Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Нерушимый 6 - Денис Ратманов на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Микроб кивнул и потрусил прочь. Я посмотрел на соперников: здоровые лбы, улыбчивые, спокойные, много незнакомых молодых игроков. Ничего, у нас на их высоту есть своя мелкота. Сейчас мяч в ноги, голову вниз — и как сквозь кусты акации…

Прозвучал свисток. Время пошло. Замелькали спины защитников, закрывая обзор. Я напрягся, вытянул шею, следя за ситуацией на поле. Мяч летал туда-сюда, и приходилось перемещаться. Главное — не увлечься. Если начнешь не играть, а болеть, разинув рот и отвесив челюсть, засмотришься, могут и за шиворот навесить. Болеть надо вон, на трибунах. Сидел я там, когда ключицу сломал… Красиво. Но на поле интереснее.

Буквально на первых пяти минутах полузащитник противника сделал пас нападающему, а тот не стал прорываться к воротам, а с середины нашей половины поля как дал! Мяч полетел чуть выше и правее моей головы. Я отбил его на газон, поднял вторым касанием. Вот это сила удара — чуть руки не отсушил!

— Мужики, теснее с ними! — крикнул я защитникам. — Не давайте бить! Бросайтесь под мяч! Из пяти таких ударов один точно залетит!

— Да знаем! — рявкнул Колесо не оборачиваясь.

Наши защитники и так были в мыле, хоть игра только началась. Прав был Сан Саныч: легкой победы не будет. С такими танками игра — единоборство сплошное. Латыши просто продавливали, толкали плечо в плечо — и наши отлетали в сторону, если были не готовы. А если готовы и плечо выставляли заранее, латыши проваливались мягко в сторону, вот как сейчас. И защитник в сторону, и опять удар…

Я прыгнул в правый верхний угол.

— Мой!

Взял. Все-таки удары с дальней дистанции предсказуемы: моя бешеная реакция помогает среагировать, но все же вычислить траекторию полета будет получаться не всегда. Иногда так крутят, что хрен угадаешь.

Я постучал по мячу, помял его в руках, чтобы наши хоть немного отдышались. Нашел взглядом Микроба, который будто мысли мои прочел и рванул к воротам противника. А я замахнулся, словно собрался пасануть Бураку на другую сторону, а сам бросил Микробу.

Федор взял мяч, и к нему бросились сразу два полузащитника, зажали его. Он катнул мяч назад Лабичу, белорус передал его Жеке, тот рванул вперед, на миг их закрыли спинами, а в следующий момент Жека уже катился по траве, а здоровенный полузащитник разводил руками.

Неужели травма? Черт! Заменить-то его некем, Левашов так в команду и не вернулся. Наши набежали на судью, типа нарушение было, но тот развел руками: дескать ничего криминального, рабочие моменты. Колесо полез быковать на судью, но Матвеич и Думченко его оттащили.

Микроб, который тоже что-то доказывал и интенсивно жестикулировал, вернулся на свою позицию, сжал кулаки.

Злись, Федор, давай! Хорошенько разозлись и дай миру огня! А то опять игра на нашей половине поля, и это какой-то позор!

Жека, слава богу, поднялся, поковылял, подволакивая правую ногу, потрусил на позицию, чуть прихрамывая. Сможет нормально играть? Посмотрим.

Похоже, у Федора получилось пробудить внутренний огонь, он принял мяч на грудь, опустил, катнул чуть в сторону Лабичу, делая немыслимый рывок вперед, а Лабич не пожалел и в касание отдал пас обратно. И Микроб оказался вдруг перед защитником один на один. Федор не останавливаясь рванул влево — уперся шипами. Рванул вправо — уперся…

Это как хоккеисты рубят лёд, чтобы резко остановиться. Где-то я такое видел… Во! Марадона!

Надо будет Микробу новую кликуху…

А-а-а! Надо будет!

Он, как хоккеист, вбивая шипы в газон, раз свернул, два свернул, три… И прошел защитника! И не стал обыгрывать вратаря, а пыром — в мяч. И как в биллиарде — в лузу.

Взревели затаившие дыхание трибуны. Болелы повскакивали, флагами замахали, задудели. Завизжали девушки. Я прищурился, силясь разглядеть среди них Лизу — где уж там!

А Микроб раскинул руки в стороны и побежал, покачиваясь. Самолетик сделал.

— Марадона! — ору. — Давай еще!

Нашим сразу стало легче. Гол забит, времени еще много. Можно просто упереться и катать мяч туда-сюда, можно попытаться сделать красиво и неординарно. Конечно, главное — победа, но футбол — это не просто спорт. Это игра, а игра должна быть красивой.

На подъеме после забитого мяча наши побежали, побежали… Ну, блин… Все побежали, и первая же потеря мяча (а не Погосян ли там пытался пяткой сыграть, чтобы Микроба превзойти?), выдала глупейший обрез. Вся команда — впереди, а мяч позади них. И двое здоровяков понеслись на мои ворота. Давай-давай… Ну…

Вот же. Я дождался последнего момента, выкинулся на того, кто с мячом. Руки в стороны, ноги в приседе, ворота закрыты — ну, вдарь, вдарь прямо в меня!

А он не пожадничал. Он гладко так катнул соседу, а тот — сбоку и по земле… Черт! Не успел.

Тьфу! 1:1. Я обругал себя последними словами, нашел взглядом Димидко, закрывшего рукой лицо.

Вынув мяч из ворот, я передал его прибежавшему Думченко, пробурчав:

— А чего вы двоих отпустили? — И еще добавил, уже в спину: — Спокойнее, ребята! Спокойнее! Дышите глубже!

Ну ладно. Полтайма пролетело, а как будто вся игра опять с самого начала идет. Счет ровный. Они мощны и крепки. Мы — хитры и быстры.

Микроб сегодня просто все свои рекорды бил. Он оббегал противников, как стоячих. Он принимал и на грудь, и даже, кажется, на спину. Он у лицевой линии стучал, чеканил мяч. Раз, два, три — спиной оттирая защитника. И вот так, не опуская на газон, отправил мяч в штрафную через себя.

А там наши боролись. Опять красиво, но не то. Их защитники мощнее — не побороться, плечо в плечо не пойти. Стоило нашим ринуться вперед, и они тут же отпрыгивали, как от стенки.

Но и на мои ворота никто не шел. Вся их команда была на своей половине. Прижались к линии штрафной, и волны наших атак разбивались о них, как о прибрежные утесы.

Наши паслись вдоль линии обороны. Быстро паслись, потому что мяч иначе не удержать, его моментально выбьют, отберут, кинут вперед — и в атаку!

— Ма-ра-до-на! — поддержал я Федора. — Хотеев — Марадона!

Микроб не отдал пас Клыкову. Они уже трижды с фланга на фланг обменивались короткими передачами… А Микроб вдруг не отдал пас, которого все ждали, а просто и без затей влупил по воротам, примерно как латыши сделали в самом начале. Увидел дырку, почуял просвет, и со всей силищи как ударит!

Мяч еще и закрутился красиво — сегодня всё у нас красиво — залетел в правую девятку, на сантиметр буквально обогнув вытянутые руки вратаря.

И снова рев трибун. Наши налетели на Микроба и давай его подбрасывать! Федор купался в лучах славы и махал болельщикам, но каким-то непостижимым образом я считывал, что да, он рад, но все равно ему почему-то грустно. Не потому ли, что Лера не пришла на игру?

Ай да Микроб! Он точно герой сегодняшнего дня, а начальники других команд и тренеры, которые смотрят эту игру, наверняка сгрызли руки по самые локти, думая, как заполучить такого игрока.

Замельтешили спины на поле. Прозвучал длинный свисток, и я встал на цыпочки, силясь разглядеть, что случилось. Пенальти?

Нет, конец тайма. Время пролетело незаметно.

В раздевалке я подошел к Микробу, хлопнул по плечу, поднял его руку, как судья — боксеру, и торжественно произнес:

— Марадона! Видишь, все получается.

Глаза Федора лучились и горели, он весь был будто наэлектризован. Казалось, его энергии хватит, чтобы осветить полгорода.

— Заиграл Федор! — констатировал Димидко, который был доволен не меньше Хотеева.

Только Погосян дулся, старался улыбаться, но получалось не очень. Мика думал, что удача ему изменила с Федором, и ревновал. Хорошо, что он не знает, насколько они с Микробом теперь в неравном положении.

И стали мы слушать Саныча, который теперь просто успокаивал и хвалил. Всех, кроме меня. Потому что, пусть хоть вся команда вражеская на меня одного побежит, все равно в голе виноват вратарь. Забили тебе? Вот и молчи в тряпочку, деньги и слава — победителям.

Второй тайм пошел так, как заканчивали первый. Опять наши прижали латышей к воротам, опять следовал пас за пасом вдоль штрафной, снова — попытки прибалтов выкинуться на мяч, перехватить, пасануть вперед… И видно было, что они готовы бежать хоть всей командой, но наши не давали.

А еще Саныч все же защитникам хвоста накрутил, когда мы уже выходили. Вон, Матвеич с Колесом дежурят в центральном круге. Они, конечно, могут и в нападении играть, но сейчас мячи забивать — не их дело. Зато если вдруг прорвется враг…

Накаркал!

Очередной пас вдоль линии штрафной, внезапно выставленная нога защитника, перехват, удар по скачущему мячу вперед, и здравствуй, атака. Как же они быстро выбегают! Если бы не Матвеич с Колесом в центре — мог быть и гол. Но Колесо подставил спину, Матвеич махнул ногой, как косой, тупо отправляя мяч на трибуну. И правильно. Тут не красота уже важна. Важно не пропустить.

Из аута латыши тоже кидали опасно — метров на двадцать сразу. Теперь уже мы отбиваемся. Почти вся команда выстроилась в две линии вдоль штрафной.

А почему две? А потому что вон наши Микроб с Погосяном неспешно прогуливались у центрального круга, отвлекая чужих защитников. «Только дай пас, — говорил их вид. — Только нам кинь мяч — и гол обеспечен!»

Дальний удар в ворота я принял в руки, тут же на инерции развернулся и отправил мяч к центральной линии. А нате! И вся команда противника рванула за мячом. Но там же наши двое. Микроб понесся вперед боевым конем, он взбрыкивал от радости скорости и от счастья, что все получается. И тут наперерез выскочил защитник, Микроб в него врезался, отлетел на газон, потому что легче, и остался лежать неподвижно, словно его убили.

Исчерпал ресурс, внутренний огонь угас, и он теперь — сдутый шарик, пользы от него ровно столько же.

Димидко как раз пробегал недалеко от бровки и от моих ворот зверем на ловца, и я крикнул:

— Саныч, меняй Хотеева!

— Чего это? — насупился он.

— Просто слушай меня, я знаю, что говорю.

Игру остановили. К валяющемуся Микробу подбежал врач. Сан Саныч же послушал меня, снял Микроба. «Наелся» наш Марадона сегодня. Это сколько он рывков метров по сорок-шестьдесят сделал за игру? Его тело пока не приспособлено к таким нагрузкам.

Зевая, Микроб поплелся к нашей скамейке и, молодец, сразу же что-то съел, восстановил силы. Вот и еще минута честно выиграна. Все отдышались. А выпустил Саныч не нападающего Синяка, а второго опорника, Гребко. Понятное дело: счет комфортный, игра, считай, сделана. Осталось красиво удержать.

Последние пятнадцать минут играли на удержание. И хорошо играли! Ударов по моим воротам практически не было. А те, что были — были на удобной высоте и с удобной для меня силой. Трибуны уже посвистывали, но счет-то в нашу пользу!

В последние пять минут «строители» поняли, что матч проигран, и навал прекратился. А может, они просто устали. Отыгрываться — это очень энергозатратно, никакой выносливости не хватит. Дополнительные три минуты им не помогли, зато Погосян, которому в этой игре не удалось отличиться, чуть не забил. Опасный был момент, но их вратарь справился.

И вот финальный свисток. Под крики трибун: «„Титан“ — чемпион!» — мы удалились с поля и собрались в раздевалке.

— Ну что я вам скажу, — добро ухмыльнулся Димидко. — Это было круто! Можете же, когда захотите. Так чего бы всегда так не играть? Умно, красиво. Смотреть одно удовольствие. Следующая игра у нас третьего мая в Фергане с «Нефтяником». Я очень надеюсь на такой же результат.

— Мужики, кто со мной по бабам? Мика?

— Пора по бабам-пам! — ответил Погосян нараспев и покосился на Димидко. — Бухать не будем, мамой кля-я-нусь! Но пар спустить надо, начальник!

Саныч только рукой махнул.

Я покосился на Микроба. Он устал, да, но не совсем помирал, как в прошлый раз. И все-таки прежде, чем уйти к Лизе, я решил за ним понаблюдать, а то еще свалится под лавку и уснет. Но нет, после душа взбодрился, держался молодцом.

Я проверил телефон и обнаружил сообщение от Лизы:

«Молодцы. Красивая игра. Жду в столовой. Нехорошо мне».

Можно ли буквами передать состояние? Можно. Я почувствовал, что ей и правда нехорошо. Но это ведь бывает: тошнит, голова кружится, настроение скачет. Женщина может накрутить себя и обидеться. Может просто затосковать, потому я быстренько принял душ, оделся и рванул к ней, перекинув через плечо сумку с вещами.

Весь недолгий путь до столовой я представлял, что будет завтра. Вот Лиза стоит на пирсе, ждет. Возможно, злится, потому что я опаздываю. Вокруг серо, серое тяжелое небо, серая гладь реки, и вдруг ярким пятном — алые паруса. Лиза, конечно, смотрит на них, примеряет на себя, думает, вот кому-то повезло, и тут эта яхта приплывает к ней!

До закрытия столовой был еще час. Прежде чем открыть дверь, я заглянул в окно и увидел Лизу: плечи и голова опущены, взгляд направлен в одну точку, на столе лежит телефон.

Да что ж такое? Я распахнул дверь и зашагал к ней. Она встрепенулась, но вместо привычной радости от встречи на лице был страх.

Глава 4

Маленькая ложь рождает большое недоверие

Лиза поднялась навстречу, я прижал ее к себе. Она обняла меня, притиснула, словно боясь потерять, и так мы простояли с минуту. Потом я отстранился, посмотрел на нее. Она была белее мела, под покрасневшими глазами — черные круги.

— Что случилось? — спросил я.

Отводя взгляд, она немного помолчала и наконец нашла в себе силы ответить:

— Беременность… сорвалась.

Ее желания считались сами собой: «Только бы поверил! Он не простит, если узнает».

Я закрыл глаза, подавляя острое желание оттолкнуть ее, но вместо этого прижал девушку к себе еще сильнее и с кайфом мазохиста сосредоточился на ее желаниях. Она хотела, чтобы я верил в ее ложь во благо и вроде бы начала успокаиваться, думая, что я это съел.

— Ты плохо себя чувствуешь? — подыграл я. — У врача была?

Она закивала, промокнула слезы салфеткой.

— Тебе взять что-нибудь? Я себе закажу белковый коктейль, а то еле на ногах держусь.

— И мне! — почти радостно сказала она.

Так ли надо реагировать? Чего она от меня ожидала? Следовало начать ее успокаивать? О, скольких усилий стоило, чтобы в голосе не прозвучала сталь.

Взяв два стакана коктейля, я посмотрел на один, на другой и снова подавил желание — расхерачить оба об стену. К черту! Ощущение было, словно меня ткнули лицом в дерьмо. Я отказываюсь играть по этим правилам!

Я сел на место. Лиза перестала выглядеть напуганной овечкой, она была довольна. Маленькая ложь… Такая уж и маленькая? Неужели она думала, что я настаивал бы на ребенке, если она этого категорически не хочет? Как там феминистки из нашего мира говорят? «Мое тело — мое дело». Ну да, мне было бы неприятно… Но так было бы правильнее, чем провернуть все втихаря у меня за спиной. И как теперь жить дальше: я, она и ЭТО между нами.

Все, красивое сломалось.

Был у меня приятель: идиллия в семье и две любовницы. Он с гордостью говорил: «Я своим не вру, только жене» — а я все думал, на хрена так жить, ведь тогда сам смысл семьи теряется, а получается потребительство и пищевые цепочки. Зачем строить уродство вокруг себя, когда его и так с избытком вокруг? Нет, не хочу.

Лиза накрыла рукой мою руку, погладила ее.

— Я понимаю, ты расстроен…

В ее голосе проскользнули интонации, как когда психиатр разговаривает с больным.

— Конечно расстроен, — кивнул я, ненадолго замолчал и решил внести ясность: — Лиза… зачем было так делать? Неужели ты думала, что я совсем не считаюсь с твоими желаниями и заставил бы тебя рожать? Нужно было просто озвучить свое решение, а не делать медикаментозный аборт у меня за спиной и выставлять меня…

Девушка распахнула глаза и попыталась сыграть в непонимание.

— О чем ты говоришь? Какой аборт! Ты не представляешь, как я испугалась, когда проснулась ночью от боли… — В ее глазах заблестели вполне искренние слезы.

Звягинцев бы поверил. Да и я поверил бы, если бы не долбанная «эмпатия».



Поделиться книгой:

На главную
Назад