Помоги проекту - поделись книгой:
Итак, было всего шесть колонн.
1-я колонна князя Багратиона. Её численность 7 733 человека.
Командир этой колонны Пётр Иванович Багратион — генерал от инфантерии.
В неё входили:
Павлоградский гусарский полк.
Киевский гренадерский полк.
Азовский мушкетёрский полк.
6-й егерский полк.
2 роты артиллерии.
Полк казаков.
2-я колонна генерал-лейтенанта Александра Александровича Эссена 2-го — шефа Черниговского драгунского полка.
Численность колонны 8 116 человек.
В эту колонну вошли:
Черниговский драгунский полк.
Малороссийский гренадерский полк.
Апшеронский мушкетёрский полк.
Смоленский мушкетёрский полк.
Половина конной роты и 2 роты пешей артиллерии.
Рота пионеров (сапёров).
Полк казаков.
3-я колонна генерала от инфантерии Дохтурова Дмитрия Сергеевича.
Численность 6 948 человек.
Подчинялись ему следующие подразделения:
Мариупольский гусарский полк.
Бутырский мушкетёрский полк.
Московский мушкетёрский полк.
Батальон 8-го егерского полка.
2 роты артиллерии.
Половина понтонной роты.
4-я колонна генерал-лейтенанта Дмитрия Дмитриевича Шепелева.
Численность 6 881 человек.
В неё входили:
Новгородский мушкетёрский полк.
Нарвский мушкетёрский полк.
Подольский мушкетёрский полк.
2 роты артиллерии.
5-я колонна барона Мальтица Леонтия Федоровича, шефа Ярославского мушкетёрского полка.
Численность колонны 8 572 человека.
В эту колонну вошли:
Лейб Кирасирский Её Величества полк.
Вятский мушкетёрский полк.
Брянский мушкетёрский полк.
Ярославский мушкетёрский полк.
2 батальона 8-го егерского полка.
Рота конной артиллерии.
2 роты пешей артиллерии.
Рота пионеров (сапёров).
Полк казаков.
6-я колонна генерала от инфантерии барона Григория Владимировича Розена.
Численность колонны 8 155 человек.
Подчинялись ему следующие подразделения:
Санкт-Петербургский драгунский полк.
Тверской драгунский полк.
Новоингерманландский мушкетёрский полк.
Владимирский мушкетёрский полк.
Галицкий мушкетёрский полк.
2 роты пешей и 1 рота конной артиллерии.
Половина понтонной роты.
Полк казаков.
В Реальной Истории Пётр Христианович Витгенштейн принимал деятельное участие в военной кампании 1805 года против Наполеона. Воевал под командой Багратиона, отличился во многих битвах. За Аустерлицкое сражение, где он командовал аванпостами, его наградили орденом Святой Анны — первой степени. За отличие в арьергардных боях во время австрийской кампании 1805 года он получит чуть позже также и орден Святого Георгия 3-й степени. «В воздаяние отличнаго мужества и храбрости, оказанных в бывшем против французских войск сражении 24-го октября при местечке Этинген».
Побывал на той войне в Реале и подполковник Алексей Петрович Ермолов.
В 1805 году рота Ермолова была назначена в состав армии Кутузова, которая уже выдвинулась на помощь Австрии против Франции. Догонять пришлось армию подполковнику. Ермолов шёл всё время «ускоренными маршами», но, несмотря на 2-месячный поход, представил по дороге свою роту Кутузову в таком образцовом порядке, что последний сказал, что будет иметь его в виду, и оставил роту в своём распоряжении, как резерв артиллерии.
Под Аустерлицем, когда дивизия генерал-адъютанта Уварова была смята и обращена в бегство французской конницей, Ермолов в панику не впал. Он смог остановить свою батарею, «предполагая действием оной удержать преследующую нас конницу». Но первые же орудия, которые он мог «освободить от подавляющей их собственной кавалерии», сделав несколько выстрелов, были взяты противником, люди переколоты, и сам Ермолов, под которым была убита лошадь, захвачен в плен. Он был уже близко от французской линии, когда на выручку ему явился полк елисаветградских гусар и отбил его у французов. Наградами за эту кампанию Ермолову были орден Святой Анны 2-й степени и чин полковника.
Событие семнадцатое
Марат Карамурзин почти не обманул ожидания Петра Христиановича, он привёл к Ростову четыре с небольшим тысячи черкесов. Большинство уже участвовало в двух кавказских компаниях князя Витгенштейна, и соответственно были людьми обстрелянными. Командирами многих сотен были назначены пщышхуэ те аскеры, что обучались у Брехта и принимали вместе с ним участие в сражении с янычарами у Белграда. Итого конницы союзной, вместе с тысячей Мехти II, то бишь, полковника Мехтицкого, и сотней, что лично возглавил чеченский князь Мудар, получилось шесть тысяч триста человек. Плюс у самого Брехта две тысячи триста всяких разных конных и пеших солдат. Получилось восемь тысяч шестьсот человек. Если сравнивать с шестьюдесятью тысячами Наполеона или даже с двадцатью тысячами маршала Даву, то маловато будет. Только с Буонопартием Пётр Христианович воевать не собирался, а с маршалом Луи Никола Даву не предполагал дебильных современных лобовых столкновений. В рыцарстве хана Нахичеванского упрекнуть было сложно.
Отношения с Турцией, через подвластные земли которой предстояли пройти войскам, были сложные. Турок несколько раз побили перед этим русские войска, откусили у них приличный кусок и конечно османы хотели реванша. Сейчас эти отношения регламентировались Кючук-Кайнарджинским мирным договором и двумя конвенциями составленными чуть позже. Одна из этих конвенций Айналы-Кавакская 1779 года оговаривала некоторый суверенитет Молдавии и Бухареста. Кроме того Россия получала право использовать реку Дунай в качестве судоходной (держать речной торговый флот в регионе), и кроме того пребывание русских войск на территории этих княжеств не противоречило статье 16 Кючук-Кайнарджинского мира от 1774 года.
Брехт точной даты не помнил, но где-то через год, начнётся очередная русско-турецкая война, которая продлится в Реале аж до 1812 года. Там что-то из-за смещение князя в Молдавии или Бессарабии и начнётся. Но пока ведь мир. Более того уже почти два года флотилия судов князя Витгенштейна плавала по Дунаю и никто особых препятствий ей не чинил. Да турецкие таможенники и прочие чиновники брали взятки и вымогали подарки, но не просто потому, что это русские корабли. Это их естественное состояние. Кроме того, за взятки и подарки они и навстречу шли во многих вопросах, иногда существенно занижая стоимость груза.
Только это всё было всё же чисто торговая деятельность. А тут нужно было перевезти чуть не десять тысяч воинов и артиллерию. Ещё Брехт волновался, что рейсов придётся делать не один. За один раз столько коней не перевезти.
В Ростове удалось собрать шестьдесят семь посудин, часть своих, часть нанятых на рейсы только до Измаила. Кораблики были разные. В основном, всё же, мелкие и плоскодонные речные, но удалось зацепить в сети коммерческие и десяток больших кораблей, в том числе и турецких. На них сразу можно было перевести до трёхсот человек пеших или до сотни конницы.
Сам Брехт маршрут разбил на три куска. Первый до Керчи. Потом войско разделялось. Пешее воинство плыло на кораблях к устью Дуная, а заранее привезённая конница, следовала через Крым до Севастополя. Это позволяло чуть уменьшить морскую перевозку конницы. Да всего минусом триста километров, но с учётом того, что по подсчётам Петра Христиановича предстояло три раза мотаться из Ростова до Измаила, это на несколько дней сокращало самую опасную часть операции, которую Брехт, любящий своим операциям красивые названия давать, обозвал «Дунайские волны».
Сто раз всё было просчитано, сколько продовольствия с собой брать, сколько фуража для конницы и, глядя на гигантские цифры, даже не в рублях, а в тоннах и кубометрах Брехт поражался. Как Кутузова удалось, да именно в эти самые дни и удаётся совершить не менее беспримерный рейд почти пятидесятитысячной армии из России до Баварии. Это же без малого две тысячи километров. Нет флота, там весь маршрут пеший. Нет полевых кухонь, которых Брехт больше сотни с собой вёз. А теперь удалось объем котла увеличить до ста литров и сто кухонь обеспечивали едой десятитысячную армию. И конница будет идти вдоль Дуная у Брехта, а по Дунаю будут плыть корабли с запасами продовольствия. У Кутузова ничего такого и в помине нет. Продовольствие для пятидесяти тысяч — это реальная проблема. Его в деревне не купишь. Да войско разделено из-за этого на шесть колонн и идёт по возможности разными дорогами. Но в каждой из этих колонн столько же человек и коней, что и у Брехта. Тоже не купишь в деревеньке фуража на пять тысяч лошадей. Всё же русская армия, дойдя до Баварии, и оказавшись ещё и в боеспособном состоянии, совершила подвиг.
Пятнадцатого августа в первый рейс из Ростова в Керчь отправились все корабли. Расстояние что-то в районе трёхсот пятидесяти километров и капитаны обещали через пять дня все вернуться за следующей партией. Брехт их сразу предупредил, что не нужно никого ждать или подстраиваться под скорость самых тихоходных судёнышек. Кто, с какой скоростью сможет, тот пусть с такой и плывёт. Кто три рейса успеет сделать, кто четыре, оплата за каждый рейс, а не за всю компанию.
Для самого Петра Христиановича и его штаба в Ростове его корабелы построили точную копию галеры, на которой он по Волге путешествовал. Мало ли, как пойдёт военная компания, иметь очень быстроходное судно не помешает. В этот раз выходили не на прогулку, и потому по обоим бортам галеры было расположено по десятку восьмидесятимиллиметровых пушечек на вертлюгах, которые стреляли картечью. Напасть на серьёзный корабль с ними нельзя, но вот отбиться от абордажа очень даже можно. Там, в районе Измаила, точнее на самом устье Дуная, у бухты и городка Сулина есть турецкий флот, договор договором, но как себя турки поведут неизвестно. На всякий случай, на подкуп чиновников и военных османской империи Брехт прихватил с собой несколько сундуков серебряных монет. Хоть как награбленное в Вене и Мюнхене должно окупить любые взятки и подарки туркам.
Событие восемнадцатое
Сидеть в Ростове и ждать пока войско перевезут в Крым, Брехт не стал. Он посетил городские власти, раздал подарки разные и успокоил чиновников, что товарищи с Кавказа тут проездом и задерживаться не собираются. На бал всё же попал, как не пытался это мероприятие объехать на кривой козе. Бал давал городской голова Фёдор Борисович Мясников. И бал был не просто так. Мясников загорелся идеей организовать в Ростове строительство каменного Гостиного двора по акциям (городское общество соглашалось), но ничего не получилось — требовалась сумма 100 000 рублей. Вот и решили устраивать благотворительные балы, а собранные деньги выделять застройщику не сразу, а по мере сбора денег.
Сто тысяч это огромные деньги, если учесть, что штуцер стоит двадцать рублей, а пара пистолетов обычных без всякой слоновой кости и серебра и до десяти рублей не дотягивает. Это на такие деньги можно армию целую вооружить.
— Вы разоритесь. Этот проект не принесёт прибыли. — Оттащенный в сторону с целью вымогания денег, ворохнулся Брехт, отбиваясь сразу и от головы Фёдора Борисовича и от его молодой жёнушки и заодно от главы купечества Ильина, этот в качестве аргумента с дочерью был. Девица бы на выданье и очень даже аппетитная, но Петру Христиановичу третья жена точно не нужна была.
— Так ваши же товары, Ваша Светлость, сплошным потоком идут, и всё увеличивается их количество. — Обеими руками замахал Мясников, — и моряки будут останавливаться и купцы подтянутся.
— Нет, господа. Моя торговля, да и вообще любая торговля в следующем году прекратится. Уже началась война с Наполеоном и торговля моя с Веной прекратится. Война с Буонопартом потом закончится, а Австрия нам враждебна станет. Войной на нас пойдёт. Но это ладно. Можно бы и с Турцией торговать, только и тут засада. В следующем году начнётся война ещё и с Турцией. Ростов ваш останется в изоляции. Как это не прискорбно.
Не поверили. Паникёром не назвали, всё же князь и Тайный советник. Большая шишка, но отстали обиженные, посчитали, что скупердяй, наверное. А Брехт себя обругал и мысленно и вслух, но шёпотом. Зачем про всё это сказал. Ведь, когда всё это случится на самом деле, то вспомнят про его пророчества и пойдёт по стране молва гулять. Оно надо ему.
На следующий день Брехт с десятком егерей погрузился на галеру новую и поплыл к Судаку, хотелось посмотреть, как устроились его бывшие соратники по вояжу в Вену. Двенадцать егерей уже два почти года обживали окрестности Судака. Изредка Семён Тугоухий отчёты присылал, что народ новый обживается, строит дома, женится. Брехт им регулярно армянских купцов отправлял с новыми партиями виноградных лоз. Также виноград завозили из Европы. Греки, по словам Тугоухого, построили целый завод по производству двухсотлитровых бочек под вино. Пётр Христианович изготовил и отправил Сёме десяток самогонных аппаратов вместе с обученным человеком, который должен был организовать в Судаке производство коньяка.
Хотелось на всё это взглянуть своими глазами.
Глава 9
Событие девятнадцатое
Для поселения виноградарей в Судаке Пётр Христианович взял с собой и новоиспечённого выпускника Дербентской лекарской школы, доктора Абилова. Паренька звали Абуталиб Абилов. Был он лезгин по национальности. Лекарская школа в Дербенте, как школа работала уже четыре года, а как университет два, с прибытием профессоров из Линца и Вены. Сначала в неё собрали травников и просто желающих с Дербента и прилегающих территорий. Абуталиб был одним из первых её учеников, отец у парня был известный во всём Дагестане травник и сын успел нахвататься многому. А тут Брехт школу открыл, вот пацану и загорелось стать настоящим дипломированным доктором. Захотел и, отучившись четыре года, стал.
Князь Витгенштейн давно хотел в Судак отправить своего человека. Тем более, там рядом всю зиму живут настоящие лейб-медики, наблюдают за здоровьем Елены Прекрасной.
Семён Тугоухий писал, что там, чуть выше и подальше от моря уже рядом с царским теремом тоже понастроили богатые родителя для своих сыновей и дочерей теремов и некоторые медики специально из Европы приезжают лечить богатеньких пациентов. Можно, общаясь, почерпнуть у корифеев чего полезного. А может, и сманить их преподавать в Дербент. В разговоре простом за стакашком вина молодого, похвастает доктор из Дербента, кака там райска жизня и захочет голь европейская приобщиться к достижениям прогресса.
Абуталиб Абилов закончил сначала школу, а потом и университет с отличием и Пётр Христианович, выбирая кандидата, на нём остановился. Парень на днях женился на девушке из их селения, и Брехт из своего участка выделил им десять соток земли и денег дал на строительство дома для себя и фельдшерско-акушерского пункта, болезных принимать. Пока поживут молодые в его бараке.
