Может, стоит её скрыть? Она слишком выделяется… И что-то мне подсказывает, не безопасно выставлять такую вещь на всеобщее обозрение. Если какие-нибудь грабители увидят её, то наверняка постараются оторвать, пусть даже вместе с моей рукой.
Может, она и в самом деле из какого-то дорогого камня?
Поразмыслив, я всё же решаю скрыть элемент доспеха — безжалостно рву штаны мертвеца, тоже простирываю их и обматываю руку, чтобы перчатку не было видно.
А когда заканчиваю — снова слышу в глубине леса рык… Это тот же самый звук, который настиг меня после схватки с тем зверем, только в этот раз он, кажется, звучит ближе.
Это нехорошо… Нужно ускориться — мне совсем не хочется, чтобы товарка убитой твари нагнала меня!
Убегая по лесу, я размышляю над собственной реакцией на мертвеца. Ни жалости, ни страха… Похоже, в прошлом я уже сталкивался со смертью, поэтому она меня не удивляет и не трогает. Мне совершенно плевать, кто этот несчастный, как и почему он умер. Я только надеюсь, что не столкнусь с тем, кто убил его.
Вскоре оказывается, что направление я выбрал правильное — джунгли, казавшиеся невероятно густыми, неожиданно заканчиваются. Я выхожу на дорогу, мощёную большими белыми плитами. Она широкой дугой изгибается вдоль кромки леса рядом с ручьём, а вот с другой её стороны — крутой обрыв, за которым раскинулся завораживающий пейзаж.
Приблизившись к бортику, огораживающему тракт, я удивлённо хмыкаю.
Красиво!
Огромная долина растянулась, насколько хватает глаз. Далеко у той стороны горизонта, к которой уже клонится солнце («запад» — мелькает мысль) её ограничивают горы, которые, кажется, подпирают само небо…
По дну долины бежит широкая, разветвлённая, будто гигантское дерево, река. Вдоль неё виднеется несколько деревень — это я распознаю сразу. Какие-то побольше, какие-то поменьше, но то, что это поселения, прекрасно видно из той точки, где я стою. Чуть дальше раскинулся город — постройки уже более массивные, яркие крыши, шпили, башни с мерцающей на них магией…
«Магия…»
В памяти вновь мелькают обрывочные воспоминания, но мне снова не удаётся ухватить ни одно из них. Я явно «знаю» что-то о магии и о том, что это такое — но вспомнить не могу…
Между поселениями видны леса, поля, озёра, но моё внимание привлекает другое.
В воздухе над долиной, над поселениями и всей этой живописной природой плавают… Проклятье, да это же острова! Самые настоящие летающие в воздухе острова! Отчего-то я знаю, что никогда раньше такого не видел, и от открывшегося зрелища у меня захватывает дух…
Ровно до тех пор, пока над шпилем, торчащим над одним из таких островов, не вспыхивает яркий огонёк. И сразу после этого скрытая под слоями ткани перчатка начинает вибрировать и нагреваться!
Проклятье, да что же это такое!
Размотать ткань я не успеваю — прямо сквозь неё от странного доспеха пробивается свет! Тонкие лучики что-то рисуют над предплечьем — и через несколько мгновений я понимаю, что это карта!
Карта местности!
Вот это да! Получается, это та самая магия?! Интересно, а что ещё умеет перчатка? И почему рисует карту? Хочет подсказать, куда идти?
Словно в ответ на мой немой вопрос, на изображении местности вспыхивает маленькая бирюзовая точка. Судя по тому, что вижу — это я, стою на краю обрыва перед долиной, её изгиб и расположение летающих островов указывает на это.
Как только я это понимаю — карта чуть смещается, и на ней, за горным хребтом поменьше, вспыхивает ещё одна точка, пожирнее и поярче. Над ней повисает метка со странным символом, который, подёрнувшись рябью, тут же меняется на слово “Дом”.
Дом? Неужели это то, куда мне надо?! Недалеко, судя по всему…
— Эй, парняга! — неожиданно раздаётся голос позади.
Карта исчезает, я резко разворачиваюсь — и вижу, как из зарослей, из которых я сам недавно появился, выходят люди. Удивительно, как я их не услышал и не заметил?!
Четверо разномастно одетых мужчин недобро скалятся, разглядывая меня. У двоих в руках длинные самострелы странного вида — без лож для болтов, с трубками вместо них.
— Заплутал что-ли малёха? — сплёвывая, спрашивает самый здоровенный из них, в кожаной безрукавке, с квадратным лицом и коротким ёжиком серых волос. — Так мы подскажем, куда идти, не переживай. А то и сами доставим!
Речь кажется мне не знакомой — но я прекрасно понимаю слова и даже акцент человека, обратившегося ко мне. Не потому ли вибрирует перчатка, когда он говорит?
Через мгновение моя мысль подтверждается — по перчатке снова проходит вибрация, когда слово берёт худощавый парень с залысинами — один из тех, кто держит в руках самострел. Я слышу незнакомые слова — но понимаю их смысл.
— Да ты пасмари на него! Такой же оборванец, как и тот, которого у ручья оставили! Не тот это, кто нам нужен. Ну какой из него Сейнорай, ты гля — оборвыш чисто!
Услышав это, я мгновенно понимаю — мне “повезло” напороться на тех, кто убил несчастного, обнаруженного в лесу.
Это разбойники.
— Ну если не тот — продадим, — хмыкает здоровяк. — В свободных землях рабы всегда в цене… Только в этот раз ты поосторожнее, Бобр. Если опять перестараешься и грохнешь доходягу, сам его прятать потащишь.
— Замётано, — скалится Бобр, наводя на меня странное оружие, похожее на арбалет, но с короткой железной трубой, закреплённой на ложе.
Глава 2 — Первые враги
— Покажи руки, парняга. Только давай без глупостей, а то мигом продырявим! А так… Может и жив останешься
Я перевожу взгляд со здоровяка на стрелков, пытаясь придумать — что же делать? Один против четверых? Расклад не в мою пользу — у меня ведь даже оружия нет!
Кроме этого бивня…
А тем временем двое с самострелами расходятся в стороны, держа меня на прицеле, а худощавый шнырь, стоящий рядом со здоровяком и подчиняющийся его приказу, подходит ко мне, вытаскивая из ножен короткий клинок, не больше полутора локтей в длину.
— Не дуркуй, парень, — вальяжно командует он. — Чё под плащом? Чё рука замотана? Показывай давай!
Сдаваться этим ребятам — верная смерть. Их четверо — но я уже успел убедиться, что умею сражаться… Надо пробовать! Иначе меня ждёт судьба того несчастного с разбухшей головой.
Я делаю вид, будто подчиняюсь приказу, а как только здоровяк чуть расслабляется — прыгаю вперёд. Вижу, как расширяются глаза ближайшего разбойника, как из обоих самострелов с грохотом вырываются огненные вспышки, как здоровяк выхватывает из-за пояса меч, который не достал раньше…
Но никто из них не успевает среагировать — я двигаюсь быстрее этих увальней. На том месте, где я только что стоял, выстрелы высекают искры из камня, но меня там уже нет!
Махом преодолев разделяющее нас со шнырём расстояние, я перехватываю его запястье, направляющее клинок, с силой бью другой рукой в предплечье, заставляя выронить оружие, и тут же подхватываю его.
Клинок ложится в руку, как влитой, и я точно знаю, что с ним делать… Знакомое ощущение… Кровь в венах кипит — а в груди будто полыхает огонь!
Короткий взмах — и шнырь падает с перерезанным горлом! В воздухе повисают кровавые брызги, из глотки парня вырывается предсмертный хрип…
Прыжок в сторону… За спиной грохает — словно громко ломается сухая ветка — и я чувствую над плечом что-то горячее… Ещё один выстрел, но я двигаюсь быстрее стрелка, так что он снова мажет.
Скорость, с которой я перемещаюсь меж разбойников, поражает меня самого…
Прогнувшись под тягучий удар, я пропускаю меч здоровяка над собой, разворачиваюсь — и в последний момент ловлю удар на замотанную в тряпьё перчатку. Разбойник не понимает, почему не отрубил руку, и я пользуюсь заминкой. Н-на! Рукоять меча врезается в середину лица и ломает нос зазевавшегося противника.
Крутанувшись вокруг него, я подрезаю лезвием меча сухожилие над пяткой.
Взревев от боли, здоровяк летит на землю и с размаху прикладывается спиной о камни. А я выхватываю из-за его пояса кинжал… Снова развернувшись, бросаюсь в сторону, уйдя от третьего выстрела, швыряю кинжал в стрелка, заставляю его замешкаться и оказываюсь рядом.
Я отстранённо замечаю, что чужая смерть не вызывает никаких эмоций. Похоже, убивать людей для меня не в новинку. Я делаю это с холодным расчётом, словно передо мной не живые люди, а всего лишь цели.
Да и не заслужили эти скоты никакой жалости!
Без труда отбив медленный удар стрелка прикладом самострела, я сбиваю его с ног подсечкой и вонзаю клинок в грудь противника!
Меч с трудом преодолевает тонкий и облегающий доспех, я мешкаю — и снова слышу позади треск…
Я слишком медленно разворачиваюсь… Слишком медленно — для того, чтобы уклониться от выпущенного в мою сторону огненного снаряда… и буквально кожей чувствую, что сейчас умру…
Стоит об этом подумать, как воздух вокруг неожиданно густеет. От меня, появившись из ниоткуда, но вызывая в венах неприятное жжение, расходится невидимая волна, «встряхивающая» реальность.
Всё замедляется…
Но недостаточно для того, чтобы я успел увернуться от выстрела.
Последнее, что осознаю — как снаряд попадает мне в голову. Сознание затапливает чувство боли и мой череп взрывается, словно разбившийся глиняный кувшин…
Всё вокруг замирает окончательно.
Будто покинув тело, я смотрю на происходящую у кромки леса схватку со стороны. Вижу кровавые брызги и разлетающиеся осколки черепа, трёх неподвижных, мёртвых разбойников, и ублюдского стрелка, оставшегося в живых…
А затем невидимая волна, которая разошлась от меня по воздуху, возвращается, втягиваясь в грудь…
И всё меняется, “возвращается” к моменту, когда я только-только подскакиваю к стрелку… Череп собирается из осколков, мозги и кровь втягиваются обратно, снаряд летит назад, к тому разбойнику, который меня застрелил.
Но как?..
Неважно! Нужно действовать, раз я видел, как всё может обернуться!
Я успеваю поступить иначе. Вместо того чтобы сбить врага, уложить его на дорожные плиты и добить клинком, я отбиваю его нелепый взмах самострелом, перехватываю за руку, тяну, резко разворачиваюсь, держа разбойника перед собой — и снаряд попадает не в мою голову, а в его…
Мне на лицо брызжет кровь вперемешку с содержимым черепушки мужчины, но я не мешкаю. Отшвырнув труп, я с размаху бросаю меч в последнего из стрелков, пока он не успел перезарядить оружие.
Сверкнув в лучах солнца, клинок оборачивается в воздухе несколько раз и вонзается точно в лицо врага. Бросок получается таким мощным, что разбойника отшвыривает назад.
Тяжело дыша, я вытираю со лба испарину, оглядываюсь и качаю головой.
Повезло! Проклятье, как же мне повезло! Да уж… Вот это битва!
Большие дорожные плиты залиты кровью, кругом валяются трупы и их оружие. Однако среди тел, неподвижно лежащих на дороге, одно всё же шевелится. Здоровяк, которому я сломал нос и подрезал сухожилия, стонет хватая ртом воздух, и ползёт к ближайшему самострелу, со страхом оглядываясь на меня.
Я не позволяю ему добраться до оружия — оказываюсь рядом и прижимаю к земле, приставляя к горлу подхваченный с земли короткий клинок.
— Тихо, скотина! — рявкаю в лицо и легонько встряхиваю. — Будешь орать — мигом отправлю к предкам, понял?!
— П-понял… — трясётся он. — Г-господин… П-пощадите… Пощадите меня!
— Заткнись! Ответишь на вопросы — пощажу… Может быть. Если ответы будут полезными. Где мы находимся?
Разбойник смотрит на меня расширившимися от удивления глазами.
— В к-как-ком смыс-сле?
— Что это за земля?! — рычу я, — Кто тут правит? Куда ведёт эта дорога, что за летающие острова там?
— Я не… — Здоровяк смотрит на меня, как на умалишённого. — Это предел Чемир, господин. Один из многих, которые входят в Свободный Анклав.
— Что за Свободный Анклав?
— С-содружество, — запнувшись, выдавливает разбойник и шипит от боли. — Прошу, пощадите…
— Отвечай на вопросы!
— Да я не учён, господин! — вскрикивает здоровяк, явно растерянный моими вопросами. — Не знаю, как сказать правильно, не понимаю, чего вы хотите! Сотни пределов в Анклав входят — и всё тут! Тысячи лет так было! Каждый предел живёт, как его повелитель или повелители посчитают нужным! А на этих летающих островах живут Сейнорай — те, кто Силой владеет!
— Ясно, — киваю я, прикинув общую картину происходящего. Сейнорай… Маги! Это слово кажется мне очень знакомым, и вызывает внутри бурю самых разных эмоций. — И кто правит этими землями?
— Да никто не правит! Свободной волей люди живут!
— Понятно, отчего здесь такой бардак. В лесах какие-то твари водятся огромные, на дорогах разбойники промышляют…
— Да какой там — «промышляют»! С тех пор, как месяц назад тот замок появился, тут вообще никто не ездит! Боятся люди астральных тварей, вот и кружным путём путешествуют!
— Стой-стой-стой! Какой ещё замок? Ты мне зубы не заговаривай! — рявкаю я, разрезая здоровяку мышцы бедра.
— Пощадите! — воет разбойник. — Замок появился в соседней долине к северу отсюда, в неделе пути примерно! Недалеко от Дикого Озера! Пусто там было, сколько тут живу, заросшие джунглями дебри! А месяц назад зверьё оттуда во все стороны дунуло, грохот стоял, что твоё небо на землю упало! Мы неподалёку были на склонах в нашем лагере — а потому видели этот замок! Огромный, взялся просто из ниоткуда! Воздух будто разорвался вокруг него, всё искрилось и трещало — и вот он стоит, будто всё время там стоял! Только вокруг — всё выжжено на милю, а то и больше!
Внутри меня что-то отзывается на эти слова. Замок? Почему мне кажется, что это так важно? Может, он как-то со мной связан? Появился из ниоткуда, а я проснулся в лесу и ничего не помню… Вокруг — выжженные круги, и там и там… Но то, о чём говорит разбойник, случилось месяц назад, а я очнулся сегодня.
Странно это всё…
— И что с этим замком?
— Да там… Там такое творилось, господин! Незнамо откуда появился он, но видно, приманил астральных тварей! Вспышки по всем джунглям были вокруг, на многие мили! И появлялись там такие создания, что мы с товарищами только и делали, что поначалу молились Аулэ Светлоликой!
— Замок, твари… По порядку говори!
— Так я и говорю! — восклицает здоровяк. — Сначала замок, потом вспышки по окрестностям — и попёрли эти твари к нему! Только недолго выдержали.
— В каком смысле?
— Там были… Не знаю, с виду вроде люди людьми, на демонов непохожи… Несколько человек из замка этого вышли! Вокруг — всё выжжено, огромный круг такой! — и со всех джунглей твари прут!
— И что?
— Встретили они тварей. Магия там хлестала такая, что ух! Даже у нас в лагере воздух трещал! Видали бы вы, господин, что там творилось!