Княжич Новосибирский кивнул, подходя ближе к трону. Он остановился на положенном расстоянии и ответил:
— Я был в столице и не видел смысла затягивать, — сказал он, глядя на цесаревича, как на равного. — Мне в любом случае еще нужно вернуться в Новосибирск, чтобы закончить имеющиеся там дела. И кроме этой встречи у меня не имелось никаких планов.
Игорь Михайлович кивнул.
— Тебе предложили пройти тайно, это предложение действительно для всех моих братьев и сестер, — произнес цесаревич. — Но ты отказался и пошел так, чтобы тебя все видели. Намеренно?
— Конечно, — подтвердил Тимофей Витальевич. — Я не вижу смысла отказываться от предложенного возвращения к родной крови. Отец… — он на мгновение сбился, и тут же поправил сам себя: — Князь Новосибирский был ко мне щедр, добр и относился, как к родному сыну. Однако рассказал правду о моем происхождении сразу, как только услышал твое выступление. Так что когда ко мне приехали из ЦСБ, я уже знал, что соглашусь. Так я могу отплатить князю Новосибирскому за все то добро, что он для меня сделал. Ведь все, чему я научился, каким человеком вырос — это заслуга князя Новосибирского. И кто знает, может быть, мои навыки пригодятся Русскому царству где-то еще, помимо Новосибирска.
Цесаревич улыбнулся в ответ, откинувшись на спинку трона.
— Мне импонирует твоя честность, Тимофей, — признал он. — И та благодарность, о которой ты говоришь, характеризует тебя, как хорошего человека. Что касается твоих умений, то у меня действительно найдется, где их применить прямо сейчас. Однако, разумеется, я позволю тебе вернуться в Новосибирск, чтобы закончить дела. Под охраной и уже как члену рода Милославских.
Княжич склонил голову.
— Благодарю, цесаревич.
А Игорь Михайлович продолжил:
— Как глава рода Милославских, я официально признаю тебя своим кровным братом, Тимофей Михайлович Милославский, — произнес он, глядя на приобретенного родственника.
Волна тепла хлынула от бывшего княжича Новосибирского во все стороны, но тут же опала. По сравнению с тем эффектом, что получился в момент признания системой магии самого Игоря Михайловича, конечно, проявление было слабым. Но вместе с тем в разы сильнее магии, которая ранее подчинялась Тимофею Витальевичу.
Несколько секунд новоиспеченный член царского рода переводил дыхание, прежде чем еще раз поклониться цесаревичу. На этот раз уже со всем уважением и почтением к его титулу.
— Благодарю, Игорь Михайлович, — произнес Тимофей.
Наследник престола лишь рукой повел.
— Попрошу тебя пока что выйти через запасной ход. Тебя проводят в приготовленные тебе покои, — сообщил он. — Сегодня я еще раз представлю тебя высшему свету Русского царства, уже с остальными Милославскими. А пока что — слуги проводят тебя.
Тимофей с достоинством кивнул и направился к двери, через которую вошел цесаревич. Игорь Михайлович проводил брата взглядом, пока «Стражи» не закрыли за его спиной створку. И только после этого цесаревич обернулся ко мне.
— Рад, что ты решил прийти, — произнес наследник престола.
— Не смог пропустить такую возможность посмотреть на всех будущих Милославских, — отозвался я с улыбкой, которую тут же убрал. — Но после сегодняшнего дня я возвращаюсь в Красноярск. В Москве у меня не осталось других дел. А дома всегда есть чем заняться.
Цесаревич кивнул и велел в пространство:
— Заводите следующего, — приказал Игорь Михайлович, обращаясь к «Стражам», охраняющим будущих членов царского рода.
— Будет исполнено, цесаревич, — отозвался «Оракул», которого я слышал так же прекрасно, как и сам наследник престола.
Цесаревич расслабился на троне и прикрыл глаза.
— Что ты сам об этом думаешь, Дмитрий? — спросил он.
— Верное решение, — пожал плечами я. — Хотя сейчас перед тобой родственники будут строить из себя кротких овечек, верить в их искренность я бы поостерегся. Михаила II больше нет, ты признаешь братьев и сестер, а значит, они могут заменить тебя на троне.
Игорь Михайлович усмехнулся.
— У меня есть «Оракул», — заметил он.
— У Михаила II он тоже был, однако гвардеец, несший дежурство рядом, нивелировал это преимущество, — напомнил я. — Так что все не так однозначно.
Нахмурив брови, мой биологический брат уточнил:
— Есть конкретное предложение?
Я кивнул, но отвечать не стал — искусственный интеллект позволял мне практически видеть сквозь стены, подсвечивая фигуры по ту сторону двери.
Створка отошла в сторону, пропуская внутрь нашего нового брата.
Игорь Михайлович кивнул ему, указывая подбородком, где нижегородскому бояричу следует занять место.
Алексей Петрович Кольцо, одетый в приличествующий случаю костюм с гербом рода. Длинные темные волосы зачесаны назад и заплетены в косу, выбритые по бокам виски. И козлиная бородка. Пожалуй, самый экстравагантный из царских детей.
— Приветствую, цесаревич, — держа руки по швам, поклонился боярич, и в его ухе блеснула золотая серьга с рубином. — Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич.
Мне был адресован легкий кивок, как старому знакомому. Было ясно, что себя Алексей Петрович уже видит Милославским и преклоняться предо мной не собирается.
При этом каждый жест его и мимика были таковы, что придраться бы не вышло. Легкий человек, добродушный, занимающий должность главы медицинской страховой компании, обслуживающей исключительно царских людей.
И отзывы в обществе о бояриче были только самые положительные. Он умел располагать к себе и пользовался как успехами у дам, так и уважением у мужчин.
— Здравствуй, Алексей, — заговорил цесаревич. — Вижу, ты решил откликнуться на мой зов и войти в род Милославских. Расскажи, что сам по этому поводу думаешь и кем себя видишь в качестве члена царской семьи.
Боярич Кольцо кивнул, его светлые глаза лучились довольством. Весь облик Алексея кричал о том, что ему можно доверять.
Обманчивое впечатление. Мы-то с цесаревичем знали, что этот боярич также легко использует людей, стоящих ниже по положению, если у него есть такая возможность. А учитывая происхождение, располагающий к себе облик и умение влиться в любую компанию, делал он это регулярно, и каждый раз так, что к нему не могло быть никаких претензий.
Как говорится в народе, такого в ступе не поймаешь.
— Я полагаю, Игорь Михайлович, что смогу занять достойное место в семье и принести нашему роду пользу, — сообщил боярич. — Мой послужной список говорит сам за себя. Под моей рукой была искоренена целая сеть казнокрадов, пробравшихся в представительство Министерства Здравоохранения нашего княжества.
О да, подсидел обоих старших братьев, чтобы перехватить должность главы страховой компании. Фактически продал отца, служившего в Министерстве Здравоохранения Нижнего Новгорода, Царской Службе Безопасности, анонимно передав накопленный на боярина компромат опричникам.
Петра Константиновича Кольцо не тронули лишь по личному приказу Михаила II. Боярин сохранил должность до первого нарушения. Сам Алексей Петрович в итоге пользовался практически абсолютной вседозволенностью на своей земле.
— Да, твои навыки впечатляют, — с ухмылкой кивнул цесаревич. — Дмитрий Алексеевич, — поведя пальцем в мою сторону, обратился ко мне Игорь Михайлович, — озвучьте, пожалуйста, каково сейчас личное состояние боярича Кольцо.
«Оракул» вывел мне нужные цифры, и я ответил:
— На счету в Русском банке находится два миллиона восемьдесят тысяч рублей, — заговорил я, не сводя взгляда с Алексея Петровича. — Это официальный счет. Однако через своих клиентов в страховой компании боярич Кольцо организовал для своих нужд еще семнадцать счетов, на каждом из которых лежит внушительная сумма. Итоговая сумма, исключая официальный счет, составляет пятьдесят два миллиона семьсот двадцать одну тысячу семнадцать рублей и восемьдесят две копейки, — закончил я, после чего обратился напрямую к бояричу. — Я ведь ничего не забыл, Алексей Петрович?
Наш биологический брат усмехнулся, ни на миг не утратив уверенности в себе.
— И эти деньги мной честно заработаны, князь Романов, — ответил он, чуть приподняв подбородок, чтобы выглядеть невинно задетым. — Не только ваша супруга занимается благотворительностью, Дмитрий Алексеевич. Счета, о которых вы говорите, предназначены для применения по всему княжеству Нижнего Новгорода. Я собирался открывать несколько приютов для сирот, организовать новые больницы и обновить парк карет скорой помощи. Они стоят очень больших денег, и не у всех имеются средства, чтобы совершать такие операции быстро.
Я посмотрел на Игоря Михайловича, приподнявшего бровь.
— Вот как, значит? — спросил он, после чего махнул рукой. — В таком случае эту инициативу я поддержу прямо сейчас.
Цесаревич вновь обернулся ко мне.
— Дмитрий, выйди за центральные двери и передай кому-нибудь из ожидающих там придворных, что мне необходим верный человек, который исполнит мое приказание, — велел он.
Я поклонился, выказывая наследнику престола положенное уважение, и отправился выполнять поручение. А пока я пересекал тронный зал, Игорь Михайлович обратился уже к бояричу Кольцо.
— Твои способности к накоплению, Алексей, меня радуют. О медицине в Нижегородском княжестве можешь больше не переживать, я сам сниму деньги с твоих дополнительных счетов и пущу их по прямому назначению, — сообщил цесаревич.
Я даже не оборачиваясь услышал, как вздохнул, будто его под дых ударили, Алексей Петрович. А наследник престола продолжал:
— Ты прав, что этих денег недостаточно, чтобы закрыть потребности княжества Нижегородского разом, — как ни в чем не бывало произнес Игорь Михайлович. — А потому я удвою твой капитал, и мы вместе осуществим твою благородную цель. Об этом предлагаю объявить на твоем официальном представлении высшему свету. Что скажешь, Алексей?
Естественно, отказываться боярич не стал. Главного он добился — наследник престола подтвердил, что примет его в царский род Милославских. А что за это пришлось отдать все припрятанное, так на новой должности и в новом качестве Алексей Петрович сумеет повторить свой подвиг в больших объемах.
— Это будет замечательный прощальный подарок от моего имени Нижегородскому княжеству, которое так много дало мне, цесаревич, — ничуть не показывая, что его расстроило решение биологического брата, с поклоном ответил боярич Кольцо.
«Стражи» закрыли за мной створки дверей так быстро, что даже если бы кто-то пожелал заглянуть в тронный зал, ничего бы не успел заметить. А на мне скрестились взгляды десятков пар глаз, и все они ожидали моих слов.
Вот она, власть, подумал я. Стоит мне сейчас выбрать одного из придворных, и его жизнь может измениться. Для всех ведь очевидно, что я не просто так вышел, а с каким-то приказом от цесаревича.
— Цесаревич распорядился оформить приказ по Нижнему Новгороду, — объявил я, не глядя на внимающих мне людей. — Есть представители этого княжества?
Вперед выдвинулся полный мужчина в едва сходящемся на объемном животе пиджаке. Лысину, прикрытую несколькими прядями, зачесанными с боков, он протирал платком от пота. По гербу на лацкане было ясно, кто передо мной.
— Готов исполнить любое поручение, князь! — бодро произнес он высоким голосом.
— Отлично, Петр Константинович, — улыбнулся я. — Ступайте в царскую канцелярию, получите все указания там, приказ уже готовят. О выполнении доложите лично цесаревичу.
И, не дожидаясь его реакции, я кивнул сразу всем присутствующим, после чего вернулся в тронный зал. «Стражи» вновь не дали никому постороннему заглянуть внутрь.
Алексей Петрович уже ушел. Интересно было бы посмотреть на его реакцию, когда он узнал бы, что его деньгами будет распоряжаться не кто иной, как его приемный отец.
— Вот такие у нас родственники, — усмехнулся цесаревич, когда я приблизился. — Так что ты говорил насчет «Оракула»?
Я не стал вставать сбоку от трона. Искусственный интеллект показывал, что «Стражи» прямо сейчас уводят принятого в род Милославских Алексея, а нового Игорь Михайлович еще не вызвал.
Так что время для небольшого диалога имелось.
— Человеческий фактор мешает в любом подобном деле, — произнес я. — Доверие к людям черта, безусловно, хорошая, но машины сделают все немного лучше. Главное, чтобы им никто не мешал.
Мой биологический брат хмыкнул.
— Предлагаешь не подпускать никого к «Оракулу»? — уточнил он.
— У меня готово обновление, которое в корне изменит систему «Оракула», — сообщил я. — И я уже протестировал его в Красноярске. Оператор ему больше не потребуется. Как и терминалы доступа, с которого кто-либо мог бы влезть в работу «Оракула». Это уже не глупый набор программ, а полноценный искусственный интеллект, способный самостоятельно принимать решения в рамках установленных законов Русского царства.
Игорь Михайлович прикрыл глаза, обдумывая мои слова. Торопить я его не собирался. Вопрос безопасности — не та тема, где можно рубить сплеча и принимать решения на бегу.
Однако в отличие от нашего биологического отца, цесаревич вполне способен оценить разницу. Тем более когда перед глазами такой живой пример. Ведь кто всерьез ожидал, что гвардия предаст?
А предала, и не так важно, чем был куплен каждый конкретный боец. Важен сам факт того, что большая часть самых привилегированных солдат Русского царства обернулась против своих сослуживцев и наплевала на клятву.
Великий князь Можайский был не единственным, у кого в руках оказались сосредоточены нити, за которые можно было дергать гвардейцев. Но большинство возможных «хозяев» погибли еще во время первого мятежа. А оставшимся Рюриковичам подчинилось бы слишком маленькое число гвардейцев.
И только Виталий Игоревич Можайский имел возможность разыграть эту карту. И разыграл удачней некуда. Хотя, конечно, немного просчитался и погиб в результате, но своей-то цели великий князь добился. И Михаил II умер.
— Я хочу посмотреть на то, как работает твой новый «Оракул», — приняв решение, озвучил Игорь Михайлович. — Предлагаю сделать так: мы здесь закончим, а потом, перед венчанием на царство, я прилечу с официальным визитом в твое княжество. Там все и обсудим.
Я медленно наклонил голову.
— Тогда давай продолжим, — сказал цесаревич. — Ведите следующую.
Глава 3
Первая наша сестра, которую пригласил к себе Игорь Михайлович на сегодня, входила в число тех родственников, кто хотел заявить о своем происхождении самостоятельно. А потому, несмотря на обещания цесаревича, я был склонен ожидать попыток устроить какой-нибудь скандал. Или хотя бы серьезный торг за наследство.
Дверь в тронный зал открылась, впуская красивую девушку в светло-голубом облегчающем платье. Темные волосы, уложенные в сложную прическу, покачивались при каждом шаге, сапфировые серьги в ушах блестели в такт движениям. Но при этом глаза оставались холодными.
Остановившись на положенном расстоянии от трона, она склонила голову, приветствуя наследника престола. В мою сторону даже глазами не повела, словно меня и вовсе не существовало.
— Добрый день, Игорь Михайлович, — произнесла боярышня Тверская, выпрямив спину.
— Анастасия Валентиновна, — с улыбкой кивнул цесаревич, — рад, что вы решили действовать разумно. И не стали «объявлять на все царство, что корона должна достаться вам, а не какому-то выскочке, которого царю подсказали Романовы».
Окончание фразы было дословной цитатой сказанного боярышней накануне в приватном разговоре с приемной матушкой. Боярин Тормашин умер от инфаркта несколько лет назад, и родом руководила боярыня, опирающаяся на четырех фаворитов из Слуг рода.
Веки боярышни чуть приподнялись, зрачки расширились. Однако больше она ничем своего удивления не выдала. И спрашивать, откуда цесаревич знает о ее словах, тоже не стала. Поняла, Анастасия Валентиновна, что ее частные разговоры — не такие уж и частные. А потому сразу сменила тактику.
— Прошу простить, если мои слова показались слишком резкими, цесаревич, — с новым поклоном произнесла она. — Однако я должна заботиться о себе в первую очередь, и если для этого мне пришлось бы бороться за свои права, я бы так и поступила. Ты ведь поступил также, верно? Род Стремневых серьезно возвысился, несмотря на то, что ты якобы карал их на суде.
Я хранил молчание, влезать в этот разговор пока что нужды не было. Анастасия Валентиновна защищалась, нападая — классическая женская тактика. Не она виновата, это обстоятельства ее вынуждают. Однако судя по характеристике, составленной «Оракулом», эта бедная овечка могла загрызть стаю волков.
— Знаешь, Анастасия, — произнес Игорь Михайлович, приподняв ладонь от подлокотника, — я ведь тебя ни в чем не обвиняю. Да, мне было не слишком приятно узнать, что я, например, как один из создателей наномашин, спасших уже сотни тысяч жизней русских подданных, всего лишь выскочка. Но, полагаю, это нормально, ведь в тебе на тот момент говорили эмоции. А раз ты пришла сюда, желая, чтобы я поступил по совести и признал тебя своей сестрой, сейчас ты руководствовалась разумом. Я ценю твою прямоту и открытость, однако ввиду случившегося обязан спросить: готова ли ты гарантировать мне, что твой язык впредь не станет опережать мозги?
Боярышня сверкнула глазами, но спорить не стала.
— Я готова, цесаревич, — ответила она.
— Хорошо, а если ты все же нарушишь данное мне слово, — подчеркнуто добродушно улыбнулся Игорь Михайлович, — я, как глава рода Милославских, не только изгоню тебя, но и накажу соответственно. Прилюдное оскорбление правящей семьи, равно как и его членов, со стороны царского человека — это серьезный проступок. А именно царским человеком ты и будешь считаться по закону после изгнания. И отвечать будешь, как положено царскому человеку — без поблажек. Ты знаешь, как за подобное наказывают?
Девушка сглотнула, ее кулаки на миг сжались так, что ногти впились в ладони. Очевидно, она не ожидала, что Игорь Михайлович так жестко будет вести переговоры. В конце концов, само его предложение ею расценивалось, как попытка купить своих братьев и сестер, а не примирить разрозненное семейство. То есть, в глазах Анастасии Валентиновны Игорь Михайлович начал с позиции слабого соперника.
Но она все же нашла в себе силы кивнуть со всем полагающимся достоинством.
— Знаю, цесаревич. Каторгой до двадцати лет и штрафом для семьи преступника, — ответила она.