Князь Витгенштейн хотел было там, в Судаке, кирпичный завод организовать, чтобы делать кирпичи на месте, а то эти бараки из самана не сильно его впечатлили. Оказалось, что с углём проблема, а уж с дровами и подавно. Хорошо, что холодов особых не бывает. Тогда дал команду Ибрагим — эфенди министру строительства Дербентского ханства просчитать, сколько будет стоить переброска туда уже готового кирпича из Дербента. Увидел и присвистнул. Легче прямо из серебряных монет дворец там строить. Разделил на три года. Снова посчитал. Хрень получается. Самое узкое место — это перевозка кирпича из Моздока, куда его можно доставить водой, до Ростова. Это арбы и телеги. По полтонны максимум на телегу. А нужно перевезти сотни этих тонн. И расстояние — несколько сотен километров.
Пока отложил этот проект Брехт. Сейчас Ибрагим — эфенди прорабатывает по приказу Брехта другой проект. Если гора не идёт к Магомету, то можно и подойти поближе. Самое слабое место проекта — топливо. Ничего нет проще. До Моздока нефть доставят вайнахи. А значит, кирпичный завод можно строить в Моздоке. В Чечне и Кабарде сейчас мир. Никто восстаний не поднимает. В личной охране императора по-прежнему, сменяя друг друга, раз в год служат и чеченцы, и черкесы. И очередь на попадание в эту командировку расписана на десять лет вперёд. Все возвращаются довольно богатыми людьми в новой, шитой золотом и серебром, форме, с наградным оружием и орденами. Весь род гордится, если один из аскеров этого рода побывал в Санкт-Петербурге. Потому, никто с русскими сейчас на Кавказе не воюет. Ну, плюсом ещё и Брехт есть, который вечно устраивает заварушки, в коих самые боевитые и непоседливые товарищи пыл утоляют. И добычу богатую привозят. И главное, Моздок вернули кабардинцам, и причин для вражды больше нет. Брехт несколько раз за последние два года встречался в Тифлисе с Цициановым и уговорами, а то и угрозами не давал ему облагать данью ни вайнахов, ни черкесов.
— Занимайся своими грузинами. Вон, имеретинского царя Соломона II, (Имеретия была включена в состав Росси в прошлом году в этой Истории) к чёртовой матери отправь в Петербург. Скоро война какая-нибудь очередная начнётся, он сразу на сторону Турции или Персии перекинется.
Цицианов бухтел, пытался права качать и даже письма с жалобами царю писал. Но тот хоть и держал князя Витгенштейна подальше от Петербурга с английским послом и прочими англофилами, но добро помнил, и на жалобы Цицианова ответил точно так же, как и Брехт. Занимайся, мол, Павел Дмитриевич, своими грузинцами, не лезь к хану Петеру. Жираф большой ему видней.
Если кирпичный завод построить в Моздоке, то это не только позволит сократить плечо доставки кирпича в Крым, но и сам Моздок, а за ним и весь этот регион вперёд толкнёт. Доставка нефти, глины, песка. Строительство завода, выпуск кирпича, а потом его доставка потребителям, ну и строительство кирпичных домов в самом Моздоке — это огромное количество рабочих рук. И в том числе явно нужны будут иностранные специалисты. И механики и огнеупорщики и архитекторы. Развиваться начнёт регион.
Кстати, про лекарскую школу и университет. Их-то, лекарей этих, Брехт забыл посчитать, количество своих войск определяя. В составе подразделений на каждую сотню воинов, а где небольшое подразделение, то именно на него, Пётр Христианович выделил одного студента или недавнего выпускника. Всего с войском отправилось почти сто человек лекарей.
Абуталиб Абилов сейчас плыл по Азовскому морю на галере вместе с Брехтом и засыпал его кучей вопросов. Главным был, можно ли ему в следующем году, когда Елена Прекрасная поедет в Студенцы, съездить вместе с ней. Очень хотелось пареньку с легендарной ведьмой Матрёной пообщаться.
— А что, хорошая идея. Я подумаю. Может, человек по пять лучших выпускников университета буду на полгода в Студенцы отправлять на практику к Матрёне. Спасибо, Абуталиб, за подсказку.
Событие двадцатое
Поделиться книгой: