Помоги проекту - поделись книгой:
В надвигающихся сумерках они мощно захлопали крыльями, взмывая в небо, и вместе с ними пропали висящие в воздухе символы. На всякий случай я даже подошёл поближе к роднику и поводил над камнями рукой, пощупал, постучал по ним и убедился в их настоящности.
Вот жеж невидаль-то. Неужто на пороге смерти галлюцинации ещё и на ощупь потрогать можно? Если таково посмертие, то мне в нём было неуютно.
Наклонившись к роднику, зачерпнул леденющей воды и нервно умылся. Вода тут же потекла по седой бороде и каплями оросила рубашку и кожу под ней, аж до дрожи. Ветер подул и ладони мокрые от холода заломило нещадно, прям по настоящему. Чтобы согреться, спрятал их подмышки… и так и остался стоять, ибо в этот момент на плечо легла чья-то рука.
И не абы какая рука, а ручища.
Сил душевных хватило только на то, чтобы медленно развернуться и обомлеть.
Стоящий за спиной был выше меня на три головы, хотя я сам-то ростом обделён не был. В тёмно-синем плаще, с широкополой тёмно-синей шляпой и с посохом наперевес этот мужичина стоял недвижимо, и стоило заглянуть в его морщинистое лицо, как тут же пробрало меня от пяток и до самой макушки.
Если я считал себя стариком, то от этого пришельца веяло самой настоящей древностью.
Под шлёпанье крыл и карканье вернулись два ворона.
— Круоор!
И древний высокий старик им ответил.
— ПОСЛЕДНИЙ, ЗНАЧИТ? — и от голоса его глубокого тёмный лес вокруг задрожал и закачался, словно сквозь марево в особо жаркий день.
— Крарк!
Даже не видя воронов, было ясно, что каркнули они утвердительно, но вот о чём именно они вели диалог, я так и не понял. Только старик этот громадный меня по плечу потрепал сочувственно, после чего руку свою под отворот плаща сунул и выудил… плоский телефон. Вот только такой старой модели, что даже мне, старику, новее гаджетами доводилось пользоваться.
В тусклом свете экрана лицо его выглядело ещё древнее, и то ли показалось мне, то ли нет, глаза у него вроде как были не одинаковыми. Рассмотреть особо не удалось, ибо несмотря на величину пальцев, оперировал в телефоне он очень быстро и вскоре экран погас.
— ЗНАЧИТ БУДЕТ ПОСЛЕДНИМ, — сказал он ласково и лес вокруг зашумел летним ветром. И вместе с этим ветром одобрительно закаркали вороны. — ИНИЦИИРУЕМ.
И разного я ожидал, но только не того, что этот здоровенный старик размахнётся посохом и зарядит навершием ровно мне в лоб!
Падая навзничь прямо на мшистые камни и теряя сознание, последнее, что я увидел чётко перед собой, так это повисшие в воздухе слова воронов.
Ах вы с*ки… — успел я пробормотать, прежде чем окончательно и бесповоротно провалиться в непроглядную мглу.
Глава 2 «Разгонная»
Из всех годков мною прожитых, из всех пробуждений утренних, это было самым странным и самым тяжёлым.
Во-первых, началось оно с того, что мне в рот залетел шмель.
Как эта волосатая падла не ужалила меня, пока я хрипел, кашлял и отплёвывался, в попытке избавиться от лютейшего жужжания и щекотки в голове, я понятия не имел. Как впрочем и о том, каким образом ему удалось остаться целёхоньким. Домучил меня окончательной побудкой, вылетел и пожужжал по своим шмелиным делам, задницей полосатой виляя.
Во-вторых, в резкой попытке принять вертикальное положение, ноги мои подкосились и я со всего маха впечатался макушкой во что-то твёрдое.
— Ау бл*ть!…во что в**ался-то?.. — какое-то время звон в голове не давал возможности получить ответ на вопрос, но стоило продышаться и протянуть руку, как я тут же наткнулся на холодный камень. Проморгавшись, я в предрассветной серости увидел всё тот же родник, к которому вчера вышел. — Ну нах*р! Не-не-не-не…
Впопыхах решил убраться подобру-поздорову и чуть было не повис в еловых лапах. Сквозь их колючие объятия пробился с трудом и зашагал стремительно. Не важно куда, лишь бы подальше от этого проклятого места. И только когда под ноги легла уже знакомая тропинка и ели сменились более разреженным сосновым лесом, только тогда я заметил, что ни обуви, ни одежды на мне нет.
Ну как нет. Старые семейники в горошек всё-таки срам прикрывали, но их наличие не помешало мне разразиться бранной тирадой в сторону укравших и украденного.
И боты резиновые, и штаны джинсовые, и даже рубаха с курткой, всё пропало, будто корова слизнула. Хотя какая там корова! Будто вороны стащили, не иначе!
И старик ещё этот проклятущий! Побил меня, значит, обобрал до нитки и в лесу оставил. Как есть с таким к участковому идти надо, да впрочем делать ему нечего, чтобы мои небылицы слушать.
И уж как-то слишком быстро в порыве своём я до поля дошёл и речку вонючку пересёк по мосту хлипкому. Да и калитка незапертая чуть было с петель не слетела, когда со злости её оттолкнул. И словно порыв мой укоряя сад яблоневый зашелестел листвой от лёгкого ветра.
— Ладно, ладно вам… — пробурчал в сторону яблонь и потирая голову ушибленную, направился в сторону сарайчика, рядом с которым стальная бочка с дождевой водой стояла.
Умывался нервно, раз за разом отжимая бороду. Пытался смыть из головы и родник этот чудной, и воронов, и старика того, и препарат дурацкий, и мир весь этот насквозь системный и коррумпированный, и жизнь свою чёртову, которую даже оборвать самостоятельно не получилось, и злость свою, на всех этих мыслях удалецки пляшущую.
И вот ведь действительно, что-то я от всех этих глюков и небылиц прям вообще не по возрасту разошёлся.
Не иначе как молодость вспомнил, аж закурить захотелось.
— Иээээхх, сигаретку бы… — выдохнул, разгибаясь, и в изъеденном по краям зеркале, повешенном на стену сарая ещё дедом моим, отразился я, с сидящими на плечах воронами.
И один из них протягивал в клюве сигарету.
— Квер. «Держи, болезный»
— ЁБ**Ы! В! РОТ! Б*ЯТЬ! НА*УЙ! — взмахнул руками в попытке их стряхнуть, но они успели слететь раньше и с диким карканьем заметались по саду, пока я пытался их отогнать всем тем, что под руку попадалось
—
— Крееер! «Ой замучаееет» - голосил Чёрный, издевательски оттолкнувшись от моей головы, пролетая мимо. — Крооур! «От слабака погибнем!»
— ДА Я ВАМ ЩА! — от повисших в воздухе голубых высказываний было до ужаса обидно, и поэтому в ход пускал всё.
Да только от любого снаряда, от любой палки эти два ворона уворачивались столь легко и непринуждённо, словно всегда этим и занимались. И если бы не испуганный голос соседа со стороны моего дома, то разворотил бы я наверное свой сад по брёвнышку и не заметил бы. Слишком уж едко пернатые стебались и подначивали.
— С-с-с-семён…т-т-ты чего⁈
Застыв с вытянутыми руками, я бросил гневный взгляд в его сторону.
Вот только соседушка с глазами по пять копеек смотрел не на меня, не на воронов и даже не на мои семейники в горошек, а на то, что я держал в руках. Я и сам решил взглянуть, ибо в порыве своём не замечал, что хватаю, и… малость обомлел.
В руках у меня была заржавленная чугунная наковальня, сдернутая мною же из закопанного в землю пня.
— Ааааэээм, ну я тут это… — весь пыл из меня разом вышел, ведь я вспомнил, сколько эта дура весит. — Эээ. Тренируюсь?
Вороны же при этом спланировали аккурат на плечи соседа и призывно подпрыгивали, словно предлагая мне наковаленку прям в их сторону метнуть. Вот жеж добрые твари.
И вот что странно, сам сосед этих двух прохиндеев в упор не видел. Смотрел на меня раскрыв рот, пока дар речи к нему не вернулся.
— А. Понял! Да! Ясно! Я это…Мне пора! — и убёг он так быстро, что аж размытый силуэт в воздухе на мгновенье повис, прямо как в мультиках.
Встряхнув головой и почти не чувствуя в руках веса, я всё же наковальню плюхнул на место и пень под ней скрипнул от тяжести. Два с половиной пуда….Это же сорок с лишним килограмм. Вот сколько она весила!
Да я в лучшие свои годы столько не поднимал, сколько поднял сейчас!
То-то у соседа глаза такие были. Он же тот ещё любитель всё ценное после уехавших владельцев пособирать и по ломбардам, скупкам и металло-приёмкам распихать. Доброму металлу вес знает. И уж сколько он добра этого перетаскал с покинутой деревеньки нашей я и представить не мог, но на целебный укольчик наверняка хватило.
И это что же получается. Раз этот шакал тут у меня так открыто шарился, то значит и мой скарб ему приглянулся?
— Ша! А ну разошлись, — шикнул на прыгающих в ногах воронов, явно надеющихся на продолжение потехи. — Если он меня обнёс, шею ему сверну….или на газон насру. Одно из двух точно.
Предположения мои оказались верными. Кухонька была обнесена почти под ноль. Сковородки, кастрюли, чашки, ножи, столовые приборы, и даже как-будто бы пыль была сметена его загребущий рукой. И хоть это и злило неимоверно, к чести вора сказать, такой чистой кухни я у себя давно не видел.
А вот в гостинной был полнейший бардак.
Все шкафчики в комоде были выдвинуты, все дверцы в шкафах открыты. Большая часть вещей была скинута на пол и на разложенный диван. Уж сам не знаю, что он в барахле моём искал, но что нашёл, наверняка упёр, на что мне было, честно говоря, насрать. Ценного у меня отродясь не водилось, а всё самое важное давно в погребке полёживало и даже такой проныра, как он, туда не добрался бы так просто.
Так и оказалось. Под нетронутым ковром в одной из спален отковырянная паркетная дощечка явила под собой отверстие, в которое я стальную загогулину с подоконника взятую и запихнул. И в этой кривой проволоке только такой же старик, как я, ключ увидел бы. Так что, повернув пару раз в одну сторону, пару раз в другую, я и отворил дверцу в полу.
А там всё, как и было — соленья, брикеты пищевые, консервы, бутылочки с перцовкой ещё отцом оставленные. Всё чисто мирно, рядком к рядку. И мне аж на сердце полегчало, как будто и не ходил вчера в лес помирать. Перед тем, как схрон прикрыть, выудил кой-чего всякого разного и побольше и пошёл в зал, ибо живот от голода прихватило так, что сам диву дался.
— Фууух. Вот жеж намаял то я брюхо, никогда так есть не хотелось, — сказал вслух, попутно пальцами играючи снимая закатанную крышку с банки и жадно отхлебывая рассола.
Вот только впервые за десять лет моего бубнежа одинокого, из коридора в ответ раздалось авторитетное карканье и в гостиную вплыли слова.
—
Не привык я всё-таки к таким галюцинациям.
— Так! Ничего тут не трогать! — рявкнул в их сторону, попутно распаковывая хлебный брикет и смачно им стресс заедая. И наблюдая за воронами, на секунду задумался, приходя к мыслям грустным. — Тут и так ничего не осталось…
— Квиаарм «Да мы только посмотреть» — успокоил меня чёрный ворон, запрыгивая на шкаф и с интересом вороша коробки.
Видимо от моего предупреждения им было ни горячо ни холодно, и если бы не бурчащий желудок, я бы их, конечно, отловил. Уж в небольшой-то комнате им уклоняться будет сложно, а если дверь успеть прикрыть, то и отступать некуда.
И словно почуяв мои помыслы, вороны замерли и в каком-то наигранном ужасе посмотрели на меня, готовые вот-вот дать дёру. И так это у них синхронно и комично получилось, что я всё таки смилостивился.
— Ладно уж, копошитесь. — махнул рукой в сторону своих глюков, на что получил от них слова благодарности.
—
— Крор «Конечно»
Пока я набивал ненасытный желудок, они шустро прошлись по всем местам, которые доселе обнюхал вороватый сосед и даже чуточку дальше. Белый прополз с инспекцией под шкафами и диваном, при этом странным образом не собрав на своих перьях пыли, а Чёрный обстукивал клювом стены и пол, пока из спальни не раздалось его довольное карканье. К нему тут же побежал Белый. Когда оттуда послышался шорох ковра, а с подоконника упал ключ-загогулина, я им крикнул.
— Эй! А ну харе! Там только соленья и припасы. — от слов моих карканье из комнаты стало каким-то грустным и снова зашуршал застилаемый обратно ковёр. Два ворона вышли оттуда как ни в чём не бывало. — Что вы ищите то? И вообще, кто вы такие?
Они переглянулись, вновь посмотрели на меня и, развернувшись ко мне хвостами, начали что-то тихо перекурлыкивать друг с другом. Причём делали это так, что размер вылетающих из их клювов слов был столь витиеват и мал, что различить их было категорически невозможно.
— Так! А ну-ка хватит там шушукаться. — стукнул легонько кулаком по столу, от чего тот аж подпрыгнул. Еле успел удержать его и всё то, что на нём выставил. — Ё*жеж…Так. Оба сюда. Если вы мои глюки, то у вас от меня секретов быть не должно.
Досовещавшись, они вразвалочку послушно дошли и запрыгнули на край стола.
— Кто вы такие и что вам нужно? — взял я быка за рога, доедая третий пищевой брикет, консервным паштетом сдобренный.
—
— Квар-рер «Мы Вороны Знаний» — продолжил Чёрный.
—
— Крур! «Мы делимся знаниями!»
—
Поделиться книгой: