Канабэ-тян этого не делала

— Метр восемьдесят пять, — отвечал Ватанабе.

— Высокий! Ты выше, чем этот ублюдок! — она улыбнулась.

Такаши понял, что ублюдком она назвала Аоя.

— Я была у него в больнице! — произнесла Шоуко неожиданно.

Такаши озадаченно молчал.

— Он…, — она запнулась.

— Я всё ещё боюсь его! — призналась она, глядя в сторону.

— Когда он поправится, он отомстит мне! Я увидела это в его глазах!

Ватанабе почувствовал, что руки её дрожат.

— Было бы лучше, если бы ты… — она с трудом перевела дыхание, как бы задыхаясь, — прости! Прости меня!

Она замолчала.

— Тебе страшно? — спросил Ватанабе.

Она кивнула.

— Очень. Мне даже домой страшно идти! Я такая трусиха!

— Да не сказал бы.

— Правда? Ты, правда, так думаешь?

— Канабэ-сан, он ничего тебе не сделает! Я смогу защитить тебя! — сказал ей Такаши. Она улыбнулась.

— Я знаю! Ты же мой парень! — щёки её порозовели.

— Канабэ-сан, если ты…не знаю, как сказать, — Ватанабе замялся.

— Думаю, ты не обязана находиться там, где не хочешь! Ты можешь жить у нас! У нас дом старый, но он большой! Думаю, дед не будет возражать, так что… Извини! Забудь, что я сказал!

— Спасибо, Ватанабе-сан! — Шоуко крепче сжала его руку.

— Я могу звать тебя по имени? — спросила она, заглядывая ему в глаза.

— Можешь, — смущённо отвечал ей Ватанабе.

— Отлично, Такаши-кун! Тогда ты тоже зови меня Шоуко! Попробуй прямо сейчас!

— Шоуко. Шоуко-тян, — едва слышно проговорил Ватанабе.

— Для начала неплохо! — она засмеялась, — мне пора!

Шоуко встала.

— Я провожу тебя до станции!

— Не нужно! Ты сам сказал, что я храбрая! — Канабэ засмеялась. Такаши смотрел ей вслед, пока она не скрылась в темноте. Он остался сидеть один на скамейке, достал сигарету, закурил. «Если Шоуко, не нравится запах табака, нужно будет бросить!» — подумал Такаши.

Для него всё стало ясно, предельно ясно. Шоуко страшно, она видит в нём единственного человека, который может защитить её от семьи, которая измывалась над ней. Сейчас она принимает свой страх за привязанность. Шоуко, возможно, и сама не осознаёт этого. Из-за этого он, скорее всего, кажется ей не таким страшным, какой он есть на самом деле. Это-то понятно. А ему что теперь делать? Ватанабе затянулся ещё пару раз. Во рту стало противно, он затушил сигарету и встал. Вернувшись, домой, он написал Канабэ: ты дома? Она не ответила.

Когда Шоуко поворачивала ключ в замке руки её дрожали. Однако ни «мамы», ни отца дома не оказалось, вероятно, они поехали в больницу. Канабэ быстро поднялась к себе и заперлась. Для надёжности она ещё придвинула шкаф к двери в свою комнату. Ей неприятно было в этом признаваться, но Шоуко было страшно. Она отлично понимала, что о её вчерашнем визите к "братику" станет известно. "Если бы здесь был Такаши, он бы защитил меня!" — думала она. Шоуко легла на кровать чутко улавливая малейший шум на первом этаже. Но там всё было тихо. Почему-то именно сейчас Шоуко вспомнила, что мечтала завести кошку, но у мачехи была аллергия, поэтому это так и осталось несбывшейся мечтой её детства. Шоуко задумалась о Такаши. "Он сильный и очень добрый! Почему его все боятся?!" — недоумевала Канабэ. Конечно, родимое пятно превращало его лицо в уродливую маску, но Шоуко это почему-то не отталкивало. "Если смотреть на него в профиль, то даже ничего так!" — думала она. Шоуко пыталась осознать свои чувства к Ватанабе. То, как он напрягался, смущался, когда она целовала его, казалось ей очень милым. Всё это было так не похоже, на грубые, наглые приставания Аоя, от которых на её руках и шее постоянно оставались синяки и кровоподтёки. Шоуко подумала о том, что и в постели Ватанабэ должен быть очень нежным. Но сможет ли она заниматься с ним любовью, после всего что было? Вернее, сможет ли не испытывать брезгливости и страха? Этого Шоуко не знала. Она представила себе Ватанабэ, высокий, атлетичный, на его руках похожих на руки взрослого мужчины Шоуко ощутила мозоли. Это напомнило ей руки отца, но это сравнение ей не понравилось.

Шоуко провела пальцами по своим губам пытаясь представить как губы Такаши будут прикасаться к ней. Канабэ по-прежнему не могла полностью понять своих чувств, но в тоже время она осознала, что хочет постоянно быть рядом с ним. "Тебе просто страшно!" — сказала она самой себе. Шоуко вздрогнула и приподнялась на постели. На первом этаже хлопнула входная дверь, Шоуко услышала негромкий голос отца и визгливый ответ мачехи. Он ещё что-то сказал, Шоуко не разобрала слов. Раздался топот ног мачехи, поднимающейся к её спальне. Она навалилась на дверь, но та не поддалась.

— Сука! Я знаю, что ты здесь! Немедленно открой тварь! — мачеха шипела, рычала, такого голоса Шоуко у неё никогда не слышала.

Дверь ходила ходуном прогибалась, но не поддавалась. Шоуко со страхом следила за попытками этой женщины ворваться к ней. Такой силы от своей мачехи она не ожидала.

— Тварь! Тварь!

— Что Вам нужно, мама? Я делаю уроки! — отвечала Шоуко изо всех сил стараясь, чтобы голос не выдал её страх.

— Сука! Я убью тебя! Немедленно открой эту чёртову дверь! — рычала мачеха в ответ.

Шоуко услышала, как наверх поднялся отец.

— Тебя услышат соседи, Акико, — негромко проговорил он, стремясь видимо успокоить жену. Результатом было то, что мачеха набросилась на него.

— Мне плевать! — орала она, — это всё твоё гнилое семя! Эта тварь могла родиться только у тебя и этой женщины!

— Не оскорбляй Мари, — тихо проговорил отец, Шоуко даже не поверила своим ушам, это было впервые, когда он позволил себе возразить ей. Шоуко услышала звук пощёчины, мачеха издала звук похожий на визг взбесившейся гиены и потопала вниз. Шоуко сидела на своей кровати и прислушивалась. Дверь всё-таки устояла, но спокойнее ей от этого не стало. Очевидно, рассчитывать на помощь отца было бессмысленно. Он не помог ей тогда, не поможет и теперь. Шоуко показалось, что воздух в её комнате стал тяжёлым и липким, она задыхалась. "Когда этого ублюдка выпишут из больницы для меня начнётся настоящий ад!" — подумала она. Шоуко вспомнила слова Ватанабе: ты не должна это терпеть! Решение пришло внезапно, Шоуко вытащила из шкафа чемодан и стала собирать свои вещи. "Лучше жить на улице чем оставаться здесь!" — думала она. Чемодан получился довольно тяжёлым. Шоуко надела на себя школьную форму. Учебники и тетради она сложила в сумку.

— Не бойся! Будь сильной! Такаши сказал, что я сильная!

Шоуко решительно отодвинула шкаф в сторону, распахнула дверь и выволокла чемодан в коридор. Из своей спальни вышел отец, Шоуко вдруг впервые увидела его таким, маленьким, нелепым и жалким, а ведь когда-то он казался ей самым красивым и сильным.

— Ты куда? — спросил он, поправляя очки с толстыми стёклами. Шоуко пришло в голову что за последнее время зрение его сильно ухудшилось.

— Я ухожу отец! — сказала она — я больше никогда сюда не вернусь!

Отец молчал, он опустил голову и ссутулился, на секунду Канабэ стало до боли жалко этого человека, ей захотелось броситься к нему и обнять как она делала это в детстве, но она вспомнила липкие руки Аоя на своём теле и жалость ушла, Шоуко отшатнулась.

— Это всё твоя вина! — вырвалось у неё.

Шоуко потащила чемодан вниз по лестнице.

— Прости, — прошептал отец, он всё также стоял около двери в свою спальню, втянув голову в плечи.

Спустившись вниз Шоуко, наткнулась на мачеху, это произошло так внезапно, что она даже не успела толком испугаться, отметила только, что от злости её лицо перекосилось до неузнаваемости.

— Куда это ты собралась? — прошипела она.

Они стояли друг напротив друга, Шоуко вспомнила согбенную фигуру отца и ею овладела такая ненависть, что она забыла о всех своих страхах.

— Уйди с дороги! — проговорила Канабэ грубо.

Как ты разговариваешь с матерью?! — сжимая кулаки и брызгая слюной рычала мачеха, подступая к ней.

— Ты мне не мать! — с расстановкой проговорила Шоуко.

— Я очень счастлива от того, что случилось с Аоем! Он получил по заслугам! — вырвалось у неё.

От пощёчины у Шоуко искры посыпались из глаз.

— Ещё раз приблизишься к Аою, и я тебя уничтожу! Ты всё время липла к нему, мерзкая девчонка! — глаза мачехи вылезли из орбит, зрачки сузились.

Шоуко облизала окровавленные губы и проговорила спокойно.

— Попробуешь помешать мне старая шлюха и все узнают о том каков твой "замечательный" мальчик на самом деле! Я всем расскажу, что он делал со мной!

— Ты врёшь! Ты лгунья и шлюха! Ты всюду таскалась за ним! Только и мечтала о том, чтобы раздвинуть перед ним свои кривые ноги! — мачеха замахнулась для ещё одного удара.

От этих слов у Шоуко потемнело в глазах, всего на одну секунду ей захотелось наброситься на эту женщину и задушить её, но она только сказала:

— Только посмей меня ударить старуха! Я тебе всю твою поганую рожу разобью!

Шоуко сама не ожидала от себя таких слов. Никогда раньше она их не употребляла. Наверное, мачеха что-то прочла на её лице, потому что ударить ещё раз она так и не решилась. Шоуко двинулась на неё таща за собой чемодан и мачеха отступила так ничего и не сделав.

— Я обращусь в полицию, и они вернут тебя домой! — проговорила она не слишком уверенно.

— И тогда все узнают, что вы со мной делали! — отвечала Канабэ надевая туфли, в которых обычно ходила в школу.

— Тебе никто не поверит! — слюни изо рта этой женщины едва не попали на одежду Шоуко заставив её содрогнуться от омерзения.

— Может быть, — сказала она спокойно, — однако слухи разойдутся быстро! Хотелось бы мне посмотреть, как ты будешь здороваться с соседями после этого! Про школу я уже и не говорю! Впрочем, теперь нашему Аою ведь лучше будет ходить в школу для инвалидов!

Шоуко поспешила выскочить за дверь, напутствуемая проклятиями разъярённой фурии.

— Это ты все организовала! Он отшил тебя, и ты ему отомстила! Это из-за тебя мой сын стал таким!

— Да ладно! Думаете только одна я его ненавидела? Да он конченный мерзавец! — холодно отвечала ей Шоуко.

— Шлюха!

— Заткнись, старая карга!

Шоуко вышла за калитку и невольно оглянулась на свой дом, в котором прошла вся её прежняя жизнь. В спальне отца на втором этаже свет не горел. Мачеха захлопнула за ней дверь с такой силой, что в окнах первого этажа едва не вылетели стёкла. Шоуко представила себе атмосферу этого дома, то, как эти два немолодых уже человека будут жить там вдвоём и ей стало радостно и приятно на душе от того, что она вырвалась из этого ада. Она бодро зашагала к станции катя чемодан за собой. Когда Шоуко села в поезд уверенности у неё поубавилось. Конечно, Ватанабе приглашал её жить у него, но не факт, что его дед спокойно на это отреагирует. Нужно было позвонить Такаши, но Шоуко всё откладывала этот момент и, в конце концов, оказалась сидящей на той самой скамейке, где однажды разговаривала с Ватанабэ. В глубине души она почему-то надеялась застать его здесь, но, конечно же, его тут не оказалась. Шоуко уселась на скамейку поставив чемодан рядом. Вся её уверенность и приподнятое настроение улетучилось без следа. Она тяжело вздохнула, сжимая телефон в руках.

Пока она раздумывала, стоит ли ей заночевать на скамейке в парке начало темнеть. "Я со своим чемоданом привлекаю слишком много внимания! Если мной заинтересуются полиция, то меня сегодня же вернут домой!" — думала Шоуко. Когда она решилась уйти из дома, то твёрдо намерена была жить у Ватанабе, однако она совсем упустила из виду тот факт, что вообще-то Такаши живёт не в своём доме, а в доме деда, который, скорее всего не обрадуется её появлению. Шоуко тяжело вздохнула. Она достала из кошелька свои скудные сбережения, на отель явно не хватало. К тому же Шоуко чертовски проголодалась. Она с самого утра ничего не ела. Решив провести ночь в манга кафе и там же чего-нибудь поесть, Шоуко уже собиралась уходить из парка, когда заметила старика. Заложив руки за спину, он медленно прогуливался по дорожке и кажется, заинтересовался Шоуко. Проклиная себя за то, что оделась в школьную форму и прикидывая, можно ли будет переодеться в туалете, Шоуко выпрямив спину уставилась перед собой, стараясь не смотреть на приближающегося старика. Однако тот подойдя к скамейке, на которой сидела Канабэ остановился перед ней. Шоуко видела его серые брюки и мягкие бежевые туфли.

— Разрешите присесть, юная леди? — спросил он, слегка поклонившись. Его старомодная манера речи почему-то подействовала на Канабэ успокаивающе.

— У нас свободная страна, — отвечала ему Шоуко.

Старик улыбнулся и присел рядом с ней. Шоуко взглянула на него, что-то было благородное, даже величественное в его лице. И в тоже время оно располагало к себе, Шоуко невольно захотелось поделиться своими проблемами с этим случайным знакомым.

— Знаете, молодая госпожа, когда мне было столько же лет сколько Вам, я убежал из дома. Из своей деревни я поехал прямиком в Токио и денег у меня было с собой разве что на два рисовых колобка, — старик улыбнулся своим мыслям.

— В общем, тяжело мне пришлось. Никому не пожелал бы такого, — он пристально взглянул на Шоуко.

— Я ни за что не вернусь домой! — твердо проговорила Канабэ глядя в сторону.

— Конечно. Если готов вернуться, то не стоило и уходить, — старик помолчал.

— В Токио нашлись люди, которые приютили меня и, если бы не они, не знаю, разговаривал бы я сейчас с тобой или нет. В моё время Токио был не таким безопасным местом, как сейчас! Впрочем, и сейчас молодой девушке не очень хорошо будет ночевать на улице, — продолжал он мягко.

— Я могу провести ночь в кафе — упрямо возразила Шоуко.

— Можете, согласился старик, — в знак подтверждения своих слов он даже кивнул головой, — но я предлагаю Вам, юная леди, другой вариант. Мы с внуком живём в большом доме, у нас много лишних комнат, Вы можете занять одну из них.

— Мне нечем заплатить, — тихо проговорила Шоуко.

— Что ж это проблема! Да, проблема! — старик опять улыбнулся своим мыслям.

— Я тоже не имел денег и первые два месяца жил, пользуясь добротой своих хозяев. Так что думаю, в определённой степени я обязан поступить также! Кроме того, Вы можете убираться у меня или, например, готовить, если умеете, — продолжал он спокойно.

— Вы приглашаете к себе человека, которого совершенно не знаете! — сказала ему Канабэ.

— Так давайте познакомимся! — предложил старик, — меня зовут Ватанабе Кэзухико.

— Я Канабэ Шоуко. Подождите! Вы сказали Ваша фамилия Ватанабе? Вашего внука зовут Такаши?

— Ага. Я подумал, что ты можешь знать моего внука. На тебе форма той же школы, в которую он ходит.

— Мы одноклассники, — призналась Шоуко, о том, что она встречается с Такаши она сказать постеснялась.

— Тогда тем более я не могу бросить одноклассницу моего внука в беде! Ну, так что Вы принимаете моё предложение юная леди?

Я найду подработку и буду платить Вам за жильё! А пока буду помогать по хозяйству! — сказала Канабэ.

— Как Вам будет угодно, молодая госпожа!

То, что дедушка Ватанабе, по всей видимости, специально использует устаревшую манеру речи, казалось Шоуко очень милым. Ей пришло в голову, что таким образом Ватанабе-старший пытается скрыть своё стеснение.

— Вы хороший человек Ватанабе-сан, — сказала ему Канабэ

— Возможно, — старик встал со скамейки, — разрешите мне взять ваш чемодан?