повстанцев и карфагенян постепенно смещались к югу. И в горном районе Гамилькар смог заманить основные силы противника в ловушку. Войско наёмников оказалось блокировано в каком-то ущелье (точное месторасположение его не определено). Когда закончились припасы, восставшим пришлось прибегнуть к каннибализму — сначала они съели пленных, а затем и своих рабов. Предводители вынуждены были пойти на переговоры. Спендий, Автарит и Зарзас, в сопровождении семи воинов, отправились в карфагенский лагерь. Гамилькар согласился отпустить мятежников, разоружив их, но остановить у себя десять пленных. Условия были приняты. Тогда Гамилькар уточнил, что эти десять человек — это переговорщики.

Узнав, что их вожди в плену, восставшие попытались сопротивляться, но были раздавлены атакой боевых слонов. Скорее всего, это произошло, когда сложив оружие, наёмники стали покидать ущелье.

Последний из вождей восставших, Матос, был блокирован в городе Тунет. На удобной площадке, которая была хорошо видна с городских стен, карфагеняне устроили показательную казнь. Они распяли Спендия и других пленных, захваченных в ущелье. Но Матос предпринял неожиданную вылазку, снял с креста тело Спендия, и там же распял командира карфагенской армии, по имени Ганнибал (тезку знаменитого полководца).

Тем временем карфагенский сенат вернул из отставки Ганнона. Гюстав Флобер в своей книге рассказывает, как Ганнон попал в плен, и был распят наёмниками.

«Варвары думали, что у них не будет достаточно крепких веревок, чтобы поднять Ганнона на верх креста, и поэтому, следуя карфагенскому обычаю, прибили его к кресту; прежде чем поднять. Страдания пробудили в Ганноне гордость. Он стал осыпать своих мучителей бранью. Он извивался в бешенстве, как морское чудовище, которое закалывают на берегу, и предсказывал варварам, что они умрут ещё в больших муках и что он будет отомщен».

Но в реальной истории политик остался жив и даже вел переговоры с Римом после окончания Второй Пунической войны, через несколько десятилетий после подавления восстания наёмников. В решающем сражении Матос был разбит и попал в плен. В Карфагене он были казнен. Восстание, длившееся более трех лет, было подавлено.

Интересно, что римляне во время войны с наёмниками не стали добивать ослабленного врага. Более того, Рим фактически закрыл глаза на то, как Карфаген для борьбы с повстанцами вербовал наёмников в Италии, хотя это было запрещено мирным договором. Рим отверг предложение африканского города Утики перейти к нему в подчинение. И запретил своим купцам торговать с мятежниками. Более того, римляне освободили и передали Карфагену почти три тысячи воинов, захваченных в плен во время Первой Пунической войны, чем ему очень помогли. Серж Лансель подчеркивает, что римских патрициев и карфагенскую аристократию, заседавшую в Совете старейшин, связывало чувство солидарности.

Римский легионер в походе. Автор рисунка — Angel Garcia Pinto

Ранее, когда восставшие ещё осаждали Карфаген, в Сардинии также взбунтовались расквартированные там наёмники — и захватили власть. Они убили своего командира. Карфаген для подавления бунта отправил туда военную экспедицию, но воины, прибыв в остров, также подняли мятеж и распяли своих военачальников и перебили всех карфагенян на острове. Не ясно, была ли связь между этим восстанием и в Северной Африке. Эти наёмники объединились, захватили остров, и предложили римлянам занять Сардинию. Те первоначально отказались. В свою очередь против них подняли восстание местные жители, сарды, — и вынудили «солдат удачи» покинуть Сардинию. Те уплыли в Италию и вновь обратились за помощью. На этот раз Рим изменил себе — и снарядил на остров военную экспедицию. Политический демарш Карфагена с протестом ни к чему не привел. Рим заявил о своих правах на Сардинию. Высадившись там, римляне заодно захватили и Корсику, которой тоже владели пунийцы. Более того, Карфаген вынужден был выплатить Риму дополнительную контрибуцию (за несостоявшуюся войну).

Рим захватил Средиземноморье, разгромив и армии Карфагена, и эллинистических государств. Автор рисунка — Angel Garcia Pinto

Vae victis! [27]

С другой стороны, Рим упустил шанс добить своего врага. Это была ошибка. Но мы можем это утверждать, лишь обладая послезнанием. То есть лишь будучи в курсе страшных поражений римской армии в годы Второй Пунической войны.

Глава 3. Плохая война

3.1. Ландскнехты и швейцарцы

Во второй половине XV века в Европе гремело имя бургундского герцога Карла Смелого. В то время французский король Людовик XI пытался объединить Францию, построив там централизованное государство. А герцог пытался создать своё собственное королевство, простирающееся от Швейцарии до Северного моря. Вот так Филипп де Коммин, участник и очевидец тех событий, описывал бургундскую армию в начале войн Карла Смелого:

«Кавалерия короля тем временем перешла в двух местах ров, и, когда она приблизилась настолько, что её можно было атаковать с копьями наперевес, бургундские кавалеристы прорвали ряды собственных лучников — цвет и надежду армии, не дав им возможности ни разу выстрелить, и ринулись вперед. Примерно из 1200 этих кавалеристов не более 50, как я полагаю, умели держать копье наперевес и от силы 400 были в кирасах, а слуги все были невооруженными, поскольку долгие годы не знали войны. Наёмных же солдат Бургундский дом не держал, дабы не отягощать народ налогами» [28].

Рыцарь, XV век. Автор — Patrice Pellerin

Вместо роскоши двора, которым славилась Бургундия, Карл стал направлять средства на строительство армии. И преуспел в этом. В открытой войне французский король потерпел поражение. Затем Карл ввязался в борьбу за Льеж, которая, в конце концов, также увенчалась успехом. Именно об этих бурных временах рассказывается в романе Вальтера Скотта «Квентин Дорвард».

Карл Смелый. Портрет кисти Рогира ван дер Вейдена, 1460 год

Английский лучник. Они служили и в армии Карла Смелого

Чтобы соединить свои владения в Нидерландах и Бургундии, Карлу нужно было захватить Лотарингию. Тем временем его усиление вызвало недовольство швейцарцев, которые увидели в этом угрозу своей независимости. Знаменитых банков тогда ещё не было, и Швейцария была бедной горной страной, где жили воинственные люди. Почему-то горцы всегда воинственные. Их пехота принципиально отличалась от феодального войска, от знаменитых английских лучников либо наёмных отрядов итальянских кондотьеров. Войско набиралось из земляков и даже родственников, этим и достигалась его большая спаянность. И они предпочитали плотные построения пехоты — баталии. Эти швейцарские баталии состояли из обычных людей, которые в мирное время пасли скот либо занимались каким-то ремеслом. Первоначально они были вооружены алебардами, но уже в XV веке значительная часть пехотинцев получила пики [29]. Воины с ними стояли в первых рядах и имели хорошие доспехи. Рыцарям было очень тяжело прорваться сквозь такой смертоносный лес, а если такое всё же случалось, в бой вступали воины с алебардами. Были в швейцарских построениях и воины, вооруженные арбалетами.

Рыцарь в пластинчатой броне, 1430–1500 годы. Автор — Kevin Long

Пока Карл был занят военными действиями в Лотарингии, швейцарцы вторглись в приграничные владения. В 1476 году Карл, собрав большую армию, провел контрнаступление — и занял замок Грансон. Взятые в плен были перебиты (возможно, это была месть швейцарцам за то, что ранее они поступили с пленными аналогичным образом). Швейцарские кантоны, в свою очередь, собрали большую деблокирующую армию, но она опоздала. Дальнейшее столкновение произошло неожиданно для обеих сторон — швейцарский авангард наткнулся на войско Карла Смелого, когда оно двигалось в походном построении. Швейцарцы заняли возвышенность и послали за подкреплением. Бургундцы провели ложное отступление, затем атаковали ощетинившихся пиками швейцарцев, но неудачно. Тогда Карл приказал провести ещё одно тактическое отступление, чтобы занять более удобную позицию и позволить артиллерии вести огонь по пехоте противника. Но отвлекающий маневр был воспринят его солдатами как отступление — и армию охватила паника. Тут, как нельзя вовремя, подошли и остальные силы швейцарцев. Однако они не стали преследовать и добивать отступавшую в беспорядке бургундскую армию, так как захватили лагерь с огромной добычей. Раздел этой добычи был поводом для судебных тяжб среди лидеров Швейцарской конфедерации на протяжении четверти века [30].

Воспользовавшись тем, что швейцарцы не стали развивать свой успех, Карл Смелый через несколько месяцев собрал новую большую армию. Согласно Стивену Тернбуллу, она насчитывало примерно 22 тысячи человек, в том числе 2100 тяжеловооруженных всадников и 5700 лучников [31]. Но сказалось то, что эта армия не была единым организмом. Так, там вспыхнул конфликт между английскими лучниками и итальянскими наёмниками, который привел к большому количеству жертв с обеих сторон.

Для нападения на важный швейцарский город Берн Карл выбрал дорогу, которая шла мимо небольшого городка Муртен. Герцог осадил его, но жители, помня о судьбе защитников Грансона, сдаваться не желали. Тогда Карл допустил серьёзную ошибку — он разделил свою армию. Часть воинов осталась осаждать город, а вторая пошла к Берну, но не смогла пробиться через речные переправы и отступила. Но что хуже всего, в результате этого рейда другие кантоны, осознав, что им грозит опасность, провели срочную мобилизацию.

Карл выстроил своё войско в боевой порядок, но подошедшая швейцарская армия не стала атаковать. Дело было в том, что к швейцарцам еще не подошли все силы, но Карл этого не знал и решил, что атаки не будет и отвел свои войска. После чего решил выплатить им жалованье. Подошедшие швейцарцы застали воинов Карла в очереди, точнее в давке за деньгами. Атака застала их врасплох — какие-то отряды пытались сопротивляться, но вскоре всё закончилось. Паника, бегство, многие солдаты утонули в озере… Сражение закончилось большой резней — битва при Муртене стала одной из самых кровавых битв Средневековья. Потери швейцарцев были небольшими, несколько сот человек, павших в самом начале сражения, а вот армия Карла Смелого потеряла, по разным оценкам, от 8 до 12 тысяч убитыми. Сам герцог спасся. Но весть о двух поражениях подряд спровоцировала восстание в Лотарингии.

Под его контролем оставался лишь Нанси, но и этот город пал из-за мятежа английских лучников. Потом к городу подошли и бургундцы. И вновь повторилась ситуация — к войску Карла Смелого, которое осаждало город, подошла деблокирующая армия.

У Карла Смелого была хорошая конница и сильная артиллерия. Но его армия так и не оправилась от предыдущего поражения. И у противника оказалось численное превосходство. По оценкам Тернбулла, у Карла было всего лишь пять тысяч бойцов, ему противостояло вчетверо больше. И главное — там были швейцарцы, которые ранее дважды выходили победителями в битвах с бургундцами.

Войско Карла при Нанси заняло удобную оборонительную позицию. Но союзники не стали штурмовать её в лоб. Нормальные герои всегда идут в обход! В центре они провели лишь демонстрационную атаку, а, воспользовавшись метелью, обошли армию бургундцев с флангов. Зажатая в клещи, армия Бургундии была разгромлена.

Описывая эту битву, Филипп де Коммин был лаконичен:

«Когда обе армии сошлись, армия герцога Бургундского, уже дважды перед тем битая, малочисленная и небоеспособная, сразу же была разгромлена, и одни были убиты или попали в плен, а другие, и их было немало, бежали. Среди прочих на поле боя погиб и герцог Бургундский. Я не хочу об этом рассказывать, поскольку меня там не было, но я слышал от тех, кто это видел, как он был сброшен на землю и они не имели возможности ему помочь, поскольку их уже взяли в плен. Но погиб он не на их глазах, ибо на него налетела целая толпа людей, которые его убили и, устроив большую давку, содрали одежду, даже не узнав его» [32].

Карл Смелый действительно вел себя как смелый рыцарь, но показал себя в битвах со швейцарцами как плохой полководец. Тело его нашли только через двое суток. С герцога были содраны все драгоценности, а лицо было наполовину обглодано волками. Опознать его удалось лишь по шрамам на теле.

Это сражение стало одной из самых знаменитых побед швейцарцев в эпоху позднего Средневековья. Лучшей рекламы не бывает. И швейцарцев стали звать на службу. Первым «работодателем» стал французский король Карл VIII, который в 1494 году решил вернуть Неаполь (так начались Итальянские войны). В рядах его армии было около десяти тысяч швейцарцев, которые оказались там вопреки запрету на нерегулируемую вербовку. В дальнейшем швейцарские наёмники будут поставляться во Францию по договору. Во время похода 1494 года швейцарская пехота прекрасно проявила себя в битве при Форново, где были разбиты объединенные итальянские войска.

Полем битвы, где показали себя швейцарцы, стала Италия. Ниже, вкратце, — краткая хроника их побед и поражений.

Ландскнехт с двуручным мечом. Автор рисунка — Angel Garcia Pinto

В 1495 году в битве при Семинаре французы наголову разбили испанскую армию. Тяжелая кавалерия Карла VIII смела испанскую конницу, большинство которой составляли легковооруженные хинеты, метавшие дротики. А швейцарские пикинёры разгромили испанскую пехоту, состоявшую в основном из родельеров — пехотинцев с мечами и небольшими щитами. Именно такими родельерами были и большинство испанских конкистадоров, завоевавших Америку.

Аркебузир. Автор рисунка — Angel Garcia Pinto

В следующем французском походе в Италию (в 1498 году) часть швейцарцев дезертировала, так как им не выплатили обещанное жалование. И едва не дошло до боя между ними и швейцарцами, которые остались верными французскому королю.

Испанские солдаты, XVI век. Автор — Pablo Outeiral