Помоги проекту - поделись книгой:
— Десять очков в физическое тело к ловкости и скорости… — на всякий случай пробормотал ещё и вслух.
И что тут сказать…
Результат долго ждать себя не заставил. Будто током тело ударило и очень мудрым оказалось решение отложить кружку. Потому как тряхо*било меня минуты четыре, во время которых я ничего сделать не мог, только всем телом дрожал, руками тряс и чёчётку зубами отбивал. Закончилось всё также резко, как и началось и пот со лба смахнув, я подобрал сползшее с бёдер полотенце заново подпоясываясь.
Если бы знал, что так будет, то и кофе бы не пил. Взбодрило просто нереально и лёгкость в теле подтвердила, что очки ушли туда, куда и метил.
Теперь осталось десяточку вложить в астрал и чтобы лишний раз не рисковать, я сел в плетёное кресло, стоящее на углу веранды.
— Ну ладненько. Десять очков в астральное тело на пополам…
И ничего не случилось.
Даже удивился, но тонким зрением проверив сквозь дом всех спящих девушек увидел их сущей гораздо четче, чем вчера. А значит и в этом действии я преуспел.
Остался только ментал, пополнять который я немного опасался, даже не смотря на то, что вкладывать решил не тридцать очков, а всего восемь. Минуточку подумав, я поудобнее расположился, ноги вытянул, расслабился и все восемь очков улетели в ментальное тело наравне с отлетающим сознанием. И если в первый раз я ухнул в темноту кромешную, сравнимую с обмороком, то в этот раз оно больше походило на полудрёму.
И вроде и в теле себя ощущаю, и вижу сквозь прикрытые глаза, но вставать и двигаться совсем невмоготу. И не потому, что не хочу, а банально возможности это сделать нету. Сколько времени прошло такого вот сидения, я не знаю, но когда меня окликнули и по плечу потрогали, я всё таки из этого состояния выбрался.
— Семён. Семён, просыпайтесь. С вами всё хорошо? — спрашивала наклонившаяся надо мной красавица Белла, почти касаясь своим бюстом.
Благо хоть халат на ней всё таки присутствовал.
— Да я не сплю… не сплю… — ответил ей и головой встряхнул, на что та ласковым смехом меня одарила.
— Ну если и не спали, то значит вы тренировкой храпа меня разбудили. — сказала она с весёлыми нотками в голосе, в краску меня вгоняя.
— Ох, это я конечно да, — промолвил с лёгким смущением. Значит я всё таки отключился полностью, когда очки вкладывал. В следующий раз надо будет хотя бы время засечь, чтобы знать, как долго бездействую, а то опасно так сознание терять. Позёвывая и с хрустом потягиваясь, я встал и извинился перед Беллой. — Ты уж прости старика, я свой храп не особо контролирую.
— Да и не страшно. Я и сама рано встаю, так что вы меня разбудили чуть раньше, чем сработал мой будильник, — подняв палец она указала аккурат туда, где сквозь увитую плющом сетчатую крышу виднелось приоткрытое окно её комнаты. — Я там завтрак приготовила. Хотите?
— Не откажусь. — кивнул ей с благодарностью, вперёд на кухню пропуская.
И заходя следом, нет-нет, но от сущи её пришлось уворачиваться, потому как тянулась она ко мне и лишнюю эфирную энергию вбирала. Причём не менее активно, чем Лаура. Занятно было также то, что при всём при этом Белла и сама не понимала, почему старается ко мне держаться поближе. То локотком задевает, то бедром дотронется, то и вовсе ладонью спины моей касается, когда вокруг обходит.
Яичницу с тостом и свежевыжатым апельсиновым соком передо мной на столике кухонном сообразив, она присела напротив и не укрылось от моего внимания её изрядное смущение. Щёчки девушки горят, движений лишних в изобилии, а уж глазами своими светло зелёными на меня поглядывает. Бедняга, ведь и правда не вникает, что именно её ко мне влечёт.
Дабы девушку не мучить, решил объяснить.
— Что, Белла. Тянет тебя сесть поближе, да? — и ещё больше её в смущение вогнал.
— Ну…так… А что, заметно слишком? — попыталась она за тостом шутливо смущение прикрыть, но голод был сильнее и она его куснула.
— Другим зрением заметно. Ведь то не ты, то сущность твоя тянется. Сейчас, подожди минутку, — закрыв глаза, я сконцентрировался и намерением все исходящие эфирные нити в себя направил, уменьшая их напор. Пришлось создать структуру, в котором потоки заворачивались в жгут и долго шли по спирали, прежде чем из макушки одним потоком выйти, строго вверх. При этом чувство в теле возникло ни с чем не сравнимое. Будто пружину внутри зарядил, которая по одном желанию могла распрямиться. Раскрыв глаза, я снова посмотрел на Беллу и спросил. — Ну что, стало легче?
— Да! — удивлённо произнесла девушка. — А что же вы такое сделали?
— Эфирную энергию прикрыл, которую твоя сущность собирала. Я вчера ещё одну дольку основ съел, зелёную, и она как раз за аспект Жизни отвечала. Так что раскрыл себе ещё одну предрасположенность и теперь вовсю использую.
— Как здорово! — во взгляде златокудрой девы мечтательные блики появились. — Вот бы тоже так уметь. Я же, наверное могу также, как вы такую дольку принять и тоже что-нибудь получить? Или не всю, а четвертиночку хотя бы?
На пальцах показала она, явно ни на что не надеясь, и готово было сердце моё снизойти до щедрости. Вот только зашедший на кухню чёрный ворон сквозь зевание громко прокаркал.
— Караар-рар-рар-рекер «Другим есть твоё Яблоко Основ нельзя» — вспорхнув на стол, он с удовольствием потянулся и начал выискивать что-то съестное.
— Ооо, птиченька привет. Ты что-то говорила? — спросила Белла у Чёрного, потянувшись почесать ему загривок. Тот был не против, довольно закряхтев. — Он же что-то сказал или просто?
Обратилась ко мне девушка и я перевёл ей с вороньего.
— Говорит, что другим есть дольки Яблока Основ нельзя.
— Но почему же?
— Киоррр-корар-кар «Для других людей это может быть ядом» - поведал Чёрный, выклянчивая лоскуток яичницы у Беллы.
— Говорит, что для других людей это может быть яд…
— Кивоор-виор-крор «Или может вызвать плачевные необратимые последствия» — продолжил ворон, заглатывая подношение.
— И вызвать плачевные необратимые последствия. — донёс до девушки печальные подробности, но та лишь с пониманием кивнула.
— Раз так говорит, то ладно. Такой красавец глупостей не скажет, верно ведь, верно? — хвалила ворона девушка, скармливая кусочек за кусочком и по щёчкам его мягко тиская, а Черный вторил убедительно, что да, он самый умный и глупости говорить не станет никогда. — А подскажите, Семён, как именно мой дух выглядит?
— Ну… хмммх… как бы тебе сказать… — задумчиво промолвил, в ловушке ассоциаций оказавшись, ведь дух её, как и у всех, был обнажённым. — Он у тебя похож на… эмм. На тебя саму, только немного покрупнее. С кожей бело-золотистой, с волосами соломенными и с бинтами на руках, ногах, плечах и лице. Прямо как у мумии.
— Как у кого? — переспросила девушка и мне пришлось немного рассказать ей сказок про Египет древний.
Та слушала внимательно, ведь ни разу не слыхала она о пирамидах, о сфинксе и о богах с головами животных. Сперва поведал ей смешную интерпретацию прабабушки, которая прочла о них в старом журнале, а после подтянулись гораздо более правдивые и точные воспоминания Грея. И если на первой истории Белла от души посмеялась над закопанными в твердь земли огромных кубиках и над людьми собако-головастыми, то вот на второй сидела и внимала с нескрываемым трепетом.
И её я её прекрасно понимал. В наш век прогресса найти информацию о любых религиях не представлялось возможным. Максимум, что осталось в сети после глобальных чисток, так это длинный перечень всего того, от чего пришлось избавиться, дабы держать разум людей в покое и чистоте. Ведь по одной из официальных версии МЭД-Глосс, все Эпидемии Одержимости вызывались безудержным стремлением людей создавать фантазмы и верить в ненастоящее.
— Вот это даа. Я и не знала, об этом… — с восхищением смотрела Белла на меня и теперь суща её клонилась ко мне ближе исключительно по воле девушки.
— О чём не знала, Белль? О, Семён, привет вам. — на кухню заглянула Герда в неглиже и сладко потянулась, зевая широко.
— Герда, ну тебя же матушка просила при гостях не… — пожурила свою подругу Белла, но та лишь рукой махнула и перебила.
— Да ладно тебе, Белль. Хоть ты как маменька не говори. Если Семёну неприятно, он же сам о том попросить может, — легкомысленно произнесла спортсменка, заваривая себе чай. — Вам же как, Семён, не жмёт, что я вот так?
— Не жмёт. — сглотнул шумно, стараясь смотреть исключительно в кареглазые очи Герды.
— Ну вот и всё, какие проблемы? Оооо, яищенка. Я же возьму, Белль, да? Вооот спасибо. Привет тебе птичка. — похлопав по тушке Чёрного, она с нами за стол уселась и переспросила. — Так о чём беседу то ведёте?
— Да так, о всякой ереси, за которую могут в психушку посадить. — расставил я все точки над ё и дева уверенно кивнула.
— Это мы любим. Дерзайте.
И под таким давлением отказать было сложно. Да и на втором этаже уже вовсю движение происходило. Девушки одна за другой спускались и вливались в нашу общую беседу, выведывая все подробности и нюансы, касательно и прошлых жизней, и книг, и всей той памяти, что мне досталась от Грея и Сергея Кравец.
С одной стороны это играло мне на руку, так как вопросы стимулировали полученные знания, заставляя вспоминать, чего я сам в обычное время делать ленился. С другой же стороны, мне всё тревожнее становилось за самих девушек. И тут уверенные их заявления о прочности ментальных защит меня не сильно успокаивали.
Пожив жизнь Кравец, я знал о многих способах добычи информации, в обход ментальной считки. И способы эти не отличались ни этичностью, ни гуманностью, ни уж тем более человечностью. Хотел бы я о них забыть, да только образы пыток отпечатались в голове крепко. Такой я участи для девушек не желал, но и в неведении оставлять их права не имел. Ведь раз сказал «А», приходится говорить и «Б».
И когда вопросы свернули в сторону их сущностей заспинных с прозрачными намёками на них немного повоздействовать, спасительницей и надзирательницей в кухню вошла Елизавета.
— Ну что, Бесовки, соблазняете вовсю? — суровым голосом спросила их Матрона и получила от всех честное и убедительное.
— Да нет, ты что.
— Да как мы можем, маменька.
— Против воли твоей идти не посмеем.
— Нет-нет.
— Ни в коем случае.
А близняшки ей тут же стул подставили, завтрак положили и чуть ли ни салфетку на коленки подстелили. Подлизывались, синички эти хищные, которые за ночь успели и волосы свои короткие покрасить в канареечно зелёный и ноготочки жёлтенькие нарастить. Как есть от стресса разукрасились, но новый образ шёл им идеально.
Заботе их излишней Елизавета хмыкнула и взором всех окинув, предложила.
— Ну что же, раз вы здесь все поели, то оставьте нас с Семёном наедине. Кухня для голодных.
— Но маменька, Семён же тоже поел ведь… — неуверенно возразила Мари, сидя в изящной чёрной пижамке, но Елизавета так на неё посмотрела, что та на полуслове осеклась.
— И для тех, с кем мне надо серьёзно поговорить.
И вот чего не ожидал я, так это послушания девчонок. Будучи вчера такими спорщицами, сегодня утром они показали удивительное смирение. Наверное, особый тон бескомпромиссности в голосе Елизаветы я всё ещё не мог чётко считывать.
Вдвоём оставшись, она разговор не спешила начать и потому помог ей, прекрасно видя, какие мысли подругу одолевают.
— Волнуешься за них?
— Что за вопрос, Семён? Конечно я волнуюсь.
— Я тоже Лизка.
— Да ладно…
— Сейчас я с тобой предельно честен, так что да. Последнее, что я хочу, так это навредить всему тобою сделанному. И вместе с этим я хочу помочь. Не знаю пока, как именно и для чего меня в лесу том инициировали, но сердцем чувствую, грядёт что-то серьёзное. Не спроста же во Флайтауне эпидемия случилась, так что дальнейшие события могут складываться непредсказуемым образом и…
— Семён, — перебила меня Елизавета, поднимая руку. — притормози, будь другом. Что творится где-то там на юге меня не особо волнует. Тревожусь я от того, что происходит здесь. И то, что происходит, мне крайне не нравится.
— Хочешь сказать, что зная реальное положение вещей, ты не желаешь ничего менять? Желаешь всё оставить как есть и дальше жить, обрекая и себя и девушек на связанное существование.
— И да и нет… — замялась Елизавета, отпивая сок и потирая глаза, под которыми двумя пятнами красовались тёмные круги.
— Тогда чего же ты ждёшь? — не понимал я свою подругу, но ясности она мне не внесла.
— Я не могу сказать.
— Из за печати?
— Верно.
— Мы можем попробовать её убрать. Думаю, нынешних сил мне должно на это хватить. Чай чудеса вон, налево, направо творю, а для подруги детства своей одного маленького чуда не сделаю?
Сквозь горечь на лице своём она немного улыбнулась.
— Не торопись так. При мне ни разу в жизни спешка не помогала, так что прошу, не торопись. И да, я не могу о многом говорить прямо, но если в твоём, как ты говоришь, опыте прошлых жизней найдётся память того, кто хоть раз побывал в СКИП и дальше, то мне и объяснять ничего не придётся. В ином же случае…
Договорить Елизавета не успела.
В доме зазвучал дверной звонок и спустя пяток секунд в кухню приближали Ада и Рая, друг друга волнительно перебивая.
— Маменька! Маменька! Там это, пришли! СКИП пришли! Сотрудники звонят! В региональной форме! Много!
И массу я эмоций на лице своей подруги повидал, но эту наблюдал впервые. Презрение, напополам с надменностью и злостью. Резко встав, она и мне и воронам велела.
— Вон из дома. Погуляйте где-нибудь. До Якова дойдите. И нет, молчи! Я справлюсь.
— Хорошо, вот только… — до сих пор будучи прикрытым одним лишь широком полотенцем, я на вид свой показал и Елизавета пальцами прищёлкнула.
Близняшки тут же принесли мне и штаны, и трусы, и рубаху мои.
Одеться я решил уже на улице, так как взгляд Елизавет не сулил ничего хорошего, но вот Чёрному я на ухо шепнул за всеми проследить, и если кипиш вдруг поднимется, то звать на помощь. Уж чего-чего, а оставлять девушек одних на произвол госслужащих я был не намерен.
И пока не поздно, я двинул в сторону таверны, чтобы аккурат вдоль улицы иметь хороший тактический обзор. Попутно я к себе прислушивался и удивлялся.
Да, я тревожился и волновался, но сердце билось на удивление спокойно, как если бы я знал, что делать, при любом раскладе. И будто бы не моими мыслями в голове прозвучало словами Грея «Мы точно что-нибудь придумаем» и жёсткими словами Сергей Кравец «Ты точно знаешь, что будешь делать».
И я им верил.
Глава 3
«Суетная»
Сначала был ты, Белый.
Путь до таверны Якова с Белым товарищем на плече оказался несколько длиннее, чем я рассчитывал. Новоприобретённая предрасположенность побуждала вглядываться в расцветший удивительными красками окружающий мир и потому я немного отклонился от намеченного маршрута. Теперь мне удавалось не только сканировать и чувствовать всё живое в радиусе семи метров, но ещё и пробираться взглядом в глубину эфирного строения, в подробностях отслеживая процессы и особенности строения.
Если так сравнить, то раньше глядя на «ковёр жизни» я видел только узор и самое начало нитей. Теперь же я имел возможность наблюдать изнаночную сторону, ведая самую суть эфирного плетения. Деревья, например, начали выглядеть слоями, как десятки раз залитый глазурью пирожок. Я мог рассмотреть каждый застывший год их жизни внутри стволов и с лёгкостью подсчитать, сколько лет тому или иному дереву, даже его не спиливая.
Все нюансы, все недуги и болезни чётко подсвечивались и на территории вишнёвого сада я соблазнился поэкспериментировать. Ну так, чтобы не без дела и чисто на всякий случай побыть подольше близ дома Елизаветы.
Прислонив ладонь к небольшому гоммозу на стволе одной из вишен, я сосредоточился и вывел из внутренней спирали жгут своей энергии. Сперва дерево меня отказывалось принимать, но ощутив благое намерение, по чуть-чуть, понемногу принялась впитывать эфирный поток, затягивая рану прямо на глазах. Хлынувшая ручейком камедь ладонь измазала в янтарное и липкое, а вот под ней уже молоденькая полоска коры образовалась.
Поделиться книгой: