Помоги проекту - поделись книгой:
— Проверка? Что еще за проверка?
— Знаешь, мое положение в гильдии весьма неустойчивое, так что, в связи с тем, что тебе удалось с кое-кем проконтактировать, пришлось проверить тебя на причастность к высшим магам, чтоб у них мел стерся! — последние слова он произнес, отвернувшись в сторону и сведя брови.
— Твое положение? А я-то тут причем? Да и что они вообще от тебя хотят? — когда ситуация прояснилась, у меня явно прибавилось уверенности.
— Я самый молодой маг в королевской ассоциации21. Они просто завидуют моим знаниям, ведь пока они просиживают свои старческие жопы в столице, я действительно занимаюсь исследованием! И вот теперь они пытаются подловить меня на промахе, дабы просто-напросто лишить меня магической лицензии.
— Но какой в этом смысл? Вы вроде как все за одно.
— Хах… Если бы это было так, — он сложил руки на груди. — Ладно, хватит уже обо мне. Ты-то, кто такой?
— А есть ли смысл мне про себя рассказывать? Кажется, вы и так все знаете.
— Если бы я все знал, то и проверять бы не стал. Единственный факт, за который я зацепился — это твой договор с Ирлией, если таковой конечно был.
В этот момент я чуть успокоился: «Он знает не больше столичных барменов, да и те грубо утверждали, что я самозванец».
— Не уверен на счет договора. А откуда ты знаешь?
— Откуда я знаю? Не только я знаю, вся столица знает. «Бледный самозванец, получивший магический дар от королевы» — вот какие слухи ходят.
— Ну естественно… — я тяжело вздохнул. — Нет, это неправда.
— Думаю, к этому моменту все уже и забыли.
— Ты поэтому принял заявление?
— Нет. Оно по-прежнему ужасно. Но меня уговорил Эрл и ребята. Я мог ошибиться и из тебя все же выйдет толк.
— Тогда, в ресторане…
— Ты выглядел глупо.
Это было обидно, хоть и правда. Я задумался. Вся эта ситуация снова заставила меня вспомнить тот момент…
«…Наш договор будет скреплен ее волей. Помни Константин, когда придет время, ты возьмешь на себя это бремя, и я буду рядом с тобой, как была всегда…» — последние слова, которые сказала мне Ирлия. Я все еще не понимаю, что они значат, и зачем она вложила столько сил в этот подарок. Нельзя назвать это «вознаграждением», ведь это совсем не равноценно.
— Она…
— Так, хватит! Я тут задаю вопросы, — Аркус перебил меня. — Хауз сказал ты помог им в сражении с кошмаром?
— А, ха-ха, да, было такое. Не скажу, что я прям помог, но кое-что рассмотреть мне удалось.
— И тебе не было страшно?
— Ну, не то чтобы… Было страшно, конечно, но, когда выбора нет — остается лишь действовать.
— Не все так поступают. Смерть явно не то, чего ты боишься, — после этих слов он протянул мне бумажку.
«Я боюсь смерти» — было написано угольно-черными буквами в последнем пункте бланка.
— Я не знал, что написать… Сложно выделить что-то такое, чего я действительно боюсь. Не хотелось писать что-то слишком банальное — боязнь пауков там или змей.
— Никто точно не знает, чего он на самом деле боится, ведь мы всегда пытаемся избегать этого, иногда даже не осознавая. Заделывая дырки в нашем сознании чем-то другим, мы скрываем страхи, сначала от других, а потом и сами забываемся.
— И что же делать?
— То же, что и все остальные — проходить экзамен.
— Что? Но вы же сказали, что я не подхожу.
— Во-первых, я такого не говорил, во-вторых, не называй меня на «вы» ладно? Ты же уже вроде определился, нет? — он приподнял одну бровь.
— Да, вроде того… Так и когда мне приходить?
— М?.. Думаю, мы приступим прямо сейчас, — он сразу же встал со стула. — Подпиши пока договор на обратной стороне бланка, а я сейчас вернусь.
— Ч-чего? Стоп, сейчас?! Как это — сейчас? Разве это не сложный ритуал?
Он уже стоял у двери.
— Для меня — нет, для тебя — это будет сущий ад, по крайней мере, так говорят остальные, — произнеся это, он вышел из комнаты.
Я остался сидеть один на один с бланком о согласии. Все бы ничего, если бы не пункт: «Я понимаю, что могу умереть и навеки остаться в собственном сознании». Может он и сказал, что «боязнь смерти» — это точно не про меня, но эта строка смотрелась крайне недружелюбно… Слегка поразмыслив, я все же подписал договор и откинулся на стуле, погрузившись в мысли, которые уже представляли самые разные, одинаково ужасные варианты экзамена. «Пытки? Истощение? Сражение? Моральное уничтожение? Брр!» — я постарался прогнать эти мысли из своей головы, однако теперь мне пришлось сидеть ни о чем не думая и почти полностью отключив свое сознание, ведь как только я начинал что-то представлять — мне сразу хотелось это забыть.
Следующие десять минут были самые долгие в моей жизни. Я смотрел в одну точку на стуле напротив, скорее даже сквозь, как вдруг дверь круглой комнаты резко распахнулась.
— А-а! — вскрикнул я и подскочил.
— Чего ты? — голос Хауза сегодня оказался куда более бодрым, чем обычно.
— Да я тут просто… уф… задремал слегка.
— Ясно.
— Так, давай, Кон, вставай, нужно немного подготовиться, — из-за спины Хауза вышел Аркус и быстрым шагом подошел к столу.
— Кон? — вставая со стула и отходя в сторону, я решил возмутиться тем, как небрежно он сократил мое имя.
— Ну да — Кон, а что, нам тебя всегда Константином звать? Знаешь, как это странно звучит? Кто тебе вообще такое имя дал?
— Ну я просто не из местных, вы же понимаете…
— Не хочешь рассказывать, так и не говори, — произнес Хауз, опершись о каменную стену.
Аркус резким движением скинул все со стола.
— Эй! Там же наш договор!
— Ты же его уже подписал, верно? Так что теперь он уже не нужен.
Аркус начал чертить какие-то символы на столе мелом, который достал из кармана. А я увлеченно за этим наблюдал. Его рука достаточно быстро и ловко водила мелом по дощатому столу. Символов было много и все они были для меня неизвестны. Когда он закончил, то сунул мел обратно в карман и пошел к куче вещей, которые не так давно скинул. Пару секунд там покопавшись, он достал уже встречавшуюся мне дважды потрепанную книгу. Открыв, он положил ее в одну руку, а второй взял стул и потащил его, не отрывая глаз от самопереворачивающихся страниц.
— Садись, — сказал Аркус, поставив стул в двух метрах от стола, и еще через секунду поднял на меня глаза и добавил: — Что это? — он пощупал отворот моего плаща и воспроизвел легкую вспышку. — Одеяние падальщиков? Сними его, — сказал он и уткнувшись в книгу снова направился к столу.
Я не до конца понял, что он имел ввиду, но последовал его командам: снял плащ, шляпу и сел на стул. Я слегка нервничал и ерзал на стуле, ведь теперь он показался мне совсем неудобным.
— Не волнуйся, в начале больно не будет, а как все закончится, ты это забудешь.
— Забуду? Что ты имеешь в виду? — слова Хауза лишь подкинули дров в огонь.
— Так, все, я готов, — Аркус повернулся. — А ты?
— А я могу отказаться? — вопрос звучал риторически.
— Уже нет, — он захлопнул книгу и пошел к другому столу.
В этот момент ко мне подошел Хауз. Он склонил свое костлявое, треугольное лицо над поим ухом и произнес:
— Самое главное понять, что происходит, тогда ты быстрее справишься. Действуй решительно.
— Да я и сейчас то не особо понимаю… — моя мольба не была услышана и Хауз отошел на прежнее место, в то время как Аркус вернулся и встал передо мной.
— Страшно?
— Конечно! Может вы меня убить хотите!
— Если ты читал договор, то знаешь, что это не так, однако твой страх сейчас нам на руку, — произнес он и перешел на другую сторону стола, снова раскрыв книгу.
Он говорил правду. Если вспомнить условия договора, то они защищали и гарантировали безопасность со стороны Аркуса и ассоциации в целом, однако, последняя строчка перечеркивала почти все вышесказанное…
— Начнем.
В стороне от меня Хауз достал из-за спины топор.
— А!..
— На всякий случай, — быстро парировал Хауз.
Аркус сделал глубокий вдох и вытянул перед собой книгу. Положив на раскрытые страницы свою руку, он закрыл глаза, после чего резко перевернул книгу и ударил по столу. Все что было начерчено мелом засветилось. Свет был цвета волос Аркуса, которые в свою очередь, будто бы начали резонировать с ним. Спустя мгновение книга вспыхнула пламенем, захватив с собой и руку мага. Тот твердо стоял на ногах и смотрел в точку разгорания пламени. Я молчал, не зная все ли идет нормально, все-таки не часто я с магами пересекался, но даже если бы я вмешался, не думаю, что я бы чем-то помог, да и Хауз стоял спокойно, так что я доверился этим двоим. Огонь усилился и его цвет изменился на черный. Со стороны показалось, что он поглощает свет вокруг себя. Вскоре он стих и втянулся обратно в стол, на котором уже не было ни единого символа. Аркус поднял совсем не пострадавшую книгу и отошел назад.
— Только не сопротивляйся, — тихо сказал Аркус. — Если что, помни — мы тут.
Я молча кивнул и стал дожидаться того, что произойдет дальше.
На поверхности стола начала выделяться роса. Пока это были небольшие капли, не было ясно что это, но вот когда они стали собираться в один большой черный сгусток, я понял: «Это кошмар!» Эта жижа протянулась к краю стола и упала на пол, после чего поползла ко мне. Мне хотелось закрыть глаза, но любопытство взяло верх и мои глаза пристально наблюдали за странной субстанцией, ползущей к моей ноге. Но когда оно было уже у самых ботинок, ее движения прекратились. «Я должен что-то сделать?» — с такими мыслями я посмотрел на Аркуса, тот показал рукой, что все хорошо. Только я хотел вернуть свой взгляд на субстанцию, как меня пробило странное чувство тяжести в груди.
— Агх!.. Оно во мне! — крик бесконтрольно вырвался из меня. — А-А-А! Вытащите это! Оно внутри!
Вскочив со стула, я начал расстегивать пуговицы, но в тот же момент меня прижало обратно. Хауз держал меня на нем, использовав топор как критический компонент22. Мне не было больно, но настолько неприятно, что думалось: «Лучше бы было больно». Я ощущал каждое движение этой твари внутри меня, как оно обволакивало мое сердце, двигалось по сосудам и мышцам и направлялось вверх, перетекая в голову.
— Пусти меня! Выйди из моей головы!!! — мои мысли начали смешиваться, свет в помещении гаснуть, я более не мог зацепиться за реальность и поспешно стал отдалялся от нее. Мой мозг запустил все свои механизмы, чтобы оставить меня в сознании, но в итоге…
Звон будильника. Холодное осеннее утро. Казалось, только вчера светило солнце и было тепло, как сегодня все уже покрылось серыми оттенками и влажным слоем дождя. «Снова этот будильник… Я же вроде нашел хорошую мелодию для него, почему все еще не поставил? Надо будет потом сделать». Костя выключил будильник, нехотя поднялся с подушки и сел на край кровати. «Который час? — он потянулся к телефону — 7:34. — Неужели я четыре минуты поднимал голову с кровати? Такими темпами я опоздаю! Хотя, так происходит почти всегда…» Он встал с кровати и пошел в душ. Пройдя через кухню-гостиную, он зашел в туалет. Может ему и хотелось пойти в душ, но обычно утром он был занят его отцом, поэтому приходилось мыться под лейкой в ванне. Сегодня дома никого не было. Он был один. Один в этой квартире, один в этом городе, один в этой стране — единственный в этом мире… Перенеся полотенце с полотенцесушителя на крючок около ванны, куда он все же пошел по привычке, он перешагнул бортик и задернул штору, закинув ее край внутрь, чтобы вода не попала на пол, хотя это все равно произойдет. Включив душ, он отскочил от ринувшегося сверху потока воды, ведь первые капли всегда были самыми холодными. Когда вода приняла оптимальную температуру, он встал под ее град и принялся мыть голову. Вода была прекрасная, теплая, приятная и такая убаюкивающая, хотелось стоять под ней вечно, но он понимал, что нельзя, ибо он опоздает в университет. Место, куда он смог поступить. Это далось ему с большим трудом. Несмотря на все, что произошло, он рад тому, что может обучаться и стремиться к лучшему. Пусть даже со стороны ему все твердили, что он последний, кого это волнует, он не принимал эти слова. Он молчал. Молчал, ведь знал, что это не так. Почему он молчал? Возможно, потому что боялся. А может просто смирился с ролью, которую на него повесили… Разные мысли посещают нас в душе и также, как теплая вода, не позволяют его покинуть. Поняв, что он уже долгое время стоит в стороне от воды с намыленной головой, тот спохватился и быстро смыв пену, выключил воду. Отдернув шторку, он взял полотенце, досуха вытерся, высушил волосы феном и вышел из ванной комнаты, оставив дверь открытой, чтобы все изнутри остыло. Пройдя около барной стойки и кухонного рабочего стола, тянувшегося вдоль стены, он взял чайник, налил туда воды и поставил закипать. Времени, за которое закипала вода в чайнике, было вполне достаточно чтобы одеться: черные носки, темно-синие джинсы и бордовый свитер, часы, которые ему подарил отец. Чашка, пакетик чая, вода… Пока чай заваривался, Костя смог по-быстрому сварганить себе пару бутербродов. Поставив тарелку с готовым завтраком на стол, он взял чашку с кипятком, подошел к раковине и выкинул чайный пакетик, после чего разбавил чай водой из фильтра. Этим утром он ел в полной тишине, смотря на выключенный экран телевизора и слушая медленно постукивающие по подоконнику капли дождя. Наконец, он закончил трапезу, накинул пальто, рюкзак и вышел из квартиры. Спускаясь по лестнице со своего третьего этажа, он почувствовал запах сигарет: «Опять кто-то курил на лестнице. Нельзя что ли выходить на балкон?» — а спустившись чуть ниже, увидел бутылку из-под пива. «Чертовы!.. Кто-то снова убивал свой организм и даже не подумал убрать за собой!» Он пригнулся, взял бутылку и пошел дальше.
Выйдя на улицу, он сразу почувствовал холодный ветер. Около его дома он всегда был сильнее. Подойдя к зеленой лавочке у подъезда, он выкинул бутылку и направился на остановку. «Надеюсь никто не видел, как я выкидываю бутылку из-под пива, мало ли что они могут подумать». Включив свою любимую мелодию, которая мгновенно заиграла в его наушниках — в правом ухе громче, а в левом тише — он вдохнул воздух. Смесь города и утреннего дождя на выходе давала сильный и интересный запах, который очень нравился нашему герою. Почувствовав вдохновение, он зашагал быстрее. Дойдя до остановки, он встал и принялся ждать нужный троллейбус. Вообще от его дома ходило два — тридцать третий и пятьдесят пятый, но первый шел со странной периодичностью, из-за которой он постоянно опаздывал, а другой так и вообще почти никогда не показывался. И вот он стоит на остановке уже десять минут. Ему все надоело. Все вокруг. Он не хотел куда-либо идти, он не хотел что-либо делать, он был готов бросить все здесь и уйти… Удивительно, сколько эмоций может вызвать опаздывающий транспорт. Но только ли он? И вот нужный троллейбус подъехал. Костя шагнул внутрь, оплатил проезд и поехал.
Ехать было около десяти минут, но сегодня они казались вечностью… На его глазах навернулись слезы. Зачем он это делает? Зачем он продолжает что-то делать? Какой смысл, если всем вокруг плевать? Он ненавидел всех. Ненавидел всех за лицемерие, за холод, за то, что его бросили! Сжимая поручень, Константин мечтал об уходе. Ему осточертели все эти лица, все эти люди, весь этот мир! Но вот двери открылись, а диктор произнес название нужной станции. Протерев глаза, он вышел.
Стоя на переходе, Константин думал о том, как же долго не загорается зеленый свет. Руки мерзли от такого, как казалось, долгого ожидания, однако, когда светофор сменил цвет и он снова начал шагать, дрожь унялась и стало теплее. Вот бы с чувствами было также легко…
Следующие шесть часов этого дня он будет грызть гранит науки с другими людьми. Его никогда не смущало нахождение в больших компаниях, и он быстро устанавливал контакт, но, глядя на некоторых окружающих, единственное, что он испытывал — это отвращение. Еще не познавшие настоящую сладость жизни, они чувствовали ее только в парах алкоголя и сигарет. Сам он не курил и не пил, ведь не видел ни единой адекватной причины делать это. Хоть ему и не нравилось то, что происходило вокруг, он не спешил высказываться по этому поводу, ведь понимал, что ничего этим не изменит, да и вообще, какое он имеет права кому-то указывать? Отучившись в университете какое-то время, он даже понял, что не все люди с плохими привычками и вправду плохие. Многие даже стали его лучшими друзьями. Неудачный опыт из прошлого сильно сковывал его мнение. Зависимость — штука такая, сам человек может и понимает, что это плохо, но вот изменить уже ничего не может, недостаточно силен духом или просто готов с этим смириться. Вспоминая тему силы духа, он точно понимал, о чем говорит, ведь в кругу его знакомых есть один человек, который был настолько силен морально, что все, вместе взятые люди вокруг, не смогли бы его сломить. Так он считал… Однажды, этот человек смог победить самого сильного противника, с которым человек встречается на пути в жизни — он сам. Но чтобы сделать это, ему пришлось отказаться от всего, даже от самых простых и привычных в его жизни вещей. Он получил огромную силу, но лишился всего остального. И даже хваленая сила гасла со временем. Отравляя всех вокруг. Ведь все большое держится на чем-то поменьше. И мост рухнет без опор.
Наш же герой, тот человек, который идет впереди, старается вести за собой других людей, помогает почувствовать легкость, по крайней мере, он старается. Но находясь впереди, он не видит никого больше, не видит человека, который готов защитить его, человека готового… Его мучали мысли о том, имеет ли он право просить помощи, искать внимания?..
— Где я?
Константин молчал. Тьма покрывала бо́льшую часть помещения, посреди которого стояло два стула, залитых тусклым светом.
«Он пережил все это в одиночку, у меня все хорошо — у него проблемы, я не должен заставлять кого-то себя жалеть, у меня просто нет на это права…»
— Прости меня, я так виноват… Я до сих пор чувствую, что виноват перед тобой. Как я мог что-либо просить, чего-то требовать, даже и мыслить об этом!
Слова собеседника стали неразличимы. А в голове зазвучал неизвестный голос, на первый взгляд неразличимый, но полностью понятный:
«Тебе нравится этот мир?»
— Да.
«Тебе нравится этот мир?»
— Д-да…
«Тебе нравится этот мир?»
— …
«Ты им не важен, ты им не нужен, ты мешаешь»
— Я знаю… Я должен молчать. Я тот, кто несет меч, тот, кто их оберегает. Я тот, кто не должен склоняться…
«У тебя получается?»
— …
«Если тебе надоело защищать, ты должен…»
Поделиться книгой: