Альве Бессонный

— Простите, но я не понимаю, о чем вы!

— Помнишь, я говорил тебе о «других» таких тварях? Так вот — у меня для тебя хорошие новости! Сейчас, они ни что более, чем яйца! Они еще даже не вылупились! Потом, они будут очень сильно нам мешать, однако, если с ними расправится сейчас…

— Понял вас, конечно! Конечно, стоит идти прямо сейчас!

— Вот тот настрой, который нужен в подобного рода делах! Пойдем, я знаю, где находится гнездо ныне мертвого Духа Пещеры!

Спустя время, они нашли место, целиком и полностью окутанное паутиной. Паутина была не очень липкой, что позволило без каких-либо трудностей пройти внутрь. Там была найдена их цель: Множество крупных яиц, скрывавшие за собой будущих жутких людоедов, или…

Альве одолели знакомые чувства, будто что-то подобное — что-то нехорошее — уже происходило ранее. Определенно, к него пробудились воспоминания с уничтожения гнезда гигантских летучих мышей. Они были также беззащитны, по своей сути, также похожи на их убийц. А что с пауками? Они убивают людей? А разве эти же самые люди не делают тоже самое с их сородичами? Они говорили об окружающих «монстры, чудовища» и так далее, но разве истребителей всего живого в этих пещерах нельзя называть также?

Как бы то ни было, Альве даже сам не заметил, как уничтожил все яйца, что были в том гнезде. Вениус выглядел счастливым — он полностью уничтожил напасть, преследовавшую его долгие недели, месяцы, возможно, годы. Он чувствовал себя победителем, себя и Альве. Но последний таковым — по его же мнению — считаться не мог.

— Знаете, я сегодня не усну. — невзначай сказал Альве.

— Это почему, мой друг? — непонимающе спросил Вениус.

— Да так, просто так. Не важно… — дело все в том, что он вспомнил поговорку, которую ему рассказали еще в детстве: «Плохие люди плохо спят». Он, после своих размышлений, считал себя не лучшим человеком в мире, но не стал об этом говорить, ведь это бы выставило плохим человеком и Вениуса, а такого быть не могло.

Сцена тринадцатая

— Хэй! — Вениус прервал размышления Альве — Тут что-то есть, иди сюда!

— Да, иду, конечно! — отозвался кое-как пришедший в себя Альве.

Когда тот подошел, оказалось, что его друг заметил скелет, частично запутанный в паутине. «Бедный парень!» — подумал Альве. Однако, оказалось, что Вениус подозвал его не из-за наличия скелета, а из-за того, что он держал в своей руке — несколько свернутых бумаг, на которых было что-то написано. Это место можно было назвать могилой, поэтому забирать у покойного что-то, возможно, ценное, не очень хорошо, но находка явно стоила того.

У мертвеца было с собой два бумажных листа. На первом была карта. Она была крайне похожа на ту, что составил хозяин загадочного лагеря, на который однажды наткнулся Альве, по имени Бекчус. На ней все было практически также, как и на карте, что нашел наш герой. Но второй лист представил для него куда большую ценность. Это была записка:

«Кто бы это не нашел, знайте — я не хотел бы вам зла, но здесь приходится делать то, о чем будешь жалеть. Оказалось, умереть, на деле — легче легкого, и ты не всегда даже успеваешь осознать это. Я увидел столько всего… Я увидел столько мертвецов… Все ли они умерли, пытаясь отыскать Храм, или они просто заблудились? Не могу сказать. Ах, да, Храм. Я здесь торчу бог знает сколько времени, а так и не нашел его. Видимо, пока не разгребут завал, этот гад будет закрывать единственный выход отсюда. Я уже не очень-то и верю в Храм. Но, так или иначе, я иду в гнездо Духа Пещеры — может, я здесь смогу найти то, зачем я пришел…» — Бекчус.

Альве передал записку Вениусу, тот ее прочитал и произнес:

— Знаю, это чтиво не очень приятное, но, прошу, отвлекись от своих рассуждений — у нас есть карта!

— Да, я заю — он сделал как минимум, еще одну.

— Ты о чем?

— Я о том, что он сделал еще одну карту, которая, в данный момент, находится в моем кармане!

— Быстро, дай ее сюда!

Альве послушно передал карту Вениусу. Он внимательно посмотрел на обе карты, и сказал:

— Нам нужно идти домой. Давай, пошли! Это может нам помочь с поисками Храма!

Вениус быстрым шагом, чуть ли не бегом, пошел к дому, Альве же развернулся к скелету и сказал:

— Спасибо!

Альве направился прямо за своим другом, дабы узнать, как Бекчус смог помочь паре исследователей в их поисках.

Сцена четырнадцатая

Когда Альве и Вениус вернулись домой, дабы разобраться в том, что написано на карте и найти там карандаш. Он был навесом золота в этих подземельях, но они имели полное право доверять друг другу после того, как несколько раз спасали жизни каждого из пары исследователей, а потому, он позволил Альве самому отправиться на его поиски в подвал.

— Подвал? У тебя есть подвал?!

— Ну да, подвал, а что?

— Как ты его построил?!

Вениус промолчал. У нашего героя стало появляться все больше и больше вопросов.

Альве пошел к двери, на которую указал его друг, где, судя по всему, располагался подвал. Он открыл ее, и перед ним открылось темное помещение, уходящее в глубину. В стенах не было привычного дерева, из которого состоял весь дом, вокруг были голые каменные стены.

Напротив лестницы, по которой можно было спуститься вниз, стоял сундук. Альве открыл его и сразу нашел там карандаш. Но стоит уточнить, что в нем, помимо карандаша, лежало множество листков бумаги, на нескольких из которых, была начертана карта, в точности повторяющая карту Бекчуса, приведшая его к дому Вениуса.

Однако, когда тот развернулся, дабы выбраться из подвала, оказалось, что прямо за лестницей, стоял сундук, гораздо больший по размеру, чем первый. Учитывая всю таинственность Вениуса, его дома и этого подвала, Альве был крайне заинтересован в том, чтобы узнать — какие тайны могут скрываться в нем?

Он открыл этот сундук, и… В нем лежали десятки, десятки и десятки скелетов. Человеческих скелетов. Альве в ужасе отшатнулся от него и громко закрыл сундук.

— Что случилось? — звук сундука привлек внимание Вениуса.

— Ничего! — отозвался Альве.

— Надеюсь, ты уже нашел карандаш! Мне кажется, я начал что-то понимать…

Альве выбрался из подвала и закрыл дверь, ведущую туда. Вениус с беспокойством смотрел на него, ведь после увиденного, на его лице застыла эмоция ужаса. Подобную сцену, что произошла с сундуком, не забыть никому и никогда…

Сцена пятнадцатая

— Мне кажется, ты чем-то обеспокоен. Что там такого опасного могло случиться? — Вениус говорил сам с собой. Однако, тот очень быстро вернулся к теме, о которой хотел заговорить изначально. — В общем, ладно, позже разберемся, ведь есть нечто гораздо, гораздо важнее: я знаю, где находится Храм, где находится выход из этих чертовых подземелий!

— Быть того не может!!!

— Может, еще как может! Смотри: используя карту неизвестного странника…

— Бекчуса?

— Возможно. Главное, что именно эта карта, именно та, что была найдена у его скелета, ведет прямиком к Храму! Видимо, раньше, исследовать область его нахождения мне мешали гнезда тех летающих и ползущих тварей, но теперь, но после того, что ты сделал… Это настоящая и полноценная победа, друг мой!!! Наконец, что я, что ты, мы все сможем получить величайшее сокровище на свете — свободу!

Альве не мог поверить даже словам Вениуса — как такое может быть, что он и его самый верный товарищ почти за всю жизнь, вот-вот выберутся из мрачных, темных и опасных подземелий. Но тут, он вспомнил, что совсем недавно, его что-то ужасно тревожило. И тут, посмотрев на дверь, ведущую в подвал, воспоминания с ужасающей скоростью вернулись к их обладателю — карандаш, подвал, сундук, скелеты…

— Кстати, вовремя ты нашел карандаш! Здесь не совсем полная карта, а мне, к тому же, надо заполнить свою. Если что, у меня был друг картограф — у него я и научился работать с картами… Нет, я не могу спокойно работать! Ты такой бледный — будто сам не свой! Что случилось в подвале?

— Н-н-ничего! — Альве заикался и волнения скрыть было невозможно. Волнение! Его осенило — Я п-просто волнуюсь из-з-за Храма! Мы т-так долго его искали…

— Ясно! В таком случае, предлагаю тебе пойти поспать, да и я тоже, думаю, посплю!

— Х-х-хорошая идея!

Альве и Вениус улеглись на кровати, расположенные в красивом доме, построенном под землей, имеющем подвал. «Эти факторы не должны были здесь быть, это не нормально, это странно, это парадоксально, но все это было на самом деле.» — подумал Альве. У нашего героя возник вопрос: «Как? При помощи чего все это было сделано? К тому же, не совсем понятен был один момент: для каких целей было построено данное сооружение? Для обороны от чудовищ, обитающих в этих краях? Допустим, но как может, по его же словам, «человек, из-за долгов пришедший к Гриффинусу и сбежавший от него в пещеры», построить то, чего люди, не сильно ограниченные в средствах и живущие на поверхности, не могут себе позволить?» — и тут его осенило вновь — «Но вся картина начинает складываться, если предположить, что не Вениус построил этот дом, а те, чьи скелеты лежат в сундуке. Среди них наверняка был и картограф, у которого он и научился работать с картами. У прошлых хозяев дома было украдено все, включая топоры, использующие в своей конструкции дерево и железо, чего в нужном виде, я в этих пещерах подметить не могу. Следовательно, у меня есть резон предположить, что…»

Его мысли прервали мысли чужие, произнесенные вслух: «Убить или оставить, убить или оставить…». Это говорил Вениус. Он явно понял, что его помощник, Альве, увидел содержимое сундука, и ему нужно было что-то или кого-то решать.

«Поговорка про сон и плохих людей тут подходит как нельзя кстати!» — подумал Альве, обрати в внимание как на то, что Вениус не спит, так и на то, что именно он его будил, а не наоборот.

Тучи в мыслях Альве продолжали сгущаться: «Некому верить, некуда бежать, хотя, если попытаться…» — он думал постоянно, бесперебойно, не имея даже возможности поспать, и да — он провел первую в своей жизни ночь без сна.

Совсем скоро, Вениус встал с кровати, подошел к нему и стал будить несмотря на то, что делать это было совсем необязательно.

Когда оба «проснулись», они взяли немного еды, некоторые вещи и отправились в путь. Интересно, что Вениус попросил не брать с собой никакого оружия, ведь оно им не должно пригодиться, хотя сам взял топор и спрятал его в тканях своего одеяния. Альве последовал его примеру, взяв тот же топор, которым он спас того, кто, видимо, хочет его убить.

Сцена шестнадцатая

Альве и Вениус не говорили. Они молчали. Они не могли говорить, ведь сказать им было друг другу нечего. Вполне возможно, что каждый из них хотел устроить красивый и пафосный монолог о том, как один смог перехитрить другого; как смог спастись от кары правосудия и выйти сухим из воды; как смог избежать смерти от маньяка, жаждущего власти и убийств; подобное не могло бы раскрыть много нового и полезного, а любой неправильный шаг мог привести к сражению — куда там разговор, где оступиться будет легче легкого.

Пользуясь внутренними часами Альве, можно сказать, что шли они несколько часов, обойдя все места, где те были ранее: дом Вениуса; лагерь, принадлежавший Бекчусу; простые коридоры пещерного лабиринта; гнездо гигантских летучих мышей; опять коридоры; гнездо Духа Пещеры; и вновь коридоры. Повсюду в воздухе витал странный запах, будто совсем недавно здесь происходили ужасные события, причиной для большей части которых оказался Альве собственной персоной. Самый худший человек этих подземелий — прямиком за Вениусом.

Внезапно, ему стало жалко всех: пауков, летучих мышей, их потомства, предыдущих хозяев дома, Бекчуса, даже себя и своего отныне не друга, а врага — его было жалко! Мало кто из них хотел зла другому, а может, никто из перечисленных не хотел? Может, Альве убил что пауков, что мышей из-за Вениуса? Может, Вениус убил хозяев дома из-за того, что те напали на него первыми? Выяснить это можно только перед страхом смерти — он решил, что как только они выберутся наружу, при помощи Храма, он сразу все выяснит.

Трудно предположить, сколько дней, а может и недель прошло с момента его попадания в эти подземелья. Однако, можно было сказать точно: кто-то из пещеры не выйдет никогда.

Рассуждения Альве вновь были прерваны Вениусом, но на этот раз грандиозным известием: они добрались до Храма; до грандиозной конструкции и до пика человеческого мастерства; он представлял из себя огромных размеров пирамиду, ради которой был поднят потолок пещеры; можно было предположить, что после постройки столь массивного сооружения, был образован новый холм, а может, и гора.

К верху Храма вела длинная лестница, имевшая в себе три сотни ступеней. По этой же самой лестнице, наши герои и стали подниматься наверх, к свободе, к солнцу и поверхности! Была преодолена одна ступень, вторая, третья, десятая, сотая, уже виден свет, двухсотая, двухсот пятидесятая, золотистый свет стал виден еще более отчетливо, двухсот… Трехсот!..

Наверху не было выхода. Там стоял лишь раскрытый сундук с золотом, на который падали лучи света из щелей в потолке пещеры, находящегося так далеко, как только можно представить.

«Настоящее сокровище! Оно стоило всего!» — сказал Вениус.

Сцена семнадцатая

— Ч… Что? — Альве ничего не понимал. Они должны были выйти на поверхность в эту же самую секунду, но вместо заветного выхода, на пике Храма стоял сундук с золотом.

— Мы достигли цели! Мы нашли то, что десятки людей искали годами! Я поверить не могу, что это получилось именно у нас!!!

— Золото — это, конечно, хорошо, но где выход из пещеры?

— Выход? Он в моем доме!

Альве словно окатили холодной водой — он терялся в догадках, пытаясь понять, что вообще происходит. Его друг, человек, который его спас от различных тварей этого подземелья, который обучил его сражению против них, заявляет, что он все это время обманывал нашего героя, на счет цели всех их действий! Немыслимо!

— То есть… Спасение было так близко?

— Вот, вот наше спасение! Оно здесь, прямо здесь, в этом сундуке!

— Как и в том, где ты схоронил тела своих предыдущих жертв?!

— А, ты про это… Слушай, я знаю, мне поверить сложно, но есть ли у тебя альтернативы? Давай скажу так: периодически, до меня доходят различного рода путники, затерявшиеся в пещерах. Я даю им убежище и цель в жизни — Храм. Таким образом, мы помогаем друг другу!

— Подожди, ты имеешь ввиду, что все эти скелеты — это люди, попавшие к тебе, как и я?

— Да, вас всех загнали сюда долги и Гриффинус. Абсолютно всех.

— А твой друг-картограф, это…

— Бекчус. И да, я подкинул карту, ведущую к моему дому в его лагерь — чтобы не вызвать никаких подозрений!

— Интересно, интересно… Но, в таком случае, я хочу у тебя спросить: зачем тебе все это рассказывать?

— Это я делаю для того, чтобы мы смогли стать полноправными партнерами! Мы сможем разделить полученную награду за все ужасы, мучения и…

— Давай суммируем все услышанное: ты, видимо, при помощи сил снаружи, построил убежище для себя; далее, ты стал, при помощи завалов пещеры, явно устроенных тобой, приманивать к себе людей, по сути, смертников, — Альве стал приближаться к Вениусу — а затем, использовать их в качестве рабочей силы, обманывая ее, давая ложную надежду на спасение, которое было так близко; затем, — Альве достал спрятанный ранее топор. Вениус стал пятиться — ты, после их очевидной смерти здесь, стал не хоронить на поверхности, хотя ты имел такую возможность, а просто и беспринципно складировать в сундук, как картошку! — Альве занес топор над Вениусом.

— Погоди, не надо пускать это оружие в ход! Ты же можешь… Погоди, ты можешь стать плохим человеком, если убьешь меня!

— Знаешь поговорку: «Плохие люди плохо спят»? Так вот — я не спал всю ночь. Ровно, как и ты, мразь эгоистичная.

Альве сделал пять ударов топором. Пять жестоких и агрессивных. Ударов. Именно в этот момент за долгие недели, он вспомнил, что вообще-то, является ветераном войны. Он стал плохим человеком уже давным-давно, он убивал людей задолго до момента, когда заметил это.

Сцена семнадцатая

Альве пришел к дому убитого им человека. В нем, он обшарил все, и-таки нашел потайную дверь, которая вывела его наружу. Он ожидал, что перед ним раскроется живописный восход, олицетворяющий восход его души, но ничего не было. Ни чувства, ни желания чувствовать, не было. Немного неожиданным оказалось то, что он вышел прямо в порт, из которого он и попал в пещеры.

Однако, это известие привело его к мысли посетить Гриффинуса.

Дверь в «Работу у Гриффинуса» отворилась